102
Черновое.
[Начало декабря 1824 г. Михайловское].
Буря кажется успокоилась, осмеливаюсь выглянуть изъ моего гнѣзда и подать вамъ голосъ, милый Дм. Мак. Вотъ уже 4 мѣсяца какъ нахожусь я въ глухой деревни — скучно да нечего дѣлать; здѣсь нѣтъ ни моря, ни голубова неба полудня, ни Италіанской оперы, [ни васъ друзья мои]. Но за то нѣтъ — ни саранчи ни Милордовъ Уор. Уединеніе мое совершенно — праздность [моя] торжественна [и совершенны] [уеди.]. Сосѣдей около меня мало, я знакомъ только съ однимъ семействомъ, и то вижу его довольно рѣдко [совершенный Онѣгинъ] — цѣлый день верьхомъ — вечеромъ слушаю сказки моей Няни, оригинала Няни Татьяны; [котор.] вы, кажется [ви] разъ ее видѣли [и которая] она единственная моя подруга — и съ нею [одною] только мнѣ нескучно. [Я въ] началъ переписку съ од. только съ Ж. и В. (долго крѣпился но не утерпѣлъ). Объ Одессѣ ни слуху ни духу. Сердце вѣсти проситъ — [но ни] — съ пр. не смѣлъ затѣять переписку съ оставленными товарищами..... Ради Бога! слово живое объ Одессѣ — скажите мнѣ что у васъ дѣлается — скажите вопервыхъ [что] выздоровела ли маленькая Гр. Гурьева, я сердечно желаю всего щастья, почт. и благ....... 1
____