- 5 -

С. К. РОМАНЮК

К БИОГРАФИИ РОДНЫХ ПУШКИНА

В продолжение многих лет дед и отец А. С. Пушкина жили в Москве, в обширной и по московским понятиям полузагородной-полугородской усадьбе, расположенной сравнительно далеко от центра города — на Божедомке.1 Там, на севере Москвы, у берегов речки Неглинной раскинулось владение деда Пушкина Льва Александровича, выходившее одним краем к «проезжему переулку, следующему на Убогий дом (к урочищу, где находилась церковь св. Иоанна Воина, что на Божедомке. — С. Р.) и в Мещанские слободы». Ближе к Божедомскому переулку, как называлась до 1940 г. Делегатская улица, стояло главное здание усадьбы — деревянный одноэтажный дом, окруженный двумя деревянными же флигелями. За домом — огромный сад и в конце его, над обрывом, находились несколько оранжерей, а внизу — большой пруд, образованный запруженной Неглинной.2 В оранжереях росли «всякие деревья», а в пруду водилась рыба, что было специально оговорено в тексте купчей, заключенной при продаже этой усадьбы, площадь которой составляла более 6 га.

Усадьба числилась за Л. А. Пушкиным еще по переписи, проведенной в Москве в начале 30-х — середине 40-х гг. XVIII в.: «В приходе церкви Живоначальной Троицы, что в Троицкой слободе, двор Главной полевой артиллерии капрала Льва Александрова

- 6 -

сына Пушкина на белой земле, по крепости...».3 Уже в самой первой из исповедных ведомостей приходской Троицкой церкви,4 которые сохранились с 1737 г., появляется фамилия деда А. С. Пушкина: «<Дом> господина Льва Александровича Пушкина; служители: вдова Марина Иванова 44 <лет>, Ирина Григорьева 48 <лет>».5 В исповедных ведомостях за 1745 г. читаем: «... полевой алтирелии сержант Лев Александров сын Пушкин 23 <лет>, жена ево Марья Матвеева 21 <года>, люди ево...».6 В других исповедных ведомостях записаны и дети Л. А. Пушкина от его первого брака с М. М. Воейковой — Николай, Петр и Александр. С 1756 г. из ведомостей исчезает упоминание имени М. М. Воейковой, а в 1765 г. появляется Ольга Васильевна Чичерина.7 При ней усадьба получила значительное приращение: на ее имя был прикуплен за 900 р. большой участок по соседству, принадлежавший князю Б. А. Голицыну.8 Некоторое время имена детей Л. А. Пушкина от первого брака записываются в исповедных ведомостях вместе с фамилией второй жены, но потом в записях остаются только дети от второго брака: первый ребенок, родившийся 20 марта 1765 г., дочь Анна; старший сын Василий, который родился 27 апреля 1766 г.; второй сын Сергей, родившийся 23 мая 1767 г.,9 и дочь Елизавета, родившаяся 13 августа 1776 г.10 Лев Александрович Пушкин в возрасте 67 лет умирает; в метрической книге Троицкой церкви 1790 г. появляется следующая запись: «Умре по христианской должности октября 24 дня артиллерии подполковник Лев Александрович Пушкин, коему от роду было 67 лет, и похоронен 26 числа в Донском монастыре».11

- 7 -

О. В. Пушкина становится хозяйкой большой усадьбы. Первым из детей Л. А. и О. В. Пушкиных женился старший сын Василий Львович. 15 июля 1795 г. в метрической книге той же приходской Троицкой церкви записано: «... женился прихожанин лейб-гвардии Измайловского полку подпорутчик Василий Львов Пушкин, понял за себя покойного лейб-гвардии Семеновского полку подпорутчика Михайла Степановича Вышеславцева <дочь Капитолину>, оба первым браком, о коих и обыск с поруками чинен был».12

Брак этот оказался неудачным, в 1806 г. супруги были разведены, а Василий Львович обречен на официальное безбрачие.

Анна Львовна замуж не вышла. Она несколько раз упоминается в метрических книгах Троицкой церкви в качестве восприемницы детей дворовых вместе с Алексеем и Павлом Малиновскими, а в 1801 г. в такой же книге церкви Харитония в Огородниках есть запись о крещении сына дьякона этой церкви, где восприемниками указаны А. Л. Пушкина вместе с И. И. Дмитриевым. Младшая же сестра Елизавета Львовна вышла замуж 4 января 1803 г.: «... женился Архива иностранных дел переводчик Матвей Михайлович Солнцев, понял за себя умершего артиллерии подполковника Льва Александровича Пушкина дочь девицу Елисавету Львовну, оба первым браком, о коих с поручительством обыск чинен был».13

Через некоторые время после смерти мужа О. В. Пушкина решается продать большую усадьбу и приобрести значительно меньшую. В книгу купчих крепостей была внесена запись о том, что 2 июля 1797 г. «покойнаго артиллерии подполковника Льва Александрова сына Пушкина вдова Ольга Васильева» продала действительному статскому советнику Василию Ивановичу Нелидову «крепостной свой двор со всяким в нем каменным и деревянным строением, с садом, оранжиреей, и во оных со всякими деревьями, с прудом, и во оном рыбою...». Двор этот ей достался, как говорилось в купчей, «после онаго покойнаго мужа <...> Льва Александрова Пушкина по разделу, утвержденному Московским уездным судом» в 1791 г., «с детьми ево, прижитыми с первою женою <...> находящимися ныне артильлерии полковником Николаем и подполковником Петром и детьми <О. В. Пушкиной> лейб-гвардии Измайловского полку порутчиком Васильем, капитан-порутчиком Сергеем, дочерьми девицами Анной и Елисаветой Львовыми детьми Пушкиными».14 За эту усадьбу О. В. Пушкина получила 19 тыс. р. В том же 1797 г. она приобретает для дочерей значительно меньший участок в Огородной слободе, ближе к центру города, в приходе церкви св. Харитония Исповедника, в бывшем Малом Харитоньевском переулке (ныне ул. Грибоедова, д. № 7).15 В 1807 г. Е. Л. Пушкина

- 8 -

(Сонцова) уступила свою часть Анне Львовне, которая с того времени стала единоличной владелицей этого участка. А. Л. Пушкина продала его 23 сентября 1808 г. штаб-ротмистрше А. И. Щербачевой.16

Сохранилось весьма немного сведений о жизни в московской усадьбе деда А. С. Пушкина. По воспоминаниям Сергея Львовича, отец его «жил постоянно в Москве большим открытым домом и имел родственные и дружеские связи с знатнейшими фамилиями Российской Империи».17 Из различных воспоминаний известно, что в семье Пушкиных бывали многие видные представители московского просвещенного общества. «Нет сомнения, — писал П. А. Вяземский о молодости А. С. Пушкина, — что первым зародышем дарования своего, кроме благодати свыше, обязан он был окружающей его атмосфере, благоприятно проникнутой тогдашней московской жизнью».18 Можно предполагать, что эта атмосфера в доме Сергея Львовича восприняла тот дух, который господствовал в доме его отца. Об обстановке в доме Льва Александровича свидетельствуют и стихи В. Л. Пушкина, обращенные к брату:

... в семействе нашем,
Где царствует любовь,
Играли мы, как дети,
В невинности сердец!19

Даже учитывая общую направленность сентиментальных стихов В. Л. Пушкина — романтические воспоминания о счастливом, безмятежном детстве, — надо признать, что основаны они были на реальной действительности. Судя по отношениям братьев и сестер Пушкиных в более позднем возрасте, полных уважения и привязанности, это была дружная семья, и слова Василия Львовича «в семействе нашем, где царствует любовь» не были просто данью модной чувствительности. Надо думать, что первые зачатки своего интереса к литературе братья Василий и Сергей Пушкины получили именно в доме родителей — Льва Александровича и Ольги Васильевны, — который был своеобразным и редким оазисом среди множества дворянских семейств, где главными развлечениями служили еда, карты и шуты. Правда, из скупых документальных свидетельств выяснилась одна любопытная черта образа жизни в доме Л. А. Пушкина. Он не был лишен таких привычных тогда «атрибутов» богатого дворянского дома, как «арапы». В метрической книге приходской Троицкой церкви за 1786 г. было отмечено, что в «дому артиллерии подполковника Льва Александровича Пушкина у живущего в услугах

- 9 -

вольного арапа Николая Александрова родилась дочь Евдокия <...> восприемником был графа Александра Андреевича Гендрикова живущий вольной арап Капитон Иванов, восприемница была означенного арапа Александрова дочь девица Евгения».20

Сведения о службе Л. А. Пушкина, опубликованные в «Родословной росписи» Модзалевского и Муравьева, несколько отличаются от его формулярного списка, находящегося в Центральном государственном военно-историческом архиве в Москве.21 Так, Л. А. Пушкин, вступив в службу капралом 13 марта 1739 г., получил чины: каптенармуса 23 июля 1741 г., сержанта 23 января 1743 г., штык-юнкера 1 марта 1747 г., подпоручика 25 апреля 1749 г., поручика 25 апреля 1754 г., капитана 25 декабря 1755 г. и майора 1 января 1759 г. В формулярном списке было отмечено, что он участвовал в походе 1760 г.22 В 1761 г. он подал челобитную, в которой просил отставку по состоянию здоровья. Медики, освидетельствовавшие Л. А. Пушкина, писали в аттестате, приложенном к челобитной: «<Он> имеет болезнь, которую мы называем малум хипохондрианум кум материя <...> от того временем бывает у нево рвота, рез в животе, боль в спине и слепой почечуй, от которых может приключиться меликолия хипохондриана», и решительно заключали: «...за которую болезнию по нашему мнению ни в какой службе бысть не способен».23

Однако Военная коллегия была другого мнения, и отставку Л. А. Пушкин не получил, так как «по усмотрению коллегии по ево молодым летам по излечению болезней не безнадежен». Ему был дан годовой отпуск с обязательством явиться через год для переосвидетельствования. Но после обнародования в феврале 1762 г. указа о вольности дворянства уже не было смысла в обязательной его явке в Петербург. На представлении Воинской коллегии об отставке Л. А. Пушкина «от воинской и статской службы вовсе на ево пропитание и о награждении при той отставке артиллерии подполковничьим чином» Екатерина II 23 сентября 1763 г. начертала: «Быть по сему».24

О своем деде А. С. Пушкин пишет в широко известном стихотворении «Моя родословная»:

Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью третьего Петра.
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин...

III, 262

- 10 -

Пушкин неоднократно возвращался к этому важному для него эпизоду из биографии своего деда — в «Table-talk»: «... полк (Измайловский. — С. Р.), взволнованный двумя офицерами (дедом моим Л. А. П<ушкиным> и не помню кем еще), не хочет ей (Екатерине. — С. Р.) присягать... Дед мой посажен был в крепость, где и сидел два года» (XII, 162); в «Начале автобиографии» (XII, 311) и наиболее подробно в «Опровержении на критики»: «Единств<енный> его сын (Александра Петровича Пушкина. — С. Р.), дед мой Лев Александрович, во время мятежа 1762 г. остался верен Петру III — не хотел присягнуть Екатерине, и был посажен в крепость вместе с Измайловым (странная судьба сих имен!). См. Рюлиера и Кастера. Чрез 2 года выпущен по приказанию Екатерины и всегда пользовался ее уважением. Он уже никогда не вступал в службу и жил в Москве и своих деревнях» (XI, 161).

Однако как выяснилось из различных документальных материалов, Л. А. Пушкин не участвовал в событиях июня 1762 г. После получения годового отпуска в 1761 г. он, вероятно, уезжает в Болдино: в делах о его отставке находится копия паспорта, выданного ему 10 августа 1761 г., для проезда «от Санктпетербурга по тракту до означенного Арзамасского уезду и обратно до Санктпетербурга».25 Через год, в августе 1762 г., Л. А. Пушкин жил в Москве, где по распоряжению «Комиссии учреждения Высочайшей Ея Императорского Величества коронации» был включен в список участников процессии «при торжественном Ея Величества в Москву вшествии».26 В этом списке, составленном 14 августа 1762 г. Московской полицмейстерской канцелярией, в числе многих «из российского знатного шляхетства, обретающегося в Москве», был записан и «артиллерии майор Лев Пушкин», состоящий в этом чине «с 759 <г.> генваря 1».27 Он аккуратно являлся на «репетиции» «вшествия» и участвовал в самой церемонии въезда Екатерины II в Москву из села Петровского 13 сентября 1762 г.28

В то время, когда Л. А. Пушкин должен был бы находиться в крепости, т. е. в 1762—1764 гг., он перед великим постом 1763 г отмечается как бывший у исповеди в приходской церкви Троицы в Троицкой слободе;29 8 мая 1763 г. подписывается под текстом сговорной на О. В. Чичерину;30 в сентябре 1763 г. получает отставку с награждением следующим чином,

- 11 -

и в феврале 1764 г. ему объявляется указ о необходимости внести деньги за получение следующего чина.31

А. С. Пушкин в рассказе об участии деда в событиях 1762 г. ссылался на сочинения Рюльера и Кастера́,32 но в обоих сочинениях нет ни слова о Л. А. Пушкине. Рюльер пишет о некоем младшем офицере Пушкине, который «имел несчастье или малодушие не сдержать своего слова» и не явился для поддержки Екатерины.33 В сочинении Кастера́ говорится же о лейтенанте Пушкине, бывшем в числе тех, которые «осмелились противоречить своим солдатам», и заключенном под арест.34

Л. А. Пушкин не был арестован и тем более посажен в крепость на два года: даже главные сторонники Петра III и противники Екатерины — Гудович, Мельгунов, Волков — отделались значительно легким наказанием, и Сергей Львович Пушкин вполне справедливо писал, что его отец не содержался в крепости.35

По обычаям того времени сыновья Л. А. Пушкина с самого раннего возраста были записаны в военную службу. В рукописных «Сведениях о личном составе лейб-гвардии Измайловского полка» отмечено, что и Василий и Сергей Львовичи Пушкины числились в армии с 1773 г., а в гвардии с 1775 г.36 Как

- 12 -

известно, военную службу дворянские отпрыски проходили, не выезжая из дома. К сожалению, не сохранились несколько исповедных ведомостей Троицкой церкви, относящихся к тому же периоду, что и годы детства Сергея Львовича. В первой исповедной ведомости после его рождения (за 1769 г.) записаны только Л. А. Пушкин (47 лет) и Ольга Васильевна (30 лет); в следующем году — «дети их — Александр 17 <лет>, Петр 20 <лет>».37 Сергей Львович впервые появляется в ведомости за 1780 г.: «... артиллерии отставной подполковник Лев Александров сын Пушкин 57 <лет>, жена ево Ольга Васильева 40 <лет>, дети их — Василей Львов 14 <лет>, Сергей Львов 13 <лет>, Анна Львова 15 <лет>».38 В дальнейшем все они неукоснительно отмечаются на исповеди. В 1784 г. к ним добавляется «артиллерии майор Николай Львов 29 <лет>»,39 а в 1786 г. впервые появляется и младшая сестра Елизавета (12 лет).40

Единственные сведения о прохождении Сергеем Львовичем военной службы были опубликованы в 1932 г. без указания источника заимствованных сведений.41 Надо сказать, что еще в 1930-х гг. были предприняты попытки найти формулярный список С. Л. Пушкина, но они, как отметил М. А. Цявловский, не увенчались успехом.42 Мною была предпринята еще одна попытка, в результате которой в ЦГВИА были обнаружены документы, по-новому освещающие некоторые детали биографии отца А. С. Пушкина.

Так, в 1802 г. при поступлении С. Л. Пушкина на службу в Московский комиссариат императору Александру I была представлена копия его послужного списка: «Коллежский асессор Пушкин. В службу вступил из дворян лейб-гвардии в Измайловский полк 1776, унтер-офицером 791 генв. 1^го, прапорщиком 794 генв. 1^го, подпорутчиком 796 генв. 1^го, порутчиком того ж года ноября 8^го, потом переведен лейб-гвардии в Егерский баталион, 797, марта 22^го произведен капитан-порутчиком».43 28 сентября 1796 г. С. Л. Пушкин женится на Н. О. Ганнибал.44 В следующем году гвардия переводится в Москву, где в апреле

- 13 -

происходит церемония коронования императора Павла I. Возможно, именно тогда в семье Пушкиных был решен вопрос о продаже большой усадьбы на Божедомке, покупке меньшей и об отставке Сергея Львовича от военной службы, к которой он, по воспоминаниям дочери, не питал особого пристрастия. Возможно также, что отставка была вызвана и тяготами военной службы при Павле I. В «Высочайших приказах» за 1797 г. было отмечено, что «сентября 16-го дня <...> Увольняются от службы лейб-гвардии <...> Егерского баталиона капитан-порутчик Пушкин коллежским асессором <...> Подписал генерал-адъютант Растопчин».45 По данным того же формулярного списка С. Л. Пушкин был «причислен к Герольдии для определения к статским делам».46 В конце 1797 г. у С. Л. и Н. О. Пушкиных рождается первый ребенок, дочь Ольга, названная в честь бабушки, и, вероятно, в 1798 г. они переезжают в Москву, поселившись, как можно предполагать, у Ольги Васильевны Пушкиной в Малом Харитоньевском переулке. Впоследствии молодая семья решила жить отдельно и сняла квартиру (как было тогда принято, в конце летнего периода, — вероятно, осенью 1798 г.) у И. В. Скворцова, владельца участка с двумя деревянными жилыми домами на Малой Почтовой улице,47 которыми он владел и тогда, когда была произведена метрическая запись о рождении А. С. Пушкина.48

После смерти императора Павла I Сергей Львович решает возвратиться на службу, но предпочитает уже не блестящий гвардейский полк и все неудобства, с ним связанные, а учреждение полувоенное — Московскую комиссариатскую комиссию. Это был орган интендантского управления, на который возлагались задачи обеспечения войск оружием и обмундированием, а также заведования военными госпиталями. Московский комиссариат (или комиссариатская комиссия) был самым крупным из всех региональных учреждений интендантского ведомства. Так, в Санкт-Петербургской комиссариатской комиссии служили 152 человека, в Рижской — 148, в Воронежской — 14, а в Московской — 423.

В делах Военно-походной канцелярии находится рапорт генерал-кригс-комиссара (т. е. руководителя интендантского ведомства) кн. Д. П. Волконского императору Александру I от

- 14 -

5 января 1802 г.: «Вашему Императорскому Величеству поднося у сего список просящимся в комиссариатский штат чиновников, кои находятся не у дел, известных мне по их способностям и хорошему поведению, осмеливаюсь всеподданнейше просить об определении их в число комиссионеров с переименованием в оныя».49 В этом списке в числе прочих есть и Сергей Львович Пушкин. Там же приведена копия с его послужного списка, о которой говорилось ранее.

С. Л. Пушкин был зачислен в комиссариатский штат по определению Военной коллегии, состоявшемуся 14 января 1802 г.50

Со временем Сергей Львович получает в этом ведомстве чин военного советника, равный общеармейскому чину полковника, и занимает руководящее положение в Московской комиссариатской комиссии. В 1811 г. комиссия постановила: «... на щет производства успешнейшего дел и присмотра за порядком оных иметь господам присутствующим дирекцию, а имянно <...> 7^го класса Пушкину по денежному отделению, бухгалтерии о деньгах и по казначейству в производстве дел».51 Таким образом, С. Л. Пушкин отвечал за один из важнейших и ответственных участков работы Московского комиссариата.

С началом войн с наполеоновской Францией объем работ комиссариатского ведомства резко увеличился — это было, как отмечает историк, «весьма серьезное испытание для интендантства».52 И надо сказать, что оно не всегда справлялось с возросшими требованиями. В 1807 г. чиновникам, служившим в комиссариатском и провиантском департаментах, было запрещено ношение армейского мундира — как наказание за неисполнение «обязанности своей в снабжении и пропитании армии».53 Было также приказано не увольнять чиновников в отпуск, «доколе департаменты сии не отдадут по своему ведомству надлежащих отчетов». «Общей опале подвергся, между другими и, разумеется, без личной виновности, отец Пушкина Сергей Львович, служивший в комиссариате», — замечает П. И. Бартенев.54

Особенные испытания выпали на долю Московского комиссариата во время Отечественной войны 1812 г. В Москве были сосредоточены огромные запасы воинского имущества, которые при приближении неприятеля надо было вывезти из города. Комиссариатская комиссия только 20 августа получила от московского главнокомандующего Ф. В. Ростопчина приказ подготовиться

- 15 -

к вывозу воинского имущества. Удалось погрузить «все нужнейшие вещи» на 1700 подвод и 23 барки и отправить их в Нижний Новгород. В «Мнении Государственного Совета о потерях артиллерийского и интендантского имущества в Москве во время нашествия Наполеона в 1812 году» отмечалось, что «генерал-кригс-комиссар, быв очевидным свидетелем всех действий чиновников Московской комиссариатской комиссии по предмету сохранения вверенных им вещений, удостоверяет, что все они обязанность свою по долгу службы исполнили в полной мере и при всех усилиях не в состоянии были сделать более сколько действительно смогли».55

Вместе с воинским имуществом в Нижний Новгород прибыла и Московская комиссариатская комиссия, которая переименовывается в Нижегородскую. Одной из важнейших задач комиссии становится обеспечение поставок обмундирования и вооружения для резервов действующей армии, которые формировались неподалеку от Нижнего Новгорода — в Муроме, Арзамасе, Лукоянове.

В район формирований 11 декабря 1812 г. направляется военный советник Пушкин с крупной суммой денег для организации отправки военных обозов. В нескольких рапортах генерал-кригс-комиссару он сообщает об отправке в течение декабря 1812 — января 1813 г. сотен тюков с обмундированием. Так, в одном из рапортов он извещает «об отправлении вещей, потребных для формируемых резервов»: 10 тыс. егерских сум, 20 тыс. кожаных ранцев, 7360 «англинских ружей», 3 млн патронов и много другого.56

Деятельность С. Л. Пушкина по снабжению резервов привела к тому, что 24 декабря 1812 г. его назначают «управляющим комиссариатскою комиссиею, учреждаемою в Орле»,57 и 9 января 1813 г. он сообщает из Орла, что «сия комиссия открыла существование свое».58 В число первоочередных задач этой комиссии входило снабжение резервной армии под командованием генерала от инфантерии Д. И. Лобанова-Ростовского. В предписании, отданном А. И. Татищевым (руководителем комиссариатского департамента Военного министерства) С. Л. Пушкину, он обязывался получить «на расходы комиссии 10 тыс. рублей, принять 600 000 аршин холста рубашечного, 50 000 аршин холста подкладочного» и много других вещей, учредить военно-временные госпитали «на первый случай в Орле на 3000 и в Новгород-Северском на 500 человек», а также «принять в свое ведение госпитали армейские в губерниях: Тульской, Калужской и Орловской».59

- 16 -

Вскоре, однако, Орловской комиссии предписывается покинуть Орел и передислоцироваться в г. Белицу Могилевской губернии.60 В продолжение января—февраля 1813 г. С. Л. Пушкин принимает из внутренних губерний России и отправляет в резервную армию большие партии грузов. Только по одной из ведомостей, датированной 3 февраля 1813 г., им было отправлено 1714 пудов свинца, 520 ящиков с патронами, 5 тыс. ружей, 429 пудов пороха.61

Однако несмотря на, казалось бы, активную деятельность комиссариатской комиссии, руководимой С. Л. Пушкиным, войска не снабжались в должной мере боеприпасами и обмундированием. Это был один из сложных периодов формирования резервных армий, связанный с тем, что районы формирований неоднократно перемещались. «Вследствие этих перемещений, — отмечает историк, — несколько комиссариатских транспортов по прибытии в места назначения не находили уже там резервных частей и для сдачи вещей обязывались следовать в новые районы квартирования. Вместе с тем были случаи, когда транспорты задерживались бездорожьем, разлитием рек и тому подобными препятствиями»,62 а как указывает современный исследователь, «при формировании резервных войск возникли серьезные трудности ... из-за недостатка оружия и снаряжения».63 К этому можно прибавить еще и трудности, связанные с подвозом грузов, — отсутствие хороших дорог, недостаток транспортных средств и возчиков.

Все эти трудности войскового снабжения непосредственно отразились на С. Л. Пушкине. Прямым его начальником был князь Д. И. Лобанов-Ростовский, человек очень вспыльчивый, о котором современники отзывались весьма неблагоприятно. Язвительный Вигель так комментировал назначение его позднее на пост министра юстиции: «Не понимаю, как решился государь вручить весы правосудия разъяренной обезьяне, которая кусать могла только невпопад».64 Так же отзывался о Лобанове-Ростовском и другой мемуарист, князь П. М. Долгоруков.65 Известен рассказ о Лобанове-Ростовском, приказавшем в запальчивости сжечь целую деревню за отказ предоставить подводы.66 Сам же Сергей Львович был, по воспоминаниям, также человеком несдержанным и вспыльчивым, поэтому неудивительно, что он и Лобанов-Ростовский не ужились. Командующий резервной армией 22 февраля 1813 г. отправил следующее письмо генералу-кригс-комиссару А. И. Татищеву: «... в долге нахожусь, что от

- 17 -

совершенной беспечности и дурных распоряжений высланной вами в Орел комиссариатской комиссии и в особенности управляющего ею военного советника Пушкина остается невыполненною высочайшая Его Императорского Величества воля как в отношении отправления людей в действующую армию в назначенныя числа, равномерно и касательно снабжения отправляемых людей всем нужным количеством вещей <...> За каковое ево небрежение должности и за ослушание моих предписаний, прошу Ваше Превосходительство, сменя ево, Пушкина, с настоящего места как бесполезного и неспособного другим взять с него строгую ответственность...».67

Получив это резкое послание, генерал-кригс-комиссар снимает С. Л. Пушкина с должности управляющего: «Г. военному советнику и кавалеру Пушкину. Получив вчерашнего числа с нарочною эстафетою отношение господина генерала от инфантерии князя Лобанова-Ростовского, в котором его сиятельство описывает медленные распоряжения ваши по управлению вверенной вам комиссии, согласно воле его назначил я на место ваше к управлению комиссией комиссионера 7^го класса Болховского <...> и предписал ему как наипоспешнее отправиться в Белосток и принять от вас в управление ево комиссию во всех частях на законном основании. Вашему высокоблагородию рекомендую: по сдаче комиссионеру Болховскому комиссии тот час следовать в С. Петербург, явиться ко мне для ответственности о сделанных вами упущениях по должности».68

К этому времени относится, вероятно, и рассказ О. С. Павлищевой о том, как А. Н. Бологовский, принимая от С. Л. Пушкина должность, «застал его в присутственной комнате за французскою книжкою».69 Передача дел, однако, сильно затянулась. Комиссариатская комиссия была переведена из Белостока в местечко Венгрово под Варшавой и переименована соответственно в Варшавскую. Только 25 февраля 1814 г. было доложено о том, что «комиссия комиссариатского депо при резервной армии состоящая, при рапорте от 23^го числа сего февраля представила <...> в копии квитанцию, выданную комиссариатского штата военному советнику и кавалеру Пушкину управляющим оною комиссиею господином 7^го класса Болговским в приеме от него означенной комиссии и совокупно с нею суммы вещей и письменных дел...».70 С. Л. Пушкин еще некоторое время задерживается в Варшаве: сообщается о его вступлении там в июле 1814 г. в масонскую ложу.71 В Петербург Сергей Львович приезжает, вероятно, только осенью этого года: первое посещение им Лицея отмечено 11 октября 1814 г.

- 18 -

Неизвестно, как отразились на С. Л. Пушкине последствия неблагоприятного отзыва Лобанова-Ростовского. Сергей Львович продолжает служить в комиссариатском ведомстве, но теперь уже в департаменте Военного министерства. К сожалению, длительные поиски в различных фондах ЦГВИА документов, относящихся к службе С. Л. Пушкина в 1814—1817 гг., не дали почти никаких результатов. Была обнаружена лишь запись в книге комиссариатского департамента за 1817 г. о его отставке: «Генварь 19. № 82. Об увольнении от службы военного советника Пушкина с чином».72

————

Сноски

Сноски к стр. 5

¹ Ныне ул. Делегатская, д. № 11—15.

² Планы усадьбы см.: Центральный государственный исторический архив (ЦГИА) (Москва), ф. 103, оп. 1, д. 1383, л. 2; ф. 46, оп. 7, д. 6673, л. 72. План главного дома Пушкиных опубликован в кн.: Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова. М., 1956. С. 209 (фасад, изображенный там же, относится к другому строению, стоявшему в саду над прудом и построенному уже при следующем владельце — В. И. Нелидове, возможно, по проекту архитектора В. П. Стасова). План 1806 г. см.: Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы. М., 1954. Т. 2. С. 470 (план), 553 (экспликация).

Сноски к стр. 6

³ Переписные книги города Москвы 1737—1745 гг. М., 1891. Т. 7. Стб. 13. — Слова «по крепости» могут означать, что эта усадьба была куплена Л. А. Пушкиным и, следовательно, не перешла к нему от отца Александра Петровича, как утверждается в некоторых работах. См.: Виноградов Л. Детские годы Александра Сергеевича Пушкина в Немецкой слободе и у Харитония в Огородниках // Пушкин в Москве: Труды общества изучения Московской области. М., 1930. Вып. 7. С. 10.

⁴ Священником этой церкви с 1765 по 1798 г. был Ф. А. Малиновский, отец братьев Алексея, Павла и Василия — близких знакомых семьи Пушкиных.

⁵ ЦГИА, ф. 203, оп. 747, д. 5, л. 335.

⁶ Там же, д. 108, л. 88 об.

⁷ Там же, д. 1941, л. 179. Исповедная ведомость Троицкой церкви за 1764 г. отсутствует; в ведомости за 1763 г. записаны: «... полевой артиллерии маэор Лев Пушкин 41, дети ево Петр 11, Александр 9» (ЦГИА, ф. 203, оп. 745, д. 311, л. 10).

⁸ Москва: Актовые книги XVIII столетия. М., 1893. Т. 12. С. 365, № 221.

⁹ Ревякин А. И. К биографии А. С. Пушкина // Учен. зап. Моск. пед. ин-та. 1954. Т. 43, вып. 4. С. 136.

¹⁰ См.: Модзалевский Б. Л., Муравьев М. В. Пушкины: Родословная роспись. Л., 1932. — К сожалению, приведенные данные не могут быть подвергнуты проверке, ибо метрические ведомости за эти годы отсутствуют.

¹¹ ЦГИА, ф. 2126, оп. 1, д. 1043, л. 97. — Однако на доске в стене старого собора Донского монастыря указана дата 25 октября. Эта же дата опубликована в кн.: Московский некрополь. СПб., 1908. Т. 2. С. 481.

Сноски к стр. 7

¹² ЦГИА, ф. 2126, оп. 1, д. 1043, л. 146 об.

¹³ Там же, ф. 1083, л. 140.

¹⁴ Там же, ф. 50, оп. 1, д. 478, л. 183.

¹⁵ Там же, л. 239.

Сноски к стр. 8

¹⁶ Там же, оп. 14, д. 483, л. 85 об.

¹⁷ Отечественные записки. 1841. № 4. С. 2.

¹⁸ Вяземский П. А. Допотопная или допожарная Москва // Полн. собр. соч. СПб., 1882. Т. 7. С. 88.

¹⁹ Аониды, или Собрание разных новых стихотворений. М., 1797. Кн. 2. С. 336.

Сноски к стр. 9

²⁰ ЦГИА, ф. 203, оп. 745, д. 51, л. 215.

²¹ Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 5, оп. 2/73, д. 198, л. 121 об., 122.

²² Имеются в виду боевые действия русской армии во время Семилетней войны.

²³ ЦГВИА, ф. 5, оп. 2/73, д. 198, л. 120.

²⁴ Там же, л. 129 об.

Сноски к стр. 10

²⁵ Там же, л. 124.

²⁶ Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. 248, оп. 90, № 7469, л. 1.

²⁷ Там же, л. 11 об., 32 об.

²⁸ Камер-фурьерский церемониальный журнал 1762 года: Описание вшествия в Москву и коронования государыни императрицы Екатерины II. СПб., Б. г. С. 16. См. также: Романюк С. Артиллерии майор // Московская правда. 1986, 6 июня. С. 2.

²⁹ ЦГИА, ф. 203, оп. 747, д. 311, л. 10.

³⁰ См.: Летописи Государственного литературного музея. М., 1936. Кн. 1: Пушкин. С. 247, 248.

Сноски к стр. 11

³¹ См.: ЦГВИА, ф. 5, оп. 2/73, д. 198, л. 133.

³² Эти книги были в библиотеке А. С. Пушкина: <Ruhlière C.> Histoire ou anecdotes sur la revolution de Russie en annee 1762. Paris, 1797 (перевод в кн.: Переворот 1762 года. М., 1908. С. 11—70); Castéra J. Histoire de Catherine II. Paris, 1800. 3 t.: Paris, 1809. 4 t. — См.: Пушкин и его современники. СПб., 1910. Вып. 9—10. С. XVI, 185, 326. О сочинениях Рюльера и Кастера́ см.: Бильбасов В. А. История Екатерины Второй. Берлин, Б. г. Т. 12, ч. 2. С. 1—4, 60—64. Современный исследователь отмечает ненадежность фактических сведений, приводимых Рюльером: «Это книга-памфлет, переполненный скандальными анекдотами и изобилующий фактическими ошибками» (коммент. Г. Н. Моисеевой в кн.: Дашкова Е. Р. Записки. Л., 1985. С. 279).

³³ См.: <Ruhlière C.> Histoire ou anecdotes sur la revolution de Russie en annee 1762. P. 89.

³⁴ См.: Castéra J. Histoire de Catherine II. 1800. T. 1. P. 285, 286. — Не был ли это тот лейтенант Пушкин, мундир которого надела Е. Р. Дашкова, отправляясь в поход из Петербурга вместе с Екатериной во главе верных им войск? (См.: Дашкова Е. Р. Записки. Лондон, 1859. С. 58). В Преображенском полку тогда числился только Михаил Пушкин, произведенный в офицеры из «полковых сержантов» в 1761 г. (См.: Чичерин А. История лейб-гвардии Преображенского полка. СПб., 1883. Т. 4. С. 179).

³⁵ Современник. 1840. Т. 19. С. 103, 104. — С. Л. Пушкин далее продолжал: «... он (Л. А. Пушкин. — С. Р.) находился некоторое время под домашним арестом — это правда, но пользовался свободой». Этот эпизод в биографии Л. А. Пушкина по всей вероятности относится к «непорядочным побоям находящегося у него в службе венецианина Харлампия Меркадия», за что он, как было записано в его формулярном списке, «был под следствием, но по именному указу повелено ево, Пушкина, из монаршей милости простить, а следствие ево оставить и определить по прежнему к ево должности» (ЦГВИА, ф. 5, оп. 2/73, д. 198, л. 122).

³⁶ См.: Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина, Отдел рукописей, ф. 344, карт. 440, д. 11, л. 6 об., 7.

Сноски к стр. 12

³⁷ ЦГИА, ф. 203, оп. 748, д. 1948, л. 211; д. 396, л. 124.

³⁸ Там же, д. 1969, л. 258 (за 1768, 1774, 1775, 1777 гг. исповедные ведомости отсутствуют).

³⁹ Там же, д. 1981, л. 9 об.

⁴⁰ Там же, д. 1973, л. 353 об.

⁴¹ См.: Модзалевский Б. Л., Муравьев М. В. Пушкины: Родословная роспись. С. 354.

⁴² См.: Летописи Государственного литературного музея. Кн. 1. С. 456.

⁴³ ЦГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 137, ненум. лист. — Сообщение о пожаловании С. Л. Пушкина в капитан-поручики появилось в «Высочайшем приказе», отданном 22 марта 1797 г.: «Онаго же баталиона (гвардейского Егерского. — С. Р.) всемилостивейше жалуются из порутчиков в капитан-порутчики Пушкин <...> Подписал генерал-адъютант Нелидов».

⁴⁴ Запись из метрической книги опубликована: Ульянский А. И. Няня Пушкина. М.; Л., 1940. С. 17. Поручителями были «генерал-поручик и кавалер Иван Аврамов сын Ганнибал и премьер-маиор Павел Федоров Малиновский» (ПД, ф. 244, оп. 20, д. 73, л. 1).

Сноски к стр. 13

⁴⁵ ЦГВИА. Копии с высочайших его императорского величества приказов, отданных при пароле его императорскому высочеству Александру Павловичу 1797 года. С. 129. Сообщение об отставке С. Л. Пушкина было опубликовано в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1797, 18 сентября. С. 1677) и в «Московских ведомостях» (1797, 26 сентября. С. 1517).

⁴⁶ ЦГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 137, ненум. лист. — В делах ЦГВИА встречается, например, такая форма определения дворян: «... находящийся при Герольдии не у дел подпорутчик...».

⁴⁷ План участка опубликован в ст.: Романюк С. К. Документы утверждают // Куранты: Историко-краеведческий альманах. М., 1983. С. 149.

⁴⁸ Временник Пушкинской комиссии. 1979. Л., 1982. С. 7.

Сноски к стр. 14

⁴⁹ ЦГВИА, ф. 26, оп. 1/152, д. 137, ненум. лист.

⁵⁰ Там же, ф. 2, оп. 10, д. 1392, л. 284. См. также: ЦГВИА, ф. 12, оп. 11, д. 2196, л. 1—1 об. (копия в делах комиссариата); Временник Пушкинской комиссии. 1979. С. 8—9.

⁵¹ ЦГВИА, ф. 498, оп. 1, д. 201, л. 209.

⁵² Столетие Военного министерства. 1802—1902. Главное интендантское управление: Исторический очерк / Сост. Ф. П. Шелехов. СПб., 1903. Т. 5, ч. 1. С. 359.

⁵³ Там же. С. 287.

⁵⁴ Русский архив. 1874. Кн. 1. Стб. 500.

Сноски к стр. 15

⁵⁵ М. И. Кутузов: Сборник документов. М., 1955. Т. 4, ч. 1. С. 718.

⁵⁶ ЦГВИА, ф. 396, оп. 2, д. 15, л. 323, 323 об., 509, 510, 593—595.

⁵⁷ Там же, д. 19, л. 4.

⁵⁸ Там же, л. 15.

⁵⁹ Там же, л. 5—8.

Сноски к стр. 16

⁶⁰ Там же, д. 16, л. 427, 428.

⁶¹ Там же.

⁶² Столетие Военного министерства... С. 441.

⁶³ Богданов Л. П. Русская армия в 1812 году. М., 1979. С. 94.

⁶⁴ Записки Филипа Филиповича Вигеля. М., 1892. Ч. 5. С. 66.

⁶⁵ Долгоруков И. М. Капище моего сердца. М., 1890. С. 184—185.

⁶⁶ Листовский И. Рассказы о недавней старине // Русский архив. 1899. № 10. С. 256.

Сноски к стр. 17

⁶⁷ ЦГВИА, ф. 396, оп. 2, д. 17, л. 6 об.

⁶⁸ Там же, л. 50 (датировано 9 марта 1813 г.).

⁶⁹ А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 1. С. 50.

⁷⁰ ЦГВИА, ф. 396, оп. 1, д. 61, л. 76.

⁷¹ См.: Цявловский М. А. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. М., 1951. С. 61.

Сноски к стр. 18

⁷² ЦГВИА, ф. 1, оп. 1, д. 4129, л. 119.