35
4 сентября [1822 г. Кишиневъ].
На прошедшей почтѣ — (виноватъ: съ Долгорукимъ) — я писалъ къ Отцу а къ тебѣ не успѣлъ а нужно съ тобою потолковать кой о чемъ — вопервыхъ о службѣ. Если бъ ты пошелъ въ военную — вотъ мой планъ который предлагаю тебѣ на разсмотрѣніе. Въ Гвардію тебѣ не за чемъ; служить 4 года юнкоромъ вовсе не забавно. Къ тому-же тебѣ нужно чтобъ о тебѣ немножко позабыли. Ты бы опредѣлился въ какой-нибудь полкъ корпуса Раевскаго — скоро быль бы ты офицеромъ а потомъ тебя перевели бы въ Гвардію — Раевской или Киселевъ — оба не откажутъ. Подумай объ этомъ, да пожалуйста не слегка: дѣло идетъ о жизни. — Теперь, моя радость, поговорю о себѣ — Явись отъ меня къ Никитѣ Всеволож<с>кому — и скажи ему чтобъ онъ ради Христа погодилъ продовать мои стихотворенья, до будущаго года — Если же они проданы, явись съ той-же прозьбой къ покупщику. Вѣтренность моя и вѣтренность моихъ товарищей надѣла<ла> мнѣ бѣды. Около 40 билетовъ розданы —
36
само по себѣ разумеется что за нихъ я буду долженъ заплатить. Въ посланіи къ Ов<идію> перемѣни такимъ образомъ
Ты самъ — дивись, Назонъ, дивись судьбѣ привратной,
Ты, съ юныхъ дней призрѣвъ волненья жизни ратной
Привыкнувъ и проч.
Къ стати объ стихахъ: то что я читалъ изъ Ш. Узн. прелесть. Съ нетерпѣніемъ ожидаю успѣхъ Орлеанской Ц<...>. Но актеры, актеры! 5 стоп. стихи безъ риѳмъ требуютъ совершенно новой декламаціи. Слышу отсюда драммо-торжественный ревъ Глухо=рева. Трагедія будетъ сыграна тономъ Смерти Роллы. Что сдѣлаетъ великолепная Семенова, окруженная такъ какъ она окружена? Господь защити и помилуй — Но боюсь — Не забудь увѣдомить меня объ этомъ и возьми отъ Жуковскаго билетъ для 1-го представленія на мое имя. Читалъ стихи и прозу Кюх<ельбекера>. Что за чудакъ! Только въ его Голову могла войти жидовская мысль воспѣвать Грецію, великолѣпную, классическую, поэтическую Грецію, Грецію гдѣ все дышетъ Миѳологіей и Героизмомъ — славяно-рускими стихами цѣликомъ взятыми изъ Іеремія. Чтобы сказалъ Гомеръ и Пиндаръ? — но что говорятъ Дельвигъ и Баратынскій. Ода къ Ермо<лову> лучше но стихъ: Такъ пѣлъ въ Суворова влюбленъ Державинъ... слишкомъ уже Греческой — Стихи къ Грибоѣдову достойны поэта нѣкогда написавшаго — Страхъ при звонѣ мѣди заставляетъ народъ устрашенный, толпами стремиться въ храмъ священный. Зри, боже! число великій, унылыхъ тебя просящихъ сохранить имъ — цѣлъ трудъ многимъ людя́мъ — принадлежащій и проч. Справься объ этихъ стихахъ у Б. Дельв<ига>. Батюшковъ правъ что сердиться на Плетнёва; на его [бы] мѣстѣ я бы съ ума сошелъ со злости — Б. изъ Рима не имѣетъ человѣческаго смысла, даромъ что Новость на Олимпѣ очень мила. Вообще мнѣніе мое что Плетневу приличнѣе проза нѣжели стихи — онъ не имѣетъ никакого чувства, никакой живости — слогъ его блѣденъ какъ мертвецъ. Кланяйся ему отъ меня (т. е. Плетневу — а не его слогу) и увѣрь его что онъ нашъ Гёте.
А. П.
Mon père a eu une idée lumineuse — c’est celle de m’envoyer des habits — rappelez là lui de ma part. —
Еще слово — скажи Слёнину чтобъ онъ мнѣ присылалъ Сукина Сына Отечества 2-ю половину года. Можетъ вычесть что стоитъ изъ своего долга.
Милый мой — у васъ пишутъ, что лучь денницы проникалъ въ полдень въ темницу Хмѣльницкаго. Это не Хвостовъ написалъ — вотъ что меня огорчило — что дѣлаетъ Дельвигъ? чего онъ смотритъ?
____