- 123 -
ДНЕПР — река. Она бесспорно упомянута в С. в Плаче Ярославны, которая обращается к ней со словами: «О, Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую. Ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова. Възлелѣй, господине, мою ладу къ мнѣ, а быхъ не слала къ нему слезъ на море рано» (С. 38—39). Ярославна вспоминает о походе на половцев Святослава Киевского в 1184. Летопись в рассказе об этих событиях
- 124 -
упоминает Д., но создается впечатление, что войско двигалось по берегу реки: «Идущю же ему (Святославу. — О. Т.) по Днепру, и ста ту, идеже нарещаеться Инжирь брод, и ту перебродися (т. е. переправились вброд. — О. Т.) на ратьную сторону Днепра» (Ипат. лет С. 631; то же: ПЛДР: XII в. М., 1980. С. 346). Но возможно, что часть воинов действительно плыла в насадах. В связи с обращением к Д. Б. А. Рыбаков высказал предположение, что, «находясь на берегу Сейма, притока Десны, впадающей в Днепр, Ярославна могла обращаться к Днепру с такой просьбой только в том случае, если Каяла находилась в бассейне Днепра» («Слово» и его современники. С. 222), и на этом основании локализировал место битвы в верховьях р. Самары — левого притока Д. (С. 233—256). Эта гипотеза не получила поддержки (см. Поход Игоря Святославича на половцев в 1185 году, Каяла).
Что касается эпитета «Словутич», то он встретился помимо С. только в памятнике XVII в. — Повести о Сухане: «Да едет Сухан ко быстру Непру Славутичю на берег» (Малышев В. И. Повесть о Сухане. М.; Л., 1956. С. 137). Но этот эпитет встречается в укр. фольклоре (примеры см.: Виноградова. Словарь. Л., 1967. Вып. 2. С. 31). В. П. Адрианова-Перетц отметила, что «наличие в Ипат. лет. под 1241 г. слова „словутьный“ с тем же значением „славный, знаменитый“... — „словутьнаго певца Митусу“ — вводит и определение „Словутич“ в лексику современного „Слову“ языка. В основе его широко распространенный с древнейших памятников глагол „слути, слову“, одно из значений которого „быть известным, знаменитым, славимым, прославляемым“. ... В „Словаре“ Н. Тупикова (Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903. — О. Т.) под 1601 г. указана фамилия „Славутич Каспар Матвеевич (С. 751)» («Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI—XIII веков. Л., 1968. С. 173).
Обращалось внимание на странность оборота «пробить горы сквозе землю». В то же время в «Задонщине», в тексте, отражающем С., мы встретим не один, а два глагола: «Доне, Доне, быстрый Доне, прошел еси землю Половецкую, пробил еси берези хараужныя» («Слово» и памятники. С. 550) или: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла еси ты каменные горы и течеши в землю Половецкую» (С. 538). Еще ближе к С. чтение в одном из списков «Сказания о Мамаевом побоище»: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла еси горы и камение, течеши сквозь Половецкую землю» (см.: Демкова Н. С. Заимствования из «Задонщины» в текстах Распространенной редакции «Сказания о Мамаевом побоище» // Там же. С. 468). Все это дает основание предположить, что в авторском тексте С. после слова «горы» также читался глагол («течеши» или синонимичный ему), утрач. впоследствии.
Второе упоминание Д. в С. оспаривается некоторыми исследователями. Вспоминая о гибели князя Ростислава Всеволодовича во время переправы через Стугну, автор С. говорит: «Не тако ли, рече, рѣка Стугна: худу струю имѣя, пожръши чужи ручьи и стругы ростре на кусту [исправляют: «рострена к усту»], уношу князю Ростиславу затвори Днѣпрь темнѣ березѣ. Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславѣ» (С. 42). Еще П. П. Вяземский предложил читать вместо «Днѣпрь» — «днѣ при». Его конъектуру поддержал
- 125 -
Вс. Ф. Миллер, отметив, однако, что «вместо местного падежа без предлога (днѣ) мы поставили бы въ днѣ, по аналогии другого места: погрузи жиръ во днѣ Каялы рѣки половецкыя» (Взгляд. С. 244). М. В. Щепкина обратила внимание на др. аспект: «Сравнение идет между недоброй рекой Стугной и благодетельной — Донцом. Поэтому вряд ли можно ожидать в этом месте название третьей реки Днепра — это нарушило бы художественный образ противопоставления» (Слово — 1952. С. 287). Кроме того, неясен и смысл выражения «затвори Днѣпрь»: ведь речь идет не о том, что Ростислав не смог достичь Днепра, а о его гибели в Стугне, где, как сообщает ПВЛ, «искавше обретоша» тело погибшего (С. 144). На это обратил внимание еще А. К. Югов: «Почему и доселе мы читаем нечто несуразное: „Юноше князю Ростиславу затворила Днепр“; одна река ... затворила другую?» (Югов. Слово — 1975. С. 255). Принимая поправку Д. на «днѣ при», Л. Е. Махновец поясняет, почему берег Стугны назван темным: «Особое внимание обращаю на то, что берега Стугны в этой песчаной гряде (которую прорезает река. — О. Т.) — белые, и тут же, где гряда обрывается к болотам, берега черным-черны от тысячелетних и давних залежей гумуса. Это и есть то место Стугны, где „днѣ при темнѣ березѣ“, возле дороги на Киев, она „затвори“ князя Ростислава» (Про автора. С. 91).
В переводах последних десятилетий упоминание Д. в рассматриваемом контексте исключено: «Стугна ... потопила в омуте у темного берега юношу князя Ростислава» (пер. И. П. Еремина; см.: Художественная проза Киевской Руси XI—XIII веков. М., 1957. С. 250); «Стугна ... расширилась к устью и юношу князя Ростислава скрыла на дне у темного берега» (пер. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева и О. В. Творогова. Слово — 1967. С. 65); «юношу князя Ростислава затворила на дне у темного берега» (пер. Н. А. Мещерского. Слово — 1985. С. 45). Так же понимают это место и поэты-переводчики А. Степанов, В. Стеллецкий, И. Шкляревский.
Но существует и иное прочтение, при котором упоминание Д., как полагал, напр., А. И. Смирнов, «необходимо, как видно из летописи. Нужно было добежать до него, чтобы спастись. Так спасся Владимир Мономах. Нужно полагать, что на Днепре были приготовлены средства для переправы на левый берег» (О Слове. II. С. 127). Ученый ссылается при этом на ПВЛ, где в самом деле говорится, что Мономах, «перешед на ону сторону Днепра, плакася по брате своем и по дружине своей, и иде Чернигову печален зело. Святополк же вбеже в Треполь, и затворися ту, и бе ту до вечера, и на ту ночь приде Киеву» (С. 144). Возможно, что Ростислав, княживший на левобережье Д., в Переяславле, также мог стремиться к переправе через эту реку, но это, думается, не дает оснований для утверждений Смирнова, что чтение «Стугна ... уношу князю Ростиславу затворила Днепр — будет вполне согласное с летописью» (О Слове. II. С. 128). Е. В. Барсов поддержал мысль Смирнова, что «Днепр служил местом спасения от погони половецкой. Мы со своей стороны заметим, — продолжает Барсов, — что разложение слова „Днѣпръ“ на „днѣ при“ темне березе едва ли может отвечать действительности, так как Ростислав во всяком случае утонул не при береге; из того, что Владимир его спасал и едва не утонул сам, видно, что гибель Ростислава происходила от берега не близко. Далее автор рисует здесь Стугну рекой именно вражеской,
- 126 -
которая не допустила Ростислава до Днепра, реки родной, которую легче было переплыть» (Слово. Т. 2. С. 283—284). Как видим, толкования Смирнова и Барсова исходят исключительно из представлений о конкретной ситуации, в которой погиб князь.
Наконец, упоминание Д. ученые и переводчики относят к следующему эпизоду — оплакиванию Ростислава. Лихачев предлагает такое деление текста: «Стугна ... рострена къ устью, уношу князю Ростиславу затвори. Днѣпрь темнѣ березѣ плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславѣ» (Лихачев. Слово — 1982. С. 142). Ср. объяснит. перевод: «Не такова-то ... река Стугна; мелкое течение имея, поглотив чужие ручьи и потоки, расширенная (благодаря этим «чужим», враждебным водам) к устью, юношу князя Ростислава заключила (она в себе). На темном берегу Днепра плачется мать Ростислава по юноше князе Ростиславе» (С. 74). Это прочтение принято и поэтами — С. Ботвинником, А. Черновым. Такое прочтение оправдано представлениями о береге как месте ритуального плача, но встречает серьезные затруднения грамматич. характера.
Лит.: Дубенский. Слово. С. 242; Вяземский. Замечания. С. 441—444; Миллер. Взгляд. С. 242—244; Смирнов. О Слове. II. С. 126—127; Барсов. 1) Слово. Т. 2. С. 279—285; 2) Лексикология. С. 200—202; Югов А. К. Спиной к новому // Югов. Слово — 1975. С. 254—256; Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Проблема критического текста «Слова о полку Игореве» // Исследования «Слова». С. 102—103; Махновец. Про автора. С. 79—96.
О. В. Творогов