<ЕСЛИ ЗВАНИЕ ЛЮБИТЕЛЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...>

Если звание любителя отечественной литературы само по себе
достойно уважения и что-нибудь да значит, то и я во мнении публики,
не взирая на убожество дарований, имею право на некоторое ее
внимание. Произошед в 1761 году от честных, но недостаточных
родителей, я не мог пользоваться источниками просвещения,
открытыми в последствии времени в столь великом изобилии, и должен
был довольствоваться уроками приходского дьячка, человека,
впроччем весьма довольно образованного в смиренном своем звании. —
10 Сему-то почтенному мужу обязан я благородною страстию к изящному
вообще и к российской словесности в особенности. Вверенный
мне им Письмовник г. Курганова не выходил из моих рук, и 8 лет
знал я его наизусть. С того времени, смело могу сказать, что
не вышло из печати ни одного русского творения, ни одного
перевода, ни одного русского журнала (включая тут хозяйственные и
поваренные сочинения, также и месяцесловы), коих бы я не прочитал
или о коих, по крайней <мере>, не получил достаточного понятия.
Старых людей обвиняют вообще в слепой привязанности к
прошедшему и <в> отвращени<и> от настоящего. Но я не заслуживаю
20 такого упрека. Успехи нашей словесности всегда радовали мое
сердце и я не мог без негодования слышать в нынешних журналах
нападки, столь же безумные как и несправедливые, на произведения
писателей, делающих честь не только России, но и всему человечеству,
и вообще на состояние просвещения в любезнейшем нашем
отечестве. Сии журналы не суть ли сами красноречивыми
доказательствами исполинских успехов нашего просвещения; какой из
иностранных превзойдет их — в глубокомыслии В.<естник> Евр.<опы>,
в учености Север.<ный> Арх<ив>; в приятном разнообразии
[М.<осковский> Т.<елеграф> и] в проччих достоинствах [Сын Отеч<ества>,
30 М<осковский> Ве<стник>], Сев.<ерную> Пчелу и другие. В чем
конечно согласятся почтенные издатели Вест<ника> Евр.<опы>,
Север<ного> Арх.<ива>, М.<осковского> Т<елеграфа>, Се<верной>
П<челы> <?> и проч. Сии-то несправедливые и без<умные> нападения

63

принудили меня в первый раз выступить на поприще писателей,
надеясь быть полезен любезным моим соотечественникам, пока
неумолимые Парки прядут еще нить жизни, как говорит г. Ф.<илимонов>
в одн<ом> трогат<ельном> газетном объявлении о поступившей
в продажу книжке своего сочинения.

<1827>