<26-го августа 1833 г. Москва.>
26 авг. Москва.
Поздравляю тебя со днемъ твоего Ангела, мой Ангелъ, цалую тебя заочно въ очи – и [начинаю даль] пишу тебѣ продолженіе
98
моихъ похожденій – изъ антресолей вашего Никитскаго дома, куда прибылъ я вчера благополучно изъ Ярополица. Въ Ярополицъ приѣхалъ я въ середу поздно. Наталья Ивановна встрѣтила меня какъ нельзя лучше. Я нашелъ ее здоровою, хотя подлѣ нее лежала палка, безъ которой далеко ходить не можетъ. Четвергъ я провелъ у нее. Много говорили о тебѣ, о Машѣ и о Кат. Ив. – Мать, кажется, тебя къ ней ревнуетъ; но хотя она по своей привычкѣ и жаловалась на прошедшее, однако съ меньшей уже горечью. Ей очень хотѣлось бы чтобъ ты будущее лѣто провела у нее. Она живетъ очень уединенно и тихо въ своемъ разоренномъ дворцѣ, и разводитъ огороды надъ прахомъ твоего прадѣдушки Дорошенки, къ которому ходилъ я на поклоненіе. Сем. Фед., съ которымъ мы большія приятели, водилъ меня на его гробницу, и показывалъ мнѣ прочія достопамятности Ярополица. Я нашелъ въ домѣ старую библіотеку, и Нат. Ив. позволила мнѣ выбрать нужныя книги. Я отобралъ ихъ десятка три, которыя къ намъ и прибудутъ съ вареніемъ и наливками – Такимъ образомъ набѣгъ мой на Ярополецъ былъ вовсе ненапрасенъ.
Теперь, Женка, послушай что дѣлается съ Дм. Ник. Онъ какъ владѣтельный принцъ влюбился въ Гр. Н. Черн. по портрету, услыша что она дѣвка плотная, чернобровая и румяная. Два раза ѣздилъ онъ въ Ярополецъ въ надеждѣ ее увидѣть, и въ самомъ дѣлѣ ему удалось застать ее въ церквѣ. Вотъ онъ и полезъ на стѣны. Пишетъ [онъ] изъ Заводовъ, что онъ безъ памяти отъ la charmante & divine comtesse, что онъ ночи не спитъ, et que son charmant image &c. и непремѣнно требуетъ отъ Нат. Ив., что бъ она просватала за него la charmante & divine comtesse; Нат. Ив. поѣхала къ Кругликовой, и выполнила комиссію. Позвали la divine & charmante, которая отказала наотрѣзъ. Нат. Ив. безпокоится о томъ, какое дѣйствіе произведетъ эта вѣсть. Я полагаю что онъ не застрѣлится. Какъ ты думаешь? А надобно тебѣ знать что онъ дѣло затѣялъ еще зимою, и очень подозрѣвалъ la divine et charmante comtesse въ склонности къ Муравьеву (святому). Для сего онъ со всевозможною дипломатическою тонкостію пришелъ однажды спросить его, какъ Скотининъ у своего племянника: Митрофанъ, хочешь-ли ты жениться? Видишь какой плутъ! и намъ ничего не сказалъ. Муравьевъ отвѣчалъ ему что скорѣй онъ будетъ монахомъ, а братъ и обрадовался, и ну просить у Графини son coeur & sa main, увѣряя ее письменно qu'il n'est plus dans son assiette ordinaire. Я помиралъ со смѣху читая его письмо, и жалѣю что не выпросилъ его для тебя.
Изъ Яроп. выѣхалъ я ночью, и приѣхалъ въ Москву вчера въ полдень. Отецъ меня не принялъ – Говорятъ онъ довольно тихъ. Нащокинъ сказывалъ мнѣ что деньги Юрьева къ тебѣ посланы. Теперь я покоенъ – Соболевскій здѣсь incognito прячется отъ заимодавцевъ какъ настоящій Gentlemen и скупаетъ свои векселя. Дорогой велъ онъ себя порядочно и довольно вѣрно
99
исполнилъ условія, мною ему поднесенныя, а именно: 1) платить прогоны пополамъ, не общитывая товарища. 2) Не пердѣть ни явнымъ, ни тайнымъ образомъ, развѣ во снѣ и то ночью а не послѣ обѣда. Въ Москвѣ пробуду я нѣсколько времени, то есть два или три дня. Коляска требуетъ подправокъ. Дороги проселочныя были скверныя; меня насилу тащили шестерней. Въ Казанѣ буду я около [первого] третьяго. Оттолѣ ѣду въ Симбирскъ. Прощай, береги себя – Цалую всѣхъ васъ. Кланяйся Кат. Ивановнѣ.
______