- 367 -
ПРИМЕЧАНИЯ
319—320. ШЕМЯКИН СУД
(с. 5—10)319(184a)В первом издании этот текст отсутствовал, напечатан Афанасьевым с лубочного издания (Ср.: Ровинский, I, № 55, текст XVIII в.).
AT 1534 (Шемякин суд). В AT наряду с вариантами на европейских языках учтены турецкие и индийские. Русских вариантов — 21, украинских — 11, белорусских — 8. Творческая история и устное распространение новеллистического сюжета связаны с древними литературными памятниками Востока, например, с тибетским сборником «Дзанглуна», и западноевропейской средневековой литературой — с немецким стихотворением «Правда Карла Великого» (XV в.), итальянскими новеллами и русской «Повестью о Шемякином суде» второй половины XVII в., которая в отличие от восточных и западных вариантов сюжета, повествующих о мудром суде, имеет социально-обличительный характер, направлена своим сатирическим острием против неправедного суда, воспроизводит форму русского судебного процесса и имеет близкое отношение к традиционным русским бытовым сказкам о бедном и богатом братьях, на что обратил внимание Афанасьев. Он в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 467) впервые поставил вопрос: «Овладела ли народная фантазия книжным рассказом и стала его варьировать по-своему, или самая книжная редакция есть только обработка устного народного рассказа, принадлежащая перу старинного грамотника?» По поводу замечания Афанасьева исследователь нашего времени В. П. Адрианова-Перетц говорит: «...ответить окончательно на этот вопрос нелегко. И все же более вероятным представляется переделка книжником сказочного сюжета. В противном случае трудно объяснить полное исчезновение в устных пересказах всяких следов того, что в повести связано с судебной практикой XVII в., всяких элементов книжного языка, весьма ощутительных в повести» (Сатира XVII в., с. 174). В XVIII в. повесть о Шемякином суде была переложена силлабическими стихами (там же, с. 19—25). Лубочный текст XVIII в., перепечатанный Афанасьевым, является сокращенным изложением повести XVII в., некоторые эпизоды повести здесь опущены. Несмотря на архаический книжный стиль, русская бытовая и фольклорная основа сказочного повествования вполне ощутима. Сказка о Шемякином суде в обработанном Н. А. Полевым виде была напечатана в 1832 г. в прибавлениях к «Московскому телеграфу» (№ 21—24). О ней упоминает в Примечаниях Афанасьев. Дополнительно к названной монографии В. П. Адриановой-Перетц отметим следующие исследования: «Буслаев Ф. И. Перехожие повести. — Сб. «Мои досуги». М., 1886; Сухомлинов М. И. Повесть о суде Шемяки. СПб., 1873; Ольденбург С. Ф. Шемякин суд (Библиографический обзор различий версий). — Живая старина, 1891, № 3, с. 183—185; Лапицкий И. П. Демократическая сатира XVII века и русское народное творчество (Повесть «Шемякин суд»). — Уч. зап. ЛГУ, 1954, № 173, серия филол. наук, вып. 20, с. 328—374.
320(184b)Место записи неизвестно. Сказка напечатана Афанасьевым без окончания.
AT 1534. От предыдущего текста данный вариант отличается живостью народного слога, острым социальным противопоставлением образов обездоленного бедняка и его богатого брата, как и в приведенном выше варианте из подстрочных примечаний Афанасьева, и своеобразными подробностями.
После слов «и повез его к праведному судие» (с. 10) Афанасьев указал вариант начала сказки: «В некотором царстве жили два брата: один — как черт
- 368 -
богат, другой — до того беден, что почти есть нечего; у богатого не было ни единого детища, а у бедного — девять сынов. Однажды повстречал брат брата, и говорит богатый убогому: «Послушай, тебе самому есть нечего, не токма́ детей прокормить; а я, по милости божией, ни в чем не знаю нужды; отдай мне одного сына, наделю тебя за то и хлебом и деньгами!» — «Постой, у жены опрошу; что́ скажет, так тому и быть!» Спросили у жены; она и слушать не хочет: «Черт с ним и с его добром! Я сына своего ни за какие деньги не продам». Говорит убогий богатому, что жена не согласна, не дает сына. «Ну, хоть помолись, брат, вместе со своею хозяйкой богу, чтоб даровал мне детище; коли родится у меня сын, али дочь — возьму тебя кумом и щедрой рукой наделю и хлебом и деньгами!» Пришел убогий к хозяйке, сказывает ей про то; она в ответ. «Ну что ж, родит ему жена, али нет, а богу молиться — не грех!»
За́чали они молить бога, целую ночь поклоны клали, и услышал их господь: взволновалась у богатого жена и родила ему сына. Только богатый забыл про свое обещание, взял в кумовья к себе именитого купца, назвал гостей, и пошел у них пир горой! «Ну что, много надавал тебе брат денег и хлеба? — стала говорить убогому жена его. — Пойди, хоть лошадки попроси в лес по дрова съездить». Пошел убогий; увидел его богатый и закричал грубым голосом: «Ты еще зачем?» — «Будь милостив, дай лошади в лес по дрова съездить». — «Ишь выбрал время! Разве не видишь, что у меня гости?» Поломался-поломался и дал ему старого мерина. Поехал убогий в лес; пока рубил он дрова — прибежал волк и съел мерина. Как узнал про то богатый, напустился на брата пуще ворога. «Собирайся, — говорит, — поедем в суд судиться». — «Твоя воля: что хочешь, то делаешь!»
После слов «убей наперед своего сына» (с. 10) указан вариант: «Говорит праведный судия: „Пусть убогий купит тебе новую лошадь; а ты, богатый, отдай ему сына; ведь он тебе сына вымолил, а ты его добра не попомнил“».
321—323. ЗАГАДКИ
(с. 11—13)321(185a)Записано в Уфимском уезде.
Отчасти AT 851 (Неразгаданные загадки). См. прим. к тексту № 239. Своеобразная разновидность данного сюжетного типа. В сказке сборника Афанасьева неясно, почему старуха пытается отравить купеческого сына.
322
(185, прим.)Записано в Архангельской губ.Отчасти AT 851. К указанному сюжетному типу относится еще более приблизительно, чем предыдущий текст, с которым данный вариант сближает мотив неудавшегося отравления героя.
323(185b)Записано в Архангельской губ.
AT 921 A (Куда тратятся деньги). Сюжет учтен в AT в фольклоре многих народов Европы, а также в индийском и африканском материале. Русских вариантов — 19, украинских — 8, белорусских — 5. Такие сказки, сходные с русскими, встречаются в неучтенных в AT латышских (Арайс-Медне, с. 141—142), башкирских (Башк. творч., IV, № 21), татарских (Тат. творч., III, № 9) публикациях. Формирование сюжета связано со средневековыми апокрифами о царе Соломоне и Морольфе и с латинским сборником «Gesta Romanorum». Первые публикации подобных русских сказок в «Письмовнике» Н. Курганова» 1769 г. (№ 233) и в «Спутнике» (I, № 54). Характерной особенностью восточнославянских вариантов этого сюжетного типа является их антибарская сатирическая заостренность, яркое противопоставление умного, находчивого мужика бестолковым «боярам и генералам».
324—325. ГОРШЕНЯ
(с. 14—16)324(186a)Записано в Чистопольском уезде Казанской губ.
Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XIV, оп. 1, № 3, лл. 1—3 об.).
- 369 -
AT 921 E* («Горшеня»). В AT учтены только русские варианты. Русских вариантов — 7, украинских — 2. Ср. немецкий шванк «Репа Людовика XI» (Спутник, I, № 103 — из сборника Г. В. Киргофа «Wendunmuth», 1533). Известны также подобные анекдоты в Талмуде, в итальянских сборниках XIII—XIV вв. (см.: Novelline, 74), сборнике «Триста новелл» итальянского писателя XIV в Франко Саккетти и в других изданиях. Однако близких сюжетных параллелей к сказкам типа 921 E* в зарубежном материале нет. Старейшая известная версия этого сюжета — сказка о Иване Грозном и лапотнике, записанная в России врачом царя Алексея Михайловича Сэмюэлем Коллинзом, опубликована впервые в Лондоне на английском языке в 1667 г. в его книге «The present state of Russia in a letter to a friend at London» (гл. X. Русский перевод: Коллинз С. Нынешнее состояние России. — Чтения общ. ист. и древн. при Московском ун-те, 1846, № 1, с. 15). Антибоярская социальная тенденция «Горшени», по-видимому, восходит к эпохе Грозного и связана с проводившимся им политическим курсом. Одним из самых ярких сатирических вариантов «Горшени» является текст сборника Афанасьева, в котором крестьянин обличает царскую казну как самое лютое и злоедливое на свете и жестоко проучивает жадного барина. По справедливому замечанию А. Н. Веселовского, «ближе всего к рассказу Коллинза как по мотиву, так и по сознательному противоположению боярского и крестьянского сословия, сказка о «Горшене» у Афанасьева» (Собр. соч. М.; Л., 1938, т. XVI, с. 151—152). Цензор П. А. Вакар, член Совета Министерства внутренних дел, в отзыве на 2-ой том «Русских детских сказок» А. Н. Афанасьева посчитал эту сказку вредной, поскольку она изображает «историю самодурства царя Ивана Васильевича и преимущество простонародья перед дураками боярами» (Данилов, с. 58). Еще в XVIII в. сюжет народной сказки был обработан в стихотворной форме басни «Повар и портной» Василием Майковым. Но баснописцу пришлось заменить крестьянина остроумным поваром, барина — бестолковым портным, а царя — проезжим паном. Исследования: Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства, СПб., 1861, т. I, с. 512—515; Веселовский А. Н. Сказки об Иване Грозном (Собр. соч., т. XVI, с. 149—166 — комм. М. К. Азадовского, с. 309—312); Алексеев М. П. К анекдотам об Иване Грозном у С. Коллинза. — Советский фольклор, 1936, № 2—3, с. 325—330; Молдавский, с. 246—249.
Текст сказки напечатан Афанасьевым с очень незначительной стилистической правкой, в частности, в нем сокращено большое количество таких многократно повторяющихся диалектных слов, как «знашь», «слышь».
325(186b)Записано в Симбирской губ. Н. М. Языковым со слов крестьянина села Головина и первоначально напечатано в журнале «Москвитянин» (1842, № 1, с. 130—131).
AT 921 E* + 921 F* («Гуси с Руси»). Второй сюжетный тип учтен в AT только в русском материале. Русских вариантов — 11, украинских — 5, белорусских — 1. Сюжет «Гуси с Руси» встречается также в чувашских (Чувашские сказки / Пер. и сост. С. Г. Григорьев. М., 1971, с. 181—185), башкирских (Башк. творч., IV, № 20), татарских (Тат. творч., III, № 22) сказках, близких русским, а также в опубликованных казахских, уйгурских, туркменских, болгарских, македонских, румынских, еврейских, турецких, арабских, австрийских, англо-американских вариантах, которые существенно отличаются от русских. В сказке сборника Афанасьева, как и в сказке, записанной Коллинзом, повествуется о Иване Грозном. Она имеет столь же ярко выраженный сатирический характер, что и предыдущая.
326. МУДРЫЕ ОТВЕТЫ
(с. 17)326(187)Место записи неизвестно.
AT 922 (Беззаботный монастырь). Сюжет распространен во всех частях света. Из сказок народов СССР в AT учтены только русские и литовские, но такие сказки есть и в латышском (Арайс-Медне, с. 142), татарском (Тат. творч., II, № 48), а также в другом национальном фольклоре. Русских вариантов
- 370 -
— 38, украинских — 11, белорусских — 4. Во многих западноевропейских вариантах вопросы аббату задает Карл Великий, Иосиф II, а в восточнославянских вопросы игумену монастыря задает Петр I; отвечает обычно подставное лицо — крестьянин или солдат, пастух, мельник, пьяница, бродяга; император (царь) ставит его начальником над монахами вместо прежнего аббата (игумена). В монографии В. Андерсона (Император и аббат, Казань, 1916, т. I); в полном, законченном виде — Kaiser und Abt. (FFC, N 42. Helsinki, 1923) дан обзор 428-ми фольклорных и 167-ми литературных вариантов сюжета. Его история прослеживается, начиная с сочинения арабского автора IX в. Ибн Абдель-Хакима о том, как горшечник ответил на вопросы короля (что есть бог, сколько звезд, где центр земли и т. п.), и рассказа вавилонской редакции Талмуда о состязании загадками между рабби Ишуа Бен-Хананья и мудрецом из Афин. Сказки данного типа получили в средневековой Европе наряду с устным бытованием популярность в форме новелл, фабльо, шванков (см. Wesselski, N 60, S. 251). Особенно широкую известность получила баллада немецкого поэта Г. Бюхнера «Император и аббат» (1784). На основе сказки братьев Гримм о короле и пастухе написано Аполлоном Майковым стихотворение «Пастух, испанская легенда» (1866). Старинная английская баллада типа «Король и пастух» была искусно переведена на русский язык С. Я. Маршаком. В варианте сказки сборника Афанасьева изменена традиционная ее композиция: обычно царь, проезжающий через «беззаботный» монастырь, сначала задает вопросы монахам (игумену), а затем, на обратном своем пути получает ответы от мнимого монаха — подставного лица, как в приведенном Афанасьевым воронежском варианте. Необычны для сказок типа 922 эпизоды заточения царем в темницу солдата и бестолковых богачей, чтобы солдат сумел у них «по перу выдернуть». Последняя часть сближается с сюжетом «Гуси с Руси» — AT 921 F* (ср. предыдущий текст).
Из исследовательских работ последнего времени, посвященных сюжету «Беззаботный монастырь», отметим статью: Громов П. Т. Из истории сказочного сюжета «Беспечальный монастырь. (Царь и аббат)». — Учен. записки Дальневосточного гос. ун-та, 1968, т. XXII, с. 17—28.
Афанасьев в сокращенном изложении привел вариант сказки, записанный в Воронежской губернии: «Царь задает хитрые вопросы и никто не берется разрешить их. Выискался один солдат, нарядился монахом и явился к царю. Тот его спросил: «Сколько капель в море?» — «Повели, государь, запереть все реки, впадающие в море, тогда я наверное скажу тебе, сколько в нем капель». — «А как велико число звезд на небе?» Солдат не затруднился ответом и сказал наобум какую-то огромную цифру, а когда царь усомнился в ее верности, — спокойно заметил ему: «Если не веришь, сочти сам». Наконец, царь спросил: «Разгадай, что я думаю?» — «Ты, государь, думаешь, что я — монах, а я напросто — солдат! Сбросив с себя клобук и рясу, сорвал бороду и стал перед царем в полной солдатской форме. Царь похвалил его и щедро наградил за ум и сметку».
327—328. МУДРАЯ ДЕВА
(с. 18—20)327(188a)Место записи неизвестно.
AT 1562 B* (Скупой хозяин и хитрый работник) + 921 (Невестины загадки). Первый сюжет учтен в AT только в русском материале. Русских вариантов — 3, украинских — 4. Второй сюжет имеет широкое распространение, известен в разных частях света. Русских вариантов — 22, украинских — 13, белорусских — 2. Сходные сказки имеются и в сборниках фольклора тюркоязычных народов СССР (Тат. творч., III, № 10, 11; Казах. ск., II, с. 223—224). Сюжет типа 921 отчасти связан со средневековыми апокрифами (диалогами) о Соломоне и Морольфе и особенно с древнерусской «Повестью о Петре и Февронии», имеющей фольклорные источники. См.: Повесть о Петре и Февронии / Подг. текстов и иссл. Р. П. Дмитриевой. Л., 1979. Другие исследования: Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861, т. I, с. 268—300; Веселовский А. Н. Новые отношения муромской
- 371 -
легенды о Петре и Февронии и Сага о Рагнаре Лодброке. — ЖМНП, 1871, № 4, с. 95—142; Скрипиль М. О. Повесть о Петре и Февронии муромских и ее отношение к русской сказке. — Труды отдела древнерусской литературы ИРЛИ (Пушкинский дом) АН СССР, VII. М.; Л., 1949, с. 131—167; Померанцева Э. В. Сказка о Петре и Февронии — Славянский сборник, II, вып. филологический. Воронеж, 1958, с. 255—265; Юдин Ю. И. Историко-художественная проблематика русских народных бытовых сказок о разрешении трудных задач и мудрых отгадчиках. — Научные труды Курского пед. ин-та, 1973, т. 24, с. 3—22; de Vries Jean. Die Märchen von klugen Rätsellösern (FFC, N 73). Helsinki, 1928; Wesselski A. Die Knabenkönig und kluge Mädchen. Prag, 1929; Krzyżanowski J. Proza połska wczesnego renessansu. Warszawa, 1954, с. 83—112.
328(188b)Записано в Саратовской губ.
AT 875 (Мудрая девушка). Всемирно известный сюжет. Русских вариантов — 34, украинских — 29, белорусских — 11. Подобные сказки имеются в сборниках фольклора многих народов СССР (например: Башк. творч., IV, № 2—4; Тат. творч., III, № 29; Элиасов, с. 208—220). Некоторые мотивы этого сюжета отмечены в древних и средневековых литературных памятниках — «Махабхарате», «Ятаке», латинском сборнике XIII в. «Dolopothos» Иоганна де Альта Сильвы, апокрифах о Соломоне и Морольфе, латинском сборнике «Gesta Romanorum» и в русских повестях XV—XVII вв. о Петре и Февронии, о купце Дмитрии Басарге и сыне его Борзомысле. См. исследования де-Фриза, Вессельского и Дмитриевой, указанные в прим. к предыдущему тексту. В большинстве восточнославянских вариантов героиней также является семилетка, но не всегда завязкой служит спор о жеребенке, связанный с характерным для них социальным конфликтом бедняка и богача. Цензор П. А. Вакар отнес ее к числу «вредных по содержанию» и обратил внимание на то, что, решая спор о жеребенке, семилетка дерзко обращается к царю: «А ты умен?» (Данилов, с. 57). Задача, которую дает семилетке царь, — соткать из ниточки полотенце, — и ответ семилетки — «Чтоб нашел такого мастера, который сделал бы из этого прутика кросны» — напоминают задачу, заданную князем Петром Февронии, и ответ мудрой девы князю в древнерусской повести.
После слов «а бедный словами оправдывается» (с. 19) Афанасьевым указаны два варианта начала сказки:
«Вариант 1: Шел прохожий, припоздал и попросился ко вдове ночевать; у него был мерин, у вдовы кобыла. Пустила его вдова ночевать, поставила мерина вместе с своей кобылою — в один сарай. Вдова говорит: «У меня, батюшка, кобыла жерёба!» Прохожий говорит: «У меня меринок жерёб!» Ночью кобыла ожеребилась. Вдова говорит: «Мой жеребенок!» А прохожий: «Нет, мой!» — «Пойдем к старосте, он нас рассудит!» Пришли к старосте, рассказали все дело. Староста велел привести обеих лошадей, поставил их на горке, дружку от дружки врозь, а жеребенка пустил под горкой: к какой лошади подбежит, та его и матка! Жеребенок подбежал к мерину. Староста говорит: «Ну, видно, мерин ожеребился!» Прохожий взял жеребенка, а вдова пошла бить челом самому царю...
Вариант 2: У одного царя работали трое плотников. Пришло время к расчету, царь и говорит: «Отгадайте четыре загадки... Отгадаете — деньги заплачу; не отгадаете — казнить велю!» Пошли плотники домой; двое стали советоваться с своими хозяйками...
К загадке «Что всего в свете жирнее» (с. 19) дан вариант: «сытнее».
После слов «зайца догонит» (с. 19) указан вариант: «У моего мужа есть борзая собака — скорее зайца бегает».
К словам «Милее всего внучек Иванушка!» (с. 19) — вариант: «А что же всего милей мужу, как не жена».
После слов «земля питает!» (с. 19) указан вариант: «Сытней всего соль: какие кушанья ни поставь, а без соли не естся; соль всему вкус дает!»
В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 476—477) к группе сказок о загадках Афанасьев приводит вариант, записанный Д. М. Петуховым в Пермском уезде: «Какой-то бурлак на возвратном пути на родину издержал все заработанные деньги. Забрел в деревушку, пристал у знакомого мужичка Пахома и выпросил
- 372 -
у него взаймы дюжину вареных яиц. Яйца съел за ужином, а поутру ушел в дорогу. Прошло немало времени, а бурлак долга своего не платит. Вот Пахом написал на него челобитную и подал в управу, а в той челобитной было сказано: «Занял-де бурлак у меня двенадцать вареных яиц и доселева не отдает, отчего причинил мне великие убытки. Из дюжины яиц вывелось бы у меня двенадцать цыплят; те цыплята выросли бы большими курами и каждая снесла бы мне по малой мере по сотне яиц; из тех яиц вывелись бы новые цыплята...» — и так дальше, насчитал на бурлака большую сумму. Бурлак с горя завернул в кабак; а на ту пору был там отставной приказной крючок, расспросил его про дело и вызвался помочь ему за полштофа водки. Бурлак выставил полштофа, и тотчас же вместе распили. Старшина послал звать ответчика на суд; бурлак говорит: «Я-де за себя нанял приказного, он будет на суде ответ держать». Старшина ждал, ждал, насилу дождался этого приказного и закричал на него: «Что ж ты так долго на суд не являлся?» — «Горох варил, — отвечал крючок, — хочу в огороде садить да стручьями торговать». Старшина засмеялся: «Экой дурак! Разве можно, чтобы вареный горох уродился?» — «А разве можно, чтоб из вареных яиц да цыплята выводилися?» Тут вся управа в одно слово решила отказать Пахому в его челобитье».
329. ПОПОВ РАБОТНИК
(с. 21)329(189)Записано близ села Кадома Тамбовской губ.
AT 1562 B* (Скупой хозяин и хитрый работник). Антипоповскую сатирическую направленность имеют также украинские варианты. В первых пяти изданиях сказок Афанасьева воспроизводились некоторые фонетические особенности местного говора (сильное оканье).
330. ЦАРЕВИЧ-НАЙДЕНЫШ
(с. 21—22)330(190)Место записи неизвестно. Отчасти AT 920 (Царь Соломон). Библиографические указания на литературные параллели к сказочному сюжету см. в кн.: Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе (2-е изд. Пгр., 1924). Загадка, которую в сказке решает царевич-найденыш, та же, что и загадка, решаемая семилеткой в сказках типа AT 875.
331. СОСВАТАННЫЕ ДЕТИ
(с. 22—23)331(191)Место записи неизвестно.
AT 926 C* (Сосватанные дети). В AT учтены варианты этого сюжета только в финском (один текст) и русском фольклорном материале. Русских вариантов — 3. украинских — 1. Сюжет известен также по средневековым западноевропейским повествовательным сборникам (см.: Wesselski, N 7, S. 197).
После слов «то пленку назад» (с. 22) указан Афанасьевым вариант: «Поезжай в Москву; в тамошних садах я поставил сетку — так ты, сынок, или пеночку излови, или сеточку сними».
332—334. ДОБРОЕ СЛОВО
(с. 24—28)332(192a)Записано в Раненбургском уезде Рязанской губ. П. И. Якушкиным.
AT 910 B (Добрые советы) + отчасти 677 (В подводном царстве). Традиционная контаминация сюжетов. Первый сюжет распространен во всех частях света. Русских вариантов — 32, украинских — 19, белорусских — 2. Встречается во многих сборниках сказок неславянских народов СССР (например: Башк. творч., IV, № 37, 38; Абхазские народные сказки. / Сост. К. С. Шакрыл. М.: Наука, 1975, № 49; Осет. ск., № 51, 52, 84; Сказки адыгских народов, /
- 373 -
Сост., вступ. статья, прим. А. И. Алиевой. М., 1978, № 51; Дунганские народные сказки и предания. / Пер. и сост. М. Хасанова и И. Юсупова. М., 1977, № 32). История сюжета типа «Добрые советы» связана с древними литературными произведениями Востока, например, со «Сказкой о Нур-ад-дине и Мариам-кушачнице» из «Тысячи и одной ночи» (ночи 683—894 — отчасти тип 910 B) и рассказами Талмуда (см.: Caster M. The Exampla of the Rabbis, III. London — Leipzig, 1924, N 402, 446). Старейшей европейской литературной версией является исландская сказочная повесть XI в. о Хайдреке и Хакен Хариксоне (см.: Wesselski, № 31). В XVI в. сюжет о добрых советах литературно обрабатывали Страпарола («Приятные ночи», ночь I, сказка 1) и Г. Сакс (III, № 2). Обычно в таких сказках герой получает три добрых совета (ср. текст № 333), а не два. Сюжет типа 677 учтен в AT только в финском, эстонском и русском фольклорном материале. Русских вариантов — 6, украинских — 2, белорусских — 2. Сюжет имеется и в сборниках сказок других народов СССР, например, латышей (Арайс-Медне, с. 109—110), башкир (Башк. творч., IV, № 37), татар (Тат. творч., III, № 65); казахов (Казах. ск., I, с. 116—120). Обычно герой решает спор морского царя с царицей, что дороже золота. Образ Судьбины в других вариантах не отмечен. История сказок о подводном царстве связана с «Тысячью и одной ночью» (ночи 941—946), см. также Chauvin, VIII, N 136, p. 138, 139.
333(192b)Записано в Зубцовском уезде Тверской губ.
AT 910 B + отчасти 677. Второй сюжет дан схематично. Эпизод расправы в подводном царстве со спорящей девицей имеет частично соответствие в восточных сказках (см., например: Башк. творч., IV, № 35).
После слов «три корабля подарю» (с. 26) Афанасьевым указан вариант: «Бросай жребий, кому в воду лезть? Жребий выпал на самого хозяина, а он сделал клич к своим корабельщикам и приказчикам: кто полезет за него в море, того наградит деньгами».
К словам «сидят старик и девица» (с. 26) дана сноска: «Морской царь и его дочь».
334(192c)Записано в Саратовской губ. К. А. Гуськовым.
AT 910 B. Вступительный эпизод. — Царевна против воли отца, изгнанная им, выходит замуж за несчастного — имеется и в башкирской сказке типа 910 B (Бессонов, Башк. ск., № 75). Вместо традиционного эпизода «В подводном царстве» здесь своеобразно разработан эпизод змееборства на острове.
К словам: «Без денег и разума нет!» (с. 27) Афанасьев привел вариант: «ума много да денег нет!»
335. ДОЧЬ ПАСТУХА
(с. 28—29)335(193)Место записи неизвестно.
AT 887 (Терпеливая жена). В AT учтены варианты на европейских и турецком языках. В восточнославянском материале встречается редко. Русских вариантов — 2, украинских — 1. История сюжета связана с произведением англо-французской поэтессы XII в. Мари де Франс «Lais del Freisne», рассказами еврейского сборника XII в. «Мидраш» и испанского сборника XIII в. Жуана Мануэля «Принц Луканор» («El conde Lucanor»), а также с новеллой «Декамерона» Боккаччо (10-я новелла 10-го дня), сказкой Перро о Гризельде. Народные книги и народные пьесы на этот сюжет получили распространение во многих странах Западной Европы. Исследования: Saintyves P. Les contes de Perrault et les récits parallèles. Paris, 1923, p 537—557; Leserstein K. Der Griseldisstoff in der Weltliteratur. Weimar, 1926. В варианте сборника Афанасьева имеются все основные традиционные эпизоды, но изложен сюжет несколько схематично.
- 374 -
336—337. ОКЛЕВЕТАННАЯ КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
(с. 30—35)336(194a)Записано в Воронежской губ.
AT 882 А (Спор о верности жены). См. прим. к тексту № 313, в котором сюжет развернут неполно.
К словам «золотой волосок» (с. 31) Афанасьев дал сноску: «небольшое пятнышко».
337(194b)Место записи неизвестно.
AT 882 А. Та же разновидность сюжета, что и в предыдущем тексте, отличающаяся вступительной частью и рядом подробностей.
338. ЦАРИЦА-ГУСЛЯР
(с. 35—36)338(195)Место записи неизвестно.
AT 888 (Жена вызволяет мужа). В AT учтены ливские, литовские, исландские, датские, ирландские, испанские, немецкие, чешские, словенские и русские немногочисленные или единичные тексты. Русских вариантов — 3, белорусских — 2. История сюжета связана с немецкой балладой XV в. о графе Римском, которая входила в репертуар мейстерзингеров, и с народной книгой «Александр из Метца». Русская сказка сходна с былиной о Ставре Годиновиче.
339. ОТЕЦ И ДОЧЬ
(с. 36—37)339(196)Место записи неизвестно.
Приблизительно AT 781 (Детоубийца). В AT учтены легендарные сказки этого типа в финском, эстонском, словенском, русском, а также американском (Вест-Индия) и африканском материале. Русских вариантов — 1, украинских — 2. Обычно действие развивается следующим образом: отец или мачеха, или девушка убивают своего ребенка; юноша узнает язык птиц; птица поет; останки находят под деревом.
340. СОЛДАТ И ЦАРЬ В ЛЕСУ
(с. 38—40)340(197)Место записи неизвестно.
AT 952 (Солдат и царь). В AT учтены только тексты на европейских языках. Русских вариантов — 17, украинских — 18, белорусских — 4. В большинстве восточнославянских вариантов царь именуется Петром I. Старейший текст — немецкий шванк XIV—XV в. о мяснике, который спас от разбойников знатного дворянина.
После слов «и бежал из полку» (с. 38) Афанасьев в сноске указал вариант начала сказки: «Был солдат Горе; двенадцать лет послужил в полку, и за все это время не выдалось ни единого дня, чтоб его палками не дули. Больно зол на него фельдфебель был и терпел солдат всякие нападки, всякие придирки. Вздумал он и пошел жаловаться ротному командиру. «Хорошо, брат Горе, — сказал ротный командир, — завтра в роту прийду, твою обиду рассужу». На другой день явился в роту и присудил Горю сто палок. Солдат пошел с жалобой к майору; тот присудил ему двести палок; пошел к полковнику — тот дал ему триста палок. Видит Горе, что жалобой ничего не возьмешь, и вздумал бежать...»
341. СОЛДАТ И РАЗБОЙНИК
(с. 40—41)341(198)Место записи неизвестно.
AT 955 A* (Помощь молитвы). В AT учтен только данный текст. Дополнительно: Садовников, № 108г. Это легендарный рассказ, а не сказка.
- 375 -
342—343. РАЗБОЙНИКИ
(с. 41—45)342(199)Записано в Бобровском уезде Воронежской губ., вероятно, самим А. Н. Афанасьевым.
AT 956 B (Девушка и разбойники) + отчасти 1685 (Дурак женится). Сюжет о девушке и разбойниках учтен в AT только в вариантах, записанных на европейких и турецком языках. Русских вариантов — 21, украинских — 16, белорусских — 6. В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 481—482) Афанасьев сослался на сюжетные параллели из литовского и румынского сказочного материала и отметил: «Подобных преданий о разбойниках еще довольно слышится в простонародье; несмотря на сказочную обстановку, в преданиях этих нельзя не заметить отголосков суровой старины». Сюжетные параллели имеются и в некоторых сборниках фольклора тюркоязычных народов СССР (Башк. творч., IV, № 99; Тат. творч., III, № 40).
В Примечаниях Афанасьев привел другой вариант сказки: «Узнавши, что поп уехал, разбойники вздумали окрасть его; положили в гроб одного разбойника, приехали к попу на двор и спрашивают: «Дома ли батюшка? Надо похоронить покойника». Поповна говорит: «Нету дома: он будет дня через три». — «Куда же девать нам мертвеца-то? Мы поставим его у вас в избе». — «А мне что! — говорит поповна. — Поставьте». Разбойники поставили гроб и уехали. Попова дочь стала рассматривать гроб, заметила в гробу отверствие, поусомнилась и положила подле себя на ночь саблю. Все подруги ее заснули, а она не спит; вот разбойник, когда всё утихло, встал из гроба и стал против солнца (вариант: справа налево) обводить уснувших мертвою рукою, чтобы спали беспробудно; а сам пошел в чулан. Тут поповна улучила время и отрубила ему голову. Приехали другие разбойники; она и выбросила в окно отрубленную голову. Один из разбойников бросился было за нею в окно; поповна и этому отхватила голову саблей. Разбойники подобрали убитого и уехали. Немного спустя приехали разбойники к попу, сосватали его дочь и повезли с собой в лес; привезли к большому каменному дому (а в доме-то везде золото да серебро) и заперли под стражу; на другой день положили бросить ее в горячую смолу. Сторожа ночью заснули; поповна отрубила им головы, а сама думает, как бы уйти. Вот увидел ее седой старик — а этого старика взяли с дороги разбойники и оставили жить у себя, — и говорит ей: «Беги ты глухими дорогами и берегись погони; разбойники ездят с собакою, которая по следам сыскивает человека». Поповна убегает и спасается от погони, один раз взлезая на высокое ветвистое дерево, а в другой раз закапываясь в воз сена, с которым ехал мужик в город. Сказка оканчивается гибелью разбойников: стан их был разорен, а награбленные деньги розданы по церквам».
343
(199, прим.)Записано в Воронежской губ. AT 956 B.После слов «а сама поскорей вон бежать» (с. 44) Афанасьевым указан вариант: «Привезли разбойники девицу, а у них была мать да малая девочка-сестрица. Увидела эта девочка, бежит к матери и говорит: «Матушка, матушка! Братцы привезли девушку, да такую пригожую, заперли ее в хлев, а сами ножи точат, зарезать хотят!» — «Молчи, дитятко! Мы ее выпустим». Разбойники сели пить да гулять, а старуха потихоньку в хлев — и выпустила девицу: «Скорее беги! Будут на дороге три колодца — взгляни в них, что́ делается». Девица побежала, в один колодец взглянула — ничего не видать, в другой заглянула — и там ничего, а как посмотрела в третий — и видит, что за ней погоня послана, и влезла на дерево».
344. КОРОЛЕВА И РАЗБОЙНИКИ
(с. 45—46)344(200)Записано в Новогрудском уезде Гродненской губ. учителем М. А. Дмитриевым. Язык белорусский.
AT 955 (Жених-разбойник). В AT учтены варианты на европейских языках, записанные не только в Европе, но и в Америке. Русских вариантов — 27,
- 376 -
украинских — 15, белорусских — 6. Сюжет сформировался, вероятно, в средние века на западноевропейской культурной почве. Намек на данную «старую сказку» есть в одной из реплик Бенедикта, героя шекспировской комедии «Много шуму из ничего» (см.: Liungman, S. 248). Сказочный сюжет послужил основой баллады А. С. Пушкина «Жених» (1825, напеч. в 1827 г.). Об ее источниках высказывались в научной литературе разные суждения. Л. Лотман и А. Кукулевич в статье «Источники баллады Пушкина «Жених» (Студенческие записки филологического факультета, ЛГУ, 1937, с. 90—111), обратив внимание на близость баллады сказке бр. Гримм «Жених-разбойник», предположили, что именно гриммовская сказка была творчески использована Пушкиным. Р. М. Волков в книге «Народные истоки творчества А. С. Пушкина. Баллады и сказки» (Черновцы, 1960) стремился доказать, что пушкинская баллада имела своим непосредственным источником русскую устную сказку, хотя ее записи среди рукописей поэта нет. Несколько раньше баллады Пушкина была создана на основе того же сказочного сюжета пьеса Г. Х. Андерсена «Разбойник и девушка» (1822). В отличие от других вариантов в белорусском варианте сборника Афанасьева героиней является не купеческая или крестьянская дочь, а королевна, к которой сватались двенадцать разбойников, а не один разбойник.
В Примечании (кн. IV, 1873, с. 485—486) к сказке Афанасьев привел сокращенный вариант: «Жил богатый именитый купец, у него была дочь-красавица. Прослышали про нее двенадцать разбойников, свели с купцом знакомство, стали навещать его, пить-гулять с ним и веселиться. Раз и зовут они к себе в гости купеческую дочку, рассказали ей дорогу; вот она и пошла. Пришла в густой да темный лес, а там стоит большой дом. Входит в двери, в доме светло, везде огни горят, на столе всего наготовлено вдоволь — и пить и есть, а нет ни одной души. Пошла в другую горницу; там лежат все убитые и зарезанные, на кольях торчат девять девичьих голов, а десятый кол стоит пустой. На девицу напал страх. Вдруг раздался крик, шум, гам, она взяла да и спряталась под кровать. Приехали разбойники и привезли с собой красную девицу, посадили ее за стол и говорят: «Не пей, не ешь, а за ужин почитай!» И стали сами есть, пить, прохлаждаться и над девицею разные насмешки насмехать. (Затем следует рассказ об отрубленном пальце и о кольце, поднятом купеческой дочерью). На другой день купеческая дочь прибежала домой, с лица совсем переменилась. Отец начал спрашивать: «Что с тобою? Где пропадала?» Она ему все рассказала. Вот приехали к купцу разбойники, сели за стол; купеческая дочь и говорит: «Позвольте я вам сказку расскажу». — «Ну, расскажи!» Она стала рассказывать им свое приключение. «Полно, — прерывают ее разбойники, — сказка хороша, оставь на другой раз!» А она все себе знай продолжает (конец обычный)».
345. МУДРАЯ ДЕВИЦА И СЕМЬ РАЗБОЙНИКОВ
(с. 46—50)345(201)Записано в Пермской губ. А. Сергачевым.
AT 676 (Два брата и сорок разбойников). В AT учтены варианты, записанные в Европе, Африке, Азии (Турции, Индии, Китае) и в Северной, Южной Америке (записи на французском и испанском языках). Русских вариантов — 10, украинских — 9, белорусских — 3. Сюжет встречается и в сборниках фольклора других народов СССР (например, Башк. творч., IV, № 101). Международное распространение получил благодаря переводам «Рассказа про Али-Бабу и сорок воров и невольницу Марджану» (См. Халиф на час. Новые сказки из книги «Тысяча и одна ночь» / Пер. М. А. Салье. М., 1961, с. 297—319). Сказка стала популярной в Европе после издания «Тысячи и одной ночи» во французском переводе Галлана (1712) и неоднократно служила основой для драматических произведений: «Али-Баба» Гильбера де Пексерекура (1822) и либретто опер — Крюзеля (1824), Керубини (1833), И. Штрауса (1871), Лекока (1887) и др. В XIX—XX вв. сказка об Али-Бабе выдержала много русских лубочных изданий. Начальные и заключительные эпизоды сказки сборника Афанасьева восходят к другим сюжетам «Тысячи и одной ночи» — это эпизоды продажи женой бедняка Али золы, в которой им были спрятаны
- 377 -
чужие деньги (ср. аналогичный эпизод в следующем тексте — № 346). При всей зависимости сюжетной схемы русской сказки от «Тысячи и одной ночи», она отличается русским бытовым колоритом, живостью разговорного русского слога и своеобразной трактовкой некоторых мотивов, образов (например, девушки, губящей разбойников).
346. СЧАСТЬЕ И НЕСЧАСТЬЕ
(с. 51—52)346(202)Записано в Новогрудском уезде Гродненской губ. учителем М. А. Дмитриевым. Язык белорусский.
AT 736 (Счастье и богатство). Варианты учтены в AT в эстонском, ирландском, чешском, польском, русском, украинском, турецком, франко- и испано-американском, арабском (см.: Chauvin, VI, N 202, p. 31—32) материале. Русских вариантов — 3, украинских — 9, белорусских — 5. Международное распространение сюжета связано со сказочной повестью о Ходже Гасане Аль-габбале из «Тысячи и одной ночи», на которую в качестве параллели сослался в Примечаниях Афанасьев (кн. IV, 1873, с. 487—488). Многие ее эпизоды, однако, не имеют никакого соответствия в белорусской и других подобных восточнославянских сказках, а другие имеют лишь неполное сходство. Обычно в сказках типа 736 рыбак достигает счастья, поймав рыбу с драгоценным камнем в желудке, а не рыбу, заставляющую смеяться. Женские образы Счастья и Несчастья необычны для сказок этого типа и напоминают сюжет о двух долях (AT 735).
347. УБОГИЙ
(с. 52—53)347(203)Записано в Зубцовском уезде Тверской губ.
AT 750*. (Скупые хозяева: не приглашают странников к ужину; дом проваливается, остается одна печь с рукавицами нищего). Учтенные в AT наряду с русскими, финская, финско-шведская, и шведская легенда существенно отличается от русских и не учтенных в AT и подобных белорусских легендарно-сказочных повествований. Русских вариантов — 4, белорусских — 3. В научной литературе отмечалось частичное сходство таких сказок с рассказом младшей «Эдды» о странствовании Тора (см. Liungman, S. 211). Образ ловкого бедняка Нестерки характерен для русских и белорусских сказок типа 790* («Золотое стремячко»), встречается и в сказках на разные другие сюжеты о ловких людях. Вступительная рифмованная формула «Жил-был Нестерка, было у него детей шестерко...» является для русских и белорусских сказок о Нестерке традиционной.
348—350. БЕССТРАШНЫЙ
(с. 54—60)348(204a)Записано в Моршанском уезде Тамбовской губ. Алексеем Добровольским.
AT 326 (Мальчик учится страху). Кроме многочисленных текстов на европейских языках, записанных в Европе и в Северной, Южной Америке (от американских индейцев, негров и американцев европейского происхождения), в AT учтены также турецкие и индийские. Русских вариантов — 4, украинских — 8. Из не учтенных в AT следует отметить польские (Krzyżanowski, I, S. 104—106) и латышские (Арайс-Медне, с. 52—53). Старейшая литературная обработка сюжета — итальянская — относится к середине XVI в. (Страпарола, «Приятные ночи», ночь IV, сказка 5). От западноевропейских значительно отличаются сказки восточнославянских и некоторых других восточноевропейских народов: искатель страха не пугается мертвеца на виселице, привозит его к разбойникам и устрашает их, борется с мертвецами и, наконец, узнает страх, когда его неожиданно окатили холодной водой или когда ему, спящему, положили за пазуху живую рыбешку. В некоторых русских и украинских сказках типа 326 имеется также эпизод встречи бесстрашного с приведениями на колокольне. Первая русская публикация — Погудка.., II, № 6, с. 3—11.
- 378 -
После слов «и попрятались — кто куда» (с. 54) указан вариант: ««В лесу бесстрашный капрал наезжает на избушку. «Остановимся-ка здесь да переночуем!» — говорит он товарищу. Вошли в избушку, а в избушке никого нет — только гроб на столе стоит, на том гробу двенадцать железных обручей набито. «Я боюсь!» — говорит капралу его товарищ. «Да чего ты боишься?» — «Да страшно!» — «Да чего тебе страшно?» — «Да боюсь!» Бесстрашный плюнул и лег на скамейке, а боязливый на печку забился. В глухую полночь пошел гул по лесу — лопнул железный обруч на гробе, за ним — другой, а там — третий; так все двенадцать и развалились! Встает из гроба мертвец и давай тащить капрала за ноги. Тот проснулся и говорит: «Как ты смеешь будить меня? Я богу и великому государю двадцать пять лет прослужил да капральский чин выслужил!» Мертвец не слушает, знай тащит да зубами скрипит. Капрал осерчал, вскочил с лавки, схватил мертвеца и выкинул вон из избы.
Долго мертвец в избу стучался, пока петухи не запели, а как закричали петухи — так наземь и грохнулся. Капрал положил его в повозку и поехал с товарищем дальше; ехали, ехали и наезжают на разбойников — вокруг огня сидят да кашицу хлебают. Те увидали их и говорят: «Вон гуси сами к нам летят, не надо и на добычу ехать». Капрал соскочил с повозки: «Здравствуйте, добрые люди!» — «Нет, брат, не узнал; мы — те, что́ добрых людей на дороге подбирают!» Капрал выхватил у атамана ложку из рук и давай кашицу уписывать; разбойники только рты разинули, глядя на такого смельчака. «Что ж вы, ребята! — говорит капрал. — Про гуся поминали, а гусем-то вовсе и не пахнет. Гей, Терёха! Подай сюда гуся!» Тереха притащил мертвеца. Капрал отрезал у мертвого икру с правой ноги, понюхал и сказал: «Немножко протух! Гей, Терёшка! Бери свежего!» — «Которого прикажешь?» — «Да вот с краю-то, рыжего!» Разбойники было бежать да капрал ухватил атамана за ноги и давай им направо-налево помахивать: всех до единого перебил, а деньги их себе забрал».
349(204b)Записано в Саратовской губ. К. А. Гуськовым.
AT 326 B*. Сказки этого типа отличаются от сказок типа 326 лишь тем, что их герой не стремится найти, испытать страх. В AT варианты отмечены в литовском и русском фольклорном материале, но встречаются и в польском (Krzyżanowski, I, s. 104—106), латышском (Арайс-Медне, с. 53). Русских вариантов — 14, украинских — 4, белорусских — 7. Старейшая русская публикация относится к XVIII в. (Левшин, 1, с. 221). Текст сборника Афанасьева своеобразен развитием некоторых мотивов: бесстрашный избивает Смерть и сатану, спасает царевну от нечистых.
350(204c)Место записи неизвестно.
AT 326 B* (Бесстрашный). Из своеобразных мотивов отметим: бесстрашный изгоняет чертей из дворца, очищает от них зеленый луг.
351—362. РАССКАЗЫ О МЕРТВЕЦАХ
(с. 60—70)351(205a)Записано в Воронежской губ. и доставлено Афанасьеву Н. И. Второвым.
AT —. Данная быличка (легендарный рассказ) примыкает своим содержанием к сказкам о Бесстрашном (AT 326, 326 B*), которые испытали влияние быличек о мертвецах, сблизились отчасти с быличками и в свою очередь оказали на них воздействие.
После слов «Вот она взяла саван, приходит домой» (с. 61) Афанасьев указал два варианта:
«Вариант 1: Хозяйка хвастает: «Я ничего не боюсь! Хоть сейчас пойду к церкви». — «Ну пойди!» Вот идет она к церкви и видит: стоят покойники. Девка сотворила вслух молитву, покойники расступились и дали ей дорогу. Подошла она к церкви, взялась за веревку и ударила в колокол; стала назад идти, сорвала с одного покойника саван и прибежала в избу.
Вариант 2: На деревенских посиделках полюбил один парень красную девку, полюбила и она его крепко; а была она сирота бедная, так жила в чужом доме в работницах. Раз у ее хозяина засиделись долго гости; после надо закуски, посуду убрать, вот и опозднилась красная девица. На дворе полночь,
- 379 -
а на посиделки хочется. «Чего бояться? Побегу, хоть минутку на милого погляжу!» Побежала, а дорога-то шла мимо кладбища. Глядь — на дороге покойник стоит, весь в белом. Девка думает, что то ее парень — испугать хочет, подбежала к нему, обхватила и говорит: «Ах, милый мой! Я тебя не боюсь». Мертвец исчез, я в руках девицы осталась белая рубаха. Отнесла ее домой и спрятала в укромное место. Ночью стучится мертвец. «Кто там?» — спрашивает хозяин. «Отдай мою рубаху!» — «Какую рубаху?» — «Твоя работница знает; спроси её...»
Даны два варианта окончания сказки:
«Вариант 1: Отец с матерью благословили свою дочь отнести саван на кладбище. Вот идет она на кладбище — стоят покойники, один совсем голый; стала надевать на него саван — тут её покойники схватили и разорвали на мелкие части!
Вариант 2: Пошла бедная девка на кладбище и пропала. Наутро стали осматривать могилы — одна как будто недавно взрыта; разрыли, а в ней лежит мертвец с тою девицей, крепко-накрепко охватил ее руками — костлявые пальцы так и впились в белое тело! Лежит она мертвая, русая коса в горло втиснута. Взяли их розняли: девицу похоронили с честью, а тому мертвецу осиновый кол вбили».
352(205b)Записано в Моршанском уезде Тамбовской губ. Алексеем Добровольским.
AT —. Ср. AT 760 A*: бесстрашный заставляет мертвеца поведать его тайну (например, текст № 370). Относится к быличкам о мертвецах. Нередко героем подобных восточнославянских быличек выступает бесстрашный солдат, — он, выпытав тайну у упыря, оживляет умерщвленных тем молодых людей.
После слов «где был и что делал?» (с. 61) Афанасьевым указан вариант: «Мертвец уходит из могилы: мужик занимает его место. «Выходи из моей могилы!» — кричит мертвец, воротясь назад. — «Не пойду, пока не скажешь, куда уходил!» — «Вот под таким-то камнем спрятаны мои деньги; ходил посмотреть: все ли цело?» — «А как добыть твои деньги?» — «Ну, это трудно! Только мизинный палец с моей руки может поднять камень». Тут запели петухи, мертвец грохнулся наземь; мужик вылез из могилы, отрезал у него мизинец, поднял камень и завладел всем богатством».
353(205c)Место записи неизвестно.
AT —. Отчасти напоминает сюжетный тип AT 365 (Жених-мертвец): человек, завлеченный мертвецом в гости, спасается бегством. Относится в основном к быличкам. Сюжет о женихе-мертвеце устно бытует в Европе в форме сказки, былички и (в некоторых странах) в песенной балладной форме. В AT учтены, наряду с прозаическими текстами на европейских языках, турецкие. Русских вариантов — 15, украинских — 15; белорусских — 7; в том числе и варианты, занимающие в жанровом отношении промежуточное положение между сказками и быличками. История сюжета о женихе-мертвеце связана с итальянской новеллой XII—XIII вв., с балладами Г. А. Бюргера («Lenore», 1773), В. А. Жуковского («Людмила», 1808, «Светлана», 1811, «Ленора», 1831), П. А. Катенина («Ольга», 1816). Из многочисленных исследований отметим: Дестунис Г. С. Сказание о брате-мертвеце или женихе-мертвеце. СПб., 1886; Созонович И. «Ленора» Бюргера и родственные ей сюжеты. Варшава, 1893; Huska M. A. Medzilovanske paralele lenorskeho cyclu. — Národopisný sbornik, Praha, 1943, roč. 4, s. 227; Peuckert W. E. Lenore. (FFC, N 158). Helsinki, 1955.
354(205d)Записано в Моршанском уезде Тамбовской губ. Алексеем Добровольским.
AT —. Вариант, традиционный для восточнославянской солдатской былички, замечателен яркой разработанностью сюжета.
355(205e)Место записи неизвестно.
AT —. Вариант того же сюжета, что и в предыдущем тексте. Записана быличка от умелого рассказчика.
После слов «и будут здравы и невредимы» (с. 65) Афанасьевым указаны два варианта:
«Вариант 1: Надо у черной коровы надоить молока в чистую тарелку да отыскать такой старый гвоздь, который уж ржавчина переела; после раздеть
- 380 -
молодых — будет у них на груди по три синих пятна; тогда взять тот старый гвоздь, обмочить в молоко и капать на синие пятна; сейчас оживут.
Вариант 2: «Ну, так и быть, — сказал колдун, — молодые спят смертным сном. У самых дверей воткнул я в стену гороховое зерно: если его вырвать да приложить к голове жениха или невесты — они тотчас проснутся».
После слов «Будет с тебя и этого!» (с. 65) дан вариант; «Приехал колдун со свадьбы и говорит солдату: «Ну, внучек, теперь я тебя съем!» — «Эх, дедушка, сегодня ты и так много ел; оставь меня на завтра — все равно от тебя не уйду». — «Ладно!» — отвечает колдун; вышел из избы, стал у дверей и слушает, что будет внучек говорить. А солдат-то приметил и говорит сам себе: «Ведь когда-нибудь умирать надо! Так уж лучше пускай меня дедушка съест, чем могильные черви». Колдун поверил и ушел...»
356(205f)Место записи неизвестно.
AT —. Эта характерная солдатская быличка отчасти напоминает сюжет типа AT 326 (326 B*) — о бесстрашном, поборовшем колдунов-мертвецов, нечистую силу.
357(205g)Место записи неизвестно.
AT —. Нравоучительная быличка, не имеющая отношения к традиционным сказочным сюжетам.
358(205h)Место записи неизвестно.
AT 470 (В гостях у мертвецов: человек следует за умершим другом на тот свет и проводит там триста лет, думая что был в гостях совсем недолго). В AT, кроме европейских (итальянских, румынских, словенских, чешских, польского, русского) и франко-американских, учтены варианты на турецком и китайском языках. Русских вариантов — 1, украинских — 10, белорусских — 2. Восточнославянские варианты имеют легендарный колорит, тяготеют к жанру былички-побывальщины. Сюжет литературно обрабатывался на Западе в средние века и имеет родственную связь с легендой о Дон Жуане и Каменном госте. Как отмечено в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 434), некоторые подробности русского варианта точно воспроизводят легенду из сербского сборника «Беседы» Матвея Дивковича (1610). Сюжетному типу 470 посвящены специальные исследования: Wesselski, S. 241; Mackay D. The Double Invitation in the Legend of Don Juan. Stanford University, 1943; Petzold L. Der Tote als Gast. Volkssage und Exempel (FFC, N 200). Helsinki, 1968.
359(205i)Место записи неизвестно.
AT 760 (Мертвец за грехи не имеет покоя в могиле: брат добывает ему прощения проклявшей матери) + 507 B (Благодарный мертвец). Первый сюжет учтен AT в финском, финско-шведском, лопарском, датском, испанском, немецком, сербохорватском и русском фольклоре. В опубликованном русском материале текст сборника Афанасьева является единственным. Варианты сюжетного типа 507 учтены AT в литовском, итальянском, румынском, греческом, русском и индийском фольклоре. Русских вариантов — 2. О средневековых сказках типа «Благодарный мертвец» см.: Libjeblad S. Tobiasgeschichte und andere Märchen mit toten Helfern. Lund, 1927; Wesselski, S. 200—202; Пропп. Ист. ск., с. 134—136. Восточнославянские варианты сюжетов о беспокойном мертвеце-грешнике и благородном мертвеце не обладают значительной устойчивостью и носят не столько сказочный, сколько легендарный характер.
360(205k)Место записи неизвестно.
AT —. Сходный с данной традиционной быличкой эпизод бегства от преследующего мертвеца встречается в ряде восточнославянских вариантов сюжетного типа AT 365 (Жених-мертвец). Ср. Садовников, № 72 б.
361(205l)Место записи неизвестно.
AT —. Афанасьев в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 490) указал на сходные былички о приходе умершей матери к своему младенцу кормить его грудью.
362
(205, прим.)Записано, как указал Афанасьев, в одной из западных губерний.AT —. Легендарный сюжет о том, как мертвецы преследовали грабителя и, поставив гроб на гроб, взбирались на церковные хоры, получил международное распространение. Афанасьев в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 490) привел подобный украинский рассказ из «Записок о Южной Руси» П. Кулиша (т. II,
- 381 -
СПб., 1857, с. 42—44) и подобные же русские рассказы. Белорусские рассказы записаны и опубликованы М. Федеровским (Federowski, I, N 185, 202; II, N 183, 205). Встречается сюжет о лестнице из гробов в польском материале («Wisla», III, 1889, с. 730), а также в английском, немецком, датском, греческом, албанском, сербском, болгарском (см.: Веселовский А. Н. История эпоса. СПб., 1886, ч. 1, вып. 2, с. 119—120), армянском (см.: Сборник материалов для описания местности и племен Кавказа. Тифлис, 1898, вып. XXIV, отд. 2, с. 102—104). Отмечалась (например, в комментарии М. К. Азадовского к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. I, с. 435) связь сюжета с песней «Эдды» о Жельчи и Смурне и средневековой христианской нравоучительной литературой. К легендарному сюжету о нападении мертвецов в церкви на грабителя относится стихотворение Гете «Totentanz» («Танец мертвецов»).
363. УПЫРЬ
(с. 70—73)363(206)Место записи неизвестно.
AT 363 (Жених-упырь) + 407 (Девушка-цветок). Первый сюжет учтен в AT в финском (54 текста), финско-шведском, эстонском, ливском, норвежском, датском, ирландском, испанском, итальянском, чешском, сербохорватском, польском, русском и турецком материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 59), украинском, белорусском. Русских вариантов — 2, украинских — 2, белорусских — 2. В некоторых вариантах, более подробных, жених-упырь, или муж-упырь пожирает трупы в трех церквах, является к невесте в облике ее отца, матери. Этот сюжет, напоминающий сказку о Сиди Нумане и его жене-колдунье из «Тысячи и одной ночи» (AT 449), обрабатывался датским писателем и фольклористом С. Х. Грундтвигом (См.: Lunding A. The System of Tales in the Folklore Collection of Copenhagen, N 85). Контаминация сюжетных типов 363 и 407, 365 (Жених-мертвец) и 407 встречается в сборниках восточно- и западнославянских сказок неоднократно и особенно характерна для репертуара карпатской и закарпатской Украины, а также словацкого Закарпатья. Ю. Поливка высказал предложение о том, что слияние сюжетов о женихе-мертвеце (упыре) и девушке-цветке произошло на карпатской культурной почве. В AT сюжетный тип 407 учтен в балтском, германском, балканском, славянском, а также индийском, китайском материале. Русских вариантов — 2, украинских — 6 (записаны в Закарпатье), белорусских — 2. Тема упыря, как отметил в комментариях к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 436) М. К. Азадовский, часто разрабатывалась на фольклорной основе в мировой романтической поэзии начала XIX в. Особенно характерны в этом отношении произведения П. Мериме, Ш. Нодье, а также поэма «Дзяды» А. Мицкевича (фольклоризму поэмы Мицкевича посвящено исследование Ю. Кшижановского «Ludowosć w «Dziadow» Częsći III»: Krzyżanowski. Par., s. 350—368).
364. ИВАН-КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ОТЧИТЫВАЕТ ЦАРЕВНУ
(с. 73—75)364(207)Место записи неизвестно.
AT 307 (Девушка, встающая из гроба). Сюжет распространен преимущественно в странах Восточной Европы. В AT наряду со славянскими, балтскими и балканскими учтены варианты, записанные во Франции, Бельгии, Германии, Дании, Индии, Африке, Америке (на франц. яз.). Русских вариантов — 46, украинских — 31, белорусских — 14. Ср. повесть Гоголя «Вий». Данный текст носит не столько сказочный, сколько легендарный характер. Эпизод изгнания из царевны злого духа Иваном-купеческим сыном сходен с эпизодом освобождения от нечистого духа королевны Силой-царевичем в сказке, перепечатанной Афанасьевым в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 493) из сборника XVIII в. «Лекарство от задумчивости» (см. текст № 575 настоящего издания). Заключительный эпизод является традиционным и для сказок типа 307, и для сказок типа 507. Отражению легендарного сказочного сюжета о девушке, вставшей
- 382 -
из гроба, в польской литературе посвящено исследование Ю. Кшижановского «Dziewicz-trup» (Krzyżanowski. Par., s. 524—539).
После слов «На другую ночь было то же самое» (с. 74) Афанасьевым дана сноска: «В другом списке Иван купеческий сын скрывается от царевны в первую ночь за царские двери, а во вторую — за престол. Царевна встает из гроба и кричит громким голосом: «Сестрицы мои голубушки! Поищите — кто здесь?» На тот зов слетаются ведьмы...»
365—369. РАССКАЗЫ О ВЕДЬМАХ
(с. 75—82)365(208a)Место записи неизвестно.
AT —. СУС — 307 H*. Русских вариантов опубликовано — 6. Былички о наказанной ведьме-людоедке встречаются в украинских и белорусских дореволюционных фольклорно-этнографических сборниках. Сюжет использован Гоголем в первой главе повести «Майская ночь, или утопленница». Сходная башкирская сказка-быличка о солдате, избавившем деревню от людоеда, который по ночам губил девушек, напечатана в кн.: Башк. творч., II, № 26.
366(208b)Место записи неизвестно.
AT 307 (Девушка, встающая из гроба). Отсутствует характерный для сказок этого типа финал: обычно юноша, разрушив колдовские чары, получает руку избавленной от чар девушки. В данном варианте, как и в «Вие» Гоголя, попович три ночи сряду читает псалтырь в церкви над лежащей в гробу девушкой-людоедкой, ведьмой, несмотря ни на какие наваждения. Но если гоголевский Хома в третью ночь погибает, сказочный попович остается жив.
367(208c)Место записи неизвестно.
Основная часть относится к типу AT 307. Так же, как и предыдущий, вариант имеет сходство с повествованием Гоголя в «Вие» о том, как бурсак Хома «отчитывал» три ночи мертвую панночку. Своеобразно разработан эпизод погребения ведьмы солдатом. Во вступительной части эпизод превращения ведьмы в лошадь, верхом на которой солдат мчится по горам, по долам, близок к сюжету «Солдат и ведьма», учтенный в СУС под номером — 832**. Русских вариантов — 4, украинских — 1, белорусских — 3. В подробных вариантах солдат останавливается на постой в избе ведьмы, выслеживает хозяйку и, превратив ее в лошадь, ездит на ней верхом всю ночь, попадает на шабаш (к чертям); ведьма снова принимает человеческий облик, но руки и ноги оказываются подкованными; ее, изобличенную, казнят. Ср. стихотворение Пушкина «Гусар» (1833, напеч. в 1834 г.). История сюжета связана с «Золотым ослом» Апулея, «Оносом» Псевдолукиана, рассказом Талмуда о колдуне Ианнаи, «Симплициссимусом» Гриммельсгаузена и с «Гексамероном» испанского новеллиста XVI в. Л. Торквемады. Подобные рассказы имеются также в западноевропейских трактатах о колдовстве. Исследования: Андерсон В. Роман Апулея и народная сказка. Казань, 1914, т. I, с. 87—192; Богатырев П. Т. Стихотворение Пушкина «Гусар», его источники и влияние его на народную словесность. — В сб.: Очерки по поэтике Пушкина. Берлин, 1923, с. 147—195.
368(208d)Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ.
AT —. СУС — 307 H*. В быличке о неверной жене-колдунье проявляется влияние сказочных мотивов и сказочного стиля. Это отчасти легендарное, отчасти сказочное повествование.
369(208e)Место записи неизвестно.
AT —. Относится к традиционным сюжетам быличек о смерти колдуньи (или колдуна), тело которой уносят черти. Афанасьев в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 494) указал параллели из двух украинских сборников (Nowosielski A. «Lud ukraiński...». Wilno, 1857, II, № 370 и Рудченко И. Народные южнорусские сказки. Киев, 1869, вып. I, № 37).
- 383 -
370. СМЕРТЬ СКУПОГО
(с. 82)370(209)Записано в Саратовской губ.
AT 760 A* (Смерть скупого). В AT легендарный сюжет учтен в русском фольклорном материале и в испанской средневековой литературе — по каталогу Келлера (Keller J. E. Motif-Index of Mediaeval Spanish Exempla. Knoxville, Tennessee, 1940, N Q 272.3). Русских вариантов — 2, украинских — 5, белорусских — 4. Особенно подробную сказочную разработку и популярность получили польские сказки о ловком лакее Флерке, который с помощью черта вытряс проглоченные перед смертью паном деньги из его трупа (Krzyżanowski, I, s. 249—250); им близки и сказки западнобелорусского сборника (Federowski, II, № 252). Из не учтенных Томпсоном сказок данного типа следует также отметить латышские (Арайс-Медне, с. 123).
371. СКРИПАЧ В АДУ
(с. 82—84)371(210)Записано в Зубцовском уезде Тверской губ.
AT —. СУС — 677** (Скрипач или гармонист у чертей, в аду) + 761 A* (Богач в аду). Традиционная для фольклора восточных славян контаминация сюжетов. Русских вариантов сюжета «Скрипач у чертей» — 12, украинских — 6 (дополнительно к учтенным в СУС отметим: Современник, 1856, № 11, раздел «Смесь», с. 19—22; Сб. Харьковского Историко-филологического о-ва. Харьков, 1893, т. V, вып. 1, с. 64—65 — две былички; Даниленко И. Этнографические сведения о Подольской губернии. 1869, с. 21, раздел II), белорусских — 8. Эпизод, в котором по желанию скрипача сами лопаются струны скрипки, напоминает игру на гуслях былинного Садко в подводном царстве. Обычно в фольклорных повествованиях о похождениях скрипача в аду (у чертей на свадьбе) герой, протерев глаза, обретает способность видеть нечистых «гостей» и «дворец» в истинном виде; он возвращается на землю в сопровождении черта, от которого потом избавляется. Русских вариантов второго сюжета — 2, украинских — 1, белорусских — 3. Ср. известную древнюю новгородскую «Повесть о посаднике Щиле», сохранившуюся в нескольких рукописных списках и получившую отражение в новгородской инокописи. Заключительный эпизод текста — «Благодарность за строительство моста» — имеет параллели в восточнославянских легендах разных типов и известен также в виде самостоятельного легендарного рассказа, былички.
372. ГОРШЕЧНИК
(с. 84—85)372(211)Место записи неизвестно.
AT —. СУС — 817*** (Черт-горшечник) — учтен только один русский текст. К сюжетному типу относится и «Горшечник» сборника Афанасьева, не учтенный в СУС. Теме «Богатство, добытое благодаря черту, до добра не доведет» посвящены разнообразные сказки и легенды. К ним относится и украинская легенда о нежданно разбогатевшем батраке, использованная Гоголем в повести «Вечер накануне Ивана Купала».
373. ВДОВА И БЕС
(с. 85)373(212)Место записи неизвестно.
AT —. СУС — 365 D**. Афанасьев в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 494—495) указал на аналогичные легендарные рассказы, напечатанные в «Казанских губернских ведомостях» (1859, № 7, с. 62) и в сб. Л. Семеньского (Siemeński L. Podania i legendy polskie, ruskie i litewskie», Poznań, 1845, s. 36—37). В «Указателе сюжетов русских быличек и бывальщин о мифологических персонажах»
- 384 -
С. Айвазян (см.: Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975, с. 178 — Указатель) отмечены, наряду с текстом сборника Афанасьева, 13 опубликованных текстов восточнославянских быличек о черте, принявшем облик знакомого, родственника. Однако обстоятельную легендарно-сказочную трактовку сюжет о черте в облике мужа получает редко. Отметим не так давно записанную легендарную сказку о черте, который пришел к жене солдата в облике её мужа во время войны. (Сказки, легенды и предания Башкирии в новых записях на русском языке. / Под ред. и комм. Л. Г. Барага. Уфа, 1975, № 21).
374. ЛЕШИЙ
(с. 86)374(213)Место записи неизвестно.
AT —. Относится к быличкам о лешем. Ср. AT 813 A (Проклятая дочь, унесенная чертом или лешим, — тексты № 227, 228). Леший в облике старика, ковырящего лапоть при свете луны, рисуется и в других русских быличках: в Указателе С. Айвазян (см. предыдущее прим.) учтено 3 варианта.
375—377. МОРОКА
(с. 87—91)375(214a)Место записи неизвестно.
AT 664 B (Морока). Сказки учтены Томпсоном в европейском (балтском, скандинавском, германском, славянском, французском, фламандском, ирландском) и франко-американском фольклорном материале. Русских вариантов — 10, украинских — 1, белорусских — 1. Недавно опубликован относящийся к данному сюжетному типу хантыйский мифологический рассказ (см.: Юдин Ю. И. Русская бытовая сказка и хантынский мифологический рассказ. — Советская этнография, 1979, № 1, с. 124—132). Отдаленное сходство со сказками о мороке, не лишенных, как, например, текст сборника Афанасьева, юмористического оттенка, имеет рассказ индийской «Катхасаритсагара» («Сомадевы») о демонах, морочивших человека. Приведенный Афанасьевым в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 495) рассказ из «Саратовских губернских ведомостей» (1860, № 9) относится к особой разновидности сюжета о мороке — тип СУС — 664 C** (см. Чудинский, № 24а).
В Примечаниях к сказке Афанасьев отметил:
«Морочить или отводить глаза значит: заставить всех присутствующих видеть то, чего на самом деле нет. Это чародейное искусство обыкновенно приписывается колдунам и ведьмам. Не раз приходилось нам выслушивать от простолюдинов рассказы о том, как положили колдуна или ведьму наказывать плетьми, а им и горя мало; всем кажется, что плеть бьет по голой спине, а на деле она ударяет или по земле, или по бревну. Те, которым случалось приходить на место казни позже других и глаза которым не были потому зачарованы, усматривали обман и открывали его сельскому сходу».
После слов «и побежали в чисто поле» (с. 87) Афанасьевым дан вариант начала сказки: «Пришел к старику солдат». «Пусти ночевать!» — «Иди, служба! Только, чур, всю ночь рассказывать; ведь ты человек бывалый, много видел, много знаешь!» — «А что тебе сказывать: быль или небыль?» — «Сказывай бывальщину». Солдат рассказал про свое житье-бытье, где бывал и что видал; говорить-то больше нечего, а хозяин все не спит. «Постой, — думает, — отведу ему глаза!» — «Хозяин, а хозяин! Знаешь ли, кто с тобою на полатях лежит?» — «Кто? Вестимо — солдат». — «Нет, брат, не узнал; пощупай-ка рукою». Старик ухватил его рукою — как есть медведь лежит! И крепко он испугался. «Да ты меня не бойся, посмотри на себя: ведь и ты, брат, такой же медведь, как я!» Старик ощупал себя — кругом оброс шерстью! Вот и лежат они медведями. «Слушай, хозяин, — говорит солдат, — нам теперь лежать на полатях не приходится; чего доброго, как увидит нас народ да признает за настоящих зверей — тогда не миновать смерти! Лучше до поры до времени убраться с богом. Пойдем в лес! И побежали они в дремучий лес...»
- 385 -
Вариант окончания сказки: «Ох, господи!» — застонал старик. «Что с тобой? Али черти с полатей сбросили?» — говорит солдат. «А ты, служивый, разве на полатях лежишь?» — «А где ж? Ты и в самом деле думаешь, что меня охотники убили?»
376(214b)Место записи неизвестно.
AT 664 A*. Эта разновидность сюжета «Морока» встречается только в русских сборниках — 6 вариантов. Отчасти напоминает, как отмечено в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 439), сказку о Шахабеддине из «Синбад-наме» и аналогичную сказку из «Тысячи и одной ночи» (ночи 582—584).
После слов «Покажи, как ты сделал это?» (с. 88) Афанасьевым дана сноска: «В другом списке вместо матроса выведен солдат. Трактирщик доносит на него фельдфебелю, фельдфебель ротному командиру, ротный полковнику, полковник генералу, и дошло дело до самого государя. Призвал он солдата, стал допрашивать; перед царем не солжешь — признался ему солдат, умеет морочить, туман в глаза напускать. «А ну, служивый, — говорит царь, — сыграй-ка ты с нами свою игрушку». Солдат глянул в окно и закричал: «Не до игрушки, ваше величество! Того и смотри, что совсем потонем...»
После слов «собрали с мужиков деньги и стали делиться» (с. 88) дан вариант окончания сказки: «Все лето царь да солдат пасли деревенскую скотину, а настала осень — мужики заплатили им, что́ следовало деньгами да по уговору исправили им новые сапоги и полушубки. Снарядились они и пошли домой; месяца три до своей земли тащились: приходят в стольный город и идут рынком. Солдат купил пару телячьих лопаток: одну дал царю, другую сам несет. Вдруг прибежала стража: «Стойте, что у вас в руках?» Поглядели, а в руках-то вместо телячьих лопаток очутились человечьи ноги. Вот беда! Хоть кандалы надевать да в тюрьму тащить. Царь испугался; пожалел его солдат, как крикнет во все солдатское горло и в ту же минуту очнулся царь. Видит он, что по-прежнему стоит во дворцовой палате у окошка, что при нем те же самые люди, и всего-то прошло с полчаса времени; ему почудилось, будто целое лето скотину пас. «Ну, молодец ты, солдат!» — сказал царь и велел отпустить его в чистую (то есть отставку), а трактирщику заплатил за него деньги из своей государственной казны».
377(214c)Место записи неизвестно.
AT 664 A* + 664 B*. Имя Аггей носит царь в «Повести о гордом царе Аггее», известной по русским рукописным сборникам XVII в. Так же именуется царь в ряде литературных обработок легендарно-сказочного сюжета о гордом царе (AT 757): в «Сказании о гордом Аггее» В. М. Гаршина (1886), в стихотворной украинской «Повісті про царя Аггея» В. Щурата (1894), в «Оповіданні про царя Аггея» Ивана Франко (1902), в сказке «Царь Аггей» А. М. Ремизова (1914—1917), напечатана в 1933 г.). В повествованиях о гордом Аггее он испытывает не иллюзорные злоключения, как обмороченный Иваном-бурлаком царь Агей сказки сборника Афанасьева, а такие бедствия, которые являются чудесной карой за грехи его. Последняя часть сказки, где повествуется о мнимом превращении мужика, расположившегося слушать сказку Ивана-бурлака, в медведя, сходна с небылицей о приснившихся чудесных похождениях, например «Сон-небылица» (см. СУС — 1910*).
После слов «и полетел с полатей наземь» (с. 91) Афанасьевым дана сноска: «В другом списке бурлак приходит к мужику и морочит его тем же, чем и царя: будто вся изба полнехонька водой налилась. «Это еще не большая беда, — думает мужик, — ведь я плавать умею». Бросился было плыть, да и загремел с полатей, весь живот отбил».
378. ДОКА НА ДОКУ
(с. 91—92)378(215)Место записи неизвестно.
AT —. Характерная восточнославянская быличка о состязании сведущего в колдовстве солдата с мстительным колдуном, чинившим путем чародейства преграды на пути свадебного поезда. Рассказы о колдовских чарах, направленных
- 386 -
во вред свадебному поезду, имеются и в неславянском фольклорном материале. Ср., например, близкий русской быличке башкирский легендарный рассказ «Мосафир» («Путник») в кн.: Башк. творч., II, № 25.
379—380. ВОРОЖЕЯ
(с. 92—96)379(216a)Записано в Тамбовской губ., близ села Кадома.
AT 1641 (Знахарь). Сюжет распространен во всех частях света. Наибольшее количество текстов учтено в AT в европейском материале. Русских вариантов — 49, украинских — 18, белорусских — 11. Вариант сборника Афанасьева является одним из наиболее полно разработанных в восточнославянском фольклоре. Истоки сюжета связаны с памятниками древней индийской литературы «Гунадхия» (I—II вв. н. э.), «Катхасаритсагара». Подобная сказка есть в древнем монгольском сборнике VII—VIII вв. «Шиди-хюр» («Волшебный мертвец», сказка «Знахарь со свиной головой»). Старейшая европейская литературная обработка — в сборнике новелл Серкамби (ок. 1400 г.). В XVI в. сюжет был пересказан Бебелем в книге «Фацеций» (сказка «Об одном угольщике») и Страпаролой в книге «Приятные ночи» (ночь XIII, сказка 6). Первая литературная обработка русской народной сказки — Спутник, II, № 233. Мастерским литературным пересказом сюжета является сказка А. М. Ремизова «Догадливая» из его сборника «Докука и балагурье» (СПб., 1914). Исследования: Миллер Вс. Ф. Восточные и западные родичи одной русской сказки. — Труды этногр. отд. Общ-ва любителей естествознания, Антропологии и Этнографии. М., 1877, кн. IV, с. 174—190; Гордлевский В. Обзор турецких сказок по сборнику Куноша. — Юбилейный сборник в честь В. Ф. Миллера. М., 1900, с 187—219 (Сказка № 94, с. 216—217); Крымский А. По поводу сюжета сказки № 94, послужившей темою первого ученого труда В. Ф. Миллера. — Там же, с. 219—224; Polivka J. Lidové povidky slovanské. I. Praha, 1929, s. 23—86.
380(216b)Место записи неизвестно.
AT 1641 (Знахарь).
Вместо имен воров «Брюхо» и «Ребро» (с. 95) в сноске Афанасьев указал имена «Пузо» и «Слива» — из другого варианта сказки.
381. ЗНАХАРЬ
(с. 96—97)381(217)Место записи неизвестно.
AT 1641 (Знахарь). Знахарь по имени Жучок, восклицающий «Что, попался, Жучок...» и тем самым случайно угадывающий, что у царя в руке зажат жучок — традиционный персонаж восточнославянских сказок. Эпизод с жучком имеет соответствие в западных вариантах сюжетного типа 1641, так же, как и другой традиционный для восточнославянских сказок эпизод случайного угадывания, кто украл жемчуг: «Слава богу все три есть!» (ср., например, аналогичный эпизод в упомянутой сказке из сборника Бебеля — см. прим. к предыдущему тексту).
382. СЛЕПЦЫ
(с. 97—99)382(218)Место записи неизвестно.
AT 1577* (Слепой и нищий). В AT учтены только эстонские, словенский и турецкий варианты. Русских вариантов — 1, украинских — 2. Заключительный эпизод близок к сюжетному типу AT 1577 (Человек ссорит двух слепцов), отмеченному только в русском материале.
После слов «следом за ним пошел и мужик» (с. 98) Афанасьевым дан вариант начала сказки: «В некотором царстве жил-был старик со старухою в большой бедности; работать-то не в силах, а что было — то прожили. Одна коровенка осталась. Говорит старику старуха: «Веди на базар корову да продай;
- 387 -
станем жить на эти последние деньги. А как проживем, тогда делать нечего — наденем на плечи котомки и пойдем побираться по́ миру». Старик зацепил корову за рога веревкою, пошел в город и продал за десять целковых. Идет домой, а навстречу ему двое слепых. «Здравствуйте, божие люди!» — «Здравствуй, добрый человек! Откуда идешь?» — «Да, вот водил в город последнюю корову продавать». — «А за много продал?» — «За десять целковых». Слепые недолго думали, схватили его за руки и вытащили кошель с деньгами да припрятали к себе в лохмотья. «Смилуйтесь, братцы! — просит их старик. — Я сам человек бедный, самому скоро идти по миру!» — «Пошел ты к черту! Что ты на слепцов накинулся!» Идут они дорогою; а старик за ними, горько плачет, боится с пустыми руками показаться старухе...»
После слов «тащит оттудова бочонок» (с. 98) указан вариант: «Полез в подполье и вытащил оттуда кувшин — полнёхонек серебра; поставил на стол и высыпал в него из мошны собранные деньги. Мужик глядел-глядел, напустил на себя смелость и сграбастил кувшин в свои лапы».
После слов «и побежал домой без оглядки» (с. 99) указан вариант: «Не нащупал слепой кувшин и стал звать соседа (такой же слепой нищий был): «Кум, а кум! Поди поскорей!» Кум пришел с большой дубиною, расспросил как следует и говорит: «Охота в кувшине деньги держать! Вот у меня так не пропадут: всегда со мной, вся дубинка целиком набита!» Сел кум на лавку, а дубинку возле себя поставил; мужик и ее схватил да давай бог ноги!»
383—390. ВОР
(с. 99—112)383(219a)Место записи неизвестно.
AT 1525 A (Ловкий вор) + 1525 P (= АА 1525 G*. Кража быка) + 1737 (Поп в мешке). Традиционная сюжетная контаминация. Первый сюжетный тип распространен во всех европейских странах и учтен AT в турецком, индийском, индонезийском, японском и арабском (Chauvin, VIII, p. 136) материале, английском и испанском языках в Америке. Старейшая литературная версия — в книге арабского писателя X в. Масуди (Masudi. Les prairie d’or, VIII). Первой известной европейской литературной обработкой сюжета является сказка о ловком воре итальянского новеллиста XV в. Манетти. В середине XVI в. подобная сказка была пересказана Страпаролой в книге «Приятные ночи» (ночь I, сказка 2). У Масуди, Манетти и Страпаролы сюжет о ловком воре контаминирован с сюжетом «Поп в мешке», как в варианте сборника Афанасьева и в ряде других восточнославянских фольклорных текстов. Сюжет «Ловкий вор» вошел также в немецкий сборник шванков И. Паули «В шутку и всерьез» (Pauli. «Schimpf und Ernst»), изданный впервые в 1553 г. Распространение сюжета на Западе связано и со шведской народной книгой XVII в., напечатанной в 1843 г. на норвежском языке в переложении П. К. Асбьернсена и Й. И. Му (см.: Liungman, S. 301—302). Первая русская обработка сюжета — Левшин, 2, с. 32—53 («О воре Тимоне»). Сюжет о краже быка учтен в AT в эстонском, литовском, русском, встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 190). Русских вариантов — 4, украинских — 2, белорусских — 5. Сюжет типа 1737, иногда получающий самостоятельную разработку и нередко контаминируемый с сюжетом типа 1740 (Свечи на спинах раков), учтен AT в многочисленных вариантах, записанных на европейских языках, в Европе и Америке, а также на турецком, японском, корейском, языках народов Индии, Индонезии, Филиппин, Америки. Русских вариантов — 16, украинских — 10, белорусских — 3. Поскольку история сюжетов типа 1737 и типа 1525 связаны между собой, они рассматриваются в некоторых исследованиях как цельная композиционная структура (см. Wesselski, Versuch einer Theorie des Märchens. Reichenburg, 1931, S. 17—18). В варианте сборника Афанасьева отражаются нравы эпохи крепостного права (старик идет к барину бить челом на сына; барин угрожает Ивану «... — влеплю двести плетей»). Своеобразно разработан вступительный эпизод (старики не хотят кормить взрослого сына-бездельника), необычные подробности есть в эпизодах похищения Иваном барских сапог, черного быка и др. Исследования:
- 388 -
Юдин Ю. И. Из истории русской бытовой сказки. — Русский фольклор, XV, Л., 1975, с. 77—92.
384(219b)Записано в Малоархангельском уезде Орловской губ.
AT 1525 A + отчасти 1525 D (Вор притворяется повесившимся на дереве). В варианте первого сюжетного типа есть ряд отсутствующих в предыдущем тексте, но традиционных для восточнославянских сказок типа 1525 A эпизодов — испытания ловкости вора-ученика вором-учителем, кражи барыни, шкатулки. Иначе, чем в тексте № 383, но, традиционно разработан эпизод кражи коня. Сюжетный тип 1525 D, обычно в разных соединениях с другими родственными им сюжетными типами, учтен в AT только в вариантах на европейских и турецком языках. В опубликованном русском фольклорном материале тип 1525 E имеет 9, в украинском 8, в белорусском — 1 вариант. Тип 1525 D представлен в восточнославянских сборниках 36 русскими, 15-ю украинскими и 9 — белорусскими текстами. Первые русские публикации всех трех сюжетных типов — в сборниках XVIII в.: Левшин, 2, с. 32—53; Погудка., 1, № 6, с. 3—26. Имя «Климка» нередко носит герой русских сказок типа 1525 (ср. текст № 387); так же именуется герой в некоторых белорусских и украинских сказках данного типа.
После слов «у сороки яйца красть» (с. 101) указан вариант начала сказки: «Жили-были два брата родные; один — беден, другой — богат: у бедного — три сына, у богатого — ни единого. Вот все три племянника собрались и пошли к дяде: «Дядя, отчего ты богаче нас?» — «Оттого, — говорит, — что день я работаю, а ночь приворовываю». — «Возьми и нас с собой приворовывать». — «Пойдемте». Пришли они в село; стоят рыльи (рель, качели). «Дядя, это что?» — «Это славная штука: как поймают нас, так на ней повесят!» — «Если так, — говорят два старшие брата, — не хотим воровать!» А меньшой: «Ну, бабушка на́двое сказала: либо нас повесят, либо мы повесим!» — «Молодец! — говорит дядя. — Пойдем, я покажу тебе, как у сороки яйца крадут...» (Записано в Воронежской губернии)».
385(219c)Записано в Воронежской губ.; рукопись доставлена Афанасьеву Н. И. Второвым
AT 1525 D (Ловкий вор обманывает проезжих или прохожих).
386(219d)Место записи неизвестно.
AT 1525 A (Ловкий вор) + отчасти 1525 K* (Кому должна достаться шуба или другая вещь). В развернутых вариантах типа 1525 K* (см. текст № 383) один из двух воров-сообщников забирается к сонному барину (генералу, попу) рассказывает ему о краже в виде сказки-сна, и тот определяет, кому из двух грабителей должна достаться украденная у него ценная вещь. Сюжет отмечен Томпсоном только в русском и литовском фольклорном материале, но имеется и в латышском (Арайс-Медне, с. 190). Русских вариантов — 26, украинских — 11, белорусских — 4. В данном тексте оба контаминируемых сюжета осложнены своеобразными эпизодами (герой учится у «ночного портного», ср. текст № 388; обертывается в солому; пугает гостей генерала, загримировавшись и нарядившись чертом).
После слов «чтоб наука впрок пошла!» (с. 103) приведен вариант начала сказки: «Жила-была старуха со внучком. Остановились у них на квартире портные, и говорит она внучку: «Поди, батюшка, к ним в науку; будешь шить да стегать; станешь денежки добывать». — «И — и, бабушка! Стану шить — пальчик наколю, пальчик разболится, прочь отвалится; кто нас поить-кормить будет?» Дня через два, через три пришли на деревню плотники. Старуха опять начала говорить внучку: «Учись, батюшка, плотничать; будешь рубить да тесать, станешь денежки огребать». — «И — и, бабушка! Стану плотничать — ножку отрублю, ножка разболится, прочь отвалится; кто нас кормить-поить будет? Лучше благослови-ка меня, бабушка, на большую дорогу идти с вязовою иголкою: что ни кольну, то шуба с кафтаном, лошадь с санями да сто рублей в кармане». — «Нет, внучек, на это не будет моего благословения». — «Ну, когда не благословляешь, я и так пойду!» Вот идет он дорогою, а навстречу ему два разбойника: «Стой, ты кто?» — «Вор». — «А ну покажь свое мастерство; вот тебе торба: повесь ее на ветку этого дерева, да так, чтоб ни один лист не пошевелился». Бабушкин
- 389 -
внучек взял торбу и так искусно зацепил за ветку, что ни один лист не шелохнулся. «Ай, да молодец! — говорят разбойники. — Пойдем воровать вместе...»
После слов «да и были таковы!» (с. 104) указан вариант: «Впустил своего учителя, оставил его замки ломать, анбары вычищать, а сам пошел в генеральскую спальню. Только генерал любил по ночам сказки слушать, и завсегда возле его кровати сидел сказочник. Вор подошел к сказочнику, дернул его за руку; тот подумал, что другой пришел ему на смену, встал и пошел спать; а на его место уселся незванный гость. «Что ж ты молчишь?» — спрашивает генерал. «Да не придумаю, какую сказку начать: разве про бабушкина внучка?» — «Пожалуй, хоть эту сказывай». — «В некотором царстве, в некотором государстве был у бабушки внучек. Пришли к ним портные; стала бабушка посылать его учиться; будешь, говорит, шить да стегать, станешь денежки зашибать. А он в ответ: «И — и, бабушка! Пальчик наколю, пальчик разболится, прочь отвалится; кто нас поить-кормить будет?» — «Экой забавный!» — говорит генерал.
В это время вор-учитель попал в кадку со смолою, а внучек услыхал беду и кричит ему из окна: «Вылезай из кафтана, поживешь — другой наживешь!» — «Что это такое?» — спрашивает генерал. «Это присказка!» — «Хах-ха-ха, какая смешная присказка! Сказывай дальше». — «Вот пришли на деревню плотники. Говорит бабушка внучку: поди, родимый, в плотники, будешь рубить да тесать, станешь денежки огребать. А он в ответ: «И — и, бабушка! ножку отрублю, ножка разболится, прочь отвалится»... Тут учитель вылез из кадки, подошел под окно и стал говорить: «Ну, чего сидишь?» — «Не на что накладывать». «А разве у богатого хозяина лошадей мало? Бери да накладывай». Генерал опять спрашивает: «Это, братец, что такое?» — «Это присказка, сказка будет впереди!»... Схватил шкатулку с деньгами, и бегом из дому. Наутро докладывают генералу: были-де ночью воры, замки поломали, анбары очистили, лошадей увели. Вспомнил генерал про шкатулку с деньгами, хватился — и той нету. «Ну, — говорит, — видно, это был бабушкин внучек!» (Ср. AT 1525 K*).
После слов «а двух у дверей поставил» (с. 104) указан вариант: «Кому велел за хвост держать, а кому за гриву; двум конюхам за уши, четырем за ноги: если и заснут, так не уведешь».
387(219e)Записано в Курской губ.
AT 1525 A + отчасти 1525 D (Вор бросает один сапог, потом другой) + АА* 1525 C I (Вор притворяется повесившимся на дереве) + отчасти 1535 (Заключительный эпизод сюжета «Дорогая кожа»: вместо бедняка-ловкача топят проезжего глупого богача. См. прим. к тексту № 447). Эпизод с продырявленной шкатулкой, в которую барин сыплет деньги, аналогичен сюжетному типу 1130 (Шляпа денег. См. текст № 150).
После слов «сторожей подразнивает» (с. 106) Афанасьевым дана сноска: «В другом списке Климка вместо того зарывает бочонок с водкою в ясли; сторожа находят и напиваются пьяны».
Вариант рассказа о похищении барыни (с. 106): «Климка-вор добыл себе кромку красную да другую черную, поднял свои балахоны и побежал кустами, шагов на сто опередил барина, зацепил себе на шею красную кромку, закатил глаза под лоб и повис на дереве, будто совсем удавился. Едет барин с барыней мимо. «Глянь, душенька, — говорит барыня, — Климка повесился!» — «Туда ему и дорога! Собаке собачья и смерть!» Поехали дальше; Климка соскочил с дерева, опять забежал вперед и повис на черной кромке. «Что за диво, — сказывает барин, — опять Климка!» — «Быть не может! — говорит барыня, — Климка позади остался, на красной кромке висит: это другой!» Спорили, спорили; вылез барин из коляски и пошел посмотреть, кто из них прав. Тут Климка прыг с дерева да на козлы, столкнул кучера, ударил по лошадям и понесся во всю прыть по дороге...» (Ср. AT 1525 D).
После слов «Коробочку серебра» (с. 107) указан вариант: «Что возьмешь?» — «Тысячу рублей». Прислал барин Климке тысячу рублей: Климка берет, усмехается. «Ишь, — говорит, — какие у бояр жены дорогие! Сказать было барину, не нужно ль ему еще жены? Я б свою продал ему задешево».
388(219f)Место записи неизвестно.
- 390 -
AT 1525 K* (Кому должна достаться шуба). Текст отличается своеобразным рифмованным вступлением.
389(219d)Место записи неизвестно.
AT 1525 A (Ловкий вор). Оригинально разработана вступительная часть.
После слов «из сапог подошвы повырезал» (с. 108) Афанасьев в сноске привел вариант начала сказки: «В некотором царстве, не в нашем государстве, жил да был старик; у него было три сына, последнего звали Барма-Кутерьма. Спрашивает раз отец своего старшего сына: «Сынок! Чем ты меня кормить будешь, как я состареюсь?» — «Буду землю пахать, хлеб сеять да тебя кормить». — «А ты чем?» — спрашивает среднего. «А я, батюшка, пойду в плотники, стану избы строить, да тебя кормить». — «Ну, а ты, Кутерьма?» Держал ответ Кутерьма: «Я, батюшка, ремесла никакого не знаю; стану и тебе и себе искать хлеба легкого, буду воровать да обманывать, да на больших дорогах с вязовой иголкой стоять». Отец рассердился и выгнал его из дому, с глаз своих долой. Барма-Кутерьма пошел к дяде, а тот уже давно воровством промышляет. Стали вместе жить, вместе на промысел ходить. Идут как-то лесом. «Послушай, — говорит дядя, — видишь — вон ворона в гнезде сидит; я у ней яйца повытаскиваю, так что и не услышит». — «Это что за хитрость! Как полезешь ты за яйцами, я у тебя тем временем сапог стащу — ты и не заметишь!» — «А ну попробуй!» Покудова дядя лазил за вороньими яйцами, Барма-Кутерьма не дремал, стащил с него оба сапога и ушел подобру-поздорову».
390(219h)Место записи неизвестно.
AT 950 (Дядя и племянник). Сюжет имеет устное распространение во всех частях света. Русских вариантов — 26, украинских — 18, белорусских — 5. Встречаются сказки данного типа и в фольклоре многих других народов СССР, например, татар (из 6-ти печатных текстов отметим только последние публикации: Тат. творч., III, № 44); башкир. (Башк. творч., V, №№ 48—51); казахов (Казахские народные сказки / Под ред. В. М. Сидельникова. Алма-Ата, 1956, I, с. 285); узбеков (Узбекские народные сказки / Сост. М. И. Афзалов. Ташкент, 1963, с. 69); бурят (Элиасов, с. 285), народов Кавказа (Dirr A. Kaukasische Märchen. Jena, 1922, № 74). В фольклоре чеченцев и ингушей сюжет бытует не только в сказочной, но и в песенной форме (см.: Мунаев И. Б. Сказочные мотивы в героико-исторических песнях (илли) вайнахов. — Фольклор народов РСФСР, Уфа, 1979, с. 126—132). Нередко в сказках восточнославянских и других народов СССР сюжет осложняется мотивами сказок типа AT 1525 (Ловкий вор). Старейшая письменная версия в «Истории» Геродота (кн 2, раздел 121 — рассказ о сокровище фараона Рампсинита, более известного в новое время под именем Рамзеса II), относится к V в. до н. э. Геродот передал рассказ ливийца Евгаммона из города Цирены о двух братьях, сыновьях строителя здания сокровищницы фараона, которые вместе ловко обкрадывали ее, пока один из них не попался в ловушку и по его просьбе был обезглавлен братом. Литературная судьба сюжета связана с восточными сборниками «Типитака», «Катхасаритсагара», «Панчатантра» и с латинским сборником конца XII в. «Dolopothos», а также со средневековым фабльо, новеллами. Первые русские литературные обработки сюжета типа 950 в сборниках XVIII в.: Спутник, № 95; Левшин, 2, с. 32—53. Сопоставительному изучению итальянских и других вариантов сюжета типа AT 950 посвящена монография С. Прато (Prato Stanislao. La leggenda del tesoro di Rampsinite nelle varie redazioni italiane e stranier. Como, 1882). А. Н. Веселовский в своей рецензии отметил, что работа Прато, «полезная как введение к более точному анализу», не решает задачи исследования сложной истории сказки о Рампсинитовом сокровище (см.: Собр. соч. А. Н. Веселовского, М.; Л., т. XVI, 1938, с. 185—190). Эта задача не решена и поныне. Наиболее основательной из имеющихся многочисленных работ о сказках, пересказанных Геродотом, является монография В. Алю (Aly W. Volksmärchen, Sage und Novelle bei Herodot und seinen Zeitgenossen. Göttingen, 1921). В данном тексте сборника Афанасьева начальные эпизоды напоминают сюжетные типы AT 1525 Д и AT 1525 E, как и в некоторых других русских вариантах «Сокровищ Рампсинита» (ср., например: Сказки Терского берега Белого моря / Изд. подг. Д. М. Балашов. Л.: Наука, 1970, № 61),
- 391 -
эпизод, в котором вор помогает тетке оплакать убитого мужа, отсутствует в версии Геродота, но имеет, возможно, не менее древнее происхождение, чем мотивы, известные по геродотовой версии: не оплаканному мертвецу, согласно мифологическим представлениям, суждены в потустороннем мире беды. Эпизоды обрезания волос спящему вору и обрезания им волос встречным людям, тоже отсутствует в геродотовой версии, однако нередко встречаются в сказках этого типа разных народов.
После слов «пропал дядя ни за грош!» (с. 111) Афанасьевым в сноске указан вариант: «Чем же нам помянуть его?» — спрашивает тетка. «Погоди до вечера; я украду у царя козла-золотые рога, заколем его, сварим и дядю помянем?» Вечером украл Сенька козла, зарезал и велел тетке ужин готовить: «А голову козлиную спрячь, старая, подальше; не то беда будет!» Царь хватился — нет козла-золотые рога, нанял нищего и послал его ходить по домам да разыскивать Нищий зашел к сенькиной тетке и увидал на лавочке козлиную голову с золотыми рогами; сейчас из дому, замелил ворота и бросился к царю с доносом. Сенька Малой увидал крест на воротах и давай бранить старуху: «Ах ты, сякая-такая! Зачем козлиной головы не спрятала? Того и смотри под суд угодишь!» Побежал поскорей в лавку, купил мелу и замелил ворота по всей улице, по всем переулкам. А царь уже выехал судить вора; куда ни приедет — всюду ворота забелены; рассердился царь, разругал нищего и возвратился во дворец».
Вариант окончания сказки: «Доложили царю, что мертвое тело украдено. «Хитёр вор! — думает царь. — Как бы изловить его?» И приказал застлать всю улицу серебряными рублями, а с боков часовых поставил: пусть-де народ по улице ходит, а денег не трогает. Захотелось Сеньке поживиться казенным добром, взял свои лапти, окунул в смолу, обулся-оделся и пошел разгуливать по серебряным рублям; много серебра к подошвам налипло! Вернулся домой, деньги в карман положил, лапти на гвоздь повесил. А царь между тем приказал все дома тайно осматривать: не найдутся ли где смоляные лапти? Начали осматривать; нашли смоляные лапти у Сеньки Малого. Тут его подхватили, раба божьего, и повесили».
391. ВОРОВАТЫЙ МУЖИК
(с. 112—113)391(220)Место записи неизвестно. AT 1540 (С того света) + 1540 A* (Мужик выпрашивает у барыни свинью в гости) + 1528 (Сокол под шляпой). Традиционная для восточнославянского фольклора сюжетная контаминация. Первый сюжет распространен преимущественно в Европе, но в AT учтены также варианты, записанные в Палестине, Индии, Индонезии и Латинской Америке. Русских вариантов — 34, украинских — 35, белорусских — 7. Сюжет встречается и в сборниках сказок других народов СССР, например, латышей (Арайс-Медне, с. 194), башкир (Башк. творч., IV, № 125), татар (Тат. творч., III. № 130), чуваш (Чувашск. ск., с. 176—177). Старейшая литературная версия сюжета — латинское стихотворение, изданное в 1509 году. В XVI в. анекдотические сказки этого типа обрабатывались Бебелем и Саксом, стали основой польской интермедии XVII века «Wdowiec z usarem niebieskim». Им соответствуют восточные анекдоты о Насреддине. Исследования: Aarne A. Der Mann aus dem Paradiese (FFC, N 22). Hamina, 1915. Второй сюжет — о приглашении свиньи в гости, учтенный в AT частично в русском и литовском материале. Русских вариантов 33, украинских — 10, белорусских — 6. Первые русские публикации в лубочных сборниках: Друковцов С. «Сова, ночная птица» (СПб., 1779, № 20) и Хомяков Е. «Забавный рассказчик...» М., 1791, ч. I, с. 78—87. Третий сюжет устно бытует преимущественно в странах Восточной и Южной Европы, не учтен в AT и в индонезийском, латиноамериканском материале. Русских вариантов — 36, украинских — 9, белорусских — 6. Восточнославянские сказки типа 1540 A* и типа 1528 отличаются сатирической антибарской заостренностью. В этом отношении вариант «Вороватый мужик» очень характерен.
Вариант начала сказки: «Сидит на печи старуха. Пришел солдат. «Бабушка, дай пообедать». Она дала ему пообедать. «А как тебя зовут, родимый?» —
- 392 -
«Я — Тихон с того свету спихан». — «У меня там сынок — Филатушка; повести, как он живет там?» — «Он, бабушка, свиней пасет; ну да и хлопотно ж ему: весь-то он оборвался, весь-то он обносился». — «Ах, батюшки-светы! — Ну, служивый, я с тобой к сынку гостинец пошлю: унеси к нему шубу, поддевку да целковый денег». — «Хорошо, бабушка, унесу!» Взял шубу с поддевкой да целковый рубль и ушел, куда сам знал. А старухин сын на ту пору в лес за дровами ездил; воротился он домой, старуха и говорит: «А ко мне весточка пришла от Филатушки!» — «Какая весточка?» — «Давеча приходит солдат Тихон, с того света спихан; я с ним и гостинец к Филатушке послала...».
Вариант эпизода приглашения свиньи на свадьбу (с. 113): «Увидала барыня: «Позвать ко мне мужика!» Позвали. «Здравствуйте, матушка!» — «Здравствуй! Что ты, мужичок, моей свиньи земно кланялся?» — «Свинья-то ваша пёстрая, моему сыну мать крёстная; мой сын женится, так послал попросить, не отпустите ль ее на свадьбу?» — «Изволь, мужичок, отчего не отпустить!» — «Что ж, барыня моя добрая, гнать мне ее одному — не согнать, несть мне ее — не снесть; нет ли какой лошаденки?» — «Хорошо; я сейчас прикажу запрячь баринова иноходца в парные дрожки...»
Другой вариант этого же эпизода: «Говорит мужик девке: «Ваша свинья пестра, моей жене сестра, зову на крестины; жена сына родила». Доложила девка барыне. «Пущай возьмет; что за горе!» — говорит барыня».
Вариант окончания сказки: «Мужик запрятал лошадь с дрожками в лесную чащу; сам вышел на дорогу, выбрал местечко у ручья, поскорей нагреб коровьего дерьма, накрыл своей шляпою и сидит барина поджидает. Вот катит барин в коляске: «Эй, мужичок! не видал ли ты, как провезли свинью на дрожках?» — «Видел». — «Можно догнать?» — «Отчего не догнать, только бы не заплутать!» — «А ты что за человек?» — «Охотник». — «Что ж у тебя под шляпою?» — «Заморская птица; сейчас накрыл». — «Когда ж ты ее из-под шляпы вынимать будешь?». — «А вот погоди, уснет!» — «Давай я присмотрю за твоею птицею, а ты садись в коляску да поймай мне того мужика, что́ свинью увез. Коли поймаешь — я тебя деньгами награжу». — «Изволь, барин! Да сумеешь ли ты над птицей приговаривать?» — «Приговаривать? Это зачем?» — «Затем, что без приговора она еще целые сутки не заснет». — «Ну, ты поучи меня». — «Приговор простой: сижу на берегу, дермо стерегу; головой качаю, прибыли не чаю!» — «Хорошо, поезжай с богом!» — Мужик влез на козлы и погнал лошадей, а барин с кучером сели сторожить заморскую птицу. Долго барин сидел да приговаривал: «Сижу на берегу, дермо стерегу; головой качаю, прибыли не чаю!» Наконец надоело ему: «Должно быть, этот мужик надул меня! По крайней мере хоть птица дорогая осталась. Ну, кучер, я стану шляпу подымать, а ты лови птицу». — «Эх, барин, у меня рука тяжела, пожалуй — задавлю ее; уж лучше ты лови, а я шляпу подыму». Стал ловить барин птицу и вымарал себе руки. (Еще в одном списке мужик сажает под шляпу ежа, барин хватает и колет свои руки)».
392—394. СОЛДАТСКАЯ ЗАГАДКА
(с. 114—116)392(221)Записано в Пермской губ. AT 1544 A*=1636 (Солдатская загадка). В AT учтены финские, литовские и русские тексты, известны и латышские (Арайс-Медне, с. 358). Русских вариантов — 15, украинских — 6, белорусских — 4. История сюжета связана со средневековыми шванками, фацециями о странствующих монахах. См.: Wesselski A. Monchslatein. Leipzig, 1909, S. 119; Dunn T. F. The Facetiae of the Mensa Philosophica. St. Lois, 1934, N 52. Анекдот о монахе, имеющий в своей основе игру слов, трансформировался в восточнославянском и балтском фольклоре в анекдот о предприимчивом солдате.
К словам «Здравствует ли Курухан Куруханович?» (с. 114) Афанасьевым дан вариант: «царствует ли?»
- 393 -
393
(221, вар. 1)Записано в Оренбургской губ. AT 1544 A*=1636.394
(221, вар. 2)Место записи неизвестно.AT 1544 A*=1636. Вариант сюжета осложнен эпизодом продажи солдатом якобы соленого зуба от сохи (ср. анекдотические солдатские сказки типа «Каша из топора» — AT 1548; см. также СУС — 1548*. Русских вариантов — 4, белорусских — 1).
395—396. МЕРТВОЕ ТЕЛО
(с. 116—118)395(222a)Место записи неизвестно.
AT 1537 (Мертвое тело). В AT учтены, кроме многочисленных европейских, варианты, записанные в Индии, Индонезии, от негров, индийцев, американцев европейского происхождения в Латинской Америке. Русских вариантов — 32, украинских — 15, белорусских — 15. Сюжет представлен в многих сборниках сказок народов СССР: Тат. творч., III, № 74, 98; Узбек. ск., II, с. 332—340; Казах. ск., I, с. 205—207, 251—257, II, с. 219—223; Удмурт. ск., с. 236; Сказки народов Памира / Сост. А. Грюнберг, М. Стеблин-Каменский. М., 1976, № 7. Распространение сюжета связано с «Тысячью и одной ночью» (ночь 25-я), персидским сборником VIII—IX вв. «Царь Афсханеб», многочисленными средневековыми фабльо, шванками, фацециями о трижды убитом мертвеце и подобными восточными анекдотическими рассказами о Насреддине. Сюжет получил своеобразное отражение в трагедии К. Марло «Мальтийский еврей» (1633). Первая русская литературная обработка анекдота «Мертвое тело» — «Сказка о Дурине» (М., 1794). Исследования: Suchier H. Der Schwank von der viermal getöteten Leiche. Halle, 1922; Сумцов. Разыскания, с. 48—50. Вариант сборника Афанасьева имеет характерную для восточнославянских сказок сатирическую антибарскую и антипоповскую заостренность.
После слов «а дураку ничего не дали» (с. 116) Афанасьевым указан вариант: «Померла старуха, много всякой скотинки оставила. «Давайте, братцы, — сказал старший сын, — заплетем сарай (загоны); в чей сарай пойдет скотина — того и будет». Согласились; умные братья сплели из голого хворосту, а дурак из зеленых веток. Как пришла с поля скотина, так вся и бросилась к дураку в сарай. Вот умные рассердились, отняли у дурака все начисто: живи как знаешь!»
В сноске к концу текста дан вариант (с. 117): «Жили-были два брата: умный да дурак; умного звали Тереха Гладкий, дурак слыл Иваном-болваном. Помер Тереха, дурак взял покойника и поволок к богатому мужику на двор; у того мужика остановились извозчики: везли в город кадки с медом Дурак поставил Тереху к возу, дал в руки лопатку — точь-в-точь мед колупает. Увидали извозчики, прибежали с палками и давай колотить мертвого. Тереха упал, дурак караул закричал и взял с них за свою выдумку сто рублей откупного. Опосля́ того поволок дурак Тереху к попу на конюшню, посадил его верхом на лошадь, ноги веревками опутал и пустил лошадь по погосту гулять. Поп увидал, что Тереха Гладкий на его лошади разъезжает, схватил палку, побежал за ним следом. «Слезай, — кричит, — с чужого коня среди грязи долой! Ишь взобрался!» Тереха не слезает. Хватил его палкой раз, другой, третий — мертвец на́ бок, а дурак за попа: «Стой, батька! Пойдем в суд, почто человека убил?» Поп испугался: «Что хошь — возьми, до суда не доводи!...»
396(222b)Записано в Осинском уезде Пермской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись (Васильев. Этнографические сведения о России) — в архиве ВГО (р. XLVIII, оп. 1, № 18, лл. 1 об. — 2 об.) AT 1537. В сказке, как и во многих других восточнославянских ее вариантах, дурак сам является убийцей матери. Обычно он несколько раз обвиняет встречных в убийстве его мертвой матери и берет с них деньги, здесь же он обвиняет в убийстве и вынуждает откупиться только встречного чиновника
Сказка напечатана Афанасьевым с многочисленными стилистическими изменениями. Воспроизводим ее полностью по рукописи:
- 394 -
«Жил-был старый бобыль со своею старухой; у него было три сына, а младший Иван-дурак. Когда случится идти большим братьям на охоту, то дурак идет за ними; братья ево ловят зверей и птиц, приличных, а дурак крыс, мышей, стреляет сорок и ворон. Однажды посеяли они в огороде гороху, и к несчастию кто-то горох воровал. Тогда они для преследования воров оставили караулить горох Ивана-дурака. Тогда что-то нужно было сходить в огород матери их; и как она влезла в огород, то строгий сторож закричал: «А вот, вор. я тебе дам помнить!» И треснул мать свою по голове дубинкой, так что она и уснула. Братья и отец прибыли домой, узнали о несчастии, а дурак сидел на печи, перегребал сажу, сказал: «Черт ли ее несет на кражу, разве не вы заставили меня караулить». После сего отец и старшие сыновья, видя свою беду, говорили дураку: «Поезжай, убирай мясо-то». А дурак сказал: «Не ваше об этом дело, я лучше другова слажу». Взял мать свою, средил в празднишну одежду, посадил в задок, а в руки дал пяла, называя ее королевскою золотошвейкой, ехал к церкви. Дорогой попавшись ему навстречу один чиновник, но дурак с дороги не воротил, а кучер, которой воз чиновника, кричал: «Вороти, мужик!» А дурак ответствовал: «Вороти-ко, сударь, сам, я везу королевскую золотошвейку». Чиновник, видя глупость мужика, сказал кучеру: «Мни его совсем дурака». И, как скоро поверстались лошади, тут опрокинули дурака с телегой, из которой мать ево вылетела далеко, а дурак закричал: «Государи убили мою маму!». Чиновник, видя мертвеца, испугался и говорит дураку: «Что тебе надо, не хлопочи много». Тогда дурак сказал: «Сладь (уговори) попа, да мне отдай триста рублей, тогда и хлопотать не буду». Этим предложением и дело кончилось, а дурак, приезжая домой, объявил отцу и братьям свою выдумку, которые ево поступок одобрили. После сего стали жить да быть».
397—399. ШУТ
(с. 118—125)397(223a)Записано в Шадринском уезде государственным крестьянином А. Н. Зыряновым. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, № 32а, лл. 22—25 об.) AT 1539 (Шут. Всемирно известный сюжет здесь является основным) + 1542 II («Шутки дома оставил») + 1538* (Шут-невеста) + 1535 (Дорогая кожа: заключительный эпизод — героя хотят утопить). Такая контаминация сюжетов имеет русскую лубочную традицию, восходящую к сборнику «Погудка...» (II, № 15, с. 24—32). Контаминация сюжетных типов 1539, 1535 встречается и в сказках неславянских народов СССР (например: Башк. творч., IV, № 129). Русских вариантов типа 1539 — 55, украинских — 23, белорусских — 25. Многочисленными вариантами сюжеты типа 1539 и 1535 представлены и в фольклоре других народов СССР. Старейшей литературной версией первого из них является латинское стихотворение X или XI вв. «Unibos». Сказка типа «Шут» вошла в сборник XVI в. «Приятные ночи» Страпаролы (ночь I, сказка 3). Мотивы таких сказок встречаются в восточных анекдотах о Насреддине. Исследования: Müller J. Das Märchen vom Unibos. Jena. [1934]; Сумцов. Разыскания, с. 126—137. Сюжет «Шутки дома оставил» учтен в AT в русском, литовском, фламандском, немецком, шотландском, корейском и испано-американском материале. Старейшие литературные обработки сюжета — в средневековых повествовательных сборниках (см. Wesselski, комм. к № 36). Русских вариантов — 15, украинских — 13, белорусских — 3. Сюжет о шуте-невесте — учтен в AT также только в русских сказках. Русских вариантов — 14, украинских — 4, белорусских — 3. О сюжетном типе 1535 см. в прим. к тексту № 387. Разным восточнославянским сказкам о плутах и дураках посвящена статья: Юдин Ю. И. Типология героев бытовой сказки. — Русский фольклор. Л., 1979, XIX, с. 49—64.
Сказка напечатана Афанасьевым с многочисленными стилистическими исправлениями, касающимися главным образом добавлений и сокращений отдельных слов и фраз, замены одних слов и целых выражений другими перестановками слов. Вот некоторые характерные примеры:
- 395 -
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
118, 19—20 сн.
К тебе, свет; не сшутишь ли шутку мне?
К тебе, шут не сшутишь ли мне шутку?
17—18 сн.
дак снаряди потеплей да дай лошади съездить за нею
дак дай лошади съездить за нею
13 сн.
поехал назад
поехал
12 сн.
в ограду пустил
пустил в ограду
10—11 сн.
и воротился к попадье. Она
и поехал домой; приезжает домой, попадья
7—8 сн.
Узнал поп, каковую шутку сыграл над ним шут!
Тут-то поп узнал, каку шутку сшутил ему шут
119, 13—14 сн.
С тобой вчерась пошутил
с тобой вчера чево-то делал
120, 1—2 св.
и за свадебку. Справили все как следует. Ночью молодая говорит мужу
и свадебку. Ночью невеста говорит жениху ли, мужу
9 св.
поехал
пошел
11 св.
те-други разговоры
те разговоры, други разговоры
19 сн.
Вот едет шут, а навстречу
вдруг навстречу
18 сн.
где взял? — Где взял! Вишь
где взял? Смешно, сколь где берут!
12 сн.
Еле-еле убрались шуты
Видишь еле можахом убрались
121, 13 св.
раз пообедать. Эй, хозяйка! Давай обедать
раз пообедать. Говорит бабе ли, хозяйке ли: Давай обедать
3—4 сн.
побежали домой: только прибежали
пошли домой, только пришли
2 сн.
— ух! Стой! — закричали семеро шутов.
ухат. Они закричали: стой! стой!
1 сн.
Эх вы, дураки!
Да, дураки вы
122, 1—3 св.
коней имал. Там их много, да такие славные! Это что еще! Я дрянь взял — спереди, а там дальше вороные — вот так лошади!
коней вот этих имал, там столько лошадей, да такие ведь лошади-то! Это что еще я взял дрянь спереди, а там дальше-то вороные славные лошади
4 св.
в воду; пойдем и мы
туда, мы пойдем
К словам «в избе была козлуха» (с. 120) Афанасьевым дана сноска: «В некоторых вариантах вместо козы выведена лошадь».
Вариант окончания сказки: «Шут обманывает своих братьев; наконец они решаются утопить его, завязали в куль, принесли к реке, а сами пошли за топорами, чтоб было чем прорубь вырубить. Шут лежал, лежал и давай кричать. «Посудите, люди добрые, ни читать, ни писать не умею, а меня в головы сажают». Едет богатый мужик на тройке: «Я, — говорит, — и читать и писать умею; пусти меня в куль». Выпустил шута и залез в куль. Пришли братья, сделали прорубь и потащили его в воду. Мужик ну кричать: «Я хочу! Я хочу!» — «Ну коли хочешь, не о чем и спорить! Нам того и надобно». Взяли и сунули его в прорубь...»
398(223b)Место записи неизвестно. AT 1539 + 1542 II + 1535. Из своеобразных подробностей варианта сюжета «Шут» отметим: шут топит лошадь попа, и тот вместе с шутом тянет увязшую в болоте лошадь за хвост, отрывает его и падает.
- 396 -
К словам «Пошути мне!» (с. 122) Афанасьевым указан вариант: «Хоть ты и мудер и хитер, а попадья хитрее тебя! Попробуй-ка, пошути над ней!»
После слов «тянут в разные стороны» (с. 122) дана сноска: «В другом варианте поп раздевается и лезет в воду, а Фомка-шут уносит тем временем его одежду».
399(223c)Записано в Тверской губ. писателем И. И. Лажечниковым.
AT 1539 + 1535 + 1538*. Необычными для сказок о шуте являются эпизоды поджога поповского дома и кражи у попа улья.
400—401. ИВАНУШКА-ДУРАЧОК
(с. 126—128)400(224a)Записано в Вологодской губ. AT 1681 A (Дурак делает покупки) + 1691 (Дурак домовничает) + 1535. Первые два сюжета о дураке контаминируются в восточнославянских сказках нередко. Первый сюжет учтен в AT только в русском, венгерском и испанском фольклорном материале. Русских вариантов — 21, белорусских — 3. Известны также подобные варианты в сборниках сказок других народов СССР (например, Тат. творч., III, № 137, 139, 140). Второй сюжет распространен преимущественно в северо-восточной части Европы. Русских вариантов — 17, украинских — 11, белорусских — 8. История таких сказок связана с сочинением Бебеля «Opscula nova» (1514) и с итальянскими новеллами XIII—XVI вв., о дураке, делающем все невпопад (см. Novelline, № 109, 110). Первая русская публикация — Погудка.., I, № 5, с. 17—31.
К словам «Эх, — думает, — ребята-то без шапок» и т. д. (с. 126) Афанасьевым дан вариант: «Братцы родные, что ж вы без шапок стоите? Дождь пойдет — вымочит».
После слов «Разве задаром я мешок соли высыпал» (с. 127) указан вариант: «Дело было осенью; дорога — скользкая, лошаденка — некована, шаг сделает да оступится. «Что ты все спотыкаешься? — говорит дурак. — Постой, вот я маслицем копыта смажу». Вылил полон бочонок масла, а лошадь еще больше спотыкается. — «Что ж ты, волчье мясо, разве задаром я масло сгубил?» Стал дурак поить лошадь... потом догадался: «Али ей неловко, до воды далеко!» Взял и обрубил ей ноги по колена».
401(224b)Записано в Черноярском районе Астраханской губ. Рукопись, находящаяся в архиве ВГО, опубликована Афанасьевым неполностью. В полном виде текст напечатан в сб.: Смирнов, № 256. Недостающий у Афанасьева конец перепечатан в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 448—449) и состоит из двух эпизодов: братья пытаются бежать от дурака (AT 1132), дурак рассказывает им небылицы (AT 1920 P).
AT 1681 + 1691.
402. ДУРАК И БЕРЕЗА
(с. 128—129)402(225)Место записи неизвестно.
AT 1643 (Дурак и береза) + 1600 (Дурак-убийца). Традиционная контаминация сюжетов. Первый сюжет: русских вариантов — 17, украинских — 15, белорусских — 5. Второй сюжет: русских вариантов — 26, украинских — 10, белорусских — 2. Ареал бытования сюжета о дураке и березе в основном ограничен европейскими странами; сюжет о дураке-убийце, кроме Европы, распространен на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке. История сказок типа 1643 связана с «Пентамероном» Базиле (I, № 4), история сказок типа 1600 — с «Тысячью и одной ночью» и западноевропейскими сборниками эпохи средневековья, а также более поздними, например, «Gesta Romanorum», «Pentameron» (см. Novelline, № 39). Исследования: Сумцов. Разыскания, с. 137—142; Пельтцер А. Происхождение анекдота в русской народной словесности. — Сб. Харьковск. Ист. Филол. О-ва, 1898, XI и отд., с. 96—99.
После слов «Вдруг попадается им навстречу дьячок» (с. 129) Афанасьевым
- 397 -
указан вариант: «Дурак подбирает деньги... Шел мимо поп, увидал и ну приставать: «Дурак, поделись со мной деньгами!» — «Отойди, батька, голову отрублю!...»
403—404. НАБИТЫЙ ДУРАК
(с. 130)403(226a)Записано в Тамбовской губ.
AT 1696 (Набитый дурак). Сюжет бытует во всех частях света. Русских вариантов — 31, украинских — 4, белорусских — 10. Сказка встречается и в фольклоре других народов СССР (Тат. творч., III. № 136; Осет. ск., № 91). Распространение таких сказок связано с известными литературными памятниками народов древнего Востока — «Цапао-панг-кинг» и «Типитака», а также с «Тысячью и одной ночью». На западноевропейской культурной почве история сюжета прослеживается по литературным памятникам, начиная с XVII столетия. Сюжет поэтически обрабатывался С. Я. Маршаком (стихотв. «Не так»). Старейший русский текст — песенный — «Про дурня» сборника Кирши Данилова. Известны и другие восточнославянские песенные варианты (Шейн. Вел., № 966; Доленга-Ходаковский З. Украінські народні пісні. Киïв, 1974, с. 563—564. Исследования: Сумцов. Разыскания, с. 113—119; Haavio M. Kettenmärchen (FFC, № 88); Пропп. Кум. ск., с. 255; Юдин Ю. И. Типология героев бытовой сказки. — Русский фольклор. Л., 1979, XIX, с. 49—64. Текст сборника Афанасьева состоит из трех эпизодов: дурень буквально выполняет совет «около людей потереться да ума набраться»; говорит при виде похоронной процессии: «Носить вам, не переносить»; говорит при виде свадебного кортежа: «Канун да ладан». Первый эпизод встречается в сказках редко, два других — часто.
404(226b)Записано в Липецком уезде Тамбовской губ.
AT 1696. От предыдущего данный вариант сюжета отличается большим количеством традиционных для восточнославянских сказок эпизодов («молотить три дня и намолотить три зерна»; «возить вам не перевозить»; «канун да ладан»; дурак пляшет при виде пожара, заливает водой свинью, которую палит мужик). Последний эпизод сближается с сюжетом о дурне, делающем все невпопад — AT 1691. Приведенный Афанасьевым в сноске вариант начинается эпизодом сватовства дурака. Этот эпизод относится к сюжетному типу AT 920 C — Выбор жены с помощью загадочных вопросов и высказываний. В AT учтены только средневековые немецкие, испанские, итальянские и еврейские шванки, новеллы. Вариант, записанный в Бобровском уезде Воронежской губ., больше соответствует восточным анекдотам о сватовстве и женитьбе мудреца на мудрой девушке, не уступавшей ему остроумием, например, казахским анекдотам о Жиренсе, киргизском Джээренче, башкирскому об Ерэнсэ-сэсэне (Башк. творч., IV, № 4, 6, комм., с. 350—351). Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 36, лл. 8—9 об.; 1848).
Сказка напечатана Афанасьевым со следующими стилистическими исправлениями:
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
130, 12—13 сн.
стала смотреть за ним, как за малым ребенком.
и взяла его на особое попечение: стала смотреть за ним, как за ребенком.
130, 8—9 сн.
и намолотить три зерна!
и три зерна намолотить.
6—7 сн.
Мужики его за такие слова колотили хохла!
Они его за таковые слова колотили хохла без жалости
5 сн.
на гумне
на нем
131, 1—4 св.
и намолотить три зерна Они за то меня и прибили
и три зерна вымолотить! — И они за то меня прибили
- 398 -
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
131, 3—4 св.
Обрадовался дурак, пошел на другой день
И рад дурак, что ума нет. На другой день пошел дурак
5 св.
наставление
наставление матери
6—7 св.
Опять отдули его! Дурак воротился
Они и отдули его. Дурак возвратился
9 св.
На другой день опять пошел он бродить по селу
На следующий день дурак опять пошел по селу бродить
10—11 св.
как только свадьба
Как только она
12 св.
пошел
опять пошел
15 св.
Спасибо тебе, матушка моя!
О, матушка моя! Спасибо тебе!
15—16 св.
да взял
взяв
18—19 св.
да играть в свою дудочку. И тут дурака отколотили
и играть в дудочку свою. И тут дурака отколотили за неприличное веселье.
20 св.
побили. Мать ему сказала
прибили. Мать сказала ему
21—22 св.
Через три дня, как зажили у дурака бока, пошел он бродить
Через три дня, пока зажили у дурака бока, дурак опять пошел бродить
22—27 св.
Дурак схватил у мимошедшей бабы с коромыслом ведро с водою, побежал туда и начал заливать огонь. И тут дурака порядком поколотили. Опять воротился он к матери и рассказал, за что его били. Мать заклялась пускать его по слободе, и с тех пор дурак и поныне кроме двора своего
дурак, схватив с коромысла ведра с водою у бабы, не далеко от него шедшей — побежал туда и начал заливать огонь; а хозяин на этот раз отлучился куда-то. Увидав дурака, брат хозяина довольно поколотил его. Дурак опять возвратился к матери. И мать заклялась пускать его по слободе. С тех пор дурак и поныне, кроме печи и двора
В сноске приведен вариант сказки, записанный Афанасьевым в Бобровском уезде Воронежской губернии «Жила себе вдова; у ней был сын дурень. «Матушка, — просится он, — я пойду свататься», — «И, дурачок, кто за тебя пойдет?» — «Уж я знаю: есть на примете девка хорошая!» Вот это он отпросился и пошел. Приходит во двор невестин, да так-таки тихо, что ни одна собака его не слыхала; влез в избу — и богу не помолился. А девка и говорит: «Глух двор, глухая изба!» Поставила она на стол еду и покормила дурня. Вот это он ел-ел: зараз брал куска по три, а как понаелся — стал брать зараз по два куска, а там и по одному куску; а сам дурень смотрит на бревенчатую стену и спрашивает у девки: «Чай, этого бревна лошадь не довезет?» А девка говорит: «Как была одна лошадь голодна — везла и три бревна, а посытней стала — и одно возить перестала».
Ну, эта свадьба не сошлась, и пошел дурень дальше; смотрит по дороге везут мужики хлеб. Он и говорит им: «Царство вам небесное!» Мужики его били-били... Пришел дурень домой и плачет: «Меня, дурня, били, меня колотили, за волосы драли, за ус подергали», — «За что?» — спрашивает мать. «Так и так, матушка!» — рассказывает дурень. «Экой ты дурень! Ты бы сказал: дай вам, боже, носить — не переносить, возить — не перевозить». — «Хорошо, я вперед так и скажу». Пошел дурень, видит — несут мертвого. Он и сказал:
- 399 -
«Дай вам, боже, носить — не переносить, возить — не перевозить». Опять его уж били, били!...»
405—406. ЛУТОНЮШКА
(с. 131—133)405(227a)Записано в Липецком уезде Тамбовской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 36, лл. 12 об. — 14; 1848).
AT 1450 (Плач о беде, которая еще не случилась) + 1384 (Человек ищет и находит людей глупее своих родителей или жены) + 1210 (Корову тащат на крышу пастись) + 1214* (Вгоняют лошадь в хомут) + 1263 (За каждой ложкой сметаны отдельно ходят в погреб). Первый сюжетный тип почти всегда контаминируется в восточнославянских сказках со вторым, который встречается и в иной контаминации (см., например, текст № 406). Кроме вариантов на европейских языках, записанных в Европе и Америке, в AT учтены турецкие варианты; старейший литературный текст — стихотворение Генриха Гёттинга «Умная Эльза» (1585); старейший русский литературный текст, представляющий контаминацию сюжетных типов 1450 и 1384, — сб.: Друковцев С. Сава, ночная птица. СПб., 1779, № 20. Русских вариантов типа 1450 — 16, украинских — 6, белорусских — 3. Близкие им варианты — в сборниках сказок неславянских народов СССР (Тат. творч., III, № 130; Чувашск. ск., с. 204—206). Сюжет типа 1384, бытующий преимущественно на европейских языках в Европе и Америке, учтен AT также в записях на турецком и африканских языках. Русских вариантов — 29, украинских — 24, белорусских — 5. Этот сюжет встречается и в сборниках сказок неславянских народов СССР (Тат. творч., III, № 133; Чувашск. ск., с. 204—206). Сюжет типа 1210 учтен в AT в вариантах на европейских и турецком языках. Русских вариантов — 21, украинских — 14, белорусских — 6. Старейшая русская литературная обработка сюжета — В. Березайский. «Анекдоты, или веселые похождения древних пошехонцев» (СПб., 1798). Сюжет типа 1214* учтен только в русском материале. Русских вариантов — 7. Сюжет типа 1263 учтен в AT в финском, эстонском, литовском, итальянском и русском, а также африканском фольклоре, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 169—170). Русских вариантов — 7, белорусских — 2. Первая русская публикация (литературная обработка) — Погудка.., II, № 9, с. 17—28. О подобных данной и следующей сказках о глупцах — см. Сумцов. Разыскания, с. 23—33.
Сказочный образ Лутони получил своеобразное творческое развитие в комедии-сказке В. Курочкина «Принц Лутоня» (1860), проникнутой революционно-демократическим пафосом.
Сказка напечатана Афанасьевым со следующими стилистическими исправлениями:
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
131, 12 сн.
со старухой; был у них сынок
с старухой и был у них еще сынок
9 сн.
уронила его
и уронила оное
8 сн.
услыхал крик
услыхав необыкновенный крик
7 сн.
старуху
старуху свою
132, 1 св.
я бы его, ведь, ушибла
я бы его ушибла, ведь
1—2 св.
вместе с нею кричать
кричать вместе с нею о сем
4 св.
Лутоня
их Лутоня
6—7 св.
старуха убила бы его поленом; оно
я бы убила его поленом, которое
8—9 св.
Если я найду кого глупее вас
если я глупее вас найду
- 400 -
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
132, 9 св.
и
то
15 св.
Мужики ужасно тому
Те ужасно сему
16 св.
сказал
отвечал
18—19 св.
Вот в одном селе увидел он толпу мужиков у избы: привязали они в воротах хомут, и палками вгоняют в этот хомут лошадь
Тут — в одном селении увидал он толпу мужиков у одной избы: мужики эти привязали хомут в воротах и палками вгоняют в оный лошадь
22 св.
И эти мужики с дива
И эти с дива
22 сн.
Остался он у них
остался у них
20 сн.
устал
и от усталости
12 сн.
Лутоня
и Лутоня
11 сн.
дале
далее
406(227b)Записано в Тамбовской губ.
AT 1541 (Весна-красна) + 1384 (Человек ищет людей глупее своей матери) + 1244 (Растягивают бревно) + 1202 (Топят серп, приняв его за червяка или змею) + 1293 B* (Привязанный за ноги к бревну переворачивается в воде) + 1204 (Глупая женщина бьет курицу за то, что не дает молока цыплятам) + 1287 (Не могут сосчитаться). Первые два сюжета контаминируются очень часто. Сюжет типа 1541 учтен в AT в многочисленных вариантах на европейских языках, а также в записях, сделанных в Турции, Индии, у американских индейцев и негров. Русских вариантов — 9, украинских — 1, белорусских — 1. Старейший зафиксированный текст итальянский — относится к концу XIV — началу XV в.: Serkambi. Novelle (Ed. Renier, 1889, № 69). Сюжет типа 1244 учтен в AT в финском, эстонском, литовском, саамском, французском, испанском, немецком, венгерском, сербохорватском и русском материале, встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 169). Русских вариантов — 6, украинских — 1, белорусских — 2. Сюжет типа 1202 учтен в AT в финском, эстонском, ливском, испанском и испано-американском, немецком и русском материале, встречается и в польском (Krzyżanowski, II, s. 27), латышском (Арайс-Медне, с. 167 — только архивные тексты). Русских вариантов — 10, украинских — 5, белорусских — 3. Первые русские литературные обработки сюжета — Погудка..., II, № 9, с. 17—28 и «Анекдоты, или веселые похождения древних пошехонцев» В. Березайского. Сюжет типа 1293 B* учтен в AT только в русских сборниках. Русских вариантов — 6, белорусских — 2. Сюжет типа 1204 учтен только в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 3, украинских — 14, белорусских — 2. Сюжет типа 1287 учтен в многочисленных европейских, а также в индийских, индонезийских, англо-американских вариантах. Русских вариантов — 3, украинских — 2, белорусских — 2. Первые русские публикации те же, что и сюжета 1202.
407—409. МЕНА
(с. 134—138)407(228a)Записано в Липецком уезде Тамбовской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 6, лл. 1—1 об.; 1848). Сказка напечатана Афанасьевым без изменений.
AT 1415 (Мена). В AT, кроме многочисленных европейских, учтены варианты, записанные в Индии, Индонезии и Латинской Америке. Русских вариантов — 11, украинских — 12, белорусских — 3. Формирование сюжета связано с китайским сборником конца V в. — «Типитака». Старейший европейский литературный текст относится к XIII в. (исландская «Cautreks-saga»). В XIX в. сюжет разрабатывал Андерсен («Что делает отец, все правильно», 1861). Мотивы
- 401 -
мены золотой тетерки, полученной от царя за кисель из одного зерна, на коня и т. д. отмечен только в русских сказках. Исследования: Пропп. Кум. ск., с. 252.
408(228b)Место записи неизвестно. AT 1415.
409(228c)Сказка украинская, передана Афанасьеву М. А. Максимовичем.
AT 1960 G (= АА 1960 G, 1960* G I). Горох до неба (см. прим. к тексту № 19 первого тома) + 1415 (см. прим. к тексту 407). Второй сюжетный тип является здесь основным.
410—411. СКАЗКА ПРО БРАТЬЕВ ФОМУ И ЕРЕМУ
(с. 138—139)410(229a)В первом издании не было. Записано в Архангельской губ. А. Харитоновым.
AT 1716* (Фома и Ерема). Сюжет, имеющий песенное происхождение и нередко сохраняющий в сказке особенности формы шуточной песни, — например, в данном тексте, — встречается преимущественно в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 31, украинских — 4. В AT наряду с русскими учтены немногочисленные ливские и сербохорватские фольклорные тексты. Кроме сказок и песен о нелепых похождениях двух глупцов — Фомы и Еремы, известны посвященные им старинные русские рукописные повести (6 списков XVIII в.), а также лубочные картинки (см. например, Ровинский, I, № 188, 189, 205). Последнее лубочное издание «Фомы и Еремы» («Из народных былей и небылиц» — 6 картинок) вышло в 1896 г. в Москве. Повествования о Фоме и Ереме неустойчивы. В них своеобразно проявляются способности народных рассказчиков к творческой импровизации. Исследования: Аристов Н. Я. Повесть о Фоме и Ереме. — Древняя и новая Россия, т. I, 1876, № 4, с. 365 и след.; Адрианова-Перетц. Сатира XVII в., с. 151—152, 186—189; Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971, с. 401—421. В приложении к работе П. Г. Богатырева «Импровизация и нормы художественных приемов на материале повестей XVIII века, надписей на лубочных картинках, сказках и песен о Ереме и Фоме» дана обширная библиография русских источников. Сюжет народной сказки поэтически обработан С. Я. Маршаком («Фома и Ерема, Сказка про двух лодырей»).
411(229b)В первом издании не было. Место записи неизвестно.
AT 1716*. Ритмичность данного варианта связана с песенным происхождением сюжета. Один из трех эпизодов («вздумали торговать») в предыдущем тексте отсутствует.
412—417. ХОРОШО, ДА ХУДО
(с. 140—143)412(230a)Записано в Болховском уезде Орловской губ. Из собрания П. В. Киреевского; вероятно, запись П. И. Якушкина.
Начало (первые четыре вопроса барина, на которые отвечает мужик) относятся к типу AT 1702 C* (= АА* 2014 II. Комические ответы). В основном AT 2014 A (= АА 2014. «Хорошо, да худо»). Первый сюжетный тип учтен AT только в русском фольклорном материале. Русских вариантов таких «Комических ответов» опубликовано 7 (из них 4 в сборнике Афанасьева), украинских — 12, белорусских — 10; им свойственна сатирическая заостренность. Тип 2014 A учтен AT в эстонском (7 вариантов) и в русском материале, но встречается и в латышском (см. Арайс-Медне, с. 239).
Русских вариантов — 15, украинских — 3, белорусских — 7. Данный текст имеет близкие совпадения с рядом восточнославянских вариантов типа 2014 A. Исследования: Пропп. Кум. ск., с. 257.
413(230b)Записано в Малоархангельском уезде Орловской губ. П. И. Якушкиным.
AT 1702 C*. Тексты, близкие варианту. — Шейн. Материалы, № 155, с. 319—320; № 163, с. 324—325, № 164, с. 325—327.
- 402 -
414(230c)Место записи неизвестно.
Отчасти AT 2040 («Все благополучно») + 2014 A («Хорошо, да худо»). Вопрос и ответ, богаты ли мужики, напоминает небылицу «Богатые люди» — AT 1930 A*. Анекдотический сюжет типа 2040 учтен в AT в литовском, английском, испанском, венгерском, сербохорватском, русском, индийском и англоамериканском материале. Русских вариантов — 12, украинских — 1, белорусских — 3. В AT отмечены латышские варианты. Известны также восточные сказки-анекдоты о Насреддине. Старейший западноевропейский литературный вариант сюжета «Все благополучно» — в латинском сборнике XIII века «Exempla» Жака де Витри. Аналогичные анекдоты встречаются в нескольких средневековых сборниках (см.: Wesselski A. Monchslatrein. Leipzig, 1909, S. 20.) Исследования: Пропп. Кум. ск., с. 257. Этот и особенно другой, более полный сюжет типа 2040 (текст № 217), замечательны яркой антипомещичьей направленностью. Они вообще характерны для восточнославянских анекдотических сказок о том, как мужик доложил барину о «благополучии» в его имении. Ср. имеющий ту же анекдотическую основу фарс о разоренном помещике. — «Голый барин» (Ончуков Н. Е. Северные народные драмы. СПб., 1911, с. 124—133).
К словам «Ах, дурак, ты мне лошадь извел!» и т. д. (с. 141) Афанасьевым дан вариант «Ты никак, Афонька, глух?» — «И без того свели коня в луг».
Вариант окончания сказки: «А в низовых городах был?» — «Был». — «Видел моих любимых птичек?» — «Видел». — «Какие они?» — «Зелененькие». — «Как поют?» — «Ква-ква-ква!» — «Дурак, да то лягушки!»
415(230d)Записано в Тверской губ.
AT 1931 («Как дела в Ростове?»...) + 2014 A. Второй сюжет является основным. Первый сюжет небылицы учтен в AT в финском, эстонском, литовском, шведском, итальянском и русском фольклорном материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 237). Русских вариантов — 5 (первая публикация в «Собрании русских народных сказок». М., 1820, с. 1—24).
416(230e)Место записи неизвестно.
Отчасти AT 1702 C* (Комические ответы) + 2014 A.
417(230f)Записано в Пермской губ. Д. М. Петуховым.
AT 2040 («Все благополучно») + 1930 B* (Похвальба приданным). Первый сюжетный тип, разработанный подробно, отличается своеобразными деталями, — см. о нем в прим. к тексту № 414. Второй тип учтен только в русском материале. Русских вариантов — 8, в том числе два лубочных (см. Ровинский, I, № 143, 144). В примечаниях к сказке Афанасьев приводит вариант, из «Пословиц русского народа» Даля (1862, с. 1094). Приходит староста к помещице и на ее вопрос, все ли в усадьбе благополучно, отвечает: «Все, матушка, слава богу, только любимый ваш ворон объелся падали». — «Да где ж он ее нашел?» — «Да жеребец вороной пал». — «Как так?» — «А усадьба горела, так на нем воду возили, да загнали». — «Отчего ж пожар сделался?» — «Да как хоронили матушку вашу со светочами (факелами), так невзначай подожгли».
418—427. НЕ ЛЮБО — НЕ СЛУШАЙ
(с. 144—155)418(231a)Записано в Липецком уезде Тамбовской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 36, лл. 3 об. — 6; 1848).
AT 1920 H* (Огонь и обмен на небылицы) + 1889 P (Человек сшивает две половинки лошади) + 1889 K (= 804 A. Человек влезает на небо по дереву и спускается на ремнях. См. примечания к тексту № 18) + 1900 (Волк вытаскивает человека из болота). Первый сюжет служит здесь обрамлением трех сюжетов небылиц; он учтен в AT в русском, греческом и турецком материале. Русских вариантов — 31, украинских — 27, белорусских — 6. Небылицы о награждении за ложь, о вытаскивании волком человека из болота и о влезании на небо по дереву встречаются и в фольклоре неславянских народов СССР (Тат. творч., III, № 77, 145, 146, 147). История первого сюжета связана с древними восточными повествовательными сборниками; старейшие западноевропейские
- 403 -
литературные тексты небылиц относятся к XII—XIII вв. (см. Mann O. Die Mundarten der Lur Stämme im südlichen Persien. Berlin, 1910, S. 5—12) Сюжетный тип 1889 P учтен в AT в русском и немецком фольклорном материале. Русских вариантов — 19, украинских — 17, белорусских — 3. Ср. «Удивительные приключения, путешествия и военные подвиги барона Мюнхгаузена», в первом русском переводе Н. П. Осипова — «Не любо — не слушай, врать не мешай», СПб., 1791. Сюжетный тип 1900 учтен в AT в эстонском, словенском, англо-американском и в русском (наибольшее количество текстов) материале, встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 236). Русских вариантов — 34, украинских — 9, белорусских — 3. История небылицы связана со сборниками шванков и фацеций XVI—XVII вв. Исследования: Федорова В. П. Небылицы. — В кн.: Проблемы изучения русского устного народного творчества. М., 1975, вып. I, с. 90—95; Левина Е. М. Прозаическая небылица (К вопросу о границах жанра). — Фольклор народов РСФСР, 1981, с. 79—86.
Сказка напечатана Афанасьевым со следующей стилистической правкой:
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
144, 13 св.
И приходит
Вот и приходит
22 св.
сам за огнем
сам дурак за огнем
20 сн.
насупротив
наспротив
18 сн.
к солнцу лысиной
к солнцу своей лысиной
18 сн.
Дурак
Вот дурак
15 сн.
сидел я
я сидел
11—13 сн.
Ну, слушай, дед! — говорит дурак, а сам его голицею по лысине щелк! — Слушаю, свет! — Вот я на передке
Ну, слушай, дед! — Слушаю свет, а сам — дурак — его голицею по лысине щелк! Вот я на передке
10 сн.
ходит он
он ходит
8—9 сн.
Слушай, дед! — А сам опять голицею по лысине его щелк! — Слушаю, свет!
Слушай, дед! — Слушаю свет, отвечал старик, а сам опять голицею по лысине его щелк!
7 сн.
высокий дуб
дуб высокий
6 сн.
увидел я
я увидал
5 сн.
мухи до́роги, взял
мухи там дороги. Я взял
4 сн.
взвалил их
взвалил я их
4 сн.
вскарабкался опять
вскарабкался я опять
144—145
4 сн., 1 св.Сложил кули и стал раздавать грешным людям
Сложивши кули, я стал раздавать оные грешным людям
145, 3 св.
погнал я скотину, пригнал я к тому месту
погнал я их, пригнал я их к тому месту
4 св.
дуб-то подсекли
дуб этот подсекли
6 св.
перерезал я всю скотину, сделал
я перерезал всю скотину и сделал
8—9 св.
Слушай, дед! А сам голицею по лысине его щелк! — Слушаю, свет!
Слушай, дед! — Слушаю, свет, а сам голицею по лысине его щелк
9 св.
на мое счастье
к моему счастию,
10 св.
летит вверх
вверх летит
- 404 -
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
145, 12 св.
оторвалась у меня веревка из половы
и оторвалась у меня из половы веревка
13—14 св.
вылезть мне хочется, а нельзя. На моей голове свила утка гнездо.
На моей голове свила утка гнездо: вылесть мне хочется, а нельзя.
15—16 св.
из тины руку
руку из тины
16 св.
как стоял он подле
который стоял подле
17—18 св.
Слушаешь, дед? А сам голицею его по́ лбу щелк! — Слушаю, свет!
Слушаешь, дед! — Слушаю, свет, а сам голицею по лбу его щелк!
19 св.
Видит дурак
Дурак видит
19—20 св.
свое слово, не перебивал его; чтобы раздразнить старика, начал дурак
свое слово. Чтобы раздражить старика, дурак начал
22 св.
перебил сказку старик
сказал старик, перебив сказку дурака
24 св.
к своим братьям
к братьям своим
В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 513) Афанасьевым приведен вариант: «Жил-был старик; у него было три сына: один слепой, другой ничего не видел, а третий ощупью ходил. Вот и пошли они уток стрелять; один взял палку лутоховую, другой яроховую, а третий такую, с чего лыки дерут. Приходят они к реке и видят: утки плавают. Первый кинул в них палку — и не докинул, второй кинул — и перекинул, а третий не кидал, да всех уток побил. Вот они все троя стоят и думают, как бы им этих уток достать? — и на свое счастье находят три лодки; одна худая, другая без дна, а на третьей ехать нельзя; вот они взяли да в эту лодку, что ехать нельзя, сели и поехали за утками. Достали уток и думают, как бы их сварить? А огня нету. Вот один из них влез на дуб посмотреть, не видно ли где огня? и увидел, что у одного старика огонь горит. Они и послали к нему за огнем меньшого брата; тот пришел к старику и говорит: «Дедушка, а дедушка! дай огоньку». А старик говорит: «Спой песню». — «Не умею». — «Ну, попляши». — «Не горазд». — «Скажи сказку!» — «Не учился». — «Ну, так поди же, — сказал старик, — да пришли кого постарше себя». Тот пошел и послал среднего брата просить у старика огня. Старик приказывает ему спеть песню, поплясать и сказать сказку. «Не умею, не горазд, не учился!» — отвечает средний брат. «Ну, так пришли кого постарше себя». Вот идет самый старший брат и просит огня; а старик говорит: «Спой песню!» — «Не умею», — отвечает слепой. — «Ну, попляши!» — «Не горазд!» — «Ну, скажи сказку!» — «Хорошо, а стану говорить тебе сказку, только, чур, не перебивать, а перебьешь — сто рублей с тебя и огоньку...»
419(231b)Место записи неизвестно.
AT 1881. (Журавли на веревке) + 1895 C* (Лошадь пролезает сквозь хомут) + 1910 (Медведь в упряжке). Первый сюжет бытует у народов северной части Европы, у всех восточнославянских народов, встречается в англо-американском и изредка в сербохорватском, японском фольклорном материале. Русских вариантов — 7, украинских — 10, белорусских — 5. Подобные небылицы есть и в фольклоре неславянских народов СССР (Тат. творч., III, № 145). Сюжет типа 1895 C* отмечен только в данной сказке и в белорусской сказке сборника Федеровского (Federowski, III, № 217). Сюжет типа 1910 учтен в AT в финском, эстонском, литовском, украинском, русском, французском, франко-американском и англо-американском фольклорном материале. Русских вариантов — 9, украинских — 1, белорусских — 2.
Распространение небылиц такого типа связано с «Удивительными приключениями барона Мюнхгаузена».
420(231c)Записано в Тверской губ.
AT 218 B* (Небесная избушка: человек попадает в нее, поднявшись по
- 405 -
стеблю из горошины на небо. См. прим. к тексту № 18) + 1889 K (= 804 A. Человек спускается с неба на веревке и попадает в болото) + 1900 (Человек выбирается из болота, ухватившись за хвост волка). Первый сюжет разработан подробно.
421(231d)Записано в Архангельской губ.
AT 1920 H (О сюжетном обрамлении данного типа см. в прим. к тексту № 418) + 1887* (Человек переплывает через море на рогоже и перебрасывает оттуда коров) + 1889 K (=804). Тип 1887* учтен в AT только в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 13, украинских — 2, белорусских — 1
Афанасьевым после слов «больших быков» (с. 148) дан вариант: «за слепня — быка».
422(231e)Место записи неизвестно.
AT 1920 H + 1960 M (Большой шмель дерется с медведем) + 1889 P (Человек сшивает две половинки лошади) + СУС 1960 L* (Из одного гнезда человек набирает полную лодку яиц) + AT 1886 (Человек пьет из собственного черепа) + 1889 K (= 804). Тип 1960 M учтен в AT в англо-американском материале. Русских вариантов — 3, украинских — 7, белорусских — 2. Тип 1889 P учтен в AT в немецком и русском материале, известен по «Удивительным приключениям барона Мюнхгаузена». Русских вариантов — 19, украинских — 15, белорусских — 3. Тип 1960 L* представлен в опубликованном материале только текстом сборника Афанасьева. Тип 1886 учтен в AT лишь в русских сборниках. Русских вариантов — 2, украинских — 6, белорусских — 1.
423(231f)Место записи неизвестно.
AT 1930 A* (Богатые люди) + 1889 P + 1889 K (= 804) + 1900 (Человек выбирается из болота, ухватившись за хвост волка). Небылицы о богатых людях, относящиеся к типу 1930 A*, учтены в AT в русском материале, но встречаются и в латышском (Арайс-Медне, с. 237). Русских вариантов — 12, белорусских — 4. Ироническое изображение «богатства» бедняков-молодоженов, близкое к текстам небылиц, приведенным Афанасьевым в примечаниях, дано в стихотворении Некрасова «Молодые» (1866). Эпизод угощения пивом (жижей) имеет соответствие в сказке сибирского сказочника Терентьича, пересказанной в статье К. Авдеевой «Воспоминания об Иркутске» (Отечественные записки, 1848, т. LIX, с. 132—135).
В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 514) Афанасьев привел приговор дружки на свадьбе, напоминающий начало этой сказки: «Пожалуй, сватушко и свахонька, к новобрачному князю хлеба кушать; у нас двор-от под окошком, а изба-то у ворот; у нас-то рогатые скотины — таракан да жужелица, а медные-то посуды — крест да пуговица; а хлеба-то у нас про вас три сусека; в первом сусеке мак, в другом точно так, а в третьем растянись да и ляг. А пива-то у нас про вас наварено три пива: пиво киснет, а другое на крюке виснет, третье пьем — ковшик поднесем да за волосы потрясем, об пол грянем да топком прибавим, да об лавку лбом; только, сват, с этого пива у нас по трое суток с похмелья лежат. (Я. Крживоблоцкий, Костромская губерния, с. 506)».
После слов «насилу выпили» (с. 150) даны два варианта начала этой сказки:
«Вариант 1: Жили мы с дедушкой богато: от наготы и босоты ломились шесты. Было у нас медной посуды — крест да пуговица, рогатой скотины — петух да курица; было у нас денег — сто без девяноста, класть было не во что, а купить мешка не на что; было у нас сто ульев да пятьдесят пчел: которая пчела в поле летит — хвостом вертит, а с поля летит — корову тащит. Лошадка была у дедушки иноходь, а не на чем было выехать: с горы-то сам сойди, а в гору пешком побеги; одной рукой погоняй, другой слезы утирай! Ты впрягать, она лягать; ты орать, она играть! На глади хоть не клади, а в грязи хоть сам повези! Сварили мы с дедушкой два пива: одно пожиже, а другое что вода; выпьешь бурак, станешь как дурак, а стакан поднесешь да четвертным поленом оплетешь — так всяк идет да спотыкается.
Вариант 2: Жили мы богато; было у нас скота рогатого много: десять кошек дойных, два кота езжалых, один кот-виноход. Паханой земли еще больше:
- 406 -
печь да полати, да настольные лавки. Посеяли мы на печи-то просо, на полатях семя. Выросло наше просо в косую сажень; мы с дедушкой просо сжали, на печном столбе склали. Кот-виноход увидал мышь да крысу, шмыг за ними, и свалил зерно в корыто. Дедушка просо собирал, бабушка шелуху сдирала. А бабушка была куда резва, на печь три года лезла, да оттуда сорвалась, натрое разодралась; дедушка взял лычко и сшил ее, так она еще десять лет жила. Было у нас пчел много, и что за пчелы! Одна подымает козла, а которая сильна — та свинью да кабана».
424(231g)Записано в Костромской губ.
В основном AT 1930 A* + 1890 (Ружье стреляет нечаянно и убивает тетерева). Вступительный рассказ о драке невестки с золовками имеет соответствие в скоморошине «Агафонушка» сборника Кирши Данилова, «Древние российские стихотворения» и ее вариантах (они указаны А. М. Астаховой в комментариях к второму тому «Былин Севера», М., Л., 1951, с. 787 и дополнительно в комм. А. П. Евгеньевой и Б. Н. Путилова в кн. Сборник Кирши Данилова. М., 1977, с. 445). В скоморошинах, пародирующих стиль героической былины, повествуется о драке свекра со снохой или о бое женщин. Исследования: Федорова В. П. Небылицы. В кн. Проблемы изучения русского устного народного творчества. М., 1975, вып. I, с. 90—95.
После слов «киселя-горюна» (с. 152) — «шаньги да блины». К словам «Уродилась у нас гречиха предобрая» (с. 152) дан вариант: «Нынче хлебу не род, а прежде дородно рос: три пуда колос тянул, три фунта зерна. Коли в одно место собирать, надо по семи лошадей под сноп запрягать...»
425(231h)Место записи неизвестно.
AT 1932 (Страна обетованная). Сюжет учтен в AT только в литовском фольклорном материале. Русских вариантов — 22, украинских — 5, белорусских — 3. Польские варианты — см. Krzyżanowski, II, s. 161. Своеобразным является эпизод съедания попа толоконного лба. Небылица типа 1932 генетически связана с сюжетом AT 1930 («Страна чудес»), пародирующим предания о золотом веке. Они известны не только по многочисленным западноевропейским фольклорным, но и по литературным вариантам (Боккаччо. Декамерон, день 8-й, новелла 3; «Удивительные приключения... барона Мюнхгаузена»).
К словам «блином накрыта» (с. 153) Афанасьев в сноске указал вариант: «Шаньгой, ватрушкою».
426(231i)Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ. Борисовым. AT — СУС — 1930 D* (= АА 1931 C*. Подпоясался топором: увидел на утке озеро, корова бабу доит и т. п.). Русских вариантов — 14. Афанасьев опубликовал текст, передающий некоторые фонетические особенности местного говора.
427(231k)Место записи неизвестно.
AT 1920 C (Барин награждает за ложь. Рассказ, обрамляющий ряд сюжетов небылиц) + 1882 A (Человек сам вырубает себя из дупла; идет домой за топором и проч.) + 1886 (Человек пьет из собственного черепа. См. прим. к тексту № 422) + 1889 K (= 804. Человек влезает на канате, свитом из пыли-копоти). Сюжетный тип 1920 C учтен в AT в целом ряде вариантов на европейских языках и в записях на турецком языке. Русских вариантов — 22, украинских — 7, белорусских — 6 (ср. Тат. творч., III, № 77). Сюжет типа 1882 A учтен в AT в венгерском и русском фольклорном материале; встречается также в польском (Krzyżanowski, II, с. 155) и латышском (Арайс-Медне, с. 235). Русских вариантов — 13, украинских — 15, белорусских — 6. Слова «...зашел я по конец моря, взял да зажег...» отчасти напоминает небылицы типа 1930 C* — «Чудо чудное».
К словам «пришел я к морю» (с. 154) Афанасьевым указан вариант: «к озеру».
После слов «по белу свету разгуливать» (с. 154) указан вариант: «Кинул топором раз — недокинул, в другой — перекинул. Топор-то плавает, топорище тонет. Зажег я озеро с конца; оно трещит да горит; как вода совсем выгорела — яйца испеклись. Я был смел — те яйца съел».
После слов «у моей лошаденки брюхо прорвали» (с. 155) указан вариант:
- 407 -
«Взялся за топор дрова рубить, глядь — бежит семеро волков: шесть куцых, седьмой без хвоста. Я думал: то серые волки, ан бирюки! Прибежали да мою кобылу разорвали».
428. БАЙКА ПРО СТАРИНУ СТАРОДАВНЮЮ
(с. 155—156)428(232)Записано в Архангельской губ. А. Харитоновым.
Скоморошина-небылица, пародирующая былинный стиль и соответствующая второй части «Агафонушки» из сборника Кирши Данилова, относится к сюжетному типу AT 1930 C* (Чудо чудное: море горит, по поднебесью медведь летит и пр.). Ср. текст № 424. Небылицы о «Чуде чудном» учтены в AT только в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 7, белорусских — 1.
Вместо «кутюшка» (с. 155) Афанасьевым в сноске указано: «курочка».
429. УДАЛОЙ БАТРАК
(с. 157)429(233)Записано в Енотаевском уезде Астраханской губ. священником Григорием Рышкиным.
AT 1875 (На хвосте у волка) + 1970 (Волк или медведь в упряжке). Первый сюжет учтен в AT во многих вариантах на европейских языках. Русских вариантов — 10, украинских — 6, белорусских — 4.
430. ИВАН-ДУРАК
(с. 158—159)430(234)Записано в Шадринском уезде Пермской губ. государственным крестьянином А. Н. Зыряновым. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, оп. 1, № 32а, лл. 3 об. — 6; 1850), ей соответствует печатный текст сборника Афанасьева.
AT 1640 (Мнимый богатырь). В AT учтены, кроме европейских, сказки, записанные в Юго-Восточной Азии и Африке. Русских вариантов — 24, украинских — 11, белорусских — 5. Сходные тексты встречаются в сборниках фольклора восточных народов СССР (например, Башк. творч., II, № 59; Тат. творч., III, № 61; Удмурт. ск. № 75). Формирование сюжета связано с древними индийскими, китайскими и монголо-ойратскими сборниками — «Ятака» (III в.), «Типитака» (V в.), «Шиди-хюр» (VII—VIII вв.), — с итальянскими новеллами (см. Novelline, № 56), и с «Schwankenbücher» М. Монтана). Широкую литературную известность получила в переводах сказка бр. Гримм «Хитрый портняжка». Первая русская литературная обработка сюжета — Бронницын, № 2 — перепечатана в примечаниях Афанасьева (см. ниже текст № 578). Исследования: Polivka J. Pohádkoslovne Studie (статья «Udatny krejči»). Если в западных вариантах обычно тщедушный портной случайно становится победителем великанов, то в вариантах Афанасьева и других восточнославянских сказках Иван-дурак или захудалый крестьянин (крестьянский сын) Фома Беренников (Фома, широкая борода), убивший много мух или пауков и объявивший себя победителем многих противников, становится спутником могучих богатырей и побеждает, вместо них, страшных врагов. Традиционный заключительный эпизод женитьбы мнимого богатыря на царевне в текстах сборника Афанасьева отсутствует.
431—432. ФОМА БЕРЕННИКОВ
(с. 160—164)431(235a)Записано в Чекалинском уезде Тульской губ. П. И. Якушкиным.
AT 1640. Слог данного варианта отчасти близок былинному.
- 408 -
432(235b)Место записи неизвестно.
AT 1640. Начало напоминает сюжет «Кто боязливее зайца?» — AT 70. Заключающая сказку присказка о возвращении сказочника со свадебного пира на восковой таявшей кобыле (ср. тексты № 146, 147) относится к сюжету типа 1880. Русских вариантов — 21, украинских — 3, белорусских — 6.
После слов «и полетела голова с плеч долой» (с. 163) Афанасьевым указан вариант: «Сел Фомка на клячу, выехал навстречу и говорит сам себе: «Дай лучше глаза завяжу: все не так страшно будет лютую смерть принимать!» Завязал глаза платком и прилег к лошаденке. Великан смотрит. «Вот, — думает, — вояка! Глаза завязал — значит, на себя надеется! Да ведь я не хуже тебя, и сам то же сделаю!» Только завязал он глаза и прилег к своему богатырскому коню, а уж Фомке наскучило ждать, глянул Фомка, смекнул, в чем дело, выхватил у великана меч-кладенец и тем мечом срубил ему голову».
433—437. СКАЗКА О ЗЛОЙ ЖЕНЕ
(с. 164—170)433(236a)Записано в Череповецком уезде Новгородской губ. Н. Чернышевым. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись («Быт крестьян в Череповецком уезде Новгородской губернии») — в архиве ВГО (р. XXIV, оп. 1, № 5, лл. 12—13; 1848).
AT 1164 (Злая жена в яме). Сюжет учтен в AT преимущественно в записях, сделанных в Европе и Америке на европейских языках; отмечены также немногочисленные турецкие и индийские варианты. Башкирская сказка, сходная с русской, записана в 1903 г. на русском языке писателем Н. А. Крашенинниковым (Научный архив Института истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР, ф. 3, оп. 22/61, с. 15—21). Подобные сказки народов СССР имеются и в опубликованном материале (Тат. творч., III, № 101; Азерб. ск. / Сост. Н. Сеидов. Баку, 1960, с. 124; Чувашские легенды и сказки / Сост. Е. Сидорова, Чебоксары, 1979 г., с. 201—204). Русских вариантов — 35, украинских — 18, белорусских — 11. Формирование сюжета связано с индийским сборником XII—XIV вв. «Шукасаптати» («Семьдесят рассказов попугая»), переведенным с санскрита на другие восточные языки и подвергшимся обработкам. Одной из восходящих к древнеиндийской литературе обработок сюжета о женщине, устрашившей демона, является вариант рассказа турецкого средневекового сборника «Сорок везирей». Из европейских писателей XV—XVI вв. сюжет использовали Н. Макиавелли (новелла «Бельфагорархидиавол» — о черте, посланном богом ада Плутоном на землю жениться, прожить там десять лет и убедиться, правду ли говорят души грешников, что были замучены злыми женами; он убеждается, что это правда), Г. Сакс (стихотворный шванк «Как черт женился на старухе»), Страпарола («Приятные ночи», ночь II, сказка 4). Басня Лафонтена «Бельфагор» (1678—1679), имеющая своей основой сюжет новеллы Макиавелли, переводилась с французского на другие европейские языки. Еще раньше сюжет подвергался обработке в драматической форме — первая постановка «Бельфагора» на сцене состоялась в 1602 году в Англии (пьеса Дж. Уилсона). В новое время был создан ряд пьес о Бельфагоре (Брауна, Леграна, Дюмануара, Вернье), которые шли на английской и французской сценах. Из прозаических литературных обработок народных сказок типа 1164 писателями XIX и XX вв. назовем польские — Л. Семеньского («Вечорницы») и К. Тетмайера («Как баба одолела черта»). Исследования: Axon W. The Story of Belfagor in Literature and Folk-Lore («Transactions of the Royal Society of Literature». London, 1902); Krzyżanowski, Par., s. 430—432. Вступительная часть данной и следующей сказок сборника Афанасьева соответствует сюжетному типу СУС — 1365 A* (наперекор мужу жена прыгает в яму), а финал — сказке Страпаролы.
В рукописи имеется введение, которое Афанасьев опустил: «Я был в избе у больного крестьянина, он страдал, несчастный, горячкой, и хотя я не доктор, но утешал его в болезни, предлагал ему средства для излечения, означенные в «Сельском лечебнике». В это время мать этого крестьянина Авдотья рассказывала
- 409 -
детям сказку которую я записал, пришедши домой и удержал все ее произношения». (л. 12).
В печатном тексте Афанасьев пытался более последовательно провести некоторые местные фонетические произношения в написании, например, таких слов, как жена и жона, она и ёна.
434(236b)Записано в Землянском районе Воронежской губ. бургомистром Рышковым.
AT 1164. Вариант сюжета о злой жене, брошенной в яму, здесь неполный. Начало ср. с анекдотом типа 1365 A и A* — о жене, всегда поступавшей наперекор мужу.
435(236c)Записано в Тульской губ. Мясоедовым.
AT 1164. Данный вариант отличается обстоятельностью изложения. Своеобразно разработаны, например, эпизоды ссоры супругов, выполнения Антипом обязанностей жены (ср. AT 1408), изгнания им беса из домов откупщика и боярина, смерти Антипа от запоя.
После слов «Полетела в ямище и не пикнула» (с. 166) Афанасьевым указан вариант: «Сокрушила баба мужика; не знает, что с ней делать, как поступать? Случилось зимою, на самое таки крещение — был мороз градусов в тридцать, подает ему баба корзину и говорит: «Слушай, негодяй, что ты все на печке сидишь, а того не знаешь, что скоро жрать нечего! Что сама достану, то и есть! Ступай сейчас в лес да набери грибов!» Вот какова была ехидная! Бедный мужик встал, оделся, взял корзину и ушел с глаз долой. Идет да думает: «Куда теперь за грибами идти? На дворе мороз трещит, а у ней чтоб грибы росли! Ведь навязалась же этакая злая жена на шею! Пойду лучше к куму!» Пришел к куму, занял у него медных грошей да пятаков пригоршни две и пустился в лес — прямо к провалищу, где черт проживал; давай сыпать деньгами: здесь грош, там другой, а где и пятак. Воротился домой: «Жена моя, государыня! На наше с тобой счастье бог вместо грибов послал клад большой: нашел я в лесу, как раз у провалища, много всяких денег; вот немножко с собою захватил». — «Что ж ты, подлец, не все забрал?» — «Жена моя, государыня! Озяб крепко; погреюсь маленько и опять пойду». Баба напустилась ругать его: «Озяб!.. Небось, не взял бы черт тебя — остался бы жив! Пожалуй, теперь кто другой пойдет, да все и сграбастает! Веди меня, негодяй, на то самое место; я и сама соберу!» Накинула шубенку и побежала в лес; мужик едва за ней поспевает. Как увидела разбросанные деньги — от радости себя позабыла, суетится около провалища да все в подол собирает. Вот мужик стал позади бабы, приноровился потихоньку да как хватит ее коленом под сиденье. Загула́ баба, провалилася, на старого черта навалилася, ухватила его за бороду, и ну со злости таскать во все стороны; только клочья летят!»
После слов «без бабы пирушки в аду!» (с. 168) в сноске Афанасьева отмечено: «В другом списке мужик приходит в боярские хоромы, а следом за ним прибегает собака — и ну царапаться в двери. «Кто там за тобою пришел?» — спрашивает бесенок. «Разве не слышишь? Жена в двери скребется, сейчас за тебя, брат, возьмется!»
436(236d)Место записи неизвестно.
AT 1378 B* (Жена хочет взять верх над мужем) + 1164. («Злая жена в яме»). Вариант типа 1164 сборника Афанасьева имеет своеобразную концовку: муж, испугавшись жены, которую пытается вытащить из ямы, нечаянно роняет ее, «и загремела косая баба по-прежнему в ад». Сюжет типа 1378 B* учтен в AT только в финском и русском материале. Русских вариантов — 6, украинских — 1, белорусских — 2. Мотив «Муж объявляет жене, что будто бы по царскому указу жены получили власть над мужьями» встречается также в варианте сборника Н. Е. Ончукова «Северные сказки» (СПб., 1908, № 62) и развивается там подробно.
437(236e)Вариант к тексту № 433. Записано в Череповецком уезде Вологодской губ. AT 1164.
- 410 -
438—440. ЖЕНА-СПОРЩИЦА
(с. 170—171)438(237a)Записано в Ливенском уезде Орловской губ. К. О. Александровым-Дольником.
AT 1365 F (= АА 1365* Д. Упрямая жена: с досады притворяется мертвой и дает похоронить себя). В AT сюжет учтен только в русском материале (7 вариантов).
439(237b)Записано в Малоархангельском уезде Орловской губ. П. И. Якушкиным. Из рукописного собрания П. В. Киреевского.
AT 1365 A (Упрямая жена: падает в реку, муж ищет ее труп вверх по течению). Кроме многочисленных европейских вариантов, в AT учтен текст, записанный в Индии. Русских вариантов — 18, украинских — 4, белорусских — 1. Формирование сюжета прослеживается с V в. (сб. «Типитака»). Старейшая европейская версия в «Speculum exemplorum» Жака де Витри (XIII в.). Анекдот вошел также в «Speculum magnum exemplorum» (первое голландское издание 1481 г.), переведенный в XVI в. на польский, а в XVII в. на русский языки («Wielka zwierciadło» — «Великое зерцало»). Сюжет известен и по европейским новеллам, шванкам, фабльо, фацециям эпохи средних веков и Возрождения (см., например, Rotunda, индекс T 255. 2; Pauli № 142), а также по восточным анекдотам о Насреддине. К сюжетному типу 1365 A относится басня Лафонтена «Утопленница» и стихотворение Адама Мицкевича «Żona uparta» (1840), которое, очевидно, является переложением белорусского или польского народного анекдота.
440(227c)Записано в Черноярском уезде Астраханской губ. волостным писарем О. Л. Волконидиным. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не указан. Рукопись — в архиве ВГО (р. II, оп. 1, № 93, лл. 10 об.; 1857).
AT 1365 B (Кошен-стрижен: жена наперекор мужу утверждает, что луг не кошен, а стрижен, и, когда брошенная в реку тонет, показывает, — стрижен). В AT учтены многочисленные варианты только на европейских языках, записанные в Европе и Америке. Русских вариантов — 2, украинских — 3, белорусских — 5. История сюжета прослеживается с V в. (сб. «Типитака»). Старейшая европейская литературная версия — «Муж и жена-спорщица», средневекового латинского сборника «Расширенный Ромул» (см. Басни Эзопа. Пер., статья и комм. М. Л. Гаспарова. М.: Наука, 1968, с. 212). Анекдот встречается в сборниках французских фабльо и в других повествовательных сборниках XII—XVII вв. (Мари де Франс, Жака де Витри, Паули, Монтаня и др.). На его сюжет написана притча А. П. Сумарокова «Спорщица» (изд. 1762 г.) и стихотворение Адама Мицкевича «Golono-stryżona» (1840), последнее имеет, вероятно, белорусскую или польскую фольклорную основу.
В записи О. Л. Волконидина анекдотическая сказка передается таким образом:
«Некто из мущин, обривши бороду, позвал жену и говорит: «Смотри-ка, жена, как я чисто обрился». Ж., посмотревши, отвечала: «Да разве это брито? Это так только стрыжено». М.: «Врешь, каналья, говори: брито». Ж.: «Нет стрижено». М.: «Я тебя изобью — говори брито». Ж.: «Нет стрижена». М., побивши ее, опять начал принуждать: «Говори: брито, а то утоплю!» Ж.: «Что хочешь делай — а стрижена!». М. повел ее топить и, введши в воду, закричал: «Говори: брита!» Ж.: «Нет стрижена!». М. ввел ее в глубину и, погрузив в воду, толкает в голову: — «Скажи: брито!» Ж. уже не может и говорить в воде, выказала руку и двумя пальцами утверждает, что стрижена; тогда М., выбившись из сил, освободил жену. Избави боже всякого от этаких жен!»
441. ЖЕНА-ДОКАЗЧИЦА
(с. 172—175)441(238a)Место записи неизвестно.
AT 1381 (Жена-доказчица). Кроме довольно многочисленных вариантов на европейских языках, в AT учтены турецкие и индийские варианты. Русских
- 411 -
вариантов — 24, украинских — 23, белорусских — 9. Сюжет восточного происхождения (см. Chauvin, VIII, № 184, p. 168) отразился, в средневековых французских фабльо (см. Bédier, p. 196, 466). Первая русская публикация (литературная обработка народной сказки) — Погудка.., III, № 7, с. 23—34. В данном и следующих вариантах, как и во многих других восточнославянских сборниках, отражаются черты быта эпохи крепостного права. Мотив «Барина черти дерут», играющий существенную роль в развязке сюжета, встречается в целом ряде восточнославянских сказок о жене-доказчице. Цензор Вакар усмотрел в сказке недозволенные изображения жестокости помещика.
К словам: «щуку повесил на дерево» (с. 172) Афанасьев в сноске привел вариант: «щуку в тенета положил».
442
(238a, вар.)Записано в Уфимском уезде.AT 1381. Обычно старик сам находит клад, а не вместе со старухой. Своеобразно разработан заключительный эпизод расправы барина над старухой, упорно утверждающей, что «черт с нашего барина шкуру драл».
443(238b)Место записи неизвестно.
AT 1381 + отчасти 1660 (Дурак-убийца). Необычное соединение мотивов различных сюжетных типов. Основным является сюжет о жене-доказчице.
444. ГОЛОВИХА
(с. 176)444(239)Записано в Шадринском уезде Пермской губ. государственным крестьянином А. Н. Зыряновым. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (разд. XXIX, № 32 а, л. 35 об.; 1850).
AT 1378 B* (Жена хочет взять верх над мужем). Вариант отличается развитием мотива «Бабу проучивают, выбрав старостой». Сходное изложение сюжета имеется в еще одной русской сказке (Смирнов, № 118).
Афанасьев опубликовал запись с сохранением ее своеобразной орфографии и с очень незначительной стилистической правкой.
445. МУЖ ДА ЖЕНА
(с. 176—177)445(240)Записано в Курской губ.
AT 1360 C (Муж в мешке и притворно больная жена). В AT, кроме вариантов, записанных в Европе и Америке на европейских языках, учтены турецкие и индийские варианты. Русских вариантов — 28, украинских — 20, белорусских — 6. История сюжета прослежена в исследованиях: Сумцов Н. Ф. Песни о госте Терентии и родственные им сказки. — Этногр. обзор. 1892, № 1, с. 106—119; Bédier, p. 261, 406—407; Anderson W. Der Schwank vom alten Hieldebrandt. Dorpat, 1931). Если все русские сказки типа 1360 C восходят к песенной (былинной) традиции «Гостя Терентия», то некоторые западные белорусские и украинские варианты соответствуют польскому фольклорному материалу в большей мере, чем русскому. В отличие от былины-скоморошины в сказке действуют безымянные персонажи; обманутый муж-крестьянин, нет упоминания о Новгороде (жена посылает мужа за лекарством в «Крым-град»); солдат играет в сказке роль, подобную роли веселых скоморохов в былине-скоморошине, но поет не он, а неверная жена, пирующая с любовником — молодым парнем. В ряде восточнославянских сказочных вариантов данного сюжета любовником неверной жены является поп (см. ниже Завет. ск. — тексты № 16, 18). Эпизоды завертывания мужа-рогоносца в солому и пения весельчаком, принесшим эту солому в его дом, песни «Чуешь-ль, солома, что деется дома?..» в данной и одноименной «заветной» сказке Афанасьева не имеют параллелей в западных вариантах сюжетного типа AT 1360 C и в былине-скоморошине, но характерны для восточнославянской сказочной традиции. В ней отражаются в трансформированном виде детали колядных, маслиничных и других календарных
- 412 -
обрядов, бытовавших еще недавно в народной восточнославянской среде. Сравнительному анализу сибирских сказочных вариантов «Гостя Терентия» и местных обрядовых действ, связанных с ними песен, посвящена статья Н. В. Соболевой «Обрядовые реминисценции в русской бытовой сатирической сказке Сибири (на примере сюжета «Гость Терентий»). — В кн.: Русский фольклор Сибири. Исследования и материалы. — Новосибирск: Наука, 1981, с. 40—54.
446. ВЕЩИЙ ДУБ
(с. 178—179)446(241)Место записи неизвестно.
AT 1380 (Никола Дуплянский). Сюжет имеет устное распространение во всех частях света. Русских вариантов опубликовано 28, украинских — 9, белорусских — 4. Ср. ниже Завет. ск. — тексты № 21, 22. Варианты встречаются в фольклоре неславянских народов (например.: Тат. твор., III, № 98, Узбек. ск., с. 351—359). Старейшая литературная версия этого сюжета относится к III—IV вв. — «Панчатантра» (кн. III, рассказ 17). Аналогичный рассказ в другом санскритском сборнике «Сиддахапати» (в переводе на пехлеви — «Синбад-наме», VI в.; в переводе на русский яз. — «История о семи мудрецах», XVII в.) Первая европейская литературная обработка этого сюжета — новелла Симона Пруденция из Орвета (лат. яз.), относится к IV в. Позднее сюжет был обработан Дж. Боккаччо («Декамерон», 10-я новелла 3-го дня) и Г. Саксом (стихотворный шванк). Исследования: Померанцева Э. В. К вопросу о национальном и интернациональном началах в народных сказках. — В кн.: История и фольклор славянских народов. V Международный съезд славистов. 1963 г. — М.; Л., 1964, с. 386—414. Обычно в таких сказках жена после того, как муж притворился ослепшим, зовет любовника, а не гостей, и муж с ним расправляется. В отличие от многих восточнославянских вариантов, имеющих яркую социальную окраску и сатирическую антипоповскую направленность, данный текст сборника Афанасьева лишен социальной заостренности.
447. ДОРОГАЯ КОЖА
(с. 179—180)447(242)Записано в Пермской губ. Д. М. Петуховым.
AT 1535 (Дорогая кожа) + 1358 A (Любовник в виде черта). Традиционная сюжетная контаминация. Всемирно известный сюжет о «дорогой коже» обычно завершается эпизодом: плута хотят бросить в мешке в воду, он заманивает на свое место другого — ср. тексты № 387, 397. Русских вариантов типа AT 1535 — 74, украинских — 31, белорусских — 20. Древнейший зафиксированный текст сказки о том, как человек, сидевший в завязанном мешке, заманил на свое место другого и тот был утоплен вместо него, находится в сборнике «Типитака». Современным сказкам типа 1535 довольно близко соответствует латинское стихотворение X или XI в. «Unibos» и новелла итальянского писателя XIV — начала XV в. Серкамби. Наиболее известной литературной обработкой сюжета является «Маленький Клаус и большой Клаус» Андерсена (1835). Исследования: Wesselski, S. 216—217; Müller J. Das Märchen vom Unibos, Jena [1934] Сюжет типа 1538 A учтен AT в литовских, русских и в редких японских, английских вариантах, встречается также в латышских (Арайс-Медне, с. 176—177). Русских вариантов — 23, украинских — 13, белорусских — 8. Сказка типа 1358 A вошла в кн. Башк. творч., IV, № 77.
448. КАК МУЖ ОТУЧИЛ ЖЕНУ ОТ СКАЗОК
(с. 181)448(243)Записано в Ливенском уезде Орловской губ. К. О. Александровым-Дольником.
AT 1376 A* (Муж отучает жену от сказок). Сюжет учтен в AT только в русском, но встречается также в латышском фольклорном материале (Арайс-Медне,
- 413 -
с. 179). Опубликовано 3 русских варианта; из них 2 — в сборнике Афанасьева (ср. текст № 507).
449. ЛУБОК
(с. 181—182)449(244)Место записи неизвестно. Язык украинский.
AT 980 A (Дедушка и внучек). Кроме текстов, записанных на европейских языках в Европе и Америке, учтены японские и китайские варианты. Русских вариантов — 3, украинских — 10, белорусских — 3. Из них восточнославянских текстов в AT только один — из сборника Афанасьева; не учтены в нем же польские (см. Krzyżanowski, I, S. 287) и латышские (Арайс-Медне, с. 151) тексты. Сюжет встречается и в татарском фольклорном материале (сб.: Веселая россыпь. Татарский народный юмор / Сост. Г. Баширов. М., 1974, с. 95). История сюжета связана с древнееврейскими притчами (см. Gaster M. The exampla of the Rabbis. London; Leipzig, 1924, III, p. 117, 267) и с нравоучительными французскими фабльо (см. Bédier, p. 463—464), испанскими новеллами (см. Keller J. E. Motifindex of Mediaeval spanish Exempla. Knoxville, Tennessee, 1949), немецкими шванками (Pauli, № 436, 760). Русский литературный пересказ сказки вошел в сборник С. Друковцева «Бабушкины сказки» (М., 1778, № 31) — пересказ схематичен, дан как притча в обращении к сыну старика-отца, заключающем повествование о том, как сын спровоцировал избиение отца встречным солдатом. Исследования: Paudler F. Die Volkserzählung von der Abschafung der Altentötung (FFC, N 121). Helsinki, 1937; Кисляков Н. А. О древнем обычае в фольклоре таджиков. — Сб. Фольклор и этнография. Л., 1970, с. 70—82. См. также указанную выше монографию Бедье, который ошибочно полагал, что ареал распространения сюжета ограничен Западной Европой, и утверждал западное его происхождение.
450. КРЕСТ — ПОРУКА
(с. 182—183)450(245)Записано в Пермском уезде Д. М. Петуховым.
AT 849* (Крест или икона — порука). В AT отмечены только русские варианты. Русских вариантов — 14, украинских — 9, белорусских — 4. Наряду с данной разновидностью легендарного сюжета (брошенные в бочонке в воду деньги сами приплывают к заимодавцу) встречается в восточнославянских сборниках другая: купивший икону добивается счастья с помощью святого. В слоге заметно книжное влияние.
451. ОБ ОТЦЕ НИКОЛАЕ
(с. 183—184)451(246)Записано в Пермском уезде Д. М. Петуховым.
AT 848* (Вор и св. Николай). Легендарный сюжет, в AT учтен лишь в русском фольклорном материале. Кроме него известен еще один опубликованный текст (Смирнов, № 53).
452. СКРЯГА
(с. 184—185)452(247)Записано в Новгородской губ.
AT 1654 (Разбойники в часовне). В AT учтены, кроме европейских, варианты, записанные в Индии, Африке и на испанском языке в Латинской Америке. Русских вариантов — 12, украинских — 11, белорусских — 6. Первая русская публикация в лубочном сборнике Похожд. россиянина (с. 7—23). Вариант сборника Афанасьева имеет характерную социальную заостренность.
- 414 -
453—527. НАРОДНЫЕ АНЕКДОТЫ
(с. 186—213)453(249a)AT 1702 A*. Варианты не отмечены.
454AT 1334. В AT учтены итальянские, сербохорватские, греческие, индийские варианты, а также текст сборника Афанасьева — украинский. Опубликованы еще два украинских варианта. Известны подобные восточные анекдоты о Насреддине.
455(249c)AT —. СУС — 2083*. Язык украинский. Опубликован также один русский вариант (Чудинский, с. 139 i).
456(249d)AT —. СУС — 2061*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
457(249e)AT —. СУС — 2062*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
458(249f)AT 1288*. Язык украинский. Кроме данного в AT учтен финский вариант. Опубликован еще один украинский анекдот в сб. Веселий оповідач. Упоряд. Б. Грінченко, Киïв, 1913, № 122.
459(249g)AT —. СУС — 2064*. Варианты не отмечены.
460(249h)AT —. СУС — 1446*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
461(249i)AT 1228. В AT учтены варианты в балтском, балканском, германском и русском материале. Русских вариантов — 5, украинских — 3, белорусских — 2
462(249k)Отчасти AT 1228.
463(249l)AT —. СУС — 2084*. Украинских вариантов — 2, белорусских — 1.
464(249m)AT —. СУС — 2052*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
465(249n)AT —. СУС — 1618*. Отмечен украинский вариант.
466(249o)AT —. СУС — 2053*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
467(249p)AT —. СУС — 1687** (= АА* 2081). Язык украинский. Отмечен белорусский вариант (Шейн. Материалы, № 157, с. 320).
468(249q)AT —. СУС — 2066*. Язык украинский. Варианты не отмечены.
469(249r)Отчасти AT 1539 (Шут) — начало. См. прим. к тексту № 397.
470(249s)AT 1529 (Подмена вола или лошади, осла). Язык украинский. В AT учтены записи на европейских языках, сделанные в Европе и Америке, а также турецкие, филиппинские варианты. Русских вариантов — 2, украинских — 13, белорусских — 3.
471(249t)AT 1683*. В AT учтены только русские тексты. Русских вариантов — 2 (Данный текст отнесен к русскому материалу условно), украинских — 2.
472(249u)AT 1699 B. Язык украинский. Анекдоты типа «Не поняли друг друга» учтены в AT в литовском, испанском, английском и русском материале. Русских вариантов — 1, украинских — 9, белорусских — 8.
473(249w)AT 1525 M* (Кража сала). Текст украинский. Сюжет, учтенный в AT только в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 1, украинских — 8, белорусских — 3. Анекдот о краже сала вошел эпизодом в роман «Симплициссимус» Гриммельсгаузена, где получил ироническую трактовку, и известен по ряду литературных сборников, интермедиям, песенкам XVI—XVII вв., преимущественно немецким.
474(249x)AT 1423 (Чудесное окно). Язык украинский. В AT учтены многочисленные фольклорные тексты на европейских и турецком языках. Русских вариантов — 1, украинских — 3, белорусских — 1. Сюжет получил широкое международное распространение в литературе. Он известен, например, по «Декамерону» Боккаччо (9-я новелла 7-го дня) и в обработке других итальянских новеллистов (см. Rotunda, индекс K 1518) и по французским фабльо (см. Bédier, p. 468), а также по арабским литературным памятникам (см. Chauvin, VI, № 332, p. 175; VIII, № 69, p. 98).
475(249y)AT 1570*. Данный диалектный текст отнесен не к украинскому, а к русскому материалу условно. Другие варианты не отмечены. Украинских вариантов — 1.
476(249z)AT 1628 (Ученый сын). Язык украинский. В AT учтены литовские, шведские, немецкие, итальянские, словенские, сербохорватский, французский (записанный в Канаде) и текст сборника Афанасьева. Украинских вариантов — 10, белорусских — 4. Сюжет встречается также в латышском материале (Арайс-Медне,
- 415 -
с. 204—205). Старейшие литературные тексты — средневековые немецкие шванки.
477(249aa)AT 1562 A. Чистота, красота, высота. Язык украинский. В AT учтены варианты, записанные на европейских языках не только в Европе, но и в Северной, Южной Америке (от негров и американцев европейского происхождения). Русских вариантов — 17, украинских — 8 (в том числе текст № 522 — ниже), белорусских — 4. В восточнославянских сказках этого типа основными персонажами чаще всего выступают крестьянин и солдат, остановившийся на ночлег, а в западнославянских и других европейских — крестьянин и школяр-бурсак (студент), как в варианте сборника Афанасьева и в некоторых других украинских и белорусских вариантах. Истоки сюжета связаны с древними литературными памятниками Востока (см. Chauvin, VIII, № 187, p. 172), но сформировался он на западноевропейской культурной почве. Известны старинные итальянские новеллы (см. Novelline, № 8). Ряд статей о таких сказках указан в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 466). Основное исследование: Padoán L. La fiaba di Domine-Domine. Verona, 1925.
478(249bb)AT —. СУС — 2057*. Анекдотический разговор в рифму — см. Fedorowski, III, № 265.
479(249cc)AT 18671. В опубликованном восточнославянском материале варианты не отмечены.
480(249dd)AT 18672. Язык украинский. Русских вариантов — 2, украинских — 2.
481(249ee)AT —. СУС —. АА* 2068.
482(249ff)AT —. СУС —. АА* 2068.
483(249gg)AT —. СУС — 2069*. Записано в Белоруссии. Украинских вариантов — 3, белорусских — 2.
484—495. Анекдоты под этими номерами записаны в Черноярском уезде Астраханской губ. писарем О. Л. Волконидиным. Рукописный источник их в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. II, оп. 1, № 93; 1857). Кроме трех сказок, опубликованных Афанасьевым (№ 27—28, 118, 401), в нее входят приметы, загадки, прибаутки, рассказы о кладах, а также 24 анекдота (в рукописи они образуют отдел «Басни», лл. 8—13 об.), из которых Афанасьев отобрал для печати 12 (плюс один анекдот опубликовал в разделе сказок — текст № 440).
Анекдоты в записи О. Л. Волконидина Афанасьев подвергал сравнительно небольшой правке. Об ее характере можно судить хотя бы по текстам №№ 485, 487, 491, 494, которые ниже мы воспроизводим по рукописи.
484(249hh)AT —. СУС —. АА* 2070 A.
485(249ii)AT —. СУС — 2070 B*.
Рукопись: «Однажды зимою на реке Волге ехали извощики: одному пришлось подогнать отставшую лошадь; лишь только он погнался за ней и хотел ударить, как она бросилась в сторону и, попавши в майну, пошла под лед вместе с возом. Извощик закричал: «Ну, моли богу, что ушла, а то я бы нахлестал тебе бока-то».
486(249kk)AT —. СУС — 2079*. Варианты не отмечены.
487(249ll)AT 1525 M*. См. прим. к тексту № 473.
Рукопись: «Один солдат (кажется, не Мишка ли?) заметил у малороссиянина в сенях под коньком висевшее сало свиное в мешке пуда два, почему ночью прорывши крышу, начал отвязывать и как-то нечаянно осклизнулся и упал во внутрь сеней вместе с салом; хозяин, услыхав, тотчас вышел со свечкой и, увидавши солдата, спросил: «Чего тебе треба?» Солдат, нисколько не испугавшись, отвечал: «Не надо ли тебе сала?» Хозяин: «Ни, у меня своего богацко». Солдат: «Так потрудись: навали мне мешок на спину». Хозяин исполнил просьбу, и солдат ушел спокойно с добычей».
488(249mm)AT —. СУС — 2072*. Варианты не отмечены.
489(249nn)AT —. СУС — 1825 Д*** (= АА* 1825 I). Варианты не отмечены.
490(249oo)AT —. СУС — 2071. Варианты не отмечены.
491(249pp)AT —. СУС — 2075*. Варианты не отмечены.
Рукопись: «Трое прохожих в каком-то городке отобедали на постоялом дворе, отправились в путь, разговаривая между собой: «А что, ребята! вить мы,
- 416 -
кажется, дорого заплатили за обед?» Один из них сказал: «Я хоть и дорого заплатил, за то уж недаром!» — «А что?» — спрашивали другие. «Да разве вы не заметили? Только лишь хозяин засмотрится, а я схвачу из солоницы горсть соли да в рот». Что повторял несколько раз».
492(249qq)AT 1295. В AT учтены немецкие и русские варианты. Текст сборника Афанасьева является единственным в опубликованном русском материале. Украинских вариантов — 6.
493(249rr)AT 1318. В AT учтены финские, литовские, эстонские, шведские и русские варианты. Русских — 6, украинских — 2, белорусских — 1.
494(249ss)AT 1572 B*. В AT учтен только данный русский текст. Белорусских вариантов — 1.
Рукопись: «Товарищ товарища позвал на обед, где, между прочим, поданы были щи с говядиной. Кусок говядины, хотя и был разрублен, но не совсем и потому гость вместо одного кусочка зацепил весь в свою тарелку, говоря: «Ну, брат, что за чепив, то и бог дав!» Хозяину остались одни щи; он хлебнул несколько ложек, потом встал и, ухвативши гостя за волосы, давай толкать, говоря: «Ну, брат, что зачепив, то и бог дал!»
495(249tt)AT 1572 C*. В AT учтен только данный русский текст. Русских вариантов — 2, украинских — 2.
496(249uu)Записано в Шадринском округе Пермской губ. государственным крестьянином А. Н. Зыряновым. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, № 32а, лл. 17 об. — 18 об.; 1850). Афанасьев опубликовал запись Зырянова с сохранением ее своеобразной орфографии и с очень незначительной правкой.
AT 1572 D*. В AT учтен только этот текст. Старейшая русская публикация анекдота о ловком госте в сб. Похожд. Ивана, № 2, с. 5—14. Другие варианты не отмечены.
497(249ww)Записано в Новгородской губ.
AT 1538 (Мужик мстит барину). Этот сюжет учтен в AT в скандинаво-балтском, славянском, романском, англо-американском, испано-американском и турецком фольклорном материале. Русских вариантов — 13, украинских — 5, белорусских — 4. Формирование таких сказок связано с французским плутовским романом XIII в. «Труберт» (Trubert. Altfranzösischer Schelmroman de Douin Lowesne Herausgegeben von V. Ulrich. Dresden — Halle, 1903). Восточнославянские сказки типа 1538 отличаются острой антикрепостнической и антибарской социальной направленностью. В этом отношении характерна и сказка сборника Афанасьева.
После слов «попомнишь ты этого гусака!» (с. 199) указан вариант: «Однажды мужик поехал с сыном; попадается ему навстречу барин: «Ей, мужик, вороти, давай мне дорогу». — «Нет, барин! ты вороти; я с возом еду, а ты порожняком; да притом твои кони кормны, а моя кляча и то чуть бредет». Барин не стал его слушать, столкнул вон с дороги и уехал. Долго провозился мужик с возом, насилу поправился, и стал думать: как бы отплатить эту обиду...»
После слов «и накрепко защемил ему руку» (с. 199) указан вариант: «Приехали в лес. «Барин! — говорит мужик, — выбирай дерево потолще, чтоб в два обоймища было». Барин выбрал дерево и стал его мерить; тем временем мужик вытащил из-за пазухи веревку, захватил ее в руки и привязал-прикрутил к дереву...»
498(249xx)Записано в Оренбургской губ.
AT 1588** (Рыжий и красный). В AT учтены только литовские и русские (данный) варианты. Однако сюжет встречается также в латышском (Арайс-Медне, с. 202). Русских вариантов — 2 (старейшая публикация в сб. Похожд. россиянина, с. 7—23), украинских — 2, белорусских — 1. Напоминает известный эпизод из «Венецианского купца» Шекспира. Сюжет получил отражение в романе Матвея Комарова «Неведимка, история о Фецском королевиче Аридесе и брате его Полумедесе...» (М., 1790).
499(249yy)AT 1533 (Дележ гуся).
В AT учтены, кроме целого ряда европейских, индийские и филиппинские варианты анекдотического сюжета. Русских вариантов — 21, украинских — 11,
- 417 -
белорусских — 5. Сюжет встречается и в сборниках сказок неславянских народов СССР (см. например, Башк. творч., IV, № 115). История сюжета связана с древнееврейским мидрашем «Эха раббати» (VII в.), норвежской «Магус-сагой» (конец XII — нач. XIII в.), итальянскими средневековыми фацециями, новеллами (см. Rotunda, индекс H 601), немецкими шванками сборников Сакса и Паули (XVI в.), польскими фацециями XVI—XVII вв., их литературными обработками XIX в. и рассказом русского рукописною сборника «смехотворных повестей», переведенного в XVII в. с польского (см. «Памятники древней письменности», СПб., 1878—1879, с. 108). Первая русская публикация подобной народной сказки в кн. Похожд. Ивана, № 2, с. 5—14. В обработке Л. Н. Толстого сказка о дележе гуся вошла в его «Третью книгу для чтения». На Востоке сюжет бытует как один из рассказов о похождениях Насреддина. В восточнославянских сказках типа 1533, нередко, как и в варианте сборника Афанасьева, действуют два мужика — бедняк и неудачно подражающий ему завистливый богач. О литературной истории сказок типа 1533 см. Wesselski, S. 229—230; Krzyżanowski. Par., s. 449—463.
После слов «раздели же ты гуся промеж нас без обиды!» (с. 201) указан вариант: «Хорошо, мужичок! Умел ты меня подарить, сумей теперь гуся разделить; коли разделишь без обиды — награжу тебя деньгами, а не разделишь — велю накормить березовой лапшою».
500(249zz)AT — СУС — 2051*. Русских вариантов — 3, белорусских — 1.
501(249aaa)Отчасти AT 1430 A (Мечты о счастье). В AT отмечены варианты в немецком, румынском, русском и арабском материале (Chauvin, II, № 209, p. 118). Русских вариантов — 2.
502(249bbb)AT —. СУС — 1525 N***. Единственная запись.
503(249ccc)AT 1548. Сюжет «Каша из топора» учтен в AT в литовском, шведском, норвежском, французском, словенском, сербохорватском, русском и англо-американском материале. Русских вариантов — 10, украинских — 2, белорусских — 2.
Сюжет встречается также в латышском материале (Арайс-Медне, с. 196). История сюжета прослеживается с XV в. (начиная со сборника новелл Серкамби).
504(249ddd)AT 1525 L*=1525 Q (Кража под песню). В AT учтены литовские, сербохорватские, русские и индейские варианты. Русских вариантов — 10, украинских — 8, белорусских — 8. Подобные анекдоты имеются и в латышском фольклоре (Арайс-Медне, с. 190).
505(249eee)AT 1525 L*=1525 Q (Кража под песню).
506(249eee
вар.)AT 1525 L*=1525 Q (Кража под песню).(507(249fff)AT 1376 B*. Сюжет о солдатской сказке отмечен только в русском материале. Русских вариантов — 5. Старейшая публикация в кн. Похожд. россиянина, с. 2—6.
508(249ggg)AT 1537* (Отрубленные ноги). В AT учтены литовские и русские варианты. Русских вариантов — 13, украинских — 10, белорусских — 2. Обычно в разных соединениях, чаще всего с AT 1537 — Мертвое тело.
509(249hhh)AT 1430 A (см. прим. к тексту № 502) + 1132 (см. прим. к тексту № 150).
510(249iii)Записано в Осинском уезде Пермской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись (Васильев. Этнографические сведения о России) — в архиве ВГО (р. XLVIII, оп. 1 № 18, лл. 1—2 об.)
AT 1430 (Разрушенные мечтания). Всемирно известный сюжет. В AT учтены преимущественно западные варианты. Русских опубликовано 7, украинских — 9, белорусских — 2. Встречаются варианты этого типа в сборниках сказок и тюркоязычных, финно-угорских народов СССР — например, татар (Тат. творч., III, № 124), башкир (Башк. творч., № 73, 74), чуваш (Чувашск. ск., с. 214), удмуртов (Удмурт. ск., № 90). Ср. басню Лафонтена «Молочница и горшок с молоком». История сюжета связана также с «Панчатантрой», «Калилой и Димной», «Тысячью и одной ночью», другими арабскими литературными памятниками (см. Chauvin, II, № 3, p. 100—101; V — № 185, p. 162—163;
- 418 -
VIII, № 196, p. 173), турецким романом «Сорок везиров», европейскими сборниками: Витри (XIII в.), Жуана Менуэля (XIV в.), Страпаролы (XVI в.), Транкозо (XVI в.), Сакса (XVI в.) и др. Сюжет получил отражение в русских лубочных картинках (см. Ровинский, I, № 80 — вирши). Исследования: Буслаев Ф. И. Перехожие повести, — в сб. статей Буслаева «Мои досуги», т. II, М., 1886, с. 259—406. Разновидность сюжета (Бедняк увидел под кустом зайца и стал мечтать) характерна для восточнославянского сказочного материала.
Сказка подверглась Афанасьевым существенной стилистической правке. Приводим текст по рукописи:
«Бедный мужик хотел богато пожить, и идучи по чистому полю, увидал под кустом лежащего зайца, с радостию сказал, облокотившись на свой батог (трость) грудью: «Вот где домок-от, возьму этова зайца убью, а за кожу получу денег четыре алтыня, а на их куплю свинушку, коя принесет мне 12-ть поросеночков, а те 12-ть поросенков все принесут по 12-ти, тогда возьму всех приколю и анбар мяса накоплю, и продам, а на деньги заведу дом, стану пашеньку пахать, загорожу перемежу, да женюсь, возьму жену Апросинью, которая принесет мне двух сыновей: Ваньку да Иванка, сам буду сидеть под окошком и распоряжаться: «Ей вы, ребята! Ванька да Иванко, шибко людей на работу не туганьте (не понуждайте), видно, сами бедно не живали». Кончивши речь, ботаг его переломился, заяц испугался и убежал, а дом со всем богатством пропал».
511(249kkk)AT 1371 A* («Искусная жена»). Учтены только русские варианты. Их опубликовано 3.
512(249lll)AT —. СУС — 2074*. Варианты не отмечены.
513
(249mmm)AT 1378 A*. (Муж в кабаке). Сюжет отмечен только в русском варианте. Других опубликованных русских текстов нет.514(249nnn)AT —. СУС — 2078*. (Плач молодушки). Варианты не отмечены.
515(249ooo)AT 1698 (Не понимают друг друга из-за глухоты). В AT учтены многочисленные европейские варианты. Русских вариантов — 3, украинских — 22, белорусских — 3.
516(249ppp)AT 1826 (Поп не может проповедовать). В AT учтены финские, эстонские, сербохорватские, немецкие, чешские, румынские и русские фольклорные варианты. Известны также латышские (Арайс-Медне, с. 226). Русских вариантов — 15, украинских — 8, белорусских — 1. Формирование сюжета связано со средневековыми шванками (см. Wesselski A. Die Schwanke und Schnurren des Pfarres Arlotto. Berlin, 1910, Bd. I, № 8, S. 188).
517(249qqq)Отчасти AT 1525 L* = 1525 Q*.
518(249rrr)AT 1383 (Жена не узнает себя). В AT учтены тексты на европейских языках, в том числе английский, записанный в Америке. Русских вариантов — 23, украинских — 7, белорусских — 3. Распространение сюжета прослеживается на западноевропейской культурной почве с XVI в. (нидерландская школьная комедия на латинском языке «Aluta» (1535), шотландская баллада, немецкие шванки). Сюжет обработан С. Маршаком («Сказка о старушке»). Ср. ниже Завет. ск. «Жена Химка» и «Фомка-дурак и его жена» (№ 43, 44).
519(249sss)Записано в Осинском уезде Пермской губ. Рукописный источник в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. не обозначен. Рукопись (Васильев. Этнографические сведения о России) — в архиве ВГО (р. XLVIII, оп. 1, № 18, лл. 3—4 об.)
AT 901. Всемирно известный сюжет, использованный Шекспиром в комедии «Укрощение строптивой» (1593). В AT учтены тексты на европейских языках, записанные в Европе и в Америке. Русских вариантов — 14, украинских — 3, белорусских — 3. Варианты встречаются в сборниках сказок других народов СССР (Башк. творч., IV, № 84; Мордовские народные сказки / Сост. К. Самородов, Саранск, 1972, с. 325; Тат. творч., III, № 110). История сюжета связана не только с шекспировской комедией, но и со сборниками «Принц Луканор» Жуана-Мануэля (см.: Wesselski, № 24 и S. 217), «Приятные ночи» Страпаролы (ночь VIII, сказка 2). Мотивы сюжета об укрощении строптивой отмечены также в древних памятниках восточной литературы, например, в «Тысяче
- 419 -
и одной ночи» (см. Chauvin, II, № 35, p. 155). Афанасьевский вариант отличается ярко выраженным русским бытовым колоритом.
Сказка напечатана Афанасьевым со стилистическими поправками, касающимися главным образом перестановки и замены одних слов другими.
Страница, строка
Напечатано:
Рукопись:
208, 5—6 сн.
свататься к попу; вот и сватает девку Устинью.
свататься к попу девку Устинью, вот и сватает
2 сн.
не с кем
и не с кем
209, 1 св.
увез Устю
Устю увез
2—3 св.
Коли ты осердишься, что делаешь? Он сказал: Когда осержусь, с воды пьян бываю! Потом
Если он осердится, что делает? Он сказал ей: Когда осержусь, тогда с воды бываю пьян. Потом он
4 св.
Коли я сердита
Она сказала ему, — есть ли я когда сердита
5 св.
к углу лицом
лицом к углу
5—6 св.
назад сделаю. На другой день утром уехал наш Мартынко
сделаю назадь. Утром на другой день наш Мартынко уехал
8 св.
пашет себе. Устя
пашет. Она
9 св.
съела и села
съела, села
10 св.
как приехал
приехал
11 св.
к жене, оборвался
к жене Усте, и оборвался
12 св.
Жена
Жена его
12 св.
дверей отпереть не посмела
не посмела отпереть дверей
13 св.
дров натаскала
принесла дров
15—16 св.
доро́гою кобыла-то у них
и дорогою у них кобыла
17 св.
тестя
тестя попа
18 св.
Устя Мартынка везет
Мартынка та везет Устя
19 св.
пособляют
и пособляют
19 св.
так учит
он так учит
20 св.
пришли
По приходе
21 св.
вином да пивом
пивом да вином
21—22 св.
Мартынко воды напьется
он напьется воды
22 св.
На другой
На третий
23 св.
приказывает
приказывал
24—26 св.
дрожит, да все попа просит, чтобы дал им своего бурка. Поп подарил им лошадь; Мартынка уехал с Устей домой, и теперь они живут да хлеб жуют, а Устя поди-кось какая
дрожит с матерью, просили попа, штобы он дал бурка (лошадь) им, поп и дал. Мартынка с Устей уехал домой, и теперь живут да робят, а Устя поди
520(249ttt)AT 1562 B* (Скупой хозяин и хитрый работник). В AT учтены только русские тексты. Русских вариантов — 3, украинских — 4.
521(249uuu)AT 1525 N* (Солдат меряет скупого мужика, тем временем товарищ солдата ворует). В AT учтен только данный текст. Имеется белорусский вариант.
522(249www)AT 1562 A. См. прим. к тексту № 477. Разновидность сюжета «Чистота, красота, высота», представленная в варианте сборника Афанасьева (Солдат на ночлеге), особенно характерна для русского сказочного материала.
523(249xxx)AT —. СУС — 2055*.
- 420 -
524(249yyy)AT 778* (Баба ставит свечку богу и черту). В AT учтен только данный текст. Русских вариантов — 2 (первая публикация в кн.: Курганов, № 88). украинских — 3, белорусских — 2.
525(249s,
прим.)В первом издании не было.AT 1610 (Дележ награды). В AT учтены многочисленные европейские варианты и текст, записанный на испанском языке в Америке, а также индийские и африканские тексты. Русских вариантов — 8, украинских — 14, белорусских — 10. Формирование сюжета прослеживается по литературным памятникам Востока («Тысяча и одна ночь», «Зеленый луг» Масуди — см. Chauvin, V, № 160, p. 166) и европейских повествовательных сборников XIV—XVII вв. («Триста новелл» Сакетти, «Фацеции» Бебеля, «В шутку и всерьез» Паули) и со сборниками польских фацеций (см. Krzyżanowski, II, S. 101—102).
526(248s,
прим.)В первом издании не было. AT 1610.527
(248, прим.)В первом издании не было. AT 1705 B* («Шерстни проучили»). В AT учтены только литовские и данный русский варианты. Русских вариантов — 4, украинских — 9, белорусских — 2. Аналогичный анекдот о мужике и цыгане имеется в одном из польских фольклорных сборников: Ciszewski St. Krakowiacy. Kraków, 1894, T. I, N 229.528—532. ДОКУЧНЫЕ СКАЗКИ
(с. 214)Большинство этих лаконичных шутливых произведений чаще всего рассказывается детям в ответ на настойчивую просьбу «рассказать сказочку».
528(250a)Записано в Никольском уезде Вологодской губ. AT 2300 (= АА* 2020).
529(250b)Записано в Никольском уезде Вологодской губ. AT 2300 (= АА* 2020).
530(250c)Место записи не указано AT 2300 (= АА* 2020).
531(250d)Место записи не указано AT 2300 (= АА* 2020).
532
(250d, вар.)Записано в Воронежской губ. AT 2300 (= АА* 2020).В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 546) Афанасьев привел следующие тексты.
«1. Був собі чоловік Сашка, на йому сіра сірмяжка, повстяна шапочка, на спини латочка — чи хороша моя казочка? (или: Был человек Яшка, на нем серая сермяжка, на затылке пряжка, на шее тряпка, на голове шапка — хороша ли моя сказка?).
2. Жил-был журавль с журавлихой, поставили они стожок сенца (или: Жила-была старица одна в сельце, поставила старица зарод сенца... или: Накосил мужик сенца, поставил стожок среди польца...) — не сказать ли опять с конца? (См. Пословицы русск. нар. В. Даля, с. 1095)».
Некоторые докучные сказки сборника Афанасьева имеют параллели в фольклоре не только славянских, но и других народов СССР. Так, например, текст 532 близко соответствует башкирской докучной сказке: Баш. творч., V, № 141 — «Расскажи — не надо».
О докучных сказках см.: Нікіфоров А. Россійська докучна казка. — Етнографічній вісник. Киïв, 1932, кн. 10, с. 47—103.
533—553. ПРИБАУТКИ
(с. 215—219)Под названием «Прибаутки» Афанасьев поместил ряд текстов самого различного жанрового (главным образом песенного) характера.
533(251a)Место записи не указано.
534(521b)Место записи не указано.
535(251c)Записано в Новгородской губ. Представляет собой кумулятивную сказку. Ср. AT 2016* — цепь ответов на каждый вопрос: перечисление действий, предметов, — имеет близкие варианты не только в восточнославянском, но и в другом, например башкирском фольклоре (Башк. творч., V, № 155).
- 421 -
К тексту № 535 Афанасьев привел два варианта:
«Вариант 1: «Как ударили в доски, поехали в гости...» — «А кони-то где?..» — «А гора-то где?» — «В сосняк ушла». — «А сосняк-то где?» — «В тростник ушел». — «А тростник-то где?» — «Девки выломали». — «А девки-то где?» — «По замужьям ушли». — «А мужья-то где?» — «В Питер ушли» — «А Питер-то где?» — «Питер выгорел». — «А огонь-то где?» — «Огонь в камень ушел». — «А камень-то где?» — «Камень в землю ушел».
Вариант 2: «Боба (заяц) ты, боба, ты куды, боба, ходила?» — «В гости ходила». — «Чего пила, ела?» — «Сыр да масло, печено яичко». — «Мне принесла ли?» — «Принесла, покинула (положила) на полку». — «На полке нету!» — «Собачки съели». — «Где собачки?» — «В лес убежали». — «Где лес?» — «Огнем сгорел» — «Где огонь?» — «Водой залили». — «Где гора?» — «Черви выточили». — «Где черви?» — «Гуси выклевали». — «Где гуси?» — «Стрельцы пристрелили». — «Где стрельцы?» — «Умерли». — «Где душа?» — «На небе».
536(251d)Записано в Чердынском уезде Пермской губ.
537(251e)Записано в Чердынском уезде Пермской губ.
538(251f)Записано в Чердынском уезде Пермской губ. В сноске Афанасьев привел вариант:
«Скакала галка по ельничку, по хвошничкам (хвощ — растение), по березничкам; наехали на галку разбойнички, сняли с галки синь кафтан, не в чем галке по городу скакать! Волк по дороге в три ноги бьет, свинья в ожерелке (ожерелок — воротник у шубы) овес толчет. Был я у тещи, била меня теща веничком; плакать я: хень, хень! утешали меня: тбрюнь, тбрюнь!»
539(251g)Записано в Чердынском уезде Пермской губ.
540(251h)Место записи не указано. Текст представляет собой прозаический вариант песни «Птицы» (ср.: Гильфердинг А. Ф. Онежские былины, № 130, 264, 280, 298). К концу прибаутки дана сноска: «Начинается и так: Скажем-ка про лето, про тепло, про весну про красну, про зиму студену, про хлебы хлебисты, ярицы яристы, пшеницы пшенисты, ржи колосисты. Прилетали пташки...»
541(251i)Место записи не указано. Текст представляет собою вариант игровой песни «Заинька».
542(251k)Место записи не указано. В сноске Афанасьев привел два варианта:
«Вариант 1: Тирушки, тирушки, в городе витушки, висят калачи, как огонь горячи; в Питере вино по три денежки ведро — хоть пей, хоть лей, хоть окачивайся да поворачивайся! Тон-тонаны, с овсом пироги, обалиха (саламата) — с киселем, а кашка с молоком: это по зубам пришло!
Вариант 2: Господи помилуй! На конике Данило, на лавке Флор, на печи приговор, в печи калачи — как огонь горячи, про бояр печены. Наехали бояре да собак навезли; собаки-то вздурили да попа укусили».
543(251b)Место записи не указано.
544(251m)Записано в Тверской губ.
545(251n)Записано в Тверской губ.
546(251o)Место записи не указано.
547(251p)Записано в Вологодской губ.
548(251q)Место записи не указано.
549(251r)Место записи не указано.
550(251s)Место записи не указано.
551(251t)Место записи не указано.
552(251u)Место записи не указано.
553(251w)Место записи не указано.
554—579. СКАЗКИ ИЗ «ПРИМЕЧАНИЙ» АФАНАСЬЕВА
(с. 220—286)Тексты № 554—579 в Примечаниях Афанасьева (изд. 1-е, вып. 1, 2, 3; изд. 2-е, кн. IV) перепечатаны им из различных изданий, которые указаны ниже.
- 422 -
554. КАЗКА ПРО КОЗЛА И БАРАНА
(с. 220—221)Черниговские губернские ведомости, 1860, № 21, часть неофициальная, с. 159—160. Язык украинский. Записано в Борзянском уезде. AT 125. К текстам 44—47.
555. КАЗКА ПРО КРАВЦЯ І ВОВКА
(с. 221)Черниговские губернские ведомости, 1860, № 21, часть неофициальная, с. 159. Язык украинский. AT 122 A. К текстам № 55, 56.
556. ПОВЕСТЬ О ЕРШЕ ЕРШОВИЧЕ, СЫНЕ ЩЕТИННИКОВЕ
(с. 221—222)Из лубочного издания, текст которого соответствует публикации Ровинского (I, № 173). В лубочном издании рукописная повесть воспроизведена с сокращениями, в обработанном виде. AT 254**. К текстам № 77—80.
557. ДЕВУШКА И МЕДВЕДЬ
(с. 222—223)Маяк, XV, 1844, отд. «Смесь», с. 23—25. Сказка белорусская в переводе AT 480 (= АА 480* С). К тексту № 98, 99.
558. ТРИ СЕСТРЫ
(с. 222—223)Маяк, XV, 1844, отд. «Смесь», с. 17—19. Сказка белорусская, в переводе. AT 480 A*. К текстам № 103, 113.
559. СКАЗКА О ЗОЛОТОМ, СЕРЕБРЯНОМ
И МЕДНОМ ЦАРСТВАХ
(с. 224—226)Из лубочного издания — Ровинский, I, № 47, 48. AT 301. К текстам № 128—131, 139—142, 156.
560. СКАЗКА О ВАСИЛИСЕ ЗОЛОТОЙ КОСЕ,
НЕПОКРЫТОЙ КРАСЕ И ОБ ИВАНЕ-ГОРОХЕ
(с. 227—231)Бронницын, № 1. Перепечатано Афанасьевым с рядом неточностей. AT 312 D. К текстам № 133, 134.
561. СКАЗКА О СЕМИ СЕМИОНАХ, РОДНЫХ БРАТЬЯХ
(с. 231—240)Лекарство.., с. 132—151. Перепечатано Афанасьевым из издания 1819 г. (4-е изд.). AT 653. К текстам № 145—147.
562. СКАЗКА О СИЛЬНОМ И ХРАБРОМ НЕПОБЕДИМОМ
БОГАТЫРЕ ИВАНЕ-ЦАРЕВИЧЕ
И О ПРЕКРАСНОЙ ЕГО СУПРУЖНИЦЕ ЦАРЬ-ДЕВИЦЕ
(с. 240—245)Лекарство.., с. 98—131. AT 552 A, 518. К текстам № 159, 160.
- 423 -
563. СКАЗКА О ТРЕХ КОРОЛЕВИЧАХ
(с. 245—246)Сказки русские, содержащие в себе 10 различных сказок / Собр. и изд. Петром Тимофеевым. М., тип. Пономарева, 1787, с. 1—22. Перепечатано Афанасьевым с рядом неточностей. AT 551. К текстам № 171—178.
После слов «барабанный бой и пушечная пальба» (с. 246) дана сноска: «Такой же рассказ о струнах встречается в сказках о жар-птице, об Иване-царевиче и царь-девице и во многих других».
564. ОБ ИВАНУШКЕ-ДУРАЧКЕ
(с. 246—248)Лекарство.., с. 189—236. AT 530 A к текстам № 182—184. К отдельным местам текста Афанасьевым даны пояснения в сносках:
К словам: «Дай дураку пирог» (с. 246) — «По другому списку дурак получает старые онучи и лапти, берет краюшку хлеба и отправляется на могилу».
К словам: «Он был колдун» (с. 246). — «Что колдуны по смерти могут вставать из могил — это поверье, общее многим народам».
После слов «прекрасную царевну» (с. 247) — «По другому списку: кто достанет до окна, у которого сидит царевна, поцелует ее и поменяется с нею перстнем, за того она выйдет замуж; а высота покоев до окна была двенадцать венцов».
В конце сказки сноска: «По другому списку, вместо оленя добывает Иванушка-дурачок кобылицу златогривую с двенадцатью жеребятами, а вместо ветки с золотой сосны — яблонь с золотыми и серебряными плодами и листьями, которая также растет за тридевять земель, в тридесятом царстве, в заповедном лугу, и весь луг освещает, как красное солнышко».
565. СМИРНЫЙ МУЖИК И ДРАЧЛИВАЯ ЖЕНА
(с. 248—252)Из лубочного издания, текст которого соответствует публикации Ровинского (I, № 61). AT 564. К текстам № 186, 187.
После слов «сколько в чашке было» (с. 248) Афанасьевым дана сноска: «В старинную повесть о царе Соломоне занесен рассказ о бабе, которая жаловалась Соломону на ветер, рассыпавший у нее муку».
566. СКАЗКА ПРО ПЕРСТЕНЬ О ДВЕНАДЦАТИ ВИНТАХ
(с. 253—257)Русское слово, 1861, № 1, критика, с. 67—73. AT 560. К текстам № 190, 191.
567. СКАЗКА О БЕССЧАСТНОМ СТРЕЛКЕ
(с. 257—259)Бронницын, № 3. AT 465 A. К текстам № 212—215.
568. НЕОСТОРОЖНОЕ СЛОВО
(с. 259—260)День, 1862, № 52 (из статьи П. Рыбникова «Заметки с дороги»). AT 813 B. К тексту № 227—229.
569. СКАЗКА О СЕРЕБРЯНОМ БЛЮДЕЧКЕ
И НАЛИВНОМ ЯБЛОЧКЕ
(с. 260—262)Бронницын, № 5. AT 780. К текстам № 244—246.
- 424 -
570. СКАЗКА О ЛЯГУШКЕ И БОГАТЫРЕ
(с. 262—266)Лубочное издание «Сказка о лягушке и богатыре». М., 1847. AT 402. К текстам № 267—269. Перепечатано Афанасьевым в сокращенном виде AT 402. К текстам № 182—184.
571. СКАЗКА ОБ ИВАНЕ-БОГАТЫРЕ, КРЕСТЬЯНСКОМ СЫНЕ
(с. 266—275)Из лубочного издания, текст которого соответствует публикации Ровинского (I, № 44) AT 532, 4001. К текстам № 295, 296.
572. ЛИХО
(с. 275)Отечественные записки, 1840, № 11. Предания, записанные Боровиковским. AT 1137. К тексту № 302.
573. ЛЮДСЬКА ДОЛЯ
(с. 275—276)Современник, 1866, № 12, с. 189—193. Записано в Мамлыжском уезде Вятской губ. Осокиным. Язык украинский. Отчасти напоминает AT 822. К тексту № 304.
574. НУЖДА
(с. 276)Из собрания журнала «Основа». Язык украинский. AT 735 A. К текстам № 303, 304.
575. СКАЗКА О СИЛЕ-ЦАРЕВИЧЕ
И ОБ ИВАШКЕ БЕЛОЙ РУБАШКЕ
(с. 276—278)Лекарство.., с. 237—254. Перепечатано Афанасьевым с некоторыми изменениями. AT 507. К тексту № 310.
576. О ГОРЕ-ГОРЯНИНЕ, ДАНИЛЕ-ДВОРЯНИНЕ
(с. 278—282)Москвитянин, 1843, № 4, с. 389—394. Записано в Шенкурске Архангельской губ. Борисовым. AT 465 A. К текстам № 313, 314.
577. РАССКАЗ О МЕРТВЕЦЕ
(с. 282)Тамбовские губернские ведомости 1857, № 4. Побыличка о мертвеце. К текстам № 351—362.
578. СКАЗКА О БОГАТЫРЕ ГОЛЕ ВОЯНСКОМ
(с. 283—285)Бронницын, № 2. AT 1640. К текстам № 430—432.
579. ХИТРИЙ ЧОЛОВІК
(с. 285—286)Черниговские губернские ведомости, 1860, № 15. Язык украинский. AT 1381. К текстам № 441—443.
- 425 -
ДОПОЛНЕНИЯ
I. СКАЗКИ, ИЗЪЯТЫЕ ЦЕНЗУРОЙ
ИЗ СБОРНИКА «НАРОДНЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ»(с. 287—289)
№№ 1—3 — сказки, полностью изъятые цензурой в 1863 г. из верстки 6-го выпуска «Народных русских сказок», сохранились в корректурных листах: они вплетены в печатный экземпляр этого выпуска, который находился в библиотеке П. А. Ефремова, известного библиографа и литературоведа, друга Афанасьева. Впервые опубликованы в статье В. И. Чернышева «Цензурные изъятия из «Народных русских сказок» А. Н. Афанасьева. — Советский фольклор, 1936, № 2—3, с. 307—315.
1. О ХИТРОСТИ ЦАРЯ СОЛОМОНА
(с. 287—288)1(в корр.
№ 50)Записано в г. Дедюхино Пермского уезда лекарем Д. М. Петуховым.AT 803 (Цепь сатаны: Христос освобождает из ада грешников, но оставляет там царя Соломона...) + 804 B (Соломон в аду: пугает чертей тем, что построит церковь) + отчасти СУС — 800* (AT —. Грешник проникает в рай). Ср. легенду «Как Соломон освободился из пекла» в книге Ивана Франко «Апокрифи старозавітні...» Львів, 1896, с. 293—294. Первый сюжет учтен в AT только в литовском, финском, эстонском, украинском сказочном и легендарном материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 127). Русских вариантов — 1, украинских — 7, белорусских — 2. Сюжетному типу 803 посвящены исследования: Krohn K. Der gefangene Unhold. — Finnisch-ugrische Forschungen. Helsingfors, 1907, VII, S. 129 ff; Von d. Leyen F. Der gefesselte Unhold. Prague, 1908. В данном варианте отсутствует характерный эпизод: прикованный Соломоном к цепи сатана непрестанно грызет ее, но каждый год после пасхи цепь становится такой же, как прежде. Сюжетный тип 804 B учтен в AT в эстонском, ливском, литовском, венгерском, чешском и русском фольклорном материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 128), украинском, белорусском. Русских вариантов — 11, украинских — 17, белорусских — 5; нередко повествуется не о Соломоне, а о солдате или кузнеце, напугавшем в аду чертей. Сюжет о грешнике, вошедшем в рай, имеет русских вариантов — 5, украинских — 6, белорусских — 3. Его история связана с французским фабльо «Про вилана, который судом добыл рай» (см.: Пуришев Б. и Шор Р. Литература средних веков. Хрестоматия. М., 1953, с. 273—275) и переводной русской «Повестью о бражнике» XVII-го века, обработанной Л. Н. Толстым («Кающийся грешник» — из цикла «Народные рассказы»).
2. ХРИСТОВ КРЕСТНИК
(с. 288—289)2(в корр.
№ 51)Записано в г. Дедюхине Пермского уезда Д. М. Петуховым.AT 471 (Крестник бога) + 800 (Крестник бога на божьем месте). Первый сюжет учтен в AT во многих вариантах, записанных в разных частях света, преимущественно в странах Европы и на европейских языках в Америке (от негров, индейцев и американцев европейского происхождения). Из восточнославянских вариантов в AT отмечены только русские. Русских вариантов — 17, украинских — 10, белорусских — 3. Сюжет о крестнике бога обработан Л. Н. Толстым («Христов крестник» — из цикла «Народные рассказы»). Ср. стихотворение Ф. Н. Глинки «Беда и утешение». Сюжетный тип 800 учтен в AT в эстонском, литовском, шотландском, немецком, венгерском, чешском, словенском, русском материале. Русских вариантов — 6, украинских — 9, белорусских — 4. Встречаются такие сказки и в латвийском фольклорном материале (Арайс-Медне, с. 127).
- 426 -
3. РИЗА НА ИКОНЕ
(с. 289)3(в корр.
№ 52)Записано в г. Дедюхине Пермского уезда Д. М. Петуховым. AT —. СУС — 849***. Варианты не отмечены.II. СКАЗКИ ИЗ СБОРНИКА «РУССКИЕ ЗАВЕТНЫЕ СКАЗКИ»
И РУКОПИСИ«НАРОДНЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ»
(с. 290—343)
ПРЕДИСЛОВИЕ К «РУССКИМ ЗАВЕТНЫМ СКАЗКАМ»
(с 290—293)
Из «Русских заветных сказок» (Женева, 1872; 2-е стереотипное издание 1878) и рукописи «Русские сказки не для печати. 1857—1862. Собраны, приведены в порядок, сличены с литературными списками А. Н. Афанасьевым» (рукописный фонд ИРЛИ АН СССР, шифр P I, оп. 1, № 112).
1. СКАЗКА О ТОМ, КАК ПОП ТЕЛЕНКА РОДИЛ
(с. 293—294)Завет. ск. (Женева, № XXXVIII); переиздано по рукописи № 39 в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 362—363. Записано во Владимирской губ.
AT 1775 (Голодный поп или барин на ночлеге) + 1739 (Как поп или ксендз, раввин, купец телился) + 1537* (Отрубленные ноги). Первый сюжет получает в других вариантах обычно такое развитие: на ночлеге работник, запасшись в дорогу хлебом, делает вид, будто ест сено, угощает сеном попа; сажает его в мешок (для тепла) и бьет; поп ищет ночью ужин, засовывает руки в узкий горшок, снять его не может, хочет разбить горшок о камень и ударяет им по лысине старика. Сюжет учтен в AT в записях, сделанных во многих странах Европы, в Китае и от американских индейцев и американцев европейского происхождения в Америке на испанском и английском языках. Русских вариантов — 23, украинских — 12, белорусских — 8. Старейший литературный текст — немецкий шванк XVII века. Первая русская публикация анекдотической сказки типа 1775 относится к концу XVIII в.: Хомяков Е. Забавный рассказчик... М., в тип. А. Решетникова, 1791, ч. I. с. 70—71 (= Ровинский, I, № 60); сказка XVIII в. о голодном хозяине (он не назван в печатном тексте попом) и сытом работнике была перепечатана Афанасьевым с лубка в примечаниях к разделу «Рассказы об инородцах» сборника «Народные русские сказки» (3-е издание, т. II, М., 1897, с. 421). Сюжет типа 1739 учтен в AT в многочисленных вариантах на европейских языках, а также в турецком варианте. Русских вариантов — 17, украинских — 14, белорусских — 6. Старейшая литературная обработка сюжета относится к 1506 г. (Бебель. Фацетии — «Об одном монахе»). Широкую известность получил в Германии XVI в. стихотворный шванк Г. Сакса о монахе, который «телился». В Швеции этот сюжет был обработан в стихотворной форме в начале XVII в. И. Руниусом. Фацеция вошла в польский сборник XVII в. «Sowizral». В России народная сказка о том, как поп телился («Сын бычок») впервые напечатана в 1860 г. (Худяков, № 66). Так же, как в «Русских заветных сказках», в сборнике Худякова этот сюжет контаминирован с сюжетом «Отрубленные ноги» — AT 1537*, учтенном в AT только в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 13, украинских — 10, белорусских — 2. Сказка сборника Афанасьева отличается не только яркой сатирической обрисовкой глупого и трусливого попа-богатея,
- 427 -
но и весьма выразительным образом мстящего за свое горемычное житье находчивого, остроумного батрака.
2. КАКОВ Я!
(с 294—295)Завет. ск. (Женева, № LXXVI), переиздано по рукописи в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 373—374.
AT 1138 (Какофей). Отчасти сближается со сказками о ловком воре, обокравшем попа, — ср., например, AT 1807, СУС — 1807* (печатается ниже — текст № 5). Сюжет типа «Какофей» учтен в AT в финском, эстонском, литовском, шотландском, итальянском, словенском, сербохорватском, русском, китайском, испано-американском фольклорном материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 163), польском (Krzyżanowski, II, S. 19.) Русских вариантов — 11, украинских — 4, белорусских — 3. В большинстве сказок мужик, назвавшийся Какофеем (Каков я, Такой), пачкает попу (или дурню) шляпу (или бороду — , например, в следующем тексте) смолой. Восточнославянские сказки типа 1138 чаще всего имеют антипоповскую сатирическую направленность, особенно остро выраженную в настоящем варианте, где поп рисуется жадным грабителем. Сказка печатается с некоторыми пропусками слов, неудобных для печати.
3. В-ЧЕМ-Я?
(с. 295—296)Афанасьев. Рукопись № 86; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 377—378.
AT 1138. Так же, как и сказка «Каков я!» —, относится к тематическому циклу о попе и работнике, оставляющем попа в дураках. Отчасти напоминает сказки о комических происшествиях во время церковной службы (ср. AT 1825).
4. СУД О КОРОВАХ
(с. 296—297)Завет. ск. (Женева, № XLXIX); переиздано по рукописи в прил. к т. III сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 365—367 и в сборниках: Соколов. Поп и мужик, с. 146—150; Азадовский. Ск. о боге, № 23; Молдавский, с. 57—59.
AT 1735 (Кто отдаст последнее, получит десятирицею). Сюжет учтен в AT только в европейских сборниках. Русских вариантов — 13, украинских — 6, белорусских — 2. Близкую «заветной» сказку «Суд о коровах» записал М. К. Азадовский в 1915 году от сибирского сказочника Ф. И. Аксаментова (Верхнеленские сказки. Сборник М. К. Азадовского, Иркутск, 1938, № 28) Сатирические сказки о мулле встречаются в фольклоре тюркоязычных народов СССР (например, Тат. творч., III, № 91). История сюжета связана со средневековыми французскими фабльо, итальянскими новеллами и более поздними немецкими шванками. Старейшие немецкие шванки типа 7735 относятся к XVI в., шведские — к XVII в.; первая же подобная русская сказка опубликована в 1804 году в «Журнале приятного, любопытного и забавного чтения» (кн. 12, с. 227 — переп. в сб. Русские сказки в ранних записях и публикациях XVI—XVIII вв. / Сост. Н. В. Новиков, Л., 1971, № 55). Исследования: Bédier, с. 451—452; Лупанова И. П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Петрозаводск, 1959, с. 55—56. В «заветной» сказке пародируется церковная поповская проповедь, а вместе с тем и священное писание. Своеобразно разработан эпизод свидания архиерея с игуменьей, разговор которых подслушивает мужик, лежа под кроватью. Параллели к этому эпизоду в других сказках типа 1735 не отмечены.
Концовка: «Лежит мужик под кроватью и слышит...» в тексте женевского издания опущена.
После слов «молоко и говядинка» (с. 297) Афанасьев указал вариант: «Вот как-то нанял поп мужика вычистить загородку, где коровы стоят. Мужик стал
- 428 -
чистить, да нарочно ворота и отворил, коровы и ушли со двора. А он, не будь глуп, взял и загнал всех поповых коров к себе».
Вариант к другому эпизоду дан после слов «Пришел к этому мужику» (с. 297): «Пришел поп к мужику, а у того и вороты взаперти; смотрит сквозь плетень, а мужик свежует поповских коров да солонину готовит».
5. ЖАДНЫЙ ПОП
(с. 298)Завет. ск. (Женева, № L); переиздано по рукописи в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 367—368 и в сб.: Молдавский, с. 61—62; Азадовский. Ск. о боге, с. 26—27.
AT —. СУС — 1807* (Жадный поп и солдат-вор). Варианты в опубликованном материале не отмечены. Ср. AT 1807 (Поп отпускает грехи вору). Русских вариантов — 2, украинских — 14, белорусских — 2. В AT учтены литовские и редкие чешские, сербохорватские, греческие тексты; польские — см. Krzyżanowski, II, S. 143, латышские — Арайс-Медне, с. 225.
6. ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
(с. 298—299)Завет. ск. (Женева, № XLII); тот же текст в рукописи Афанасьева — № 43. Перепечатывается с женевского издания впервые с пропусками слов, неудобных для печати.
AT —. СУС — 1807 A*** («Белорыбица»). Варианты не отмечены.
7. АРХИЕРЕЙ ОТЧИТЫВАЕТ
(с. 299)Афанасьев. Рукопись, № 132; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 394—395.
AT —. СУС — 1525 L*** («Архиерей заплатит»). Вариантов в опубликованном материале нет. Относится к циклу сюжетов о хитрых ворах.
8. ДОБРЫЙ ПОП
(с. 299—300)Завет. ск. (Женева, № LXXIV), переиздано в прим. к последним томам 3-го (1897 г.) и 4-го (1914 г.) изданий «Народных русских сказок» и в прил. к III т. сказок Афанасьева, изд. 1940 г., с. 373, а также в сб.: Соколов. Поп и мужик, с. 43—44; Азадовский. Ск. о боге, № 5.
AT 1561 (Усердный работник). Сюжет учтен в AT в финском, финно-шведском, эстонском, литовском, фламандском, валлонском, ирландском, английском, англо-американском, румынском, венгерском, словенском, сербохорватском, русском, украинском, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 210), белорусском материале. Русских вариантов — 9, украинских — 19, белорусских — 3.
9. ПАХОМ
(с. 300)Афанасьев. Рукопись № 125; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 392—393.
AT 1825 (Прихожане жалуются на попа архиерею). В AT учтены финские, шведские, норвежские, немецкие, сербохорватские, русские фольклорные тексты. Русских вариантов — 10, украинских — 2. История сюжета связана со сборниками немецких шванков (см. Pauli, № 711) и итальянских новелл (см. Rotunda, индекс J 1211.1.1) эпохи позднего средневековья и Возрождения. Имя сказочного попа Пахома стало нарицательным. Как в этой, так и в некоторых
- 429 -
других восточнославянских сказках типа 1825 сатирически остро обличаются поповские невежество, жадность и взяточничество.
10. ПОХОРОНЫ КОБЕЛЯ
(с. 300—301)Завет. ск. (Женева, № XLVIIIа); переиздано по рукописи в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 363—364 и в сборн. Молдавский, с. 59—60.
AT 1842 (Похороны собаки или козла). В AT сюжет учтен в испанском, чешском, русском, украинском, персидском, фольклорном материале, но встречается и в болгарском (см.: Българско народно творчество, София, 1963, т. X, с. 459—460), мордовском (Шахматов А. А. Мордовский этнографический сборник. СПб., 1910, с. 378—383). Русских вариантов — 14, украинских — 18 (два из них в стихотворной форме), белорусских — 3. История сюжета прослеживается с XIII в. — стихотворное переложение народной анекдотической сказки, принадлежащее французскому поэту Рутбефу. Варианты встречаются в итальянских, немецких, польских литературных повествовательных сборниках Поджио, Паули, Рея и др. Сказка о том, как была похоронена собака по религиозному (мусульманскому) обряду, получила в XVIII веке отражение в популярном романе А. Р. Лесажа «Жиль Блаз» (рассказ дона Рафаэля о его похождениях на Востоке). Старейшие русские публикации — Курганов, № 262; Спутник, II, № 19. См. также комм. к сб. «Русские сказки в ранних записях и публикациях, XVI—XVIII вв.» (Л., 1971, с. 269). Во всех известных русских вариантах XVIII века повествуется о пасторе, похоронившем свою собственную собаку, и о епископе, принявшем деньги, якобы завещанные ею. Характерные для восточнославянского народного репертуара сказки о похоронах подкупленным православным попом собаки или козла богатого мужика и о подкупе архиерея по цензурным условиям в дореволюционной России на русском языке не печатались. Сказка сборника Афанасьева отличается некоторыми подробностями, отсутствующими в других сказках типа 1842: дьякон и дьячки, обиженные попом при дележе денег, доносят на него архиерею; попа арестовывают; архиерей выпускает попа, жалует его саном благочинного, а дьячков сдает в солдаты. Ср.: Русские народные сказки. Сказки рассказаны воронежской сказочницей А. Н. Корольковой / Сост. и отв. ред. Э. В. Померанцева. М., 1969, с. 355—359.
11. ПОХОРОНЫ КОЗЛА
(с. 301—302)Завет. ск. (Женева, № XLVIIIб); переиздано по рукописи в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 364—365 и в сб.: Соколов. Поп и мужик, с. 97—100; Азадовский. Ск. о боге, № 2.
AT 1842. В данном варианте, как и в предыдущем, наряду с попом действуют дьякон и дьячок, но мотив ссоры при дележе денег отсутствует.
12. ПОП-ВОРОЖЕЙКА
(с. 303—306)Афанасьев. Рукопись, № 99; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. с. 384—385.
AT 1641 (Знахарь). См. прим. к тексту № 379. Сказки, в которых в роли знахаря-отгадчика выступает поп, действующий заодно с дьячком-вором, представляют характерную для восточнославянского устного репертуара разновидность данного типа сюжета. Ср., например, подобные белорусские сказки (Шейн. Материалы, № 101, с. 217—219; Federovski, III, № 98, 99). «Заветная» сказка «Поп-ворожейка» отличается своеобразными подробностями: поп и дьячок пропивают все богослужебные книги и ризы; сказавшись больным, поп-пропойца закрывает церковь, но благодаря хитрости ему удается не только «поправиться», но и разбогатеть.
- 430 -
13. ПОП УГОДИЛ В СОЛДАТЫ
(с. 306)Афанасьев. Рукопись, № 90, впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 383.
AT —. СУС — 1849***. Вариантов нет. Завязка сюжета этой ритмичной по своему складу сказки-побасенки связана с шутливым истолкованием названия газеты «Северная пчела», которая издавалась в Петербурге с 1825-го по 1864-й годы; до 60-х годов (под редакцией Ф. В. Булгарина, а также под его и Н. И. Греча редакцией) имела реакционное направление: с 1860 года (под редакцией П. С. Усова) перешла на либеральные позиции. Быть может, вопрос попадьи «Поп, что нам Северная пчела принесет»? задан по поводу изменения характера этой политической и литературной газеты в 60-е годы.
14—15. ПОП, ПОПАДЬЯ, ДЬЯКОН И РАБОТНИК
(с. 306—310)Афанасьев. Рукопись, № 133а; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 395—397. Записано в Тверской губ. писателем И. И. Лажечниковым на местном диалекте.
AT 1725 (Влюбленный священник). Сказки этого типа учтены в AT в многочисленных записях на европейских языках, а также в турецком, индийском фольклорном материале. Русских вариантов — 20, украинских — 29, белорусских — 13. Сходные мотивы встречаются в «Тысяче и одной ночи», но история сюжета прослеживается лишь с первой половины XVI в., когда он был обработан немецким поэтом Гансом Саксом. В публикуемой сказке сборника Афанасьева отсутствуют некоторые характерные для сюжетного типа 1725 мотивы; благодаря работнику лакомые кушанья, приготовленные хозяйкой для работающего в поле любовника, достаются хозяину; работник убеждает любовника, что хозяин будто бы хочет его убить, и ничего не подозревающего хозяина посылает к нему с топором в руке. Вместе с тем здесь своеобразно разработаны эпизоды троекратного избиения дьякона работником. Необычна концовка: работник, отучив дьякона ходить в гости к попадье, получает за обещание молчать 100 рублей от дьякона и 200 рублей от попадьи.
К словам казака-батрака «...тяперичка ни за что не поеду на мельницу; и без таво устал. Прощай матушка» (с. 308) Афанасьевым указан вариант: «Дьякон прячется в мешок с ячменем. — «Что ты, батрак?» — спрашивает попадья. — «Да вот надо ячмень хорошенько обшастать!» — «Не трожь! Я сама на гулянках обшастаю!» — «Еще когда-то будет, а мне надо приказ исполнить». Взял мешок, вынес на крыльцо (а крыльцо-то было высокое) и бац его: пускай, дьякон пересчитает все до единой ступеньки!»
Афанасьев. Рукопись № 133в; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева 1940 г. с. 397—399. Записано в Воронежской губ. К. О. Александровым-Дольником.
AT 1725. В конце сказки опущены некоторые подробности.
После слов «хочет топором тебя срубить» (с. 310) дан вариант: «Хочет до смерти тебя заколоть».
16. ПОП У БАБЫ И БАТРАК
(с. 310—311)Афанасьев. Рукопись, № 135; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 399.
AT 1360 C (Муж в мешке и притворно больная жена). См. прим. к тексту № 445. Варианты, в которых в роли любовника неверной жены выступает поп, весьма часто встречаются среди восточнославянских сказок данного сюжетного типа.
- 431 -
17. ПОП РЖЕТ, КАК ЖЕРЕБЕЦ
(с. 311—313)Завет. ск. (Женева, № LXIV); переиздано по рукописи в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 368—369.
AT 1730 (Поп приходит на свидание к жене мужика). В AT учтены наряду с европейскими варианты, записанные в других частях света. Русских вариантов — 40, украинских — 15, белорусских — 5. Истоки сюжета прослеживаются с III-го века до н. э. Его судьба связана с такими литературными памятниками древнего Востока, как «Ятака», «Катхасаритсагара», «Синбад-наме» («История о семи мудрецах»). «Тысяча и одна ночь» (ночи 593—596), а также со средневековым французским фабльо «Constant du Hamel», русской «Повестью о Карпе Сутулове» XVII в. Исследования: Bédier, p. 454—456; Ольденбург С. Фабльо восточного происхождения. III, Constant du Hamel. — ЖМНП, 1907, № 9, с. 46—52; Соколов Ю. Повесть о Карпе Сутулове. М., 1914. Необычными для сказок данного типа являются мотивы: муж и жена отучают попа ржать по-жеребячьи; муж одалживает у попа и, проучив его, возвращает лошадей с повозкой. Своеобразно разработаны эпизоды показа «черта» барину за деньги и продажи «черта на базаре богатым купцам. Если в этой сказке действует только один сатирический персонаж — поп, то обычно в восточнославянских сказках типа 1730 действуют еще дьякон и дьячок, тоже домогающиеся любви замужней красавицы (см. следующий текст).
18. МУЖ ДА ЖЕНА
(с. 313)Афанасьев. Рукопись, № 97; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 384.
AT 1360 C. См. прим. к тексту № 445.
19. ХИТРАЯ БАБА
(с. 313—314)Афанасьев. Рукопись, № 66, впервые опубликована к прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 370—371 и в сб.: Молдавский, с. 67—69.
AT 1730. В данном варианте иная экспозиция (обедневшие супруги договариваются добыть деньги хитростью), подобная той, что и в следующей «заветной» сказке, относящейся в основном к типу 1730.
20. ХИТРАЯ ЖЕНА
(с. 315—316)Афанасьев. Рукопись, № 145 — в основном совпадает с текстом № 65 женевского издания «Русских заветных сказок»; переиздано с сокращениями в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 404—406.
AT 1730+1536 B (Мужик хоронит трех монахов или попов). Традиционная для восточнославянских сказок сюжетная контаминация. Начало напоминает отмеченный в СУС тип — 859 F*. Бедняк выдает себя за богача и женится на дочери поверившего ему богатого купца (ср.: Фольклор Саратовской области / Сост. Т. М. Акимова. Саратов, 1946, № 403). Сюжет типа 1536 B учтен в AT в многочисленных вариантах на европейских языках, записанных в Европе и в Америке (у американцев европейского происхождения и негров), а также в арабских и турецких вариантах. Русских вариантов — 24, украинских — 12, белорусских — 7. Истоки сюжета восходят к XIII веку и связаны со средневековыми французскими фабльо, итальянскими новеллами, немецкими, шведскими, польскими и др. народными книгами. См. Bédier, p. 236—237; Rotunda, индекс К 2322. Специальная монография: Pullet A. Das Fabliaux von den trois bosus menestrels und verwandte Erzählungen früher und später Zeit. Halle, a. S., 1901. Данный вариант отличается оригинальной разработкой ряда
- 432 -
эпизодов, — таких, как, например, знакомство Маши с первым, вторым и третьим монахами у монастыря, расправа мужа-чеботаря со спрятанными в кадке и в печи монахами-гостями, встреча пьяницы Тимошки с настоятелем монастыря и иноками, идущими крестным ходом.
21—22. НИКОЛА ДУПЛЯНСКИЙ
(с. 317—318)Завет. ск. (Женева, № LXVIIIа; переиздано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 371—372.
AT 1380 (Никола Дуплянский) + 1537 (Мертвое тело). Традиционная для восточнославянских сказок контаминация сюжетов. См. прим. к текстам № 446 и 395. Заключительный эпизод сближает сказку с сатирическими антипоповскими сказками.
Завет. ск. (Женева, № LXVIIIб), переиздано по рукописи № 69 в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 372 — и в сб.: Азадовский. Сказки о боге, № 25.
AT 1380 (Никола Дуплянский). См. прим. к тексту № 446. Если обычно в восточнославянских сказках этого типа основными персонажами являются крестьянин и его неверная жена, то в данной сказке действует поп, попадья и находчивый поповский батрак — традиционный герой антипоповских сказок: он, а не нелюбимый муж выдает себя попадье за святого Николу.
23. МОНАХ И ИГУМЕНЬЯ
(с. 318—319)Афанасьев. Рукопись, № 93. Публикуется впервые с некоторыми сокращениями.
AT —. СУС — 999* (Монах и игуменья). В опубликованном материале варианты не отмечены. В рукописи Афанасьева на листе 181 указан в подстрочном примечании к словам «...пришла какая-то женщина в гости» вариант: «Зачастил монах в девичий монастырь, перепортил всех монашек — и та забрюхатила, и другая забрюхатила! «Дай посмотрю, нет ли мужчины у нас», — думает игуменья».
24. РАЙСКАЯ ДУДКА
(с. 319—321)Афанасьев. Рукопись, № 87; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 378—380. Опущено несколько строк, неудобных для печати.
AT 1653 B (Дурень и его братья ночуют в лесу на дереве) + 592 (Герой получает чудесную дудку) + 1132 (Бегство от работника) (см. прим. к тексту № 150) + 1120 (Хозяйка сброшена в воду вместо работника. См. прим. к тексту № 150) + 1825 B (Безграмотный поп). Необычная контаминация сюжетов. Первый из них учтен в AT в записях, сделанных в Европе и Америке на европейских языках, и в турецких вариантах. Русских вариантов — 18, украинских — 15, белорусских — 7. История сюжета связана с рядом древних восточных сборников — «Типитака», «Катхасаритсагара», «Шиди-хюр» — восходит к более древним тибетским и индийским сборникам сказок о Ветале. Еще более соответствуют восточнославянским сказкам относящиеся к сюжетному типу 1653 B итальянские новеллы эпохи позднего средневековья и Возрождения (см. Novelline, № 39, 104). Сюжет типа 592 учтен в AT в многочисленных записях, сделанных в Европе, Америке на европейских языках и в индонезийском варианте. Русских вариантов — 12, украинских — 22, белорусских — 5. Эпизоды сжигания ладана и награждения за это героя богом отмечены только в некоторых восточнославянских и южнославянских вариантах. Тип 1825 B учтен в AT в эстонских, литовских, польских, франко-американских и русском вариантах. Русских вариантов — 6, украинских — 2, белорусских — 2. В публикуемой «заветной» сказке сюжет осложнен подробностями, которые придают ей особенную
- 433 -
сатирическую остроту: батрак, женившийся на овдовевшей попадье и ставший попом, разглашает в церковной проповеди любовную связь попадьи с архиреем и предлагает тому быть по-прежнему ее любовником, за что архиерей хвалит нового попа — Ивана-дурака.
25. ПОП — ТОЛОКОННЫЙ ЛОБ
(с. 321—323)Афанасьев. Рукопись, № 89; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 381—383.
AT 1000 (Уговор не сердиться) + 1012 A (Посади ребенка) + 1045 (Угроза морщить озеро веревкой. См. прим. к тексту № 150) + 1130 (Шапка денег. См. прим. к тексту № 150) + 1063 (Кто дальше бросит дубину. См. прим. к тексту № 151) + отчасти 1084 (Кто громче свистнет. См. прим. к тексту № 149) + 1132 (Бегство от работника. См. прим. к тексту № 150) + 1120 (Хозяйка сброшена в воду вместо работника. См. прим. к тексту № 150). Последние два сюжета в тексте рукописи опущены, но наличие их в устном тексте отмечено Афанасьевым в сноске. Традиционная сюжетная контаминация. Она в значительной мере соответствует контаминации сюжетов в сказке о найме попом батрака за три щелчка в лоб, известной по пушкинской записи (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6-ти томах. М.; Л., 1936, т. II. Приложение 1. № 11) и по его же «Сказке о попе — толоконном лбе и работнике его Балде». Примечательно также совпадение прозвища попа («толоконный лоб») в «заветной» и пушкинской сказках, — тем более, что вторая до 1882 г. печаталась в искаженном виде как «Сказка о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде». Сюжет «Уговор не сердиться» учтен в AT в многочисленных записях на европейских языках, а также в турецких, индийских, индонезийских вариантах. Русских вариантов — 33, украинских — 31, белорусских — 5. Сюжет «Посади ребенка» учтен в AT в меньшем количестве европейских и восточных вариантов. Русских вариантов — 5, украинских — 4, белорусских — 1.
После слов «кулебяку убирал» (с. 322) Афанасьев дал вариант: «работник вытащил поповича на двор, взял да и посадил на кол. «Считай пока звезды, а я пойду ужинать». Воротился в избу и принялся есть. «Где же мой сын?» — спрашивает поп. — «А сын твой остался звезды считать, а я пришел краюхи убирать»
Другой вариант указан к словам «до спины доберется» (с. 322): «поп — толоконный лоб пошел батрака нанимать. Идет мужик: «Найми меня, батька». — «А что возьмешь?» — «Ничего не возьму, еще тебе дам. Год у тебя в батраках проживу да тебе же дам щелчок, а попадье щипок». — «Недорого, — думает поп, щелчок да щипок — невелика беда. Зато деньги будут целы. Пойдем, свет!» Идут дорогой, а навстречу им ведут мужики быка; рога и ноги веревками опутали, а он все упирается да в сторону норовит. «Куда быка ведете?» — «На бойню; да никак не справимся». — «Постойте, братцы, я вам помогу», говорит батрак. Дал быку в лоб щелчок, из него и дух вон. Ухватил за хвост двумя пальцами и содрал всю шкуру долой. «Эге-ге! вот каковы его щелчки-то, — думает поп, — надо от него поскорей избавиться...»
26. ЧУДЕСНАЯ ДУДОЧКА
(с. 323—324)Афанасьев. Рукопись, № 113а, впервые опубликована в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 389—390. Печатается с сокращениями некоторых строк, неудобных для печати.
AT 850 (Приметы царевны. См. прим. к № 24 — «Райская дудка»). Такая же контаминация сюжетов имеется в другой сходной антипоповской сказке (Худяков, № 73). В «заветной» сказке есть своеобразные подробности: поп идет жаловаться к царю; привязанный к каменному столбу, поп бьет о столб головой, «ногами всякие штуки выделывает» и кается, когда герой играет на волшебной дудочке.
- 434 -
27. НЕ ЛЮБО, НЕ СЛУШАЙ
(с. 325)Афанасьев. Рукопись, № 81в; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 375—376.
AT 1932 (Страна обетованная). См. прим. к тексту № 425. К последним словам небылицы Афанасьевым в сноске указан вариант: «Выскочил тут попок-толоконный лобок, сам низок, на нем семьдесят семь разодранных ризок, поп-ат присел, он его съел, да и с неба слетел». Из известных восточнославянских рифмованных небылиц данного типа «заветная» «Не любо, не слушай» выделяется сатирической антипоповской заостренностью.
28. СОЛДАТ-СКРИПАЧ И ЧЕРТ
(с. 325—326)Афанасьев. Рукопись, № 104. Публикуется впервые. В рукописи на листе 206, над заглавием, имеется помета: «(вып. VII)». Вероятно, Афанасьев прежде, чем включил эту сказку в рукописный «заветный» сборник, намечал ее к изданию в VII выпуске. На том же листе в строке 13 снизу перед словами «место в своем столичном городе» зачеркнуто слово «первое», а в строке 4 снизу после слов «в своих грехах» тоже зачеркнуто слово — так густо, что его нельзя прочесть. В публикуемом тексте опущены некоторые подробности, неудобные для печати.
AT —. Начальная часть схематично изложена, относится к сюжетному типу «Поп-музыкант» — СУС — 779** (отмечены русский и белорусский варианты), но дальнейшее изложение не имеет параллелей в опубликованном сказочном материале.
29. СОЛДАТ-СКРИПАЧ И НЕЧИСТЫЙ
(с. 327)Афанасьев. Рукопись, № 110. Публикуется впервые, с незначительными сокращениями.
AT 1159 (Черт хочет научиться играть на скрипке. См. примечания к тексту № 154). Мотив «Царь обещает руку дочери тому, кто переночует в палате, где поселился черт» напоминает тип, обозначенный в СУС номером — 308**. Заключительная часть напоминает сюжетный тип «Человек бреет черта» (AT —. СУС — 1134*).
30. СОЛДАТ И ЧАСЫ
(с. 328—329)Афанасьев. Рукопись № 116; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 391—392 с некоторыми сокращениями.
AT 854 («С деньгами все возможно»). В AT наряду с многочисленными вариантами на европейских языках учтены индийские и турецкий варианты. Подобные сказки встречаются также в сборниках фольклора восточных народов СССР (например, «Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев», М., 1974, с. 278—286; Башк. творч., IV, № 46). Русских вариантов — 2, украинских — 2. Возможно, что сюжет проник с Востока на Запад в конце эпохи средневековья устным путем и получил обработку в новеллах итальянских писателей XV—XVI вв. — Франческо Белло («Мембрано», 1494) и Франческо Сансавино («Сто новелл», 1556).
К словам солдата «Если б у меня было столько денег, сколько у нашего царя, я бы и сам не глупей его был» (с. 328) Афанасьев привел в сноске вариант: «Случилось солдату стоять на часах во дворце; вздремнул он, и привиделось ему во сне: напиши де на стене эти слова: «Что человек ни захочет, все может сделать!». Очнулся солдат, достал мел и написал эти слова на стене. Царь увидел и приказывает ему...»
- 435 -
31. БЕГЛЫЙ СОЛДАТ
(с. 329)Завет. ск. (Женева, № LIX). Перепечатывается с женевского издания 1872 г. впервые. В рукописи Афанасьева, где сказка находится под номером 60, из нее вычеркнуто несколько слов, имеющихся в печатном тексте женевского сборника. Незначительные сокращения сделаны и в тексте, публикуемом нами.
AT 1355 C (Солдат на стогу сена вместо бога). В AT учтены финские, литовские, венгерские и румынский варианты, однако этот сюжет имеется также в латышском архивном материале (Арайс-Медне, с. 176). Русских вариантов — 2, украинских — 2, белорусских — 1. Задолго до издания сборника «заветных» сказок Афанасьева сказка данного типа была напечатана в Спутнике (I, № 84).
32. СОЛДАТ, МУЖИК И БАБА
(с. 329—330)Завет ск. (Женева, № LV). Перепечатывается с женевского сборника впервые.
AT —. СУС — 1422* («Ступай проси, а я уже выпросил»). Варианты не отмечены.
В рукописи Афанасьева, где эта сказка имеет номер 56, есть помарки, зачеркнутые слова, вставки: на листе 95 в первой строке зачеркнуто слово «одной» («в одной деревне»); слово «стояли», зачеркнутое после слова «деревни», перенесено в начало строки; несколько слов зачеркнуто в третьей строке. Все исправления учтены в печатном тексте женевского сборника. В публикуемом тексте некоторые неудобные для печати подробности опущены.
33. СОЛДАТ И БАРИН
(с. 330)Афанасьев. Рукопись, № 101; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 389, а затем в сб. Молдавский, с. 42.
AT —. СУС — 1547****. Острая антибарская сатирическая сказка. Вариантов нет
34. ВОР
(с. 330—332)Афанасьев. Рукопись, № 83в; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 376—377.
AT 1525 A (Ловкий вор) + 1737 (Поп в мешке). Традиционная контаминация сюжета. См. прим. к тексту № 383.
В сноске Афанасьев привел вариант окончания сказки: «Выскочил тут попок — толоконный лобок, сам низок, на нем семьдесят семь разодранных ризок, поп-ат присел, он его съел, да и с неба слетел».
35. ЧУДЕСНАЯ ДУДКА
(с. 332—333)Завет. ск. (Женева, № LIII, в рукописи Афанасьева № 54) много помарок, исправлений, которые учтены в печатном тексте.
AT 570 (Заячий пастух) + 1737 (Мужик продает зайцев). Первый сюжет учтен в AT во многих записях на европейских языках и в турецких вариантах. Русских вариантов — 9, украинских — 4, белорусских — 1. В научной литературе отмечались следы этого сюжета в исландской саге Одда Сноррасона, XII в., (см. Liungmann, S. 177—178). Второй сюжет учтен в AT в финском, финно-шведском, эстонском, ливском, литовском, датском, английском, фламандском, немецком фольклорном материале, но встречается и в латышском (Арайс-Медне, с. 220—221). Русских вариантов — 6, белорусских — 1. Данная сказка
- 436 -
замечательна ярким отражением эпохи крепостного права и ненависти крестьян к помещикам.
Сказка перепечатывается из женевского сборника впервые, с некоторыми сокращениями.
36. ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЖЕНА И КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
(с. 333—335)Афанасьев. Рукопись, № 144; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 403—404.
AT 860 B* (Украденная жена). В AT учтены только русские тексты. Русских вариантов — 10, украинских — 1 (неполный), белорусских — 1 (другая разновидность сюжета — Чужая жена увезена на корабле). Сказка типа 860 B* вошла в сб. Башк. творч., IV, № 71 (на башкирском яз.). В восточнославянских сказках этого типа обычно повествуется о том, как купеческий сын или солдат украл жену генерала. Международную известность сюжет получил благодаря его литературным обработкам во многих странах и в разные эпохи, начиная с III в. до н. э. (комедия Плавта «Хвастливый воин»). Сюжет известен и по «Сказке о Камар-аз-Замане и жене ювелира» из «Тысячи и одной ночи» (ночи 963—967), по французской и другим западноевропейским редакциям «Истории о семи мудрецах», поэме М. Боярдо «Влюбленный Роланд» (первое издание 1472) и др., а также по русской переводной «Истории о португальской королеве Анне и гишпанском королевиче Александре» (первая половина XVIII в.) и «Повести о короле Делфе Сирском» (рукопись середины XVIII в. из собрания И. Е. Забелина). Исследование: Лихтман З. Т. Из истории одного сюжета. — В сб.: Новые черты в русской литературе и искусстве XVII — нач. XVIII в. М., 1976, с. 243—262.
37. ПОДЗЕМНЫЙ ХОД
(с. 335—336)Афанасьев. Рукопись, № 131. Публикуется впервые, с незначительными сокращениями. На листе 256 рукописи в 14-ой строке снизу после слов купеческой дочери «тебе дома заплачу» зачеркнуто «нашим удовольствием» и, вместо зачеркнутых, сверху написано: «хорошо, приду»; в 5-ой строке снизу после слов «не прочь с нею знаться» зачеркнуто густо какое-то слово.
AT 873 (Царь и купеческая дочь: царь узнает в сопернике своего сына). В AT учтены датские, ирландские, русские, греческие, французский, индийский, испано-американский, вест-индийский (негритянский) варианты. Сказки встречаются и в сборниках фольклора восточных народов СССР, например, туркменская «Пять каландаров» (сб. «Проданный сон» / Сост. Н. Стеблева, М., 1969, № 45). Русских вариантов — 15. Сказка сборника Афанасьева отличается полнотой и яркостью разработки сюжета. Первая русская публикация подобной сказки — Прогулки, содержащие в себе 10 русских сказок. СПб., 1819, № 5, с. 2—26 (Первое изд. — СПб., 1786).
38. СНЫ
(с. 337—339)Афанасьев. Рукопись, № 139; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 400—402.
AT 671 E* (Чудесный мальчик разгадывает сны). См. прим. к тексту № 241. «Заветная» сказка отличается рядом своеобразных эпизодов: по наущению мальчика мужик продает колдуну свой сон за сто тысяч рублей; колдун тщетно пытается извести мальчика: мальчик становится молодцом-приказчиком, в него влюбляется жена колдуна.
Вариант начала, указанный Афанасьевым в сноске: «Жил старик со старухой, у него было три сына: два умных, третий дурак; работали они в лесу и пристигла их темная-темная ночь. Где ночевать? Увидели покинутую избушку
- 437 -
и легли в ней: отец в передний угол, старший сын в задний, середний у двери, а дурак под печку. И привиделся дураку сон; поутру рассказывает: «Кабы у тебя, батюшка, столб медный, у братьев по серебряному, а у меня золотой».
Вариант, приведенный Афанасьевым к словам «бери сто тысяч» (с. 337): «Смотри же не отдавай Асону твоего сону; а коли так пристанет, что и отбиться нельзя, то отдай ему половину сна». Асон разгадал мужику сон — из половины; тотчас приехал в лесную избушку, стали копать в переднем углу да возле дверей — там стоят котлы с серебряными деньгами, принялись копать под печкою — там котел с чистым золотом».
Вариант к словам мальчика, сказанным повару. — «Ну так отпусти ж меня на вольный свет, а тринадцатого поросенка зарежь, вынь из него сердце, зажарь и снеси хозяину» (с. 338): «Послушай, дядя. Не убивай меня. Есть у вас на дворе сука, принесшая семерых щенят: три белых, три пестрых, одного черного. Возьми, ты черного, заколи, вынь из него сердце и подай хозяину». Повар заколол щенка, вынул сердце, зажарил и подал на стол. Колдун тотчас в рот и съел его».
Вариант, приведенный Афанасьевым в сноске к словам: «Прошло с год времени, приснился царю этой земли такой сон...» (с. 338): «Был у царя заповедный колодец, и приснился ему сон: будто из этого самого колодца стал кобель лакать».
39. КУПЕЧЕСКАЯ ЖЕНА И ПРИКАЗЧИК
(с. 339—340)Завет. ск. (Женева, № LXXVII); в рукописи Афанасьева под № 78 аналогичный текст. И в женевском сборнике, и в рукописи под заглавием указано в скобках: «Подобная есть у Боккаччо». Переиздано впервые в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 375.
AT 1410 (Неверная жена и ревнивый муж). В AT наряду с единственной испанской сказкой учтены только литературно обработанные варианты сюжета в западноевропейских сборниках — средневековых и эпохи Возрождения. Данный вариант единственный в восточнославянском опубликованном материале. Старейший зафиксированный текст в латинском сборнике «Scala celi» лотарингского монаха XIII века Иоганна Габи Юниора. История сюжета связана с такими книгами, как «Schimpf und Ernst» Иоганна Паули; «Декамерон» Баккаччо (новелла 5-я VII дня) и с другими произведениями новеллистов XV—XVI вв. (см. Rotunda, индекс J 1545.2).
40. «НЕТ!»
(с. 340)Завет ск. (Женева, № XXIII, в рукописи Афанасьева под тем же номером). Перепечатывается из женевского сборника впервые, с незначительными сокращениями.
AT —. СУС — 1418 A* (Двусмысленное «Нет!»). Варианты не отмечены.
41. ЖЕНА СЛЕПОГО
(с. 340—341)Завет. ск. (Женева, № XXVIII, в рукописи Афанасьева под номером 29. Перепечатывается из женевского сборника впервые с сокращениями слов, неудобных для печати.
AT —. СУС — 1421* (Жена слепого). Варианты не отмечены.
42. ДВЕ ЖЕНЫ
(с. 341)Завет. ск. (Женева, № XXXV, в рукописи Афанасьева № 36. Перепечатывается из женевского сборника впервые, с незначительными сокращениями.
AT —. СУС — 1350** (Испытание жены). Варианты не отмечены.
- 438 -
43. ЖЕНА ХИМКА
(с. 342)Афанасьев. Рукопись, № 100; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 388—389.
AT 1383 (Жена не узнает себя). См. прим. к тексту № 518. Данный вариант сюжета отличается своебразно разработанными эпизодами встречи нерадивой жены с ворами и с попом, дьяконом, дьячком.
44. ФОМКА-ДУРАК И ЕГО ЖЕНА
(с. 342—343)Афанасьев. Рукопись, № 127; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева, изд. 1940 г., с. 393—394.
AT 1383 (Мужик не узнает себя). См. примечания к тексту № 518. Вариант, приведенный Афанасьевым в сноске, относится к разновидности сюжета, обозначенной в указателе СУС номером — 1383* (Одураченный муж) и имеет сходство с сюжетом типа 1739 — ср. «заветную» сказку о том, как поп родил теленка». Ср. «Жорж Данден» Мольера.
В сноске Афанасьев привел вариант заключительного эпизода сказки: «Фомка забрался в хлев и улегся спать возле вола. Наутро спрашивает его жена: «Где ты, паскудный, ночь пропадал?» — «Да в хлеву возле вола грелся». Баба пощупала ему брюхо и говорит: «Что ж теперь делать, ведь ты с волом ночевал; так дня через три теленка родишь... Ступай на это время в лес, а то от людей стыд приймешь». Фомка взял хлеба и ушел в лес; а баба давай гулять с любовником. Озяб Фомка в лесу и забрел в чужую деревню, выпросился у мужика на ночь и лег на печи. А у того мужика отелилась корова; мужик принес теленка и положил его на печь. Ночью теленок лижет Фомку; он проснулся, — глядь — теленок. Ах, мать твою так — в самом деле родил. Схватил шапку да бежать».
45. ДОГАДЛИВАЯ ХОЗЯЙКА
(с. 344)Завет. ск. (Женева, № XXII, соответствует тексту рукописи Афанасьева, где сказка имеет тот же номер). Перепечатывается с женевского сборника впервые, некоторые слова опущены или заменены другими.
AT 1445* (Пока не запотеет). В AT учтены только эстонские варианты этого сюжета, но известен также украинский его вариант (Гринченко Б. Из уст народа. Чернигов, 1901, № 218). Латышские архивные тексты подобных анекдотических сказок отмечены в указателе Арайс-Медне (с. 184). Сюжетных параллелей к «заветной» сказке Афанасьева в русских сборниках нет.