372

ОРЬТЪМА — название покрывала (?). О. упоминается в С. при описании добычи после первого столкновения войска князя Игоря с половцами: «...помчаша красныя дѣвкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ...» (С. 11). Первые издатели ошибочно перевели О. как «охабнями» (тип длинной верхней одежды). Шишков отметил, что о таком толковании «только догадываться можно ... поелику вместе стоит с словами япончицы, кожухи» (Шишков. Слово. С. 108). Др. точку зрения предложил Я. Пожарский: О. «значит ортами (юртами), т. к. слово орт в польском языке имеет значение „намет воинский, шалаш, юрта“» (Пожарский. Слово. С. 55). Это толкование было принято рядом исследователей и переводчиков (Дубенский, Майков, Гербель и др.). Н. Головин в О. предполагал описку вм. «орьмячками» (Головин. Примечания. С. 26). Эта точка зрения не была поддержана никем из исследователей, как и более поздняя догадка Я. Малашева о том, что О. то же, что «вариманътья у летописца» (Малашев Я. Слово о полку Игореве: Поэтич. памятник рус. письменности XII века. М., 1871. С. 106—107). И. Снегирев впервые предположил, что О. происходит из греч. αρτιμα — запястье, ожерелье (? — точнее αρτημα — подвески, серьги. — А. Б.) (см.: Снегирев. Поведание. С. 111). К этому мнению присоединились Прозоровский, А. Матценауер и др. В 1854 И. Березин отметил, что О. относится к тем словам, которые «имеют восточный облик и даже могут быть произведены из тюркского языка, только употребление их в тюркском ... неизвестно» (Рец. С. 71). По мнению Березина, О. по-тюркски может значить «покрывало, накидка». В письме Бодянского к Максимовичу от 2 февр. 1855 высказано предположение, что О. происходит от нем. das Ort (Urt) — четвертая часть какой-либо монеты, отсюда ортъ вм. «монета вообще». «Платье, украшенное или увешанное такой монетой, — пишет Бодянский, — потому могло получить от нее свое название». В ответном письме Максимович, очевидно, отверг эту гипотезу и предложил связать О. с половецким «артмак» (переметные сумки, котомки, саквы), зафиксированным письм. источниками. В письме от 4 мая 1855 Бодянский согласился с этой гипотезой (см.: Данилів В. О. М. Бодянський і його листування з М. О. Максимовичем // Україна. 1927. Кн. 6. С. 95), и Максимович, начиная с изд. 1857, переводит О. как «саквами» (см.: Максимович. Слово — 1857. С. 104). С такой этимологией согласились также некоторые исследователи (напр., Тихонравов и др.). Вельтман, в изд. 1833 отметивший, что значение слова О. ему неизвестно (С. 47), в изд. 1866 предположил, что вм. О. «в подлиннике было орьницами, т. е. нарядами» (точнее, тканями. — А. Б.) (С. 44). Противоположную мысль высказал Срезневский, допускавший, что

373

«орьница» — это искаженное «орьтъмица», уменьшит. форма от слова «орьтъма» (Срезневский. Материалы. Т. 2. Стб. 711). Одновременно Срезневский сопоставил слово О. с болг. фортома-ортама — толстая веревка (Стб. 706). Видимо, под влиянием этого сопоставления Шамбинаго назвал О. вост. заимствованием со значением «повязка» (Слово — 1912. С. 53). Мелиоранский высказал сомнение в предлож. Срезневским сопоставлении с фортома-ортама и аргументированно поддержал этимологию слова О., предлож. еще Березиным. По мнению Мелиоранского, О. происходит из тюрк. корня öрт — покрывать, от которого известны образования öртÿ и öртÿк со значением «покрышка, покрывало, попона». «Подобное же значение, — отметил исследователь, — может иметь образованное посредством ... употребительного суффикса -ма имя существительное ортма» (Турецкие элементы... С. 293—294). Точку зрения Березина — Мелиоранского поддержали почти все исследователи и комментаторы С. (см.: напр.: Фасмер М. Р. Греко-славянские этюды: III. Греческие заимствования в русском языке. СПб., 1909. С. 137; Баскаков. Тюркская лексика. С. 170; см. также: Слово — 1950. С. 401; Слово — 1985. С. 450 и др.). Однако Добродомов в кандид. дис. «История лексики тюркского происхождения в древнерусском языке» (М., 1966. Цит. по кн.: Виноградова. Словарь. Вып. 4. С. 37—38) не исключает возможности того, что слова О., фортома-ортама / ортома и ориньць «своим первоисточником имеют тюркский корень öр — „плести, заплетать“» (С. 93—94). Попов возвращается к предположению Максимовича: «куманское artmak „переметные сумы, вьюки“ должно было превратиться именно в орьтъма, где слабое конечное „к“ оригинала исчезло, быть может, не без влияния русского сума» (П. М. Мелиоранский и изучение... С. 45—46). Менгес, сторонник точки зрения Березина — Мелиоранского, отмечает, что в совр. тур. диалектах удалось обнаружить неизвестную ранее форму ört-mä с одним из значений «(женская) вуаль» (Восточные элементы. С. 125). Менгес возражает Попову, считая его этимологию неприемлемой исходя даже из контекста, «поскольку вместе с „япончицами, кожухы“ и „всякыми узорочьи половецкыми“, которыми победители „начаша мосты мостити“, хорошо идут ковры, покрывала и прочие подобные вещи, но едва ли вьючные грузы» (С. 126—127). Слово О. до сих пор остается гапаксом, хотя в лит-ре отмечалось: «по свидетельству К. Ф. Калайдовича, Н. М. Карамзин указал ему на то, что слово орьтъма встречается в древних грамотах Архивских» (Полевой Н. Любопытные замечания к Слову о полку Игореве // СО. 1839. Т. 8. Отд. 6. С. 20). Как отметил М. Шефтель, употребление тюрк. слова О. в контексте произведения хорошо мотивировано уничижит. противопоставлением грубых половецких изделий роскошным тканям («паволокы, и драгыя оксамиты»), ввозимым из Византии (La Geste. P. 109).

Лит.: Березин И. [рец. на кн.: Игорь, князь северский. Поэма / Пер. Николая Гербеля. М.; СПб., 1854] // Москв. 1854. Т. 6, № 22. Кн. 2. Отд. Критика. С. 71; Matzenauer A. Čizí slova ve slovanskych řečech // Listy filologicke. 1870. Sv. 12. S. 166; Прозоровский Д. И. Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве // Зап. Отд-ния рус. и слав. археологии Рус. археол. об-ва. 1882. С. 267; Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей. СПб., 1896. С. 158—159; Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // ИОРЯС. 1902. Т. 7, кн. 2.

374

С. 293—294; Попов А. И. П. М. Мелиоранский и изучение тюркизмов в русском языке // Тюркологич. сб.: 1972. М., 1973. С. 45—46; Виноградова. Словарь. Л., 1973. Вып. 4. С. 51—53; Менгес. Восточные элементы. С. 124—127.

А. Г. Бобров