- 72 -
4
1890 г. Декабря 17.
Очень рад был получить ваше письмо, дорогой Сергей Терентьевич, рад был особенно потому, что вижу, что вы не перестаете стремиться к тому совершенству, которое указано нам Христом, и страдаете, когда отступаете от него, и не теряете надежду приближаться к нему. Как ни дурен поступок Петра, отрекшегося от своего учителя, мы все, вероятно, испытали одно и то же чувство увеличения любви к Петру тогда, когда он оплакивал это свое отречение.
Семейные дрязги, как вы пишете, самый сильный соблазн. Труднее всего среди них удержать верность своим намерениям добра, и потому, я думаю, все силы души надо напрягать на то, чтобы не понижать своей жизни именно в этой домашней среде. Я говорю вам то, что сам испытываю и чем сам страдаю. Помогает мне в этом, главное, память о том, что семейные — жена, дети, если сами не уважают меня, как бы мне хотелось, то себе требуют от меня уважения, и что, если я не могу относиться к ним всегда с любовью, я всегда должен, несмотря на их ко мне отношение, относиться к ним с уважением. А самое обыкновенное в семье: либо любовь, либо презрение, пренебрежение; а пренебрежение после любви особенно чувствительно. Кроме того, если я в глубине души считаю, что я нравственно стою выше, ближе к истине, к Христу, чем они, что
- 73 -
очень дурно, то эта самая большая близость к Христу обязывает меня не считаться с ними, не судить их недостатков, а переносить их обиды терпеливо, радостно. Если я более христианин, чем они, то это должно чем-нибудь выражаться, а более нечем, как смирением, покорностью, неосуждением.
Еще помогает мне в этих соблазнах молитва. Молитесь беспрестанно, чтобы не впасть в искушение. Это трудно, но если достигаешь этого, то очень много придает нравственной силы. Молиться беспрестанно, в середине разговора, который начинает становиться раздражительным, в суете работы, — можно только какой-нибудь очень короткой молитвой, такой, которая напоминала бы двумя, тремя словами то, что нужно помнить. У каждого своя такая должна быть молитва. Я чаще всего в эти минуты, когда вижу, что я сбиваюсь и начинаю говорить или делать не то, что надо, молюсь так: «живи для бога, или перед богом», это образумивает меня.
Мне жаль, что у вас нет близких по духу людей, это большая радость, но не скажу, чтобы это было необходимо. Духовный рост иногда лучше совершается в одиночестве.
Я за последнее время написал только статью: «Зачем люди одурманиваются?» против вина, табаку и др.1 Я вам пришлю, когда выйдет. А теперь пишу о непротивлении злу насилием2. Послесловие к «Крейцеровой Сонате» вы, вероятно, знаете. В Москве вы найдете много друзей, и все будут рады вас видеть. Пишите мне.
Любящий вас Л. Толстой.
Датируется на основании хранящегося в архиве Толстого списка писем его за 1890 г., который вела М. Л. Толстая.
1 Статья «Для чего люди одурманиваются?» была напечатана в виде предисловия к книге доктора П. С. Алексеева «О пьянстве», изд. редакции журнала «Русская Мысль», М., 1891.
2 Статья «о непротивлении злу насилием» разрослась в большой трактат, впоследствии названный Толстым «Царство божие внутри вас» и законченный лишь в 1893 г. Появился в издании А. Дейбнера в Берлине в 1894 г.