- 183 -
ЛУКА МОРЯ — топоним, упоминается в С. один раз: «А поганаго Кобяка изъ луку моря, отъ желѣзныхъ великихъ плъковъ половецкихъ, яко вихръ, выторже. И падеся Кобякъ въ градѣ Кіевѣ, въ гридницѣ Святъславли» (С. 21—22). Флексия у в С. ошибочна, следует «из луки моря», или же надо допустить существование варианта лукъ — м. р. (см. об этом: Слово — 1967. С. 496). Уже первые издатели, переведя словосочетание Л. М. как «лука морская», в сноске пояснили: «Лука, кривизна, излучина». Действительно, как слово «лукъ (лука)», так и словосочетание «лукъ (лука) моря», а также слово «лукоморье», часто встречаются в древнерус. источниках, начиная с рассказа о происхождении кочевых народов в ПВЛ под 1096: «суть горы заидуче в луку моря, им же высота ако до небесе» (С. 167). Многочисл. примеры такого рода, приведенные в словарях (см.: Срезневский. Материалы. Т. 2. Стб. 50, 52; Виноградова. Словарь. Л., 1963. Вып. 3. С. 69; Словарь русского языка XI—XVII вв. М., 1981. Вып. 8. С. 295, 296, 304), подтверждают определение значения Л. М. как «залив, берег залива или реки, излучина в морском или речном берегу». Название Л. М. могло применяться к разным геогр. объектам такого рода, располож. на Крайнем Севере (ПВЛ), в Сибири за Обью (Герберштейн Сигизмунд. Записки о московитских делах // Россия
- 184 -
XV—XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 114—115), по берегам Эгейского моря («Хождение игумена Даниила» // ПЛДР: XII в. М., 1980. С. 26; «Хождение инока Зосимы» // Православный палестинский сборник. СПб., 1889. Т. 8, вып. 3. С. 24). В источниках упоминаются также лукоморские половцы, или лукоморцы (Ипат. лет. под 1193), места кочевий которых определялись в сев. Приазовье (Багалей. История...; Семенов. Ростов-на-Дону..., и др.), в междуречье Дуная и Днепра (Кудряшов. О местоположении... С. 109) или «по излучинам Азовского и Черного морей и низовьям Днепра» (Плетнева. Половцы. С. 150).
Упоминание Л. М. в С. связано с победой Святослава Всеволодовича над половцами 30 июля 1184 ок. устья р. Ерель (Орель), когда был захвачен в плен хан лукоморцев Кобяк. Р. Орель находится за Ворсклой, т. е. на враждебной, половецкой территории, но все же слишком далеко от моря и от предполагаемых мест кочевий лукоморских половцев, а именно на территории «приднепровских» половцев-Бурчевичей (Плетнева. Половцы. С. 151—155). А. С. Орлов считал, что выражение С. «изъ луку моря... выторже» гиперболично, так как «едва ли в 1184 г. русские заходили с Ерели до залива Азовского моря» (Слово. С. 115). Согласно Лавр. лет., Игорь Святославич и бывшие с ним в походе 1185 князья пренебрежительно говорили о сражении на р. Орель: «Братья наша ходили с Святославом, великим князем, и билися с ними (половцами. — А. Б.), зря на Переяславль (т. е. на землю Переяславского княжества. — А. Б.)» (ПЛДР: XII в. С. 366). Возможно, действительно выражение «изъ луку моря» «надо понимать как поэтическую парафразу „полков Лукоморских Половцев“» (Орлов. Слово. С. 115), т. е. не сражение произошло в Лукоморье, а Кобяк был «из (орды, войска) лукоморцев». Локализация половецкого Лукоморья приобретает особое значение в связи с походом Игоря Святославича в 1185, так как, согласно Лавр. лет., тогда после первой победы рус. князья хвалились пойти «за Дон», а если и там будет победа, «идем по них и луку моря, где же не ходили ни деди наши» (С. 397). Некоторые исследователи, опираясь на этот текст, а также на упоминание в С. моря и Тмутаракани, предполагали, что войско Игоря Святославича дошло до низовьев Дона или до рек, впадающих в Азовское море (см. Каяла, Поход Игоря Святославича на половцев в 1185 году). Б. А. Рыбаков показал, что владимиро-суздальский летописец в данном случае тенденциозно заговорил о Л. М. лишь для того, «чтобы контрастнее оттенить горделивые замыслы и печальную реальность» («Слово» и его современники. С. 238). В целом известия источников о Л. М. достаточно неопределенны и вызывают различную их интерпретацию исследователями. Так, напр., в летописях (Лавр. лет. под 1169, Ипат. лет. под 1172) рассказывается о сражении с половцами князя Михалки (Михаила Юрьевича), в котором он одержал победу и был избавлен от смерти, «якоже и преже в луце моря». Трактуя это сообщение, М. А. Андриевский, а вслед за ним В. Г. Федоров думали, что Л. М. надо искать в предполагаемом р-не этой битвы около Перепетовского поля (недалеко от Киева), а вовсе не около берегов Черного или Азовского морей (Андриевский М. А. Перепетовское поле: (Разыскания в области топографии с приложением карты) // Киевская старина. 1882. Т. 3. Сент. С. 450—453; Федоров В. Г. Кто был автором
- 185 -
«Слова о полку Игореве» и где расположена река Каяла. М., 1956. С. 88—89). М. Н. Тихомиров из этого же текста, напротив, сделал вывод, что «море» «совсем не было чуждо походам русских князей» (Тихомиров М. Новое о «Слове о полку Игореве» // Новый мир. 1957. № 1. С. 299). По мнению же С. А. Плетневой, под этими словами имеется в виду сражение Владимира Мономаха с половцами 1103 на р. Сутин (она же — совр. р. Молочная, см.: Кудряшов. Половецкая степь. С. 91—95), которое вспомнилось здесь летописцу потому, что в 1172 были побеждены те же лукоморцы, что и в 1103 (Плетнева. Половцы. С. 147). Можно было бы думать, что упоминание Л. М. в рассказе о победе князя Михалки имеет в виду поход 1170, в котором принимал участие и этот князь (тогда разбитых половцев прогнали за Ворсклу). В таком случае именно р-н р. Ворсклы и Орели мог именоваться Л. М., но тогда лишается смысла рассказ Лавр. лет., согласно которому Л. М. находится «за Доном», где «не ходили ни деди наши». Все эти предположения неубедительны, так как из сравнения текстов летописей (Ипат. лет, Лавр. лет; ср. также: Радзивиловская летопись // ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38. С. 134) следует, по всей видимости, лишь то, что князь Михалко некогда в Л. М. был избавлен от смерти, но о локализации Л. М. ничего не говорится. Точка зрения С. Пушика, заключающаяся в том, что в С. вместо «изъ луку моря» следует читать «изъ Лукомоля» (т. е. из г. Лукомля), не объясняет значения словосочетания Л. М. в др. источниках. Существует в науке и расширит. толкование Лукоморья, когда оно отождествляется в целом с морем и великим Полем Половецким, с обл. Великого Дона «со всеми его озерами и реками» (Лонгинов. Историческое повествование... С. 217, 225). Близок к такому пониманию Л. М. и Б. М. Гаспаров, когда пишет, что «половецкая земля не имеет дискретного пространства. Она выступает в качестве стихии — моря, поля и „великой реки“ (Дона или Волги)» (Гаспаров Б. М. Поэтика «Слова о полку Игореве». Wien, 1984. С. 144). Во всяком случае, Половецкое Лукоморье, видимо, находилось по древнерус. представлениям не в приграничных р-нах, где обитали «приднепровские» и «донские» половцы (Плетнева. Половцы. С. 69, 148—151), а в глубине степи, за «Доном» (т. е. за совр. Северским Донцом), в земле «незнаемѣ».
Лит.: Багалей Д. И. История Северской земли до половины XIV столетия. Киев, 1882. С. 251; Лонгинов А. В. Историческое исследование сказания о походе Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 году. Одесса, 1892; Семенов М. С. Ростов-на-Дону и восточная часть Новороссии // Россия: Полное географическое описание нашего отечества / Под ред. В. П. Семенова-Тян-Шанского. СПб., 1910. Т. 14. С. 895; Кудряшов К. В. 1) О местоположении половецких веж в северном Причерноморье в XII в. // Тр. Ин-та этнографии. Новая сер. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 106—109; 2) Половецкая степь: Очерки исторической географии. М., 1948; Плетнева С. А. Половцы. М., 1990. С. 55, 69, 103, 147—151, 157; Пушик С. Де князь Святослав схопив хана Коб’яка? // Західний кур’ер (Івано-Франківськ). 1991. 22 серпня. № 64 (150). С. 6.
А. Г. Бобров