- 159 -
МУСИН-ПУШКИН Алексей Иванович (16(27).3.1744, Иломна Моложского у. Ярослав. губ., — 1(13).2.1817, Москва) — рус. гос. деят., историк, археограф, коллекционер; чл. Рос. АН (с 1789), обер-прокурор Синода (1791—97), президент АХ (1794—99), сенатор (с 1796), граф (с 1796), чл. и почет. чл. ряда науч. о-в и учеб. заведений. Открыл и издал Лавр. лет., один из списков Русской Правды, Поучение Владимира Мономаха, Книгу большому чертежу.
А. И. МУСИН-ПУШКИН.
В первой пол. 90-х гг. XVIII в. М.-П. открыл список «Слова о полку Игореве», который издал под назв.: Ироическая песнь о походе на половцев удельнаго князя Новагорода-Северскаго Игоря Святославича, писанная старинным русским языком в исходе XII столетия с преложением на употребляемое ныне наречие (М.: Сенатская тип., 1800. VIII. 46 с.). Ближайшими помощниками М.-П. в осуществлении этого издания были А. Ф. Малиновский (ред.) и Н. Н. Бантыш-Каменский.
Иллюстрация:
Первое издание «Слова» 1800 г., подготовленное А. И. Мусиным-Пушкиным и его сотрудниками.
Иллюстрация:
Дом А. И. Мусина-Пушкина на Разгуляе в Москве.
Список «Слова», найденный М.-П., погиб в 1812 при захвате Москвы наполеон. войсками, поэтому для истории изучения памятника важное значение имеют сведения о рукописи памятника, сообщенные М.-П. в изд. 1800 (с. VI—VIII) и в письме К. Ф. Калайдовичу от 31 дек. 1813. На запрос К. Ф. Калайдовича об обстоятельствах находки и характере рукописи «Слова» М.-П. отвечал: «Писана на лощеной бумаге, в конце летописи, довольно чистым письмом. По почерку письма и по бумаге должно отнести оную переписку к концу XIV или к началу XV века». И далее: «Где найдена? — До обращения Спасо-Ярославского монастыря в архиерейский дом управлял оным архимандрит Иоиль, муж с просвещением и любитель словесности; по уничтожении штата остался в том монастыре на обещании до смерти своей. В последние годы находился он в недостатке, а по тому случаю комиссионер мой купил у него все русские книги, в числе коих в одной под № 323, под названием Хронограф, в конце найдено «Слово о полку Игореве». — О прежних переводах и кто был участником в издании? — Во время службы моей в С.-Петербурге несколько лет занимался я разбором и преложением оныя Песни на нынешний язык, которая в подлиннике хотя довольно ясным характером была писана, но разобрать ее было весьма трудно, потому что не было ни правописания, ни строчных знаков, ни разделения слов, в числе коих множество находилося неизвестных и вышедших из употребления; прежде всего должно было разделить ее на периоды и потом добираться до смысла, что крайне затрудняло, и хотя все было уже разобрано, но я не быв переложением моим доволен, выдать оную в печать не решился, опасаясь паче всего, чтобы не сделать ошибки подобной кн. Щербатову... По переезде же моем в Москву увидел я у А. Ф. Малиновского, к удивлению моему, перевод мой очень в неисправной переписке и, по убедительному совету его и друга моего Н. Н. Бантыша-Каменского, решился обще с ними сверить преложение с подлинником и, исправя с общего совета, что следовало, отдал в печать» (Калайдович К. Ф. Биографические сведения о жизни, ученых трудах и собрании рос. древностей графа Алексея Ивановича
- 160 -
Мусина-Пушкина. — Зап. и тр. ОИДР, 1824, ч. 2, с. 35—37; то же: Сын отечества, 1839, т. 8, отд. 6, с. 16.).
Открытие «Слова о полку Игореве», сделанное М.-П., явилось поистине ист. событием, коренным образом изменившим наши представления о др.-рус. лит-ре и культуре в целом. Не менее важной заслугой М.-П. было и то, что он вместе со своими помощниками впервые исследовал текст «Слова», перевел его на соврем. рус. язык, снабдив подстрочными примеч., и осуществил первое издание, положившее начало всестороннему изучению величайшего памятника лит-ры.
Мусин-пушкинское издание «Слова» 1800, наряду с екатерининской копией, является главным источником изучения лит. формы, языка и содержания памятника. В кратком предисловии «Историческое содержание песни» М.-П. излагает обстоятельства похода Игоря Святославича, а затем определяет значение «Слова»: «Любители российской словесности согласятся, что в сем оставшемся нам от минувших веков сочинении виден дух Оссианов; следовательно, и наши древние герои имели своих бардов, воспевавших им хвалу. Жаль только, что имя сочинителя неизвестным осталось. Нет нужды замечать возвышенных и коренных в сей поэме выражений, могущих навсегда послужить образцом витийства; благоразумный читатель сам отличит оныя от некоторых мелочных подробностей, в тогдашнем веке терпимых, и от вкравшихся при переписке непонятностей» (с. VI).
О списке «Слова», подготовленном для печати, М.-П. заметил: «Подлинная рукопись, по своему почерку весьма древняя, принадлежит издателю сего (т. е. самому Мусину-Пушкину. — М. Б.), который чрез старания свои и просьбы к знающим достаточно российской язык доводил чрез несколько лет приложенный перевод до желанной ясности, и ныне по убеждению приятелей решился издать оной в свет» (с. VII—VIII).
Несмотря на то что в конце XVIII в. вопросы перевода др.-рус. текстов на соврем. язык оставались неразработанными, М.-П. сделал перевод «Слова» вполне удовлетворительно. В этом можно убедиться при ознакомлении хотя бы со вступ. частью: «Приятно нам, братцы, начать древним слогом прискорбную повесть о походе Игоря, сына Святославова! начать же сию песнь по бытиям того времени, а не по вымыслам Бояновым. Ибо когда мудрый Боян хотел прославлять кого, то носился мыслию по деревьям, серым волком по земле, сизым орлом под облаками» (с. 1—3).
Для сравнения с этим отрывком приведем начало Плача Ярославны: «Ярославнин голос слышится; она, как оставленная горлица, по утрам воркует: „Полечу я, говорит, горлицею по Дунаю, обмочу бобровой рукав в реке Каяле, оботру князю кровавыя раны на твердом его теле“» (с. 37—38).
Конечно, М.-П. не был профессионально подготовлен для разбора др.-рус. текста, написанного в сплошную строку, поэтому отдельные места в его переводе оказались неверными, напр.: «Уже кричит Урим под саблями половецкими» (с. 27); «Не ваша ли храбрая дружина рыкает, подобно волам израненным саблями булатными в поле незнаемом?» (с. 29).
Неточности мусин-пушкинского перевода были замечены уже в первые десятилетия знакомства со «Словом», но и сейчас этот перевод не утратил науч. значения как первая попытка осмысления содержания памятника.
Лит.: Записки для биографии графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. — Вестн. Европы, М., 1813, № 24, 22, с. 76—91; Калайдович К. Ф. Биографические сведения о жизни, ученых трудах и собрании российских древностей графа А. И. Мусина-Пушкина. — Зап. и тр. ОИДР, 1824, ч. 2, отд. 2, с. 3—24; Шишков А. С. Примечания на древнее о полку Игореве сочинение. — Собр. соч. и переводов. Спб., 1826, ч. 7, с. 35 и др.; Дубенский Д. «Слово о плъку Игоревѣ Святъславля пѣстворца стараго времени...». М.: Унив. тип., 1844, с. V—VIII; Шевырев С. П. История русской словесности. М., 1845—1846, т. 1, с. 257; Тихонравов Н. С. Слово о полку Игореве. М., 1866, с. III; Смирнов А. И., I, с. 3—4; Барсов Е. В., I, с. по указ. имен; Попов Н. История имп. Моск. О-ва истории и древностей российских. М.: Изд-во ОИДР при Моск. ун-те, 1884, ч. 1, с. 18—19; Владимиров П. В. Литература «Слова о полку Игореве» со времени его открытия (1795) по 1894 г. — Унив. изв., Киев, 1894, № 4, с. 72—83; Он же. Древняя русская литература Киевского периода XI—XIII веков. Киев: Унив. тип., 1901, с. 284; Сперанский М. Н. История древней русской литературы. 3-е изд. М.: изд. М. и С. Сабашниковых, 1920, с. 345—346; Орлов А. С. «Слово о полку Игореве». 2-е изд. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1946, с. 8, 9 и др.; Ключевский В. О. Собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, т. 8, с. 417—418; Головенченко Ф. М., 1955, с. по указ. имен; 1963, с. по указ. имен; Лихачев Д. С. История подготовки к печати текста «Слова о полку Игореве» в конце XVIII в. — ТОДРЛ. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1957, т. 13, с. 66—89; Он же. Изучение «Слова о полку Игореве» и вопрос о его подлинности. — В кн.: «Слово о полку Игореве» — памятник XII века. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1962, с. 5—78; Он же. О русской летописи, находившейся в одном сборнике со «Словом о полку Игореве». — ТОДРЛ. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1947, т. 5, с. 139—141; Он же. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л.: Худож. лит., 1978, с. 237—277; Кузьмина В. Д. Перевод «Слова о полку Игореве» в бумагах А. Ф. Малиновского. — В кн.: Древнерусская литература и ее связи с новым временем. М.: Наука, 1967, с. 17—24; Дмитриев Л. А. История первого издания «Слова о полку Игореве»: Материалы и исслед. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 376 с.; Моисеева Г. Н. к истории рукописи «Слова о полку Игореве». — РЛ, 1975, № 4, с. 66—71: Она же. Спасо-Ярославский хронограф и «Слово о полку Игореве»: К истории сборника А. И. Мусина-Пушкина со «Словом». Л.: Наука, 1976. 96 с.; 2-е изд. 1984, с. по указ. имен; Она же. А. И. Мусин-Пушкин — издатель древнерусских памятников. — Книга в России до серед. XIX в. Л.: Наука, 1978, с. 74—86; Она же. Памятники Киевской Руси в изучении Йозефа Добровского. — В кн.: IX Междунар. съезд славистов. Слав. лит-ры. Докл. сов. делегации. М.: Наука, 1983, с. 88—103, совм. с М. М. Крбец.