- 239 -
ШЛЕМ — воинский головной убор, обычно металлический, исключая, быть может, упоминаемые в С. «шеломы аварские», которые, по свидетельству Н. П. Кондакова, могли составляться из деревянных лубков, укрепленных железными ребрами, связанными металлическим же шишом (Македония. Археологическое путешествие. СПб., 1909. С. 27).
Рус. «домонгольские шлемы восходят к древним азиатским образцам. Не позже X в. на Руси складывается тип сферо-конического золоченого шлема, который надолго остается преобладающим в обиходе феодальной дружины», — пишет известный исследователь древнерус. оружия А. Н. Кирпичников. «Рыцарственный XII в. выдвигает шлемы с эмблемами и с высокими шпилями. Последние предшествуют московским шишакам. В целом же плавно вытянутая, обтекаемая форма русских боевых наголовий, популярная в течение всего периода, была порождена тактическими особенностями быстрого конного боя, т. е. рассчитана на соскальзывание даже прямого удара» (Древнерусское оружие. С. 32).
В С. Ш. «в форме «шеломъ»» упоминается 13 раз. Иногда это просто Ш. воина: «саблямъ потручяти о шеломы половецкыя» (С. 12), «гремлеши о шеломы мечи харалужными», «поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя» (С. 13); «гримлють сабли о шеломы» (С. 17), «желѣзные папорзи подъ шеломы латинскими» (С. 32), «позвони своими острыми мечи о шеломы литовьскія» (С. 33); иногда это золотой (золоченый) княж. Ш.: «Камо, туръ, поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвѣчивая...» (С. 13); «Ты, буй Рюриче, и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша?» (С. 29), «Инъгварь и Всеволодъ... Кое ваши златыи шеломы и сулици ляцкіи...» (С. 32—33).
При этом выясняется, что именование Ш. золотым не только дань лит. этикету, согласно которому золотыми назывались все предметы княж. обихода (см. Золото). Кирпичников подчеркивает, что «роскошь в отделке шлемов, на первый взгляд, вызывает сомнение в их боевом назначении, однако это не так. Сверкающий позолотой шлем и красный яловец выделяли князя или воеводу, делали заметными его действия и способствовали тактическому руководству бойцами в сражениях» (Древнерусское оружие. С. 32). Ш. носили не только князья и воеводы, но и дружинники, лишь «простые ополченцы часто шли в бой без этой необходимой, но слишком дорогой принадлежности» (Там же).
Естественно, что Ш. как важная деталь воинского быта постоянно упоминается и в поэтич. оборотах. Так, о доблестных воинах-курянах говорится, что они «подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копія въскръмлени» (С. 8), т. е. с детства воспитаны как будущие воины. Дважды встречается в С. оборот «испити шеломомь Дону» (С. 6 и 24). Комментируя это место, Д. С. Лихачев пишет, что это «распространенный в Древней Руси символ победы над тою
- 240 -
или иною страною: испить воды из ее реки. Ср. в „Похвале Роману Мстиславичу“: „тогда Володимер Мономах пил золотом шеломом Дон, и приемшю землю их всю и загнавшю оканьныя агаряны“ (Ипат. лет. под 1201 г.), ср. требование Юрия Всеволодовича, обращенное им к новгородцам: „Выдайте ми Якима Иванковиця, Микифора Тудоровиця, Иванка Тимошкиниця... не выдадите ли, а я поил есмь коне Тьхверью (т. е. занял уже Торжок на Тверце. — Д. Л.) а еще Волховомъ напою“ (т. е. «займу и Новгород». — Новг. 1 лет., под 1224 г.). Символ этот устойчиво держится в русской жизни» (Устные истоки. С. 90). Могущество Всеволода Юрьевича передается в С. образом, связанным с только что рассмотренным: Всеволод способен «Волгу веслы раскопити, а Донъ шеломы выльяти» (С. 28).
Лит.: Арциховский А. В. Русское оружие X—XIII вв. // Докл. и сообщ. ист. ф-та МГУ. М., 1946. Вып. 4. С. 7, 15—16; Рабинович М. Г. Из истории русского оружия IX—XV вв. // Тр. Ин-та этнографии. 1947. Т. 1. Нов. сер. С. 75—77; Лихачев. Устные истоки. С. 90 (то же: Лихачев. «Слово» и культура. С. 226—227); Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Доспех, комплекс боевых средств IX—XIII вв. Л., 1971. С. 22—32. (Археология СССР. Свод археол. источников. Вып. E1—36).
О. В. Творогов