- 239 -

МЕТАЛЕПСИС В «СЛОВЕ». М. — фигура замены одного слова другим, которое выступает как эмблема заменяемого (Гефест вм. огонь); одновременно это и уподобление: напр., в С. люди уподобляются стрелам («прыщеши стрѣлами») или узам-путам («его опутаевѣ красною дѣвицею») и пр. Если катахреза — «злоупотребление» словом (сокращение), то М. именно «видоизменение», т. е. замена — иное обозначение того же денотата, следовательно, одно из проявлений метонимич. способа мышления, хотя, имея дело со скрытыми сходствами, и катахреза, и М. связаны с метафорой (но, в отличие от

- 240 -

метафоры с определенным для нее соотнесением признаков, здесь не всегда заметны соответств. связи признаков сравнения). И катахреза, и М. — средства семантич. сгущения высказывания, т. е. прием худ. образности путем сокращения формы. Как и катахреза, М. соединяет два объекта возможной между ними связью, которая чаще всего оказывается нетипично случайной, но эмоц. волею автора эти объекты все же сцепляются путем подмены принятых в данной речевой культуре обозначений.

Обычный пример М. в С. — перенесение обозначения звуков (звучания), в результате на метонимич. основе происходит переосмысление субъекта действия через воспроизводимый им крик, вопль, возглас, шум, которые каждый раз передаются в тексте своим особым, конкретного значения, глаголом. Ср. также развернутый по всему тексту С. (этот прием расширения фигуры также присущ памятнику) М. «звук-слава»: «звенить слава въ Кыевѣ», «звонъ слыша давный великый Ярославь», «звонячи въ прадѣднюю славу», а также «позвони своими острыми мечи о шеломы...», «гремлеши о шеломы мечи харалужными...», «а себѣ славы искати» (также оборот «честь и слава») и пр.: звон мечей понимается как призыв и путь к славе.

М. может встречаться и в сочетании с др. тропами и фигурами. Описание знамени: «Чрьленъ стягъ, бѣла хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружіе», в каждом отдельном случае обозначая составные части знамени (древко — полотнище — бунчук в навершии — стружие в нижней части), выступает как М. — но в метонимич. обличии (часть вм. целого — синекдоха). А. А. Потебня в подобных случаях видел форму род. атрибутивного (в скобках при примере указано его толкование приведенного сочетания: стяг — с хоруговью, чолка — на стружии).

М., как и катахреза, построен на сравнении признака, но в синтагматически опущенном (катахреза) или предполагаемом (М.) третьем члене сравнения. Одно понимается через другое, а это — принцип действия не метафоры, а символа. Символ ограничивает движение мысли, но метонимич. перенос в семантич. сопоставлении М. и катахрезы (в формуле) создает механизм раскрытия символа в пределах, допускаемых самим символом. Таким образом, катахреза и М. — не риторич. прием, а игра словесными образами на формах естественного (живого) яз.; они являются худ. средством уст. нар. поэзии, вынужденной создавать худ. текст на основе традиц. и весьма устойчивых речевых формул.

Лит.: Потебня А. А. 1) Из записок по русской грамматике. М., 1968 Т. 3 С. 150; 2) Слово. С. 34; Besharov Ju. Imagery of the Igor’ Tale. P. 4, 5, 14, 15, 17, 48, 52, 64—68; Карпунин Г. Жемчуг «Слова», или Возвращение Игоря. Новосибирск, 1983. С. 116—119.

В. В. Колесов