- 235 -

ШИШКОВ Александр Семенович (9(20).III.1754—9(21).IV.1841, Петербург) — писатель, ученый, гос. деятель. Ок. Морской кадет. корпус, морской офицер, последнее звание — адмирал. Чл. Российской Академии (с 1789) и ее президент (1813—41), в 1824—28 — министр просвещения. Автор пьесы, стихов, переводил с нем. и итал. (прозаич. перевод «Освобожденного Иерусалима» Торквато Тассо). Автор трактата «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка», в котором он выступал ярым защитником классицизма. В 1811—16 Ш. возглавлял «Беседу любителей русского слова».

В 1805 Ш. опубликовал свой большой труд, посвящ. С., — «Примечания на древнее сочинение...». Ш. воспроизводит Перв. изд. С., так как читатель «может затруднен быть отысканием сей книги, тем паче, что уже оной не находится более у книгопродавцев» (С. 24) — любопытное свидетельство современника об отсутствии в продаже С.

После нового заголовка («Примечания Александра Шишкова на древнее о полку Игоревом сочинение, в Москве с переложением оного на употребительное ныне наречие в 1800 году изданное») следуют предварит. рассуждения Ш. Он выражает сожаление об «общей некоей нерадивости к сохранению из рода в род достопамятных вещей», гордится тем, что «язык наш процветал издревле» (С. 78), о чем можно судить уже из С., «которого сочинитель, хотя и сам обилен мыслями, звучен словами, силен выражениями, однакож с особливым благоговением... упоминает о некоем древнем певце или стихотворце Бояне» (С. 79). Ш. и далее скажет, что имеет «намерение рассмотреть токмо силу слов и красоту языка» (С. 126), и поэтому воздерживается от ист. комм. Предваряя комм., Ш. так формулирует задачи своего труда: «слог» С. «уже во многих местах почти непроницаемым покрыт для нас мраком», и поэтому «не столько преложение сей песни полезно, сколько основанное на вероятных догадках истолкование сомнительных или темных мест ее, також и рассмотрение многих заключающихся в ней прекрасных мыслей, слов и выражений» (С. 80—81.). В действительности же у Ш. немного пояснений слов и выражений, хотя и есть отд. удачные толкования, так, напр., «трудные повести» он поясняет как «сокращенное выражение повествования о многотрудных подвигах» (С. 83), «рассушась» — «рассыпавшись» (С. 108) и др. Иногда Ш., критикуя перевод Перв. изд., сам предлагает совершенно неприемлемое толкование. Так, фрагмент «земля тутнетъ, рѣкы мутно текуть, пороси поля прикрываютъ» (с переводом: «Топот по земле раздается, вода в реках мутится, пыль столбом в поле подымается») Ш. предлагает толковать так: «земля тучнеет от крови... реки мутно текут (от смешения крови с водою), пороси (пары, исходящие из убиенных тел) поля покрывают» (С. 117—119). Гораздо больше у Ш. патетич. похвал автору С.: «какое изобилие мыслей заключается в кратком сем описании» (С. 135), «смелое и сильное выражение» (С. 149) и под. Еще чаще Ш. предлагает свою худ. интерпретацию сюжета С., как, напр.: Святослав у него печалится, «снедаемый печалию и пылающий мщением», а «прискорбное воспоминание и гнев на половцев вливает в хладную кровь его огонь юности» (С. 152, 153), «Младая и прекрасная Ярославна, терзаясь лютою горестию, восходит рано поутру на высоту башни, простирает зрение свое в ту страну, где почитает быть любезного своего супруга погибшим» (С. 177). Часто Ш. сетует на неясность текста. Так, он

- 236 -

отказывается от комментирования Сна Святослава: «Каким образом все сии мысли и самые слова, неясные и подверженные сомнению, истолковать и сообразить можно?» (С. 140), или: «состав сей речи трудно разобрать» (С. 171). Эти примеры наглядно свидетельствуют, насколько сложным даже для просвещенных литераторов рубежа XVIII—XIX вв. оказалось С., что совершенно исключает саму мысль о возможности создания памятника в это время.

Завершает работу Ш. его переложение С. — «Преложение Игоревой песни, с присовокуплениями, изъятиями и распространениями нужными для полного разумения оной». Такое переложение необходимо, по мнению Ш., так как «точное преложение сей песни при всей своей верности, всегда будет столь же темно, как и самый подлинник» (С. 201—202). Переложение Ш. не только изобилует существ. купюрами (исключены, напр., все ист. отступления автора С.), но и содержит совершенно вольные импровизации, как, напр.: «Стекается от всех стран воинство Российское, подобно соколам, не бурею в малом числе занесенным чрез поля широкие, но аки бы многочисленные стада галок собираются лететь к Дону великому» (С. 205), «...вся природа восстает на них: густой мрак расстилается по земле; темнота препинает им путь; от треска громов гор твердость трясется; грозная буря над главами их шумит; зловещие птицы черными крыльями машут над ними...» (С. 207) и под. Совершенно ясно, что целью Ш. было привести текст С. к тем эстетич. эталонам, которые казались наисовершеннейшими самому Ш. Поэтому он и обещает, «оставляя все красоты подлинника», не только пропускать «невразумительные места», но места, «требующие распространения, дополнить своими приличными и на вероятных догадках основанными умствованиями» (С. 202—203). Уже сам принцип переложения Ш. вызвал саркастич. замечания Н. Ф. Грамматина (см.: Слово. С. 83). В своем комм. Грамматин неоднократно обращается и к толкованиям Ш., споря с ними, и чаще всего с полным на то основанием (Там же. С. 90, 91, 129, 134, 140, 145, 152, 153 и др.). Несогласие с комм. Ш. во многом вызвало к жизни и изд. Я. О. Пожарского, систематически приводившего комм. Ш. и полемизировавшего с ним (см.: Слово. С. 29—88). Когда же Ш. оспорил его критику в рец. на изд. С. Пожарским, тот ответил пространной язвительной отповедью.

Однако переложение Ш. было одобрительно воспринято его единомышленниками. Так, А. А. Палицын признал, что «переложение сей песни (т. е. С. — О. Т.) в прозе и остроумные примечания г. Шишкова подали и мне мысль и смелость переложить оную, как песнь, стихами» (Игорь, героическая песнь. С древней славянской песни, писанной в XII веке, преложил стихами Александр Палицын. Харьков, 1807. С. VI). Как показал М. Г. Альтшуллер, Палицын «со скрупулезной точностью перекладывает в стихи перевод Шишкова», в том числе и вставки, не находящие соответствия в оригинале. Зависел от Ш. в своем переложении С. и Н. И. Язвицкий.

Науч. значение изд. и переложения Ш. невелико, но воспроизведение текста Перв. изд., примеч. Ш., давшие повод не только для критики, но и для новых разысканий лингвистич. и историко-лит. характера, способствовали популяризации и комментированию памятника. После Ш. изд. С. непременно сопровождалось лингвистич. и ист. комм.

- 237 -

Соч.: Примечания на древнее сочинение, называемое Ироическая песнь о походе на половцев или Слово о полку Игоревом // Соч. и переводы, издаваемые Российскою Академиею. СПб., 1805. Ч. 1. С. 23—234 (то же: Собр. соч. и переводов адмирала Шишкова. СПб., 1826. Ч. 7. С. 1—34 (воспроизв. Перв. изд.), 35—149 (Примечания...)); Некоторые замечания на книгу, вновь изданную под названием «Слово о полку Игоря Святославича», вновь переложенное Я. П. с присовокуплением примечаний // Рус. инвалид. 1819. № 157—161 (то же: Собр. соч. и переводов адмирала Шишкова. СПб., 1827. Ч. 11. С. 382—401).

Лит.: Пожарский Я. О. 1) Слово; 2) Ответ на некоторые примечания, напечатанные в Русском инвалиде, на книгу, изданную под названием Слово о полку Игоря Святославича, вновь переложенное Яковом Пожарским с присовокуплением примечаний // СО. 1819. Ч. 55. С. 266—274, 323—327; Ч. 56. С. 34—42, 81—86; [Олин В.] Рассуждения о переводе г. Пожарского Слова о полку Игоря и примечаниях, сделанных им на оное // Журнал древней и новой словесности, издаваемый В. Олиным. 1819. Ч. 6, № 9. С. 34—40; № 10. С. 79—92; № 11. С. 112—128; Смирнов. О Слове. I. С. 8—11; Альтшуллер М. Г. «Слово о полку Игореве» в кругу «Беседы любителей русского слова» // ТОДРЛ. 1971. Т. 26. С. 109—122; Забегайлова З. И. Историко-лингвистические комментарии А. С. Шишкова к «Слову о полку Игореве» // Русское языкознание. Алма-Ата, 1971. Вып. 1. С. 16—21.

КЛЭ; СДР; Булахов. Энциклопедия.

О. В. Творогов