- 8 -
СМАГА. Это слово читается в С. в следующем контексте: «За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ» (С. 20). Значение его в С. пока остается неразгаданным. В «Слове Василия Великого», памятнике XII в., это слово
- 9 -
встречается в значении «сухость, жар» (болезненное состояние тела): «Егда же испьють бесовьскую чяшу... начнет утроба палима быти... устне слипатися, на губах смага спадеть, и тело все загорится» (Виноградова. Словарь. Л., 1978. Вып. 5. С. 176). Именно так воспринимал это слово А. С. Шишков (1805): «Слово... смага означает сухость гортани, жажду, каковую чувствует человек, когда претерпевает несносный жар, или тяжкий труд, или истощающее силы его страдание» (Слово. С. 134). К такому пониманию смаги позже присоединился Н. И. Маньковский (1915): «„Смага“ должно означать: изнурение, изнеможение, страдание и т. п.», «слово это может означать болезненный жар» (Слово... С. 78).
Слово «смага» известно рус., укр. и белорус. диалектам и помимо указанного имеет еще значения: пламя, огонь, горящий жупел, чернота, копоть, сажа, смола и др. (см.: Виноградова. Словарь. Вып 5. С. 176). В древнерус. памятниках оно встречается и как личное имя, прозвище, фамилия (Там же. С. 177).
Первые издатели перевели фразу так: «Воскликнули тогда Карня и Жля, и прискакав в землю Русскую стали томить людей огнем и мечем» (С. 20). При этом к слову «смага» было сделано примеч.: «Смага. Малороссийское название, жажда, и от того говорится: сохнет, смягнет во рту» (Там же). В переводе А. Ф. Малиновского читалось: «...пустилися в землю Рускую мучить людей в пламенной росе» (см.: Дмитриев Л. А. История... С. 354).
Слово «смага» переводили как «огонь» (В. В. Капнист, Д. Н. Дубенский, Я. Малашев, Н. К. Гудзий, Д. С. Лихачев и др.), как «жар» (Я. О. Пожарский), как «пожар» (Н. Ф. Грамматин, М. Д. Деларю, М. А. Максимович, Е. Огоновский, В. И. Стеллецкий), как «пепел» (Е. В. Барсов, В. А. Яковлев, С. К. Шамбинаго).
В 1846 Н. Головин высказал мнение, что под смагой следует понимать «горячую липкую мазь», а А. Н. Майков допускал, что в тексте описка и «смага» читается вм. «смола». Это последнее значение было поддержано Г. Штормом (1934) («смоль и жар меча»), в 1985 — В. Л. Виноградовой (О некоторых словах... С. 126—139).
Некоторые исследователи и переводчики понимали слово «смага» в переносном значении — «горе, печаль, тоска». Так, еще А. Ф. Вельтман (1833) переводил: «и сеяли гибель из огненной пасти». Д. И. Прозоровский (1881) считал, что «смага — это „кипящее масло, горькие слезы“, именно то, что называется „горючими слезами“» (Новый опыт... С. 59). И. А. Новиков в 1938 переводил: «мыкая жаркое горе свое». У В. А. Козырева (1968) читаем: «разбрасывая людям тоску, горе».
Объясняя слово «смага» и комментируя все выражение в целом, исследователи придерживались двух мнений. Одно из них заключалось в том, что в этом отрывке С. подразумевается огнестрельное оружие. Так, Вельтман отмечал, что в словах «смагу... мычючи въ пламянѣ розѣ» «ясно выражено огнестрельное оружие... Огнестрельное оружие, пищали в древности назывались смаговницами» (Слово — 1833. С. 48). Грамматин, ссылаясь на известие под 1184 Ипат. лет., где говорилось о «бесурменине», который «стреляше живым огнем», предположил, что в рассматриваемом отрывке С. подразумевается оружие именно этого типа. «Не греческий ли это огонь?» — задавал вопрос и И. М. Снегирев (1838). Этот же эпизод летописи вспоминал Тихонравов (Слово.
- 10 -
С. 38). Положительно к такому предположению относились Шторм, Гудзий (1938), и А. К. Югов, А. С. Орлов и др. По мысли Д. В. Айналова, в данном отрывке С. отразился тот «способ применения огня, сухопутный..., при котором небольшие „сифоны“ или трубы держали в руках воины и бросали их... в лицо неприятеля...» (Замечания к тексту... С. 183).
Др. мнение состоит в том, что в этом выражении подразумевается погребальный обряд. Это предположил еще Майков, нашедший в лит-ре подтверждение своей мысли: «В Силезии, в Польше, в верхнем и нижнем Лаузице народ ходил марта 1-го с зажженными факелами на кладбища и приносили жертвы усопшим» и «поэтому, — писал он, — рассматриваемое место в „Слове“ надо понимать так: „По падшим кликнули поминки, причитания, и скорбь поскочила по Русской земле, меча людям (т. е. мужам) зажженные факелы“» (Слово... С. 137—138). Барсов, основываясь на том, что слово «смага» в памятниках Киевской Руси означает золу, пепел погребальный (Слово. Т. 2. С. 296), переводил: «Разнося погребальный пепел в пылающем роге». В переводе В. Ф. Ржиги и Шамбинаго мы также читаем: «погребальный огонь разбрасывая» (Слово — 1961. С. 24). Погребальный огонь видел здесь и Гудзий (1955). Лихачев также рассматривает данное место как описание погребального обрядя, переводя: «кликнула (заплакала погребальным плачем) Карна, и Жля (обе — погребальные боги) поскакала по Русской земле, размыкивая огонь в пламенном (погребальном) роге» (Слово — 1982. С. 62). Сходно понимали этот образ Стеллецкий и М. В. Щепкина. Связывая «жар из пылающего рога» с памятью о дохрист. погребальном костре, зажигавшемся «горящей головней, горящими углями» («смага»), она считала, что «печаль» своим действием напоминала людям о необходимости справить тризну по погибшим (К вопросу о неясным местах... С. 195). У Виноградовой читаем: «В основу анализируемого образа „Слова о полку Игореве“ был положен похоронный языческий обряд трупосожжения, в частности, ритуал поджигания смолой погребального костра» (О некоторых словах... С. 139).
Лит.: Грамматин. Слово. С. 154; Вельтман. Слово — 1833. С. 19, 48; Снегирев. Поведание. С. 115; Дубенский. Слово. С. 98—99; Головин. Примечания. С. 47; Майков А. Н. Слово о полку Игореве // Заря. 1870. Янв. С. 115, 137—138; Прозоровский Д. Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве. СПб., 1881. С. 59; Барсов. Слово. Т. 2. С. 206—210; Маньковский Н. И. Слово о полку Игореве. Житомир, 1915; Перетц. Слово. С. 225—226; Шторм Г. Слово о полку Игореве. М., 1934. С. 31, 78; Айналов Д. В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве» // Сб. статей к сорокалетию учен. деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934. С. 181—184; Щепкина М. В. К вопросу о неясных местах «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1950. С. 195; Слово о полку Игореве / Вступ. статья, ред. текста, прозаич. пер. и примеч. Н. К. Гудзия. М., 1955. С. 39, 75; Дмитриев Л. А. История первого издания «Слова о полку Игореве». М.; Л., 1960. С. 354; Козырев В. А. 1) О слове «смага» в «Слове о полку Игореве» // Вопросы развития грамматики и лексики рус. языка. Л., 1968. С. 331—338. (Учен. зап. ЛГПИ. Т. 373); 2) Словарный состав «Слова о полку Игореве» и лексика современных народных говоров // ТОДРЛ. 1976. Т. 31. С. 102—103; Виноградова В. Л. О некоторых словах и выражениях в «Слове о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1985. С. 126—139.
М. А. Салмина