- 254 -
ВСЕВОЛОД ЮРЬЕВИЧ (1154—13.IV.1212) — сын Юрия Долгорукого, известный в истории как Всеволод Большое Гнездо. В 1162 В. Ю. с матерью (из рода Комнинов) и братьями уезжает в Византию. В 1169 он вновь на родине и участвует в походе брата Андрея на Киев. После убийства заговорщиками Андрея Боголюбского и смерти др. брата — Михаила В. Ю. в 1176 становится князем Владимиро-Суздальского княжества. В 80-х старые распри Владимира с Киевом утихают. В. Ю. выдает своих дочерей за черниговского княжича Ростислава Ярославича и за белгородского князя Ростислава Рюриковича. В. Ю. вел активные войны с Рязанью и волжскими болгарами. В 1184 совершил победоносный поход на болгар: обратившиеся в бегство болг. воины попрыгали в лодки, стоявшие у волжского берега, и «ту абие опровергоша учаны (ладьи. — О. Т.) и тако истопоша боле тысячи их» (Лавр. лет. С. 390). Эта победа, вероятно, и дала основание автору С. для панегирич. похвалы: «Великый княже Всеволоде! Не мыслію ти прелетѣти издалеча, отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти» (С. 28). Уточняя смысл этого образа, Д. С. Лихачев пишет: «Это несколько сильнее, чем „испить Волги“ или „испить Дону“, но, несомненно, принадлежит к тому же гнезду символов, связанных с рекой-страной (как и желание Игоря «испити шеломомь Дону». — О. Т.). Слова эти означают: „ты можешь победить до конца страны по Волге ... и страны по Дону“ (то есть половцев). Одновременно слова эти дают представление и о количестве войска Всеволода. Его так много, что если бы каждый воин испил из реки шеломом, то вычерпали бы ее. Воинов так много, что весла гребцов „раскропили“ бы Волгу» (Устные истоки. С. 90—91). Может быть объяснена и др. фраза из обращения к В. Ю.: «Ты бо можеши посуху живыми шереширы стрѣляти — удалыми сыны Глѣбовы» (С. 29). Как отмечает Б. А. Рыбаков, «сыны Глебовы» — это сыновья рязанского князя Глеба Ростиславича, посланные В. Ю. «в 1183 г. в сердцевину Волжской Болгарии по Волге, где в сражении на реке „живые шереширы“ разбили болгар. В том же самом 1185 г., когда писалось „Слово о полку Игореве“, удалые Глебовичи уже вышли из повиновения и, „восприимши буй помысл“, начали усобицу, во время которой досталось и великокняжеским войскам, но об этом певец „Слова“ летом 1185 г. не мог еще знать — ведь от Рязани до Киева было почти два месяца пути» («Слово» и его современники. С. 92).
Сложнее объяснить смысл обращенного к В. Ю. призыва: «Не мыслію ти прелетѣти издалеча, отня злата стола поблюсти?» (С. 28). А. А. Зимин прямо подчеркивал, что в обращении автора С. к В. Ю. «обнаруживается полное смещение политических ориентации. Так, наименование князя Всеволода „великим“ (во владимирском летописании этот титул встречается лишь с 1185 г.) необъяснимо, если мы будем считать автора „Слова“ выходцем из южнорусских княжеств. И уже совсем странен призыв к Всеволоду „отня злата стола поблюсти“, т. е. фактически захватить Киев» (Зимин А. А. Ипатьевская летопись и «Слово о полку Игореве» // История СССР. 1968. № 6. С. 61). Лихачев, комментируя это место, писал: «Сам Всеволод был князем в Суздале, а его отец Юрий Долгорукий был князем киевским. Но смысл этой фразы не в том, чтобы Всеволод явился на юге в Киеве беречь его военной силой. Такой призыв со стороны киевского князя
- 255 -
Святослава был бы опасен для него самого на киевском столе. Предложение гораздо более нейтрально: „Не перелетишь ли ты мыслию (не помыслишь ли ты) поберечь киевский стол, киевское княжество“. Киевский Святослав призывает Всеволода подумать о Киеве» («Слово» и эстетические представления... С. 48). В др. работе Лихачев также подчеркивает: «В этом обращении к Всеволоду все неприемлемо для Святослава, и все обличает в авторе „Слова“ человека, занимающего свою независимую, а отнюдь не „придворную“ позицию: 1) титулование Всеволода „великим князем“, 2) признание киевского стола „отним“ столом Всеволода и 3) призыв прийти на юг. Каким образом это может совместиться с позицией автора как сторонника Ольговичей? Суть здесь, очевидно, в том, что новая политика Всеволода — отчуждения от южно-русских дел — казалась автору опаснее, чем его вмешательство в борьбу за киевский стол. Всеволод, в отличие от своего отца Юрия Долгорукого, стремился ... заменить гегемонию Киева гегемонией Владимира Залесского, отказался от притязаний на Киев, пытаясь из своего Владимира руководить делами Руси. Автору „Слова“ эта позиция Всеволода казалась не общерусской, — местной, замкнутой, а потому и опасной» (Ист. и полит. кругозор. С. 40—41).
Своеобразную трактовку образу В. Ю. в С. предложила Н. С. Демкова. «Контекст обращения Святослава в „золотом слове“ к владимирскому князю Всеволоду Большое Гнездо, — пишет она, — вызывает сомнение в том, что это похвала, гиперболизирующая мощь могучего владимирского князя, как обычно принято рассматривать этот пассаж. Представление о том благоденствии, которое ждет Южную Русь, если в Киев придет северный владыка (Будет «чага по ногате, а кощей — по резане», — фантастическая цена, раз в 300 уменьшающая стоимость невольников в XII в. (см.: Котляр Н. Ф. Загадка Святослава Всеволодича // Украинский исторический журнал. 1967. № 6. С. 104. — Примеч. Н. С. Демковой)), носит насмешливый характер: оно не реально, ибо автор не допускает мысли ... что Всеволод обеспокоился о судьбах Киева. А. В. Соловьев отмечал иронический характер похвал в адрес Всеволода, в частности при описании послушных орудий его политики — „живых шереширов“ — рязанских князей (Соловьев. Полит. кругозор. С. 78. — Примеч. Н. С. Демковой). В этом же ряду иронических похвал следует рассматривать и гиперболизацию силы Всеволода... Нереальность возможностей Всеволода, оказывается, связана с народной смеховой культурой. Даниил Заточник напоминал своим читателям: „Ни моря уполовником вылияти, ни чашею бо моря расчерпати“» (К вопросу о времени... С. 76—77).
Любопытную трансформацию претерпел образ В. Ю. в связи с событиями 80-х XII в. в Степенной книге (XVI в.). Как отметил Д. Н. Альшиц, там В. Ю. приписывается участие в борьбе с половцами. Рассказ об этом носит особое заглавие: «О добродетелях самодержьца ... и о победе на половцы и о зависти Ольговичев и о милости Всеволожи». В нем утверждается, что организатором похода на половцев в 1184 (по «Степенной книге» — 1186) был не Святослав Киевский, а В. Ю. (см. Степенная книга).
Лит.: Альшиц Д. Н. Легенда о Всеволоде — полемический отклик XVI в. на «Слово о полку Игореве» // ТОДРЛ, 1958. Т. 14. С. 64—70; Демкова Н. С. К вопросу о времени написания «Слова о полку Игореве» // Вест. ЛГУ. Л., 1973. № 14.
- 256 -
История, яз., лит-ра. Вып. 3. С. 76—77; Рапов. Княжеские владения. С. 154—155; Лихачев Д. С. «Слово» и эстетические представления его времени // Лихачев. «Слово» и культура. С. 48.
О. В. Творогов