355

1

ВИДЕНИЕ КОРОЛЯ1

     Король ходит большими шагами
Взад и вперед по палатам;
Люди спят — королю лишь не спится:
Короля Султан осаждает,
Голову отсечь ему грозится
И в Стамбул отослать ее хочет.

     Часто он подходит к окошку;
Не услышит ли какого шума?
Слышит, воет ночная птица,
Она чует беду неминучу,
Скоро ей искать новой кровли
Для своих птенцев горемычных.

     Не сова воет в Ключе-Граде,
Не луна Ключ-Город озаряет,
В церкви Божией гремят барабаны,
Вся свечами озарена церковь.

     Но никто барабанов не слышит,
Никто света в церкви Божией не видит,
Лишь король то слышал и видел;
Из палат своих он выходит
И идет один в Божию церковь.

     Стал на паперти, дверь отворяет...
Ужасом в нем замерло сердце,
Но великую творит он молитву
И спокойно в церковь Божию входит.

     Тут он видит чудное виденье:
На помосте валяются трупы,
Между ими хлещет кровь ручьями,
Как потоки осени дождливой.

356

Он идет, шагая через трупы,
Кровь по щиколку2 ему досягает...

     Горе! в церкви Турки и Татары
И предатели, враги Богумилы.3
На амвоне сам Султан безбожный,
Держит он наголо саблю,
Кровь по сабле свежая струится
С вострия до самой рукояти.

     Короля незапный обнял холод:
Тут же видит он отца и брата.
Пред Султаном старик бедный справа
Униженно стоя на коленах,
Подает ему свою корону;
Слева, также стоя на коленах,
Его сын, Радивой окаянный,
Бусурманскою чалмою покрытый
(С тою самою веревкою, которой
Удавил он несчастного старца),
Край полы у Султана целует,
Как холоп наказанный фалангой.4

     И Султан безбожный, усмехаясь,
Взял корону, растоптал ногами
И промолвил потом Радивою:
«Будь над Боснией моей ты властелином,
Для гяур-христиан беглербеем».5
И отступник бил челом Султану,
Трижды пол окровавленный целуя.

     И Султан прислужников кликнул
И сказал: «Дать кафтан Радивою!6
Не бархотной кафтан, не парчевый,
А содрать на кафтан Радивоя
Кожу с брата его родного».
Бусурмане на короля наскочили,
До нага всего его раздели,
Атаганом ему кожу вспороли,
Стали драть руками и зубами,
Обнажили и мясо и жилы,
И до самых костей ободрали,
И одели кожею Радивоя.

     Громко мученик Господу взмолился:
«Прав ты, Боже! меня наказуя!

357

Плоть мою предай на растерзанье,
Лишь помилуй мне душу, Иисусе!»

     При сем имени церковь задрожала,
Всё внезапно утихнуло, померкло, —
Всё исчезло — будто не бывало.

     И король ощупью в потемках
Кое-как до двери добрался,
И с молитвою на улицу вышел.

     Было тихо. С высокого неба
Город белый луна озаряла.
Вдруг взвилась из-за города бомба,7
И пошли бусурмане на приступ.