230
Вторая половина (не позднее 24) сентября 1825 г. Михайловское.
Горчаков доставит тебе мое письмо. Мы встретились и расстались довольно холодно — по крайней мере с моей стороны.
231
Он ужасно высох — впроччем, так и должно: зрелости нет у нас на севере, мы или сохнем, или гнием; первое всё-таки лучше. От нечего делать я прочел ему несколько сцен из моей комедии, попроси его не говорить об них, не то об ней заговорят, а она мне опротивит, как мои Цыганы, которых я не мог докончить по сей причине. Радуюсь однако участи моей песни Режь меня. Это очень близкий перевод, посылаю тебе дикий напев подлинника. Покажи это Вельгорскому — кажется, мотив — чрезвычайно счастливый. Отдай его Полевому и с песней. — Сестра мне пишет из Москвы — видаешься ли ты с нею? Ради бога докажи Вас.<илию> Льв.<овичу>, что Элегия на смерть Ан.<ны> Льв.<овны> не мое произведение, а какого-нибудь другого беззаконника. Он восклицает „а она его сестре 15.000 оставила!“... Это напоминает чай, которым он поил Милонова. Дело в том, что конечно Дельвиг более виноват, нежели я. Похлопочи обо мне, душа моя, как о брате —
Сатирик и поэт любовный
Наш Аристип и Асмодей,
Ты не племянник Анны Львовны,
Покойной тетушки моей,
Писатель нежный, тонкий, острый,
Мой дядюшка — не дядя твой,
Но, милый, — Музы наши сестры,
Итак ты всё же братец мой.
Variante: <см. перевод> Василий Львович тонкий, острый.
Кланяюсь княгине и сестре — некогда более писать.
<При письме листок с нотами; на обороте его:>
Не потеряй этих нот, если не будут они гравированы, покажи это Верстовскому.
Адрес: Его сиятельству
князю Петру Андреевичу
Вяземскому.
В Москве,
в Чернышевском переулке, в собств. доме.