198

А. — К графу З. Г. Чернышеву, от 30 декабря 1773 года.

Милостивый государь, граф Захар Григорьевич! Из донесения моего
ее императорскому величеству, в. с. сведать изволите о всех здешних
обстоятельствах, каковые мне при первом случае открылись: они столько
10 дурны, что я довольно того описать не могу; умолчав многие мелочные
известия, которые до меня дошли, из донесенных уже усмотрите,
какою опасностию грозит всеобщее возмущение башкир, калмык и разных
народов, обитающих в здешнем краю, а паче если и приписанные к заводам
крестьяне к ним прилепятся, к чему уже в Пермской провинции
и есть начало. — Коммуникация с Сибирью от опасности на волоску, |60 да
и самая Сибирь тому ж подвержена. Всего же более прилепление черни
к самозванцу и его злодейской толпе. Одна надежда на войска, которых
по умножающемуся злодейскому многолюдству, видится быть недостаточно,
а паче в рассуждении обширности и расстояния сего краю мест.

20 Толпу Пугачева я разбить не отчаяваюсь и с теми, кои теперь мне
назначены, когда соберутся; но тушить везде пожар и останавливать
злодейское стремление конечно конные войска в прибавок необходимы.

В проезд мой через Москву генерал Берх меня уверял, что от 2-й армии
3 или 4 полка конницы отделить можно без всякой для тамошней стороны
опасности, за что он отвечает; но откуда б то ни было, а умножить
необходимо надлежит. Войдите в сие дело, в. с. Вы увидите, что я говорю
вам истину.

На здешние гарнизоны и другие команды никакого счету делать не
извольте: они, с их офицерами, так скаредны, что и башкирцам
30 сопротивляться не могут. Печальные опыты с Чернышевым и маиором Заевым вам
доказывают, да и здесь уже по всем рапортам я увидел, что они, расставленные
от Фреймана и от губернатора по постам, бегают с одного места
в другое при малейшей тревоге.

Благодарю всепокорнейше в. с. за почтеннейшее письмо от 21 декабря
и за преподанный мне совет к доставлению Оренбургу и Яицкому городку
провианту от Симбирска и Самары посредством команды генерал-маиора
Мансурова. Первая моя теперь о том настоит и забота, чтоб доставить
сим утесненным и крайнему бедствию от недостатка пропитания подверженным

199

местам. Но как еще и легкие команды только две, а именно 22
и 24 прибыли, а о других |61 двух, где находятся, и слуху нет, тож
и о генерал-маиоре Мансурове ничего не знаю, да хоть бы они и все соединены
были, опасаюсь я отважить сей конвой, под прикрытием сих одних
полевых команд, дабы паки не были они жертвою злодейскою. Но сие
с надежною силою исполнить должно, что я при первом случае и предприму
и первым своим попечением конечно поставляю. А между тем провиант
в Симбирске заготовлять велел; прибывшие же две легкие команды
послал я на выгнание злодеев из города Самары, которую они злодеи
10 24-го заняли; а теперь ожидаю рапорта.

Прежде доставленных сюда для вооружения здешних команд и поселян
2000 ружей недостаточно: для того в. с. покорнейше прошу, как
скоро возможно, дать повеление о отправлении сюда на всякой случай
2000 ружей, 1000 карабин и 1000 пар пистолетов. — Кажется неминуемо
здешних поселян вооружить, обнадежась прежде в их твердости.

О сем писал я к е. с. князю Михайлу Никитичу с прибавлением
о саблях, седлах и уздах, ибо в коннице большая нужда (своеручно).

Сволочь Пугачева злодейской толпы конечно порядочного вооружения,
ниже строю иметь не может, кроме свойственных таковым бродягам
20 буйности и колобродства; но их более шести тысяч по всем известиям считать
должно, а считая ныне воров башкирцев, число крайне быть должно
велико. — Не считаю я трудности, м. г., разбить сию кучу; но собрать
войска, запастись не только провиантом и фуражем, но и дровами, проходить
в настоящее время степные и пустые места с корпусом, суть наиглавнейшие
трудности; а между тем отражать во всех концах убивства
и разорения |62 и удерживать от заразы преклонных от страху и прельщения
простых обывателей.

Со всем тем отвечаю вам за себя, что я всё исполню, что только
в моей будет возможности, и остаюсь навсегда, с особым высокопочитанием
30 и проч.

P. S. (Собственноручно.) Сейчас получил рапорт от генерал-маиора
Мансурова, что, по приключившейся ему горячке, пролежал он без памяти
7 дней. Теперь он здоров; настиг 23 и 25 полевые команды, и с ними
соединясь, следует к Симбирску, но только от него еще в 400 верстах,
в деревне Миндани.