168

ОБ ОДНОЙ ПСЕВДОПУШКИНСКОЙ ПОДПИСИ К РИСУНКУ

В так называемом Онегинском фонде пушкинских материалов, хранящихся в ИРЛИ (ф. 664), находится набросок акварелью неизвестного художника. Он изображает женскую фигуру в тюрбане и тунике, склонившуюся над спинкой кресла или канапе. Этот набросок воспроизведен

169

в книге «Рукою Пушкина»,1 в разделе «Подписи к рисункам», и озаглавлен «Подпись к чужому рисунку». Воспроизводится и французский автограф под ним: «Turban vert, tunique violette» («Тюрбан зеленый, туника лиловая»).

Маскарадный костюм. Акварельный рисунок неизвестного.

Маскарадный костюм. Акварельный рисунок неизвестного.

К этому автографу есть комментарий: «Подпись Пушкина под акварелью работы неизвестного <...> Может быть, проект костюма для Натальи Николаевны, причем Пушкин указывал, какими цветами нужно заменить цвета, имеющиеся на акварели. Подпись Пушкина напечатана в ПС XV,2 стр. 26, но без указания на ее автографичность. Воспроизводится впервые».

Представляется возможным конкретизировать смысл этого рисунка.

170

В № 14 «Московского телеграфа» за 1830 г. помещена литография с известной картины Пьера Нарсиса Герена (1774—1833) «Эней, рассказывающий Дидоне о бедствиях Трои». На странице 273 того же журнала дается пояснение к литографии: «Московские любители изящных искусств припомнят, что в числе „живых картин“, представленных нынешней зимою у кн. Д. В. Голицына, была и Геренова Дидона. Карфагенскую царицу представляла М. А. Ушакова, Энея и Аскания — князь А. С. Долгорукий и А. С. Ланской, сестру Дидоны — Н. Н. Гончарова».

Присутствовавший на бале П. А. Вяземский упомянул об этом в письме Пушкину в Петербург 2 января 1830 г.: «А что за картина была в картинах Гончарова...» (XIV, 55).

Бал у генерал-губернатора Д. В. Голицына состоялся на святках 30 декабря 1829 г. Подробности сообщал брату К. Я. Булгакову московский почт-директор А. Я. Булгаков: «Все в восхищении от картин. Их заставили повторить несколько раз. Картина, изображавшая Дидону, была великолепна. <...> Но кто очаровательна, это — маленькая Алябьева, она красавица; маленькая Гончарова в роли сестры Дидоны была восхитительна».3

На балу была «вся Москва». П. В. Анненков в книге «Пушкин. Материалы для его биографии» тоже оценивает этот бал как первый светский триумф Н. Н. Гончаровой: «В 1830 году прибытие части высочайшего двора в Москву оживило столицу и сделало ее средоточием веселий и празднеств. Наталия Николаевна Гончарова принадлежала к тому созвездию красоты, которое в это время обращало внимание и удивление общества. Она участвовала во всех удовольствиях, которыми встретила древняя столица августейших своих посетителей, и, между прочим, в великолепных живых картинах, данных московским генерал-губернатором Дмитрием Владимировичем Голицыным. Молва об ее успехах и красоте достигла Петербурга, где жил тогда Пушкин».4

Картина Герена находилась в Лувре. Но большой живописный эскиз к ней хранился в богатейшей коллекции князя Н. Б. Юсупова в Архангельском. Несомненно, намеком на впечатление от «живых картин» можно считать и строчки в послании Пушкина «К вельможе»:

                                    Влиянье  красоты
Ты  живо  чувствуешь. С  восторгом  ценишь  ты
И  блеск  Алябьевой, и  прелесть  Гончаровой.

  (III,  219)

Стихи эти написаны весною 1830 г. Пушкин приехал в Москву 12 марта. Вскоре он навестил старого князя в Архангельском. По-видимому, речь зашла о сватовстве к Гончаровой, Юсупов восхищенно вспоминал зимний бал, а картина была у Пушкина перед глазами.

Сравнивая рисунок из собрания А. Ф. Онегина с цветным изображением сюжета П.-Н. Герена «Эней, рассказывающий Дидоне о бедствиях Трои» на одной из ваз в собрании Всесоюзного музея А. С. Пушкина,

171

легко узнать фигуру в лиловой тунике и зеленом тюрбане. Это сестра Дидоны — Гермиона изображена на акварели. Скорее всего, акварель, исполненная робкой любительской кистью (возможно, кем-то из организаторов живых картин или даже самою Н. Н. Гончаровой), предназначена для портного. Об этом свидетельствует и подпись, указывающая на цвета костюма и тюрбана.

В связи с вышеизложенным представляется весьма спорным вопрос об отнесении этой подписи к пушкинским автографам. Пушкина не было в Москве с осени 1829 по середину марта 1830 г. После возвращения с Кавказа в сентябре 1829 г. он был холодно встречен в семье Гончаровых и почитал свою женитьбу расстроенной. Переписки с Гончаровыми он не имел и жадно ловил московские новости. В ответном письме П. А. Вяземскому на его сообщение о бале от 2 января 1830 г. Пушкин спрашивал: «Правда ли, что моя Гончарова выходит за Мещерского?».

Возможно, рисунок сохранился в семье поэта как памятка о московской юности Натальи Николаевны, а может быть, он попал к А. Ф. Онегину от третьих лиц.

Т. К. Галушко

———

Сноски

Сноски к стр. 169

1 Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. М.; Л., 1935. С. 401.

2 Пушкин и его современники. СПб., 1911. Вып. 15.

Сноски к стр. 170

3 Цит. по: Вересаев В. В. Пушкин в жизни. М., 1936. Т. 2. С. 43.

4 Анненков П. В. А. С. Пушкин. Материалы для его биографии. СПб., 1873. С. 270—271.