<11-го июля 1832 г. Петербург.>
Милостливый Государь
Иванъ Василіевичь,
Я прекратилъ переписку мою съ Вами, опасаясь навлечь на васъ лишнее неудовольствіе или напрасное подозрѣніе, не смотря на мое убѣжденіе что уголь сажею не можетъ замараться. Сегодня пишу Вамъ по Оказіи, и буду говорить Вамъ откровенно. Запрещеніе Вашего журнала сдѣлало здѣсь большее впечатлѣніе; всѣ были на Вашей сторонѣ, то есть на сторонѣ совершенной безвинности. Доносъ, сколько я могъ узнать ударилъ не изъ Булгаринской навозной кучи, но изъ тучи. Жуковскій заступился за Васъ съ своимъ горячимъ прямодушіемъ; Вяземскій писалъ къ Бенкендорфу смѣлое, умное и убѣдительное письмо. Вы одни не дѣйствовали, и вы въ этомъ случаѣ кругомъ неправы. Какъ гражданинъ лишены Вы правительствомъ, одного изъ правъ всѣхъ его подданныхъ; Вы должны были оправдаться изъ уваженія къ себѣ, и смѣю сказать, изъ уваженія къ Государю; ибо нападенія его не суть нападенія Полевого или Надеждина. Не знаю: поздно-ли; но на Вашемъ мѣстѣ я бы и теперь не отступился отъ сего оправданія; начните письмо Ваше тѣмъ что долго ожидавъ запроса отъ правительства Вы молчали до сихъ поръ, но etc. Ей Богу это было бы не лишнее.
Между тѣмъ обращаюсь къ Вамъ, къ брату Вашему, и къ Языкову съ сердечной просьбою. Мнѣ разрѣшили на дняхъ Политическую и Литературную газету. Не оставьте меня, братіе! Если вы возьмете на себя трудъ, прочитавъ какую нибудь книгу, набросать объ ней нѣсколько словъ въ мою суму, то Господь Васъ не оставитъ. Ник. Мих. лѣнивъ, но такъ какъ у меня будетъ какъ можно менѣе стиховъ, то моя просьба не затруднитъ и его. Напишите мнѣ нѣсколько словъ (не опасаясь тѣмъ повредить моей политической репутации), касательно предполагаемой Газеты. Прошу у Васъ совѣтовъ и помощи.
11 іюля
Шутки въ сторону: Вы напрасно полагаете что Вы можете повредить кому бы то ни было Вашими письмами – Переписка
75
съ Вами была-бы мнѣ столь-же приятна, какъ дружество Ваше для меня лестно. Съ нетерпѣніемъ жду Вашего отвѣта – можетъ быть на дняхъ буду въ Москвѣ.
______