- 27 -

О Г-ЖЕ СТАЛЬ и О Г. А. М — ВЕ.

Изо всех сочинений г-жи Сталь книга Десятилетнее изгнание
должна была преимущественно обратить на себя внимание русских.
Взгляд быстрый и проницательный, замечания разительные по своей
новости и истине, благодарность и доброжелательство, водившие
пером сочинительницы — всё приносит честь уму и чувствам
необыкновенной женщины. Вот что сказано об ней в одной рукописи:
„Читая ее книгу Dix ans d'exil <См. перевод>, можно видеть ясно, что, тронутая
ласковым приемом русских бояр, она не высказала всего, что
10 бросалось ей в глаза.* Не смею в том укорять красноречивую,
благородную чужеземку, которая первая отдала полную справедливость
русскому народу, вечному предмету невежественной клеветы
писателей иностранных“. Эта снисходительность, которую не смеет
порицать автор рукописи, именно и составляет главную прелесть той части
книги, которая посвящена описанию нашего отечества. Г-жа Сталь
оставила Россию как священное убежище, как семейство, в которое
она была принята с доверенностию и радушием. Исполняя долг
благородного сердца, она говорит об нас с уважением и скромностию,
с полнотою душевною хвалит, порицает осторожно, не выносит
20 сора из избы. Будем же и мы благодарны знаменитой гостье
нашей; почтим ее славную память, как она почтила гостеприимство
наше...

Из России г-жа Сталь ехала в Швецию по печальным пустыням
Финляндии. В преклонных летах удаленная от всего милого ее сердцу,
семь лет гонимая деятельным деспотизмом Наполеона, принимая
мучительное участие в политическом состоянии Европы, она не
могла, конечно, в сие время (в осень 1812 года) сохранить ясность
души, потребную для наслаждения красотами природы. Не мудрено,
что почернелые скалы, дремучие леса и озеры наводили на нее
30 уныние. Недоконченные ее записки останавливаются на мрачном
описании Финляндии...

__________

^* Речь идет о большом обществе Петербургском, прежде
1812 года. Соч.

- 28 -

Г. А. М.,^* пробегая снова книжку г-жи Сталь, набрел на сей
последний отрывок и перевел его довольно тяжелой прозою,
присовокупив к оному следующие замечания на грёзы г-жи Сталь:
„Не говоря уже о обличении ветреного легкомыслия, отсутствия
наблюдательности и совершенного неведения местности, невольно
поражающих читателей, знакомых с творениями автора книги
о Германии, я в свою очередь был поражен самим рассказом, во
всем подобным пошлому пустомельству тех щепетильных
французиков, которые, не много времени тому назад, являясь с
10 скудным запасом сведений и богатыми надеждами в Россию, так
радостно принимались щедрыми и подчас неуместно-добродушными
нашими соотечественниками (только по образу мыслей
не нашими современниками)“.

Что за слог и что за тон! какое сношение имеют две страницы
записок с Дельфиною, Кориною, Взглядом на французскую
революцию и пр.? и что есть общего между щепетильными (?)
французиками и дочерью Неккера, гонимой Наполеоном и
покровительствуемой великодушием русского императора?

„Кто читал творения г-жи Сталь“, продолжает г. А. М., „в коих
20 так часто ширяется она и пр..., тому точно покажется странным,
как беспредельные леса и пр... не сделали другого впечатления на
автора Корины кроме скуки от единобразия!“ — За сим г. А. М.
ставит в пример самого себя. „Нет! никогда“, говорит он, „не
забуду я волнения души моей, расширившейся для вмещения столь
сильных впечатлений. Всегда буду помнить утра... и пр.“ — Следует
описание северной природы слогом, совершенно отличным от прозы
г-жи Сталь.

Далее советует он покойной сочинительнице, посредством
какого-либо толмача, расспросить извозчиков своих о точной
30 причине пожаров и пр.

Шутка о близости волков и медведей к Абовскому университету
отменно не понравилась г-ну А. М. — но г. А. М. и сам расшутился.
„Ужели“, говорит он, „400 студентов, там воспитывающихся, готовят
себя в звероловы? В этом случае академию сию могла бы она
точнее назвать псарным двором? Ужели г-жа Сталь не нашла
другого способа отыскивать причин, замедляющих ход
просвещения, как перерядившись Дианой, заставить читателя рыскать

__________

^* „Сын От.“ № 10.

- 29 -

вместе с собою в лесах финляндских, по порошам за медведями
и волками, и зачем их искать в берлогах?.. Наконец от страха, на
40 веденного на робкую душу нашей барыни, и проч.“

О сей барыне должно было говорить языком вежливым
образованного человека. Эту барыню удостоил Наполеон гонения, монархи
доверенности, Байрон своей дружбы, Европа своего уважения,
а г. А. М. журнальной статейки не весьма острой и весьма
неприличной.

Уважен хочешь быть, умей других уважить.

Ст. Ар.

9 июня 1825.