86
29-го іюня 1824 г. Одесса.
Милый Бестужевъ, ты ошибся думая что я сердитъ на тебя — лѣнь одна мнѣ помѣшала отвѣчать на послѣднее твое письмо (другова я не получалъ). Булгаринъ другое дѣло. Съ этимъ человѣкомъ опасно переписываться. Гораздо веселѣе его читать. Посуди самъ: мнѣ случилось когда то быть влюблену безъ памяти. Я обыкновенно въ [это время] такомъ случаѣ пишу элегіи, какъ другой 1 — Но приятельское ли дѣло вывѣшивать на показъ мокрыя мои простыни? Богъ тебя простить! но ты острамилъ меня въ нынѣшней Звѣздѣ — напѣчатавъ 3 послѣднія стиха моей Элегіи; чортъ дернулъ меня написать еще къ стати о Бахч. Фонт. какія-то чувствительныя строчки и припомнить тутже элегическую мою красавицу. — Вообрази мое отчаяніе когда увидѣлъ ихъ напечатанными — Журналъ можетъ попасть въ ея руки — Чтожъ она подумаетъ 2 видя съ какой охотою бесѣдую объ ней съ однимъ изъ П. Б. моихъ приятелей. Обязана-ли она знать что она мною не названа, что письмо разпечатано и напечатано Булгаринымъ — что проклятая Элегія, доставлена тебѣ чортъ знаетъ кѣмъ — и что никто не виноватъ — Признаюсь, одной мыслію этой женщины дорожу я болѣе чемъ мнѣніями всѣхъ журналовъ на свѣтѣ и всей нашей публики — Голова у меня закружилась. Я хотѣлъ просто напечатать въ Вѣстн. Евр. (единственномъ журналѣ на котораго не имѣю права жаловаться) что Булг. не былъ въ правѣ пользоваться перепискою двухъ частныхъ лицъ еще живыхъ безъ согласія ихъ собственнаго. Но перекрестясь предалъ это все забвенію. Отзвонилъ и съ колокольни далой — Мнѣ грустно мой милый что ты ничего не пишешь. Ктоже будетъ писать? М. Дмитріевъ да А. Писаревъ? хороши! если бы покойникъ Байронъ связался браниться съ полупокойникомъ Гёте, то и тутъ бы Европа не
87
шевельнулась чтобъ ихъ стравить, поддразнить или окатить холодной водой. Вѣкъ Полемики миновался — Для кого-же занимательно мнѣніе Дмитріева о мнѣніи Вяземскаго или мнѣніе 1 Писарева о самомъ себѣ. Я принужденъ былъ вмѣшаться ибо призванъ былъ въ свидѣтельство М. Дм — мъ. Но больше не буду. Онѣгинъ мой ростетъ. Да чортъ его напечатаетъ — Я думалъ что Цензура ваша поумнѣла при Шишковѣ — а вижу что и при старомъ по старому. — Если согласіе мое, не шутя тебѣ нужно для напечатанія Разбойниковъ — то я никакъ его недамъ если не пропустятъ жидъ и харчевни (скоты! скоты! скоты!) а попа къ чорту его. Кончу дружеской комисіей — постарайся увидѣть Никиту Всеволожскаго, лучшаго изъ минутныхъ друзей моей минутной младости. Напомни этому милому, безпамятному эгоисту что существуетъ нѣкто А. Пушкинъ, такой-же эгоистъ и приятный стихотворецъ. Оный Пушкинъ продалъ ему когда то собраніе своихъ стихотвореній за 1000 р. ассигн. Нынѣ за туже цѣну хочетъ у него ихъ купить — Согласится-ли Аристипъ Всеволодовичь? Я бы въ придачу предложилъ [бы] ему мою дружбу mais il l’a depuis longtems, d’ailleurs ça ne fait que 1000 roubles — Покажи ему мое письмо — Мужайся — дай отвѣтъ скорѣй какъ говорить Богъ Іова или Ломоносова —
29 іюня 1824.
Одесса.
____