- 91 -

К истории стихотворения «Не пленяйся бранной славой»

Летом 1829 г., во время русско-турецкой войны, Пушкин, посетив театр военных действий, под свежим впечатлением увиденного создает стихотворение «Из Гафиза. (Лагерь при Евфрате)» («Не пленяйся бранной славой»). В рукописи стихотворение озаглавлено «Шееръ I. Фаргат-Беку». Под ним помета: «5 июля 1829. Лагерь при Евфрате».

Вот это стихотворение:

Не пленяйся бранной славой,
О красавец молодой!
Не бросайся в бой кровавый
С карабахскою толпой!

Знаю, смерть тебя не встретит:
Азраил, среди мечей,
Красоту твою заметит —
И пощада будет ей!

- 92 -

Но боюсь: среди сражений
Ты утратишь навсегда
Скромность робкую движений,
Прелесть неги и стыда!

(III, 163)

Такого стихотворения у Гафиза нет; это — самостоятельное произведение Пушкина в восточном духе; в нем не указано, к кому оно обращено; неясно, и о какой «карабахской толпе» идет речь.

Ряд имеющихся архивных и других материалов, относящихся к русско-турецкой войне 1828—1829 гг., позволяет раскрыть недоговоренное. Наступившая в конце 1828 г. передышка в военных действиях с Турцией дала возможность русскому военному командованию для подготовки кампании будущего года усилить действующую армию новым контингентом войск из России. Однако такового было недостаточно, и тогда встал вопрос о призыве в армию местных жителей Кавказа, до того при русском правлении не призывавшихся. Был объявлен набор новобранцев по Грузии. Известно, как был встречен этот призыв: ответом на него было открытое неповиновение, возмущение, что заставило набор в Грузии отменить. Лишь небольшая группа помещиков, в лице Заала Бараташвили, Григория Мачабели, Николая Черкезишвили, Ивана Русишвили, Давида Залдасианишвили и др., последовала в армию.7

Иначе действовала местная администрация в так называемых тогда «мусульманских» провинциях (нынешний Азербайджан); набор там прошел на добровольных началах. Состоящий в то время начальником этих провинций князь И. Абхазев (Абхази) проявил большую инициативу, и при поддержке Муштеада Ага Мир Фетта сеида ему удалось сформировать от каждой провинции иррегулярные конные полки, принявшие участие в боях с турками в 1829 г.8

По утверждению историка Н. Ушакова, успех формирования конных полков в мусульманских провинциях был необыкновенный, и в короткое время сверх назначенного числа всадников записалось весьма много охотников.9 Были сформированы четыре полка. В архивном деле «О формировании ополчений» приводится немало интересных подробностей организации этих полков. Например, указывается, что полк «должен состоять из 500 человек всадников, набранных из мусульман»; помощник полкового командира должен происходить «из самой почтеннейшей агаларской, бекской и даже ханской фамилии», и т. д.10 Об этих полках с большой похвалой во всеподданнейшем докладе отозвался главнокомандующий действующей армией генерал Паскевич, подчеркнувший, что «во всех сражениях они дерутся с отличною храбростью <...> большая часть знамен, и пушек, и пленных отбита ими».11

- 93 -

В таких же выражениях подчеркивает их значение автор «Истории военных действий в Азиатской Турции...»: «Все они составляли прекрасную и хорошо вооруженную конницу».12 Об их отваге свидетельствует и Пушкин: «Первые в преследовании были наши татарские полки» (VIII, 469).

Пушкин явился и свидетелем, когда «под деревом лежал один из наших татарских беков, раненый смертельно. Подле него рыдал его любимец» (VIII, 471). Это был Умбай-бек из Карабаха. Подобная картина описана также в «Записках» Радожицкого.13

Полк, сформированный из жителей Карабаха (где лишь высшую командную должность занимал русский офицер), назывался Первым Мусульманским полком. По-азербайджански он именовался «Шеер I», что означает «войско» или «полк». Так он значится и у Пушкина в рукописи.

В письме генерала Абхази генералу Н. Н. Раевскому, в ведении которого, как начальствующего над всей кавалерией на фронте военных действий, должны были находиться и эти формирования, упоминаются беки из Карабаха и Ширвана, изъявившие желание служить. Это беки Рустам, Фараджула, Умбай, Адигезал Муганлинский и его брат Али-ага; каждому из них предпослана характеристика. О Фархат-беке говорится только, что он «сын Малик-Аслана из Карабаха».14

В альбоме Ел. Н. Ушаковой имеется рисунок, изображающий молодого красивого человека, и на нем Пушкин подписал: «Фаргат-Бек».15 Рисунок этот воспроизведен в книге рукописей Пушкина.16 Никаких других сведений о нем не сохранилось.

И. К. Ениколопов

_______

Сноски

Сноски к стр. 92

⁷ См.: Ениколопов И. К. Пушкин на Кавказе. Тбилиси, 1938, с. 114.

⁸ См.: История военных действий в Азиатской Турции в 1828 и 1829 годах. Варшава, 1843, с. 47.

⁹ Там же.

¹⁰ Государственный Центральный архив Грузии, ф. 1105, д. 106.

¹¹ Утверждение русского владычества на Кавказе, т. IV, ч. 2. Тифлис, 1908, с. 302.

Сноски к стр. 93

¹² История военных действий..., с. 74.

¹³ Радожицкий И. Л. Походные записки артиллериста в Азии с 1829 по 1831 г. — Военный журнал, 1857, кн. I, с. 16.

¹⁴ Архив Раевских, т. I. СПб., 1908, с. 449—452.

¹⁵ Альбом Ел. H. Ушаковой. — ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 1723, л. 85 об.

¹⁶ Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. Л., 1935, с. 695.