131

БОЛВАН. Это слово во фразе «дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ... Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ» (С. 9) первые издатели перевели как «Тмутараканский истукан», что соответствует значению древнерус. слова Б., обозначавшего статую, идол (примеры см.: Виноградова. Словарь. М.; Л., 1965. Вып. 1. С. 56—58). Этимологически это слово большинством ученых возводится к тюркизму, в свою очередь восходящему к новоперс. слову pahlavän — «герой, борец, атлет». Наличие слова balvan — «глыба камня» в чеш., балван — «бревно, брус» в сербохорв. свидетельствует, по мнению К. Г. Менгеса, о том, что слово заимствовано непосредственно из какого-то алтайского яз., куда оно перешло из тюрк., сохранив значение «идол, статуя».

Сложнее оказалось установить, что означает слово Б. в контексте С. Н. И. Надеждин высказал догадку, что речь идет о каменном истукане, каменной бабе, которых немало встречается в южнорус. степях. П. С. Савельев в примеч. к статье Надеждина отверг его допущение и предположил, что речь идет об известных археологам памятниках Боспорского царства. Он напомнил, что «на Таманском полуострове, близ Тмумарокани (так. — О. Т.) почти до прошлого столетия (т. е. до XVIII в. — О. Т.) стояли еще две колоссальные статуи, воздвигнутые божествам Санергу и Астарте». Именно их и мог, по мнению Савельева, иметь в виду автор С. Но эта справка не совсем точна. В труде исследователя древностей Боспорского царства А. Б. Ашика сообщается: «В 1805 г. археологом Келлером была обнаружена надпись, гласившая: „Комосария, дочь Горгиппия и супруга Перисада, воздвигла по обету этот памятник могущественным божествам

132

Санергу и Астарте, при архонте Боспора и Феодосии Перисаде, царе синдов, всех меотов и фатеев“». Надпись была обнаружена «на берегу Ахтанизовского лимана, у оконечности косы, на мысу, называемом Рахмановским». Далее Ашик сообщает, что вследствие осыпания берега «памятник Комосарии упал в воду. Он состоял из двух статуй и из большого гранитного подножья. ... Статуи были сделаны из камня песчаного свойства, и, к сожалению, неизвестно, где они ныне находятся» (Боспорское царство. Одесса, 1848—1849. Ч. 1—3. С. 51). Никаких указаний на значит. размеры статуй в этом описании не содержится. Поэтому Д. И. Иловайский возразил против отождествления изваяний, воздвигнутых Комосарией, с тмутараканским Б. С. Он подчеркнул, что «памятник находился не где-либо на берегу Боспорского пролива, а внутри Таманского полуострова, на Ахтанизовском лимане» и что «подобных статуй, воздвигнутых богам во времена Боспорского царства, было много». В поисках др. объяснения Иловайский обратил внимание на полонизм bałwan, означающий «чурбан» и «волна». Развивая свою мысль, он допускал, что первоначально это слово могло обозначать морскую волну, «откуда в переносном смысле означало пролив. Таким образом Тмутраканский балван (так. — О. Т.) ... можно перевести Тмутраканский пролив, причем подразумевается собственно Тмутараканское побережье» (Несколько соображений... С. 63—64). Эту этимологию в свое время предлагал О. Сенковский, а в 1961 воскресил и поддержал А. Мазон. С возражениями против нее выступили О. В. Творогов и А. В. Соловьев.

Высказывались и др. предположения. Д. В. Айналов допускал, что речь идет о пограничном столбе «в виде болвана, к которому направлялись русские войска» (Замечания к тексту... С. 180). Каменной бабой считает Б. и Менгес (Восточные элементы. С. 88). Заслуживает внимания гипотеза Г. Ф. Корзухиной, по предположению которой на побережье возле Тмутаракани мог в древности располагаться маяк; при этом в эллинистич. эпоху маяки сооружались со статуями наверху. Однако остатков такого маяка не сохранилось, и вопрос о реалии, которую автор С. именует Б., пока остается открытым.

Лит.: Дубенский. Слово. С. 40; Надеждин Н. И. Заметка о каменных бабах // Изв. имп. Археол. об-ва. СПб., 1859. Т. 1, вып. 3. С. 168; Савельев П. (Примечание к статье Надеждина) // Там же; Иловайский Д. И. Несколько соображений о памятниках Тьмутараканской Руси и Тьмутараканском болване, упоминаемом в Слове о полку Игореве // Древности: Тр. Моск. Археол. об-ва. М., 1874. Т. 4, вып. 2. С. 61—64; Барсов. Лексикология. С. 20—27; Мелиоранский П. М. 1) Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // ИОРЯС. 1902. Т. 7, кн. 2. С. 274—282; 2) Вторая статья о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве» // Там же. 1905. Т. 10, кн. 2. С. 68—81; Корш Ф. Е. 1) Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // Там же. 1903. Т. 8, кн. 4. С. 2—32; 2) По поводу второй статьи проф. Мелиоранского о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве» // Там же. 1906. Т. 11, кн. 1. С. 266—278; Айналов Д. В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве» // Сб. статей к 40-летию учен. деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934. С. 178—180; Дмитриев Н. К. О тюркских элементах русского словаря // Лексикографический сб. М., 1958. Вып. 3. С. 21; Mason A. 1) «Тьмутораканьскый блъванъ» // RÉS. Paris, 1961. Т. 39. P. 138; 2) «Тьмутораканьскый блъванъ» // Ibid. 1964. Т. 43. P. 91—92; Творогов О. В. О воскрешении некоторых неоправданных предположений О. Сенковского // ИОЛЯ. 1963. Т. 22, вып. 5. С. 432—434; Соловьев А. В. О «Тьмутораканском болване» проф. А. Мазона // Там же. 1965. Т. 24, вып. 4. С. 346—347; Менгес. Восточные элементы. С. 87—91; Корзухина Г. Ф. Еще раз о Тмутороканском болване // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 25—29; Князький И. О. «Тьмутороканьский

133

болван» // РР. 1985. № 2. С. 106—108; Орлов Р. С. Тмутараканский болван «Слова о полку Игореве» // Тез. ист.-археол. семинара «Чернигов и его округа в IX—XIII вв.». Чернигов, 1990. С. 73—75.

О. В. Творогов