3.

Черновик письма, составленного для Е. Шишковой

<Июль-август 1833 г.>

[По смерти мужа моего] [Находясь въ бѣдственномъ и безпомощн положеніи] осмѣливаюсь прибѣгнуть [В.] [съ почтитель] къ В. С. не только какъ къ Министру покровителю просвѣщенія — [По смерти моего мужа] [пр<...>] [но] представила я Г. Имп.] [послѣ смерти] [мо] [между тѣмъ] [представила] представила я Въ [Имп.] Росс. Ак. сочиненія и переводы [имъ самимъ] [оставленные послѣ] него — [Г] [Г. Имп.] единственное наслѣдство [м], имъ оставленное мнѣ и [и] семилѣтней его дочери [его] Академія рѣшила напечатать ихъ на свой щетъ, но до сихъ поръ не приступила къ изданію оныхъ — [ибо] встрѣтились и затрудненія со стороны Ценсуры — [за] державшей перевод[итъ] Гетев[ой] а [Трагедіи] Эgmont [задерженъ —] Траг. эта входитъ въ составъ Нѣм. Т. который покойный мой мужъ вознамѣривался издать. Эgm. изданный не особливой книжкою [могъ бы], но помѣщенный въ числѣ другихъ 5 или 6 тр. кажется можетъ быть дозволенъ — [Обращаюсь]^* [къ Вамъ]^* какъ другу и цѣнителю Велик Гете съ просьбою [чтобы] не лишить Р. лит. хорошаго перевода съ однаго изъ прекраснѣйш. произведеній поэта.

Еще просьба: [находясь въ бѣдств.] я было обратилась к Г. Имп., описывая ему свое бѣдств положеніе и моля его о помощи — Г. приказалъ, писать Кн. П. М. В. развѣдать обо мнѣ и узнать точно-ли не имѣю я никак состоянія — съ тѣхъ поръ [нѣ] [не было мнѣ] не получала я никакого отвѣта, вѣроятно обо мнѣ забыли — Слово В. С. было бы сильно и могло бы перемѣнить мою участь —

Съ глуб. почт. имѣю

В — —
пок слугою

А. Пушкинъ                             К Ши<шкова>

Впервые опубликовано И. А. Шляпкиным в Ш, 93. Середина письма воспроизведена факсимиле в той же книге Шляпкина, между стр. 84 и 85, и неправильно введено в Е⁴ VII, 539—540. Подлинник написан на листе

821

почтовой бумаги большого формата, сложенном пополам, с водяным знаком: «1830», и с жандармской пометой: «81». Хранится в ИРЛИ (№ 291).

Екатерина (Текла) Шишкова, рожд. Твердовская, — дочь отставного поручика польских войск, жена известного в свое время поэта и переводчика Александра Ардальоновича Шишкова (род. в 1799 г., умер (зарезан на улице А. П. Черновым) 27 сентября 1832 г.), племянника адмирала и президента Российской Академии А. С. Шишкова (об А. А. Шишкове см. П I, 298—299 и др., где указана библиография, и «Алфавит декабристов», под ред. Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса, в серии «Восстание декабристов. Материалы», т. VIII, Л. 1925, стр. 425—426).

13 марта 1833 г. Н. И. Греч обратился к Пушкину с письмом, в котором писал о бедственном положении вдовы А. А. Шишкова, оставшейся с дочерью Софьею, семи лет, единственной наследницей его литературных произведений, и просил его помочь устроить печатание сочинений А. А. Шишкова на счет Российской Академии, указав на то, что А. С. Шишков, как родственник А. А. Шишкова и президент Российской Академии, не решается сам внести это предложение (письмо напечатано в АП III, 14—15). Обращение Н. И. Греча к Пушкину было вызвано тем, что поэт находился в приятельских отношениях с покойным А. А. Шишковым и незадолго перед тем (7 января 1833 г.) был избран членом Российской Академии (см. М. И. Сухомлинов, «История Российской Академии», т. VII, СПб. 1885, стр. 77—84). После письма Греча Е. Шишкова, очевидно, была лично у Пушкина и сама просила его о помощи в ее деле. Пушкин принял в Шишковой деятельное участие и, взявшись за хлопоты, довел дело до благоприятного решения. Из документов и дел Российской Академии и из письма Шишковой к Пушкину (о котором см. ниже) видно, что по предложению Пушкина была составлена записка следующего содержания, подписанная членами Академии и в том числе Пушкиным1 и направленная на имя А. С. Шишкова:

«Нижеподписавшиеся члены Императорской Российской Академии, желая оказать вдове покойного Александра Ардалионовича Шишкова вспоможение в предпринимаемом ею издании сочинений и переводов ее мужа и приняв в уважение дарования покойника и недостаточное состояние вдовы его, представляют, не благоугодно ли будет Вашему Высокопревосходительству предложить о напечатании его сочинений, какие доставлены будут, на щет Российской Академии».

Эта записка слушалась в заседании Академии 3 июня, на котором Пушкин не присутствовал, причем в протоколе этого заседания записано следующее:

822

«После сего представлены Собранию некоторые сочинения и переводы покойного А. Шишкова 2-го сколько по сие время собрать было можно, а именно <следует перечисление>. Из сих сочинений прочитано в нынешнее заседание несколько глав из Катеваны, и все присутствовавшие г. г. члены единогласно признали, что сочинение сие написано слогом чистым и правильным. А Г. Президент его высокопревосходительство Александр Семенович Шишков объявил, что он на поданное ему г. г. членами представление сообщит в Академию свое мнение» («Записки Заседаний 1833 г.», лл. 51—52). Действительно, в следующем заседании, 17 июня (§ 2), собрание (Пушкин на нем не был) имело возможность выслушать мнение президента, который объявил, что «по близости родства моего с упоминаемым здесь покойным Шишковым (ибо он сын родного брата моего) я не могу присовокупить голоса моего к сему поданному ко мне представлению, но предоставляю решение по оному достаточному по уставу числу господ подписавшихся членов» (подписано: «Президент Академии Александр Шишков, Июня 9 дня 1833 года»).

Собравшиеся члены Академии постановили: «Приступить к напечатанию в Академической типографии на щет Академии Сочинения и Переводы покойного Шишкова 2-го, по одобрении С.-Петербургским Цензурным Комитетом в числе 1200 экземпляров и по напечатании все сии экземпляры предоставить в полное распоряжение оставшейся после его вдове» («Записки заседаний 1833 г.», л. 57 об.).

Узнав об этом решении Академии, Е. Шишкова благодарила Пушкина письмом в следующих выражениях:1

«Милостивый Государь Александр Сергеевич! После того, как я вас видела, я все время была больна и потому не могла вас видеть и что-нибудь доброе услышать: вчера я только от Александра Семеновича узнала, что по вашему предложению многие члены согласны на то, чтобы все, что я хотела издать после моего мужа, было напечатано в Академии: я вчера была у вас, чтобы лично благодарить вас, вас, как виновника этого благодеяния и в лице вашем всех господ членов Российской Академии, которые были так милостивы, что не отвергли помочь, сколько от них зависило. Сколь ни горька моя участь, но эта черта меня поддерживает; не помощь, конечно, сделанная мне; нет, она меня не может сделать счастливой; могу быть покойней от нее; но меня утешает то, что есть люди, принимающие во мне участие, об которых в самых моих бедствиях я могу сказать, что я не совсем одна. Благодарность моя столь велика, сколь много может чувствовать смертный!

Я бы желала очень видеть, чтобы посоветываться на счет подписки: но не знаю, в которое время можно вас застать дома. Я надеюсь, что если вам время позволит, то вы не откажете посетить меня, чем много, премного обяжете.

823

Остаюсь с истинным почтением, Милостивый Государь, готовая к услугам К. Шишкова».

Однако постановлением Академии дело с изданием сочинений А. Шишкова не кончилось: пришлось иметь дело с цензурой, вследствие чего Е. Шишкова вторично прибегнула к помощи Пушкина и просила его составить от ее имени письмо на имя управляющего Министерством народного просвещения С. С. Уварова, незадолго до того (21 марта) назначенного на этот пост и бывшего в то же время (с 1818 г.) президентом Академии Наук.

Публикуемый нами автограф Пушкина и есть черновик составленного им от имени Е. Шишковой письма на имя Уварова. Автограф Пушкина не имеет даты, но должен быть отнесен к июлю — первой половине августа 1833 г.1

Перевод «Эгмонта» Гете, сделанный Шишковым, так и остался ненапечатанным, и судьба рукописи перевода остается неизвестной.2

Интересно отметить, что Пушкин, говоря об Уварове как ценителе Гете, был хорошо осведомлен об этом факте. Вероятно, Пушкин только что перед этим прочел выпущенную Уваровым в издании Академии Наук к годовщине со дня смерти Гете, в 1833 г. его брошюру «Notice sur Goethe», написанную на основании многолетней с ним переписки. (См. об этом историческую справку Л. Б. Модзалевского «Гете — почетный член Петербургской Академии Наук», в изданном Академией Наук СССР сборнике памяти Гете, Л. 1932, стр. 93—97; в «Литературном Наследстве», № 4—6, стр. 211—216, и в статье П. Н. Беркова в «Вестнике Академии Наук СССР» 1932, № 9, стр. 47—54).

Кн. П. М. В. — министр императорского двора, князь Петр Михайлович Волконский (1776—1852).

Письмо Е. Шишковой к Николаю I и письмо Волконского неизвестны.

Сочинения А. А. Шишкова изданы были Российскою Академией в 4 частях, СПб. 1834—1835, под заглавием: «Сочинения и переводы капитана А. А. Шишкова». Содержание их см. в статье Д. Д. Рябинина «А. А. Шишков 2-й, 1794—1833» в ИВ 1889, № 10, стр. 69. В архиве Российской Академии сохраняется дело о печатании этого издания (см. В. И. Срезневский, «Сведения о рукописях, печатных изданиях и других предметах, поступивших в Рукописное отд. Библиотеки Имп. Академии Наук в 1903 г.», СПб. 1904, стр. 212).