378

А. А. ДЕЛЬВИГ — ПУШКИНУ

28 сентября 1824 г. Петербург.

Великий Пушкин, маленькое дитя! Иди, как шел, т. е. делай, что хочешь, но не сердися на меры людей, и без тебя довольно напуганных! Общее мнение для тебя существует и хорошо мстит. Я не видал ни одного порядочного человека, который бы не бранил за тебя Воронцова, на которого все шишки упали. Ежели б ты приехал в Петербург, бьюсь об заклад, у тебя бы целую неделю была толкотня от знакомых и незнакомых почитателей. Никто из писателей русских не поворачивал так каменными сердцами нашими, как ты. Чего тебе недостает? Маленького снисхождения к слабым. Не дразни их год или два, бога ради! Употреби получше время твоего изгнания. Продав второе издание твоих сочинений, пришлю тебе и денег, и, ежели хочешь, новых книг. Объяви только волю, каких и много ли. Журналы все будешь получать. Сестра, брат, природа и чтение, с ними не умрешь со скуки. Я разве буду навозить ее. Нет ничего скучнее теперешнего Петербурга. Вообрази, даже простых шалунов нет! — Квартальных некому бить! Мертво и холодно или иначе: свежо и прохладно!1

379

С приезда Воейкова из Дерпта и с появления Булгарина литература наша совсем погибла. Подлец на подлеце подлеца погоняет. Ездят в Грузино, перебивают друг у друга случай сделать мерзость, алтынничают2. Офицеры занимаются новопривезенными из Варшавы темпами. Теперь мера всех артикулов вот какая: раз, два, тр̆и. Карамзин теперь в отчаянии. Для него одно счастие наслаждаться лицезрением нашего великодушного и благословенного монарха. А он путешествует! Жуковский, я думаю, погиб невозвратно для поэзии. Он учит великого князя Александра Николаевича русской грамоте и, не шутя говорю, все время посвящает на сочинение азбуки. Для каждой буквы рисует фигурку, а для складов картинки. Как обвинять его! Он исполнен великой идеи: образовать, может быть, царя. Польза и слава народа русского утешает несказанно сердце его3. Но я заболтался — пора перестать. Благодарю за «Онегина». Льва целую, но не пишу ему. Первое: за ним письмо еще, а второе некогда. Завтра ваш человек рано уезжает. Пиши ко мне чаще — я твой верный ответчик. Спешу скорее отделаться от «Цветов», чтоб обнять тебя физически.

Дельвиг.

28 сентября.

РА, 1880, кн. II, с. 501—502; Акад., XIII, № 101.

1 Намек на усиление реакции, цензурного террора и политические репрессии в столице. См. о них, напр., в письмах А. А. Бестужева Вяземскому (ЛН, т. 59, с. 217 и след.) и В. И. Туманскому: «У нас что день, то вывозят с фельдъегерями кое-кого» («Киевская старина», 1899, № 3, с. 299).

2 А. Ф. Воейков, издатель «Русского инвалида» и «Новостей литературы», приехавший из Дерпта в 1820 г., и Ф. В. Булгарин, издававший в это время «Северный архив» и «Литературные листки» и помогавший Гречу в издании «Сына отечества» (появился в Петербурге в 1819 г.), считались центральными фигурами меркантильной, коммерческой журналистики. Грузино — имение всесильного временщика А. А. Аракчеева; о связях с ним, в частности, Булгарина говорили в Петербурге (см. Греч, с. 687—688; П. Иссл. и мат., т. VIII, с. 161—162).

3 Александр I с 16 августа по 24 октября совершал поездку по восточным областям европейской России. Замечание об «отчаянии» Карамзина и о занятиях Жуковского, назначенного воспитателем к наследнику, имеет иронический оттенок.