130

О СЕМЬЕ ПУШКИНЫХ В МОСКВЕ В 1801—1803 гг.

В начале 1801 г. семья Пушкиных живет в Москве в Огородной слободе, в небольшом деревянном доме подпоручика П. М. Волкова (современный адрес этого несохранившегося дома: Чистые пруды, дом 7/2). Вероятно, тогда же в Москву приезжает М. А. Ганнибал с сестрою — объявления об их отъезде из Петербурга трижды печатались в конце 1799 г. в «Санкт-Петербургских ведомостях»: «Отъезжающие: <...> Марья Алексеевна Ганнибалова, с сестрою Катериною Алексеевною Пушкиною, с девицею Александрою Гавриловною Золотовою и дворовыми людьми; жив. Литейной части в доме под № 70».1

По приезде в Москву М. А. Ганнибал поселилась в той же Огородной слободе — обнаружен контракт на наем ею дома М. Я. Силина в Яузской части: «№ 23. 1801-го года Генваря 20-го дня я, нижеподписавшаяся, флота капитанша второго рангу Марья Алексеева дочь, жена Ганнибалова, дала сие условие надворному советнику Михайле Яковлеву сыну Силину в том, что наняла я в доме у него болшия особливыя покои с принадлежащим к ним каретным сараем, конюшнею и людскою избою, состоящия в Яузской части 5-го квартала под № 45-м, которые приняты мною по описи с имеющимися в них мебелями, и договорилася я с ним, господином Силиным, взять оныя ево покои от вышеписанного числа впредь на шесть месяцев ценою за двести десять рублей...».2

Из этого дома по истечении срока найма она переезжает неподалеку, в дом статской советницы Ф. И. Штриттер, контракт на наем которого сохранился в архиве.3 Дом был нанят также на полгода, с 21 июля 1801 по 21 января 1802 г. Можно предположить, что маленький Пушкин бывал в этих, не дошедших до нашего времени домах.

Семья же Пушкиных осенью 1801 г.4 нанимает новую квартиру — она

131

переезжает в дом князя Н. Б. Юсупова в Большом Харитоньевском переулке. Князю здесь принадлежали два больших участка, один из которых (современный дом 21) был занят жилыми и хозяйственными постройками, а второй (дом 24) — в основном обширным садом.

О том, что Пушкины жили у Юсупова, стало известно из публикации 1930 г.,5 но автор ее допустил ряд неточностей, устранение которых позволит уточнить некоторые детали биографии пушкинской семьи.

На основании сведений историка К. В. Сивкова, работавшего с юсуповским архивом и предоставившего их автору публикации 1930 г., выяснилось, что Пушкины нанимали у Юсупова так называемый «средний желтый дом». Автор публикации утверждал, что этим домом был некий «деревянный особняк, стоявший параллельно каменным хоромам Юсупова на нынешнем круглом дворе».6 Трудно сейчас сказать, откуда появилось такое утверждение, но из внимательного рассмотрения нескольких планов участка Юсупова, относящихся к разному времени,7 выяснилось, что такового «особняка» просто не было. И более того, был найден контракт, где говорится о том, какой именно дом был нанят Сергеем Львовичем Пушкиным у Юсупова 24 ноября 1801 г.: «...взял я в наймы <...> московской состоящей в Яузской части 1-го квартала под № 14-м в приходе церкви Трех Святителей, что близ Красных ворот, каменной по улице Хомутовке8 средней дом для жительства моего на нижеследующих условиях: 1-е — во оном доме каменныя в верхнем етаже одиннатцать покоев <...> в нижнем етаже каменных пять, со всеми принадлежностями, то есть: плотнишною, столярною, слесарною и штукатурною работою, полами, панелями, дверми, окошками, миобелью какая есть, также фряжской погреб, кладовую и кухню с приспешною избою, каменный ж один жилой покой, погреб, анбар, хлебной, каретной сарай и конюшню о восми стойлах деревянныя».9

Здесь важно отметить, что Сергей Львович нанял «для жительства», как следует из текста контракта, каменный двухэтажный дом, который назывался «средним». На участке, параллельно улице, располагались три каменных жилых здания: правое, двухэтажное — так называемые «старые палаты», левое, одноэтажное — «Чирьев дом» (по фамилии бывшего владельца) и посередине, между ними, — двухэтажный, «средний» (по местоположению)

132

или, как он еще назывался в документах юсуповского архива, «желтый» (очевидно, по окраске) дом. Ясно, что именно об этом доме говорилось в контракте Сергея Львовича и что именно в нем, а не в мифическом деревянном «особняке», жила пушкинская семья.

Сроки найма выясняются из приходо-расходных книг по «Московской канцелярии» Юсуповых: «Приход в ноябре. 25 <числа>. За отданный в наем средней желтой дом колежскому асессору Сергею Львовичу Пушкину в щет договорной в год цены 1000 р., считая ноября с 24, будущаго 1802 года маия по 24-е число, то есть за полгода впредь, получено пять сот рублей».10 За первый год жизни в юсуповском доме было окончательно уплачено 22 ноября 1802 г.11 В этом же году, 22 февраля, в тех же книгах было отмечено: «...куплено на Красном холму для желтого дома, где живет Пушкин, на делание оконишных рам досок дубовых отборных...».12

Последней записью о найме этого дома С. Л. Пушкиным является запись в приходной книге 1803 г.: «1 <июня>. За отдаваемый в наем средней дом желтой коллежскому асессору Сергею Львовичу Пушкину в щет договорной цены 1000 р. за прошедшие месяцы, считая срок ноября с 24, сего июня по 1-е число, то есть за 6 месяцев и 7 дней, от него господина Пушкина принято пять сот девять рублей пятьдесят копеек».13

Следующей по этому дому была запись об уплате за наем его с 7 октября 1803 г. уже кригсцалмейстером М. Ф. Булыгиным.14 Следоватедьно, можно считать установленным, что семья Пушкиных жила здесь с 24 ноября 1801 по 1 июня 1803 г. В конце этого года Пушкины переехали по другому адресу в той же Огородной слободе — в дом графа Л. Ф. Санти (современный адрес: Большой Харитоньевский переулок, дом 8 — не сохранился).15

В юсуповском архиве сохранилась «опись мебели и протчему» в нанимаемом Пушкиными доме, датированная 1801 г. В ней перечисляются 8 «зеркалов в золоченых рамах болших», 4 «канапе с чехлами затрапезными простого дерева», 9 «кресел без чехлов», 5 «кресел красного дерева с зелеными фанзовыми подушками и набойчатыми чехлами» и еще 12 «кресел дубовых с подушками российского ковра».16

Палаты князя Н. Б. Юсупова прекрасно сохранились — это одна из архитектурных достопримечательностей Москвы. Возможно, что в основе их здание XVI в., но бо́льшая часть их относится к концу XVII в., расцвету «московского барокко». Первым документально известным владельцем этих палат является сподвижник Петра I барон П. П. Шафиров,17 которому

133

они были пожалованы, вероятно, после разгрома сторонников царевны Софьи. Шафиров в феврале 1723 г. был обвинен в злоупотреблениях, и палаты были переданы графу П. А. Толстому, владевшему ими в течение 4 лет. В мае 1727 г. Толстого обвинили в заговоре и сослали в Соловецкий монастырь, а палаты эти были отданы одному из ближайших помощников А. Д. Меншикова — обер-секретарю Военной коллегии А. Волкову.18 С падением баловня судьбы, «полудержавного властелина», палаты у Волкова отобрали: «понеже Алексей Волков, быв при князе Меншикове, явился во всех его, князя Меншикова, непорядочных и худых поступков согласник <...> данныя ему в нынешнем 1727 году деревни и московский двор от него взять», — гласил указ Петра II, данный 6 ноября этого года.19 Через неделю, 15 ноября 1727 г., они были пожалованы князю Г. Д. Юсупову20 и оставались в его роду в течение 190 лет. В продолжение XIX в. здания на участке Юсуповых подверглись реставрации и некоторой переделке. В частности, «средний дом», где жили Пушкины, был соединен переходом со старыми палатами; кроме того, был надстроен третий этаж (архитектор В. Д. Померанцев, 1891 г.). Интерьеры зданий, как отмечалось еще в конце XIX в., не сохранились.

Почему же князь Николай Борисович Юсупов, владелец этих палат в пушкинское время, один из самых богатых людей в России, человек, занимавший высшие государственные посты и явно не нуждавшийся в деньгах, сдавал один из своих домов С. Л. Пушкину? Автор публикации 1930 г. уверенно ответил на этот вопрос: Сергей Львович был милостиво допущен в дом вельможи только лишь потому, что он был «человек особо нужный и полезный для Юсупова», ибо «лучше его никто не умел организовывать любительских спектаклей, декламировать Мольера и вносить оживление в общество, а это и было именно то, чего уже не хватало старому вельможе и записному театралу».21 Таким образом, С. Л. Пушкин был, по мнению Виноградова, этаким забавником и своего рода домашним режиссером у Юсупова. На заседании общества «Старая Москва», где обсуждался доклад Виноградова, М. А. Цявловский, введенный в заблуждение автором этих уверенных утверждений, счел возможным рассматривать Сергея Львовича как «приживальщика, бедного дворянина на положении увеселяющего богатого магната».22

Однако незнание документальных матералов привело автора публикации 1930 г. к неверным выводам, выданным за доказанный факт, который проник и в последующие работы.

При знакомстве с актовыми материалами Москвы выяснилось, что дома многих богатых владельцев постоянно сдавались в наем и это отнюдь не было чем-то исключительным. Так, тот же Юсупов (или, вернее, его управляющий) сдавал «средний» дом до С. Л. Пушкина княгине Тюфякиной,

134

после него кригсцалмейстеру М. Ф. Булыгину; другие же помещения в его усадьбе в 1798—1810 гг. нанимались камергером князем Н. М. Львовым, гвардии капитаном Д. Н. Бологовским, М. И. Римской-Корсаковой. Таким образом, в том, что семья С. Л. Пушкина проживала в одном из юсуповских домов, не было ничего необычного.

Почти все дома детства А. С. Пушкина — их насчитывается в Москве 12 — не дошли до нашего времени. Они либо сгорели во время пожара 1812 г., либо были снесены в XIX в. Но, как выяснилось после обращения к архивным документам, юсуповские палаты — а именно их левая (если смотреть с улицы) часть — представляют собой единственное дошедшее до нашего времени здание, имеющее непосредственную связь с детством А. С. Пушкина.

С. К. Романюк

————