112
6 мая 1836 г. Москва.
Вот уж три дня как я в Москве, и всё еще ничего не сделал: Архива не видал, с книгопродавцами не сторговался, всех 1 визитов не отдал, к Солнцевым на поклонение не бывал. Что прикажешь делать? Нащокин встает поздно, я с ним забалтываюсь — глядь, обедать пора, а там ужинать, а там спать — и день прошел. Вчера был у Дмитриева, у Орлова, Толстого; сегодня собираюсь к остальным. Поэт 2 Хомяков женится на Языковой, сестре поэта. Богатый жених, богатая невеста. Какие бы тебе московские сплетни передать? что-то их много, да не вспомню. Что Москва говорит о П.<етер> Б.<ург>е, так это умора. На пример: есть у Вас некто Савельев, кавалергард, прекрасный молодой человек, влюблен он в Idalie <см. перевод> Политику и дал за нее пощечину Гринвальду. Савельев на днях будет расстрелен. Вообрази как жалка Idalie! И про тебя, душа моя, идут кой какие толки, которые не вполне доходят до меня, потому что мужья всегда последние в городе узнают про жен своих, однако ж видно что ты кого-то довела до такого отчаяния своим кокетством и жестокостию, что он завел себе в утешение гарем из театральных воспитанниц. Не хорошо, мой ангел: скромность
113
есть лучшее украшение Вашего пола. Чтоб чем-нибудь полакомить Москву, которая ждет от меня, как от приезжего, свежих вестей, я рассказываю, что Алекс.<андр> Карамзин (сын историографа) 1 хотел застрелиться из любви pour une belle brune <см. перевод>, но что по счастью пуля вышибла только передний зуб. Однако полно врать. Пошли ты за Гоголем и прочти ему следующее: видел я актера Щепкина, который ради Христа просит его приехать в Москву прочесть Ревизора. Без него актерам не спеться. Он говорит, комедия будет карикатурна и грязна (к чему Москва всегда имела поползновение). С моей стороны я то же ему советую: не надобно чтоб Ревизор упал в Москве, где Гоголя более любят, нежели в П.<етер>Б.<ург>е. При сем пакет к Плетневу, для Современника; коли ценсор Крылов не пропустит, отдать в комитет, и ради бога, напечатать во 2 №. Жду письма от тебя с нетерпением, что твое брюхо, и что твои деньги? Я не раскаиваюсь в моем приезде в Москву, а тоска берет по Петербурге. На даче ли ты? Как ты с хозяином управилась? что дети? Экое горе! Вижу что непременно нужно иметь мне 80,000 доходу. И буду их иметь. Не даром же пустился в журнальную спекуляцию — а ведь это всё равно что золотарьство, которое хотела взять на откуп мать Безобразова: очищать русскую литературу, есть чистить нужники и зависить от полиции. Того и гляди что.... Чорт их побери! У меня кровь в желчь превращается. Цалую тебя и детей. Благословляю их и тебя. Дамам кланяюсь.