НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОРТРЕТ Г. А. ПУШКИНА,
МЛАДШЕГО СЫНА ПОЭТА

В Ростовском-на-Дону областном музее изобразительных искусств с довоенных лет хранится «Мужской портрет» работы И. К. Макарова. Выполненный маслом на холсте, который затем дублирован на стекло, он представляет молодого человека в мундире Пажеского корпуса. Юноша изображен в фас, внизу слева подпись: «И. Макаров, 1884». Внимание исследователей привлекло сходство модели, изображенной на «Мужском портрете» И. К. Макарова, с известным рисунком Н. П. Ланского, где запечатлен Г. А. Пушкин, младший сын поэта.

И. К. Макаров, академик живописи, — достаточно известный портретист второй половины XIX в. Он родился в 1822 г. в г. Саранске, в семье художника, воспитанника «Арзамасской школы» живописи, а затем основателя и руководителя Саранской художественной школы, бывшего крепостного пензенского помещика Горихвостова — К. А. Макарова. В 1845 г. И. К. Макаров был принят в Академию художеств и окончил ее в 1852 г. В конце академического курса он избрал для себя специальностью портретную живопись, которая быстро принесла ему успех в петербургском обществе. В свите великой княгини Марии Николаевны молодой художник отправляется в 1853 г. в поездку по Европе. По возвращении в Россию в 1855 г. ему было присвоено звание академика. «В 50—60-х годах не было светской гостиной, где бы не красовалась головка работы И. К. Макарова. Кисть его была мягкая и деликатная, рисунок отличался безусловной точностью и смелостью прежних русских мастеров...» — писала газета в некрологе на смерть художника в 1897 г.1

Творческая биография И. К. Макарова отмечена тем, что в конце 40-х гг, еще будучи учеником Академии художеств, он много работал в семье Пушкиных—Ланских. Выдвигая предположение, что «Мужской портрет» — это портрет Г. А. Пушкина, мы опирались на факт создания И. К. Макаровым в 1849 г. портретов Н. Н. Пушкиной-Ланской и дочерей

193

А. С. Пушкина: Марии и Натальи. Эти портреты широко известны, в последнее время получили новую атрибуцию и серьезные исследования.2 Историю написания своего портрета Наталья Николаевна подробно излагает в нескольких письмах к П. П. Ланскому. В частности, 8 июля 1849 г. она пишет:

«... Макаров, автор этого сюрприза, с нетерпением ждет сообщения о впечатлении, которое на тебя произведет портрет. Надо мне тебе рассказать, каким любезным образом он предложил мне свои услуги, чтобы вывести меня из затруднения с дагерротипом и фотографией, которые у меня были, потому, что оба они были неудачными. Он пришел однажды утром к нам работать над портретами детей, и мне пришла в голову мысль посоветоваться с ним, нельзя ли как-нибудь подправить фотографию, и не поможет ли в этом случае кисть Гау. — Да, сказал он, может быть. Потом глядя на меня очень пристально, что меня удивило, он сказал: — Послушайте, сударыня, я чувствую такую симпатию к вашему мужу, так его люблю, что почту себя счастливым способствовать удовольствию, которое вы хотите ему доставить. Разрешите мне написать ваш портрет <...> Не забудь ему выразить благодарность свою, я непременно ее передам. Мы расстались с ним очень тепло, он обещал время от времени бывать у нас».3

Думается, если бы художник работал только над портретами девочек, то Наталья Николаевна, с характерными для нее обстоятельностью и точностью, так и написала. Но речь идет именно о портретах детей, написанных И. К. Макаровым в период 1849—1852 гг. (т. е. до отъезда художника за границу в 1853 г.),4 — портретах, которые в наше время не все известны. И вот находка в Ростовском музее!

194

Все это заставило более пристально всмотреться в «Мужской портрет».

Как уже говорилось, на портрете изображен юноша в форме камер-пажа. У него мягкий овал лица; прозрачные, светлые зеленовато-карие глаза, темно-каштановые, слегка вьющиеся волосы; довольно длинный нос с заметной горбинкой; красивой формы, четко вылепленные губы. Фон — золотисто-коричневый, манера письма гладкая, жидкими красками с лессировками. Общая цветовая гамма — соединение теплых охристо-коричневых тонов, неярких, неконтрастных, плавно переходящих из одного в другой.

Об этом портрете имеются упоминания в двух работах, посвященных творчеству художника.

Его внук И. К. Макаров пишет в своей книге: «Среди других живописных работ И. К. Макарова выделяются еще две. Эти две написаны художником на стекле с изнанки. Для этого надо было всю работу от начала до конца вести в обратном порядке: лессировка, последние завершающие штрихи, блеск глаз ложились на стекло ранее всех, а за ними следовали теневые места, фон; все, что составляло второй план, оказывалось последними штрихами, заканчивающими работу.

Самая ранняя — это образ „Нерукотворный спас“ <...> Вторая работа — „Портрет камер-юнкера“ — хранится в Ростовском-на-Дону музее изобразительных искусств. Этот портрет характеризует определенное, близкое к академическому направление русского искусства второй половины

195

XIX века...».5 Не возражая против такой характеристики портрета, трудно согласиться с остальными утверждениями о характере исполнения в технике данной работы.

Осмотр портрета с привлечением реставраторов показал, что первоначально он был написан на холсте, а затем переведен на стекло. Отчетливо сохранились следы нитяных переплетений холста на грунте, от гвоздей на подрамнике, а в некоторых местах и кромка холста.

Таким образом данная работа не может быть отнесена к числу тех двух, выполненных в столь оригинальной технике, описанной И. К. Макаровым.

Сличение портрета с уже известными изображениями Г. А. Пушкина — рисунком Н. Ланского, сухого, но точного рисовальщика, акварелью Райта (1844), а также фотографиями середины 60-х гг. — обнаруживает несомненное сходство. Оно прослеживается в овале лица, разрезе глаз, линия носа и подбородка, вырезе ноздрей, форме лба, характерном изломе верхней губы и выразительной линии бровей.

Одинакова форма, в которой мы видим Г. А. Пушкина на рисунке Н. П. Ланского (1851) и на определяемом портрете, — это мундир Пажеского корпуса. По свидетельству специалистов, такая форма была принята в Пажеском корпусе в первой половине 50-х гг.6

196

Дополнительные визуальные исследования атрибутируемого портрета и портрета М. А. Гартунг, также работы И. К. Макарова, показали наличие фамильного сходства: нос, губы, разрез глаз имеют определенно выраженные идентичные формы.

Естественно, захотелось сравнить данный портрет с известными изображениями А. С. Пушкина и Н. Н. Пушкиной-Ланской. Исследования также привели к выявлению фамильного сходства: лоб, нос, губы — А. С. Пушкина, овал лица, цвет глаз, брови — Н. Н. Пушкиной-Ланской.

Для определения степени фамильного сходства мы решили обратиться не только к непосредственному сличению портретов членов семьи А. С. Пушкина, но и привлечь свидетельства современников об облике детей поэта, в первую очередь — младшего сына Григория.

Как выглядел в жизни Григорий Александрович Пушкин? Наталья Николаевна сообщала П. П. Ланскому в письме от 2 сентября 1849 г.: «Вообрази, что в корпусе все находят, что Гриша очень красивый мальчик, гораздо красивее своего брата, и по этой причине он записан в дворцовую стражу, честь, которой Саша никогда не мог достигнуть, потому что он числится в некрасивых. Когда Гриша появился в корпусе, все товарищи пришли сказать Саше, что брат на тебя ужасно похож, но сравненья нет лучше тебя».7

А это непосредственные впечатления современника уже в 80-х гг.: «Он был среднего роста, хорошо сложенный и сухой, темный шатен с небольшой бородой, живыми глазами <...> сразу бросалось в глаза его сходство с отцом, особенно нос, глаза и, мне казалось, голос и манеры...» — таким увидел Григория Александровича Г. М. Ладыженский, внук Е. Н. Вревской (Вульф).8

С. Яблоновский, посетивший Михайловское в 1898 г., писал в своем очерке: «... я невольно поразился огромным сходством Григория Александровича с отцовскими портретами: такой же нос, такой же лоб, тот же склад лица, только волосы не вьются, да длинная седая борода».9

Из приведенных выше свидетельств можно сделать следующий вывод: литературные источники не противоречат визуальным исследованиям, напротив — подтверждают их.

Однако полной уверенности в том, что на портрете И. К. Макарова изображен Г. А. Пушкин, эти исследования дать не могли. Решающее слово осталось за криминалистами. Физиологический анализ был проведен сотрудниками экспертно-криминалистического отдела УВД Ростовского Облисполкома. Главный исполнитель — эксперт И. М. Жук.

Для сравнительного анализа с определяемым портретом из изображений Г. А. Пушкина был выбран уже упоминавшийся рисунок Н. П. Ланского (1851).

197

Сравнивая эти два изображения, эксперты выявили ряд совпадений деталей лица по следующим признакам: конфигурации верхнелобной линии роста волос, конфигурации линии левой брови, размеру и форме носа, конфигурации линии губ и форме углов рта, относительному расстоянию между углами рта и глазной раковиной.

Но категорического заключения дано не было. Причина этого — разноракурсность изображений сравниваемых лиц и то, что сравниваемые объекты являются рисованными портретами.

Исходя из того, что совпадающих признаков обнаружено значительно больше, чем несовпадающих, было высказано предположение: на сравниваемых портретах, вероятно, изображено одно и то же лицо, т. е. Г. А. Пушкин.

К этому заключению можно добавить, что обе модели объединяет сходство в выражении лица, отражающем одинаковое душевное состояние.

Таким образом, визуальные исследования и сопоставление свидетельств современников подтверждают предположение, что на портрете И. К. Макарова изображен Г. А. Пушкин. И сразу возникает новый вопрос: почему портрет датирован 1884 г.? Ведь в это время Г. А. Пушкину было около пятидесяти лет. Первоначально появилось мнение, что портрет был написан задним числом с дагерротипа, о котором упоминает Н. Раевский в своей книге «Портреты заговорили».10 Но тщательный осмотр работы дал возможность выдвинуть гипотезу, что портрет написан в начале 50-х гг. и уже позднее, очевидно именно в 1884 г., подновлен и переведен на стекло, — об этом свидетельствуют и следы остатков холста на грунте.11

Размеры «Мужского портрета» несколько не совпадают с размерами портретов девочек: он немного больше. Все четыре (вместе с портретом Натальи Николаевны) известных теперь портрета этого периода различаются размерами, но таким образом, что невольно возникает впечатление единого временного и бытового фактора их написания. Рама на

198

«Мужском портрете», как видно, специально заказанная для него, близка по своему оформлению к рамам на портретах девочек, особенно Н. А. Пушкиной. Это также косвенно подтверждает версию, что портреты сестер и Григория Пушкиных писались в одно и то же время.

Можно предположить, не явился ли этот портрет, в том виде, в котором он известен нам, свадебным подарком Г. А. Пушкина своей жене? В октябре 1883 г. Г. А. Пушкин женился на В. А. Мошковой (урожд. Мельниковой).

Вероятно, по старой памяти Г. А. Пушкин обратился с просьбой привести портрет в необходимое состояние к художнику, который многие десятилетия поддерживал постоянную связь с семьей Пушкиных-Ланских. Во время реставрации и появилась подпись и датировка портрета. Но подчеркиваем, что это пока еще рабочая гипотеза. Окончательные ответы на все вопросы мы сможем получить лишь после полного технологического исследования портрета, которое задерживается из-за необходимых реставрационных работ.

Как видим, в процессе атрибуции выявился ряд загадок, связанных с историей создания портрета. Но не меньший интерес представляет история поступления его в Ростовский музей изобразительных искусств. Насколько в настоящее время известно пушкинистам, никто из ближайшего родственного окружения детей А. С. Пушкина в конце XIX — начале XX в. в Ростове-на-Дону не проживал. В ходе поиска мы обращались в Ростовский Областной музей краеведения, в Областной исторический архив и Областной архив ЗАГС, в крупнейшие книгохранилища Ростовской области, встречались и беседовали со старыми ростовскими краеведами, художниками, старожилами города.

Выяснить удалось следующее. По воспоминаниям ростовского художника С. С. Скопцова, портрет был куплен для музея случайно у двух неизвестных лиц на так называемом «Новом базаре» в Ростове в 1929 г.12 Портрет ими, вероятно, был где-то украден. В период гражданской войны в Ростове-на-Дону имели место случаи грабежа квартир зажиточных граждан, о чем свидетельствуют документы и сообщения местной печати.

199

Среди расхищаемых ценностей было немало произведений искусства, так как к началу 1890-х гг. в Ростове выявилась определенная группа из представителей интеллигенции и купцов-меценатов, собравших в своих особняках целые картинные галереи.

Поиск бывших владельцев портрета Г. А. Пушкина осложняется тем, что волею какого-то непонятного стечения обстоятельств ни в одном из известных нам в настоящее время документальных источников (кроме цитировавшихся выше писем Н. Н. Пушкиной-Ланской) прямых сведений о портрете не обнаружено. Мы обращались за помощью к потомкам А. С. Пушкина — правнучке поэта Н. С. Шепелевой и праправнучке И. Е. Гибшман, но, к сожалению, семейные предания о портрете Г. А. Пушкина работы И. К. Макарова им неизвестны. Возможно, данный факт объясняется обособленностью жизни Г. А. Пушкина.

Выйдя в отставку, он с 1866 г. обосновался на постоянное жительство в Михайловском. Григорий Александрович прожил в родовом имении 33 года и только в 1899 г., после продажи Михайловского в казну, покинул его, переехав в имение жены.

Если допустить, что портрет был вручен чете Пушкиных в 1884 г., то тогда его след ведет в Михайловское, а затем, после 1899 г., — в усадьбу «Маркутье» под Вильнюсом. Но пока сведений о том, что портрет был в Михайловском, не обнаружено.

И. К. Макаров прожил долгую жизнь, Он умер в 1897 г. в Петербурге. Начало его знакомства с семьей Н. Н. Пушкиной-Ланской относится к 1849 г. Считавшаяся по сию пору последней по времени создания работа художника, имеющая отношение к семье Пушкиных-Ланских, — «Детский портрет сестер Араповых»,13 внучек Натальи Николаевны, — датирована 1879 г. Как известно, во втором браке Наталья Николаевна имела трех дочерей: Александру, Софью и Елизавету. Волею судьбы Александра и Елизавета Ланские в середине 60-х гг. выходят замуж за родных братьев Араповых: Ивана Андреевича и Николая Андреевича. И. А. Арапов к концу 90-х гг. получил чин генерал-лейтенанта и был в числе первых промышленников Пензенской губернии. Центральной усадьбой имения Араповых являлась Ламша.

В 80-х — 90-х гг. в летнее время в Ламшу часто приезжала погостить к сестре М. А. Гартунг, а позже стал бывать и А. А. Пушкин, иногда с детьми. Сюда приходили письма и от Г. А. Пушкина из Михайловского.

Жизненные дороги людей пересекаются порой самым неожиданным образом. В 1852 г. родные И. К. Макарова (отец, мать, братья и сестры) переезжают из Саранска в Пензу. С этого времени Пенза прочно вошла в жизнь художника. Внук И. К. Макарова пишет в своей книге:

«Письма с приглашениями ожидали приезда Ивана Кузьмича в отцовском доме в Пензе. Присылались они и в Петербург. Это были любезные напоминания старых друзей и знакомых о данных когда-то обещаниях; отказаться было неудобно, и Иван Кузьмич ехал и писал портреты, а иногда, по особому заказу, и иконы».14

200

Несомненно, сын Н. Н. Пушкиной-Ланской был в числе самых желанных заказчиков художника до конца его дней.

В семье Араповых, конечно, имелись портреты работы Макарова, которые в настоящее время неизвестны. Они или просто затерялись, или даже погибли в череде лет и событий. Сведения об одном из таких портретов есть, например, в воспоминаниях Е. Н. Бибиковой (речь идет о портрете Натальи Николаевны): «Няня только одна упоминала о жизни Пушкиных, так как бабушка об этом никогда не говорила. Она всегда была грустная, одетая в черное с белыми воротничками и манжетами и черной кружевной косынкой на голове, как она изображена на своем портрете кисти Макарова...».15

Е. Н. Бибикова — это уже самое молодое поколение разросшейся к началу XX в. семьи Пушкиных—Ланских—Бибиковых—Араповых—Шиповых. К началу века во главе этого клана стояла А. П. Арапова. Она вела большую переписку со своими родными сестрами, а также родными по матери братьями и сестрами Пушкиными. Г. А. Пушкин до конца своих дней имел довольно прочную деловую и родственную связь с А. П. Араповой — об этом свидетельствуют письма, имеющиеся в фондах Рукописного отдела ИРЛИ. А. П. Арапова принимала близко к сердцу заботы Григория Александровича, и поэтому естественно предположить, что она имела отношение к истории создания портрета. В таком случае появление портрета в Ростове может быть связано с судьбой кого-то из молодого поколения Араповых. Например, упоминавшаяся выше Е. Н. Бибикова многие годы прожила не так далеко от Ростова-на-Дону, в Пятигорске, где стоял полк ее мужа В. Д. Бибикова.16

Каждое из приведенных выше обстоятельств могло иметь отношение к тому, что в конце прошлого или начале нынешнего века в одном из домов Ростова появился портрет юноши в мундире камер-пажа. Пока неизвестно имя хозяина этого дома. Но важно главное. Летом 1849 г. судьба привела в дом вдовы Пушкина молодого художника. Он написал портреты детей поэта. Изображение младшего сына А. С. Пушкина стало известно нам спустя 130 лет.

А. А. Нарыжная, Т. В. Ковалева

————