44

К. КРИЖОВА, С. ОСТРОВСКАЯ

ЧЕХОСЛОВАЦКИЕ НАХОДКИ

Во втором издании своей книги «Портреты заговорили», обогащающей наши представления о ближайшем пушкинском окружении последних лет жизни поэта, Н. А. Раевский, касаясь вопроса об иконографии Д. Ф. Фикельмон, делает следующее характерное примечание: «Многочисленные картины и портреты, украшавшие покои Теплицкого замка, по-видимому, сохранились, но вывезены оттуда и сейчас фактически недоступны для изучения...».1

Теплице упоминается здесь не случайно: после брака с князем Эдмундом Клари-Альдрингеном в 1841 г. в его родовом поместье поселилась дочь Д. Ф. Фикельмон Елизавета-Александра, и сюда впоследствии перешла значительная часть коллекций Фикельмонов. Напомним, что уже в начале XIX в. Теплице был всемирно известным курортом. Кроме источника минеральных вод, славились и роскошный теплицкий парк, и ряд архитектурных памятников, самый древний из которых восходил к XII в. Упоминается Теплице и в исторических хрониках нового времени: здесь в 1813 г. располагалась главная квартира русского, австрийского и прусского монархов, в 1835 г. в Теплице прибыл Николай I, пытавшийся восстановить пресловутый Священный союз. Гостями Теплице были многие выдающиеся деятели культуры: Гете, Бетховен, Лист, Вагнер.

Справедливым в 1976 г. было и замечание Н. А. Раевского о бедности иконографии Долли Фикельмон, хотя за последние годы пробел этот отчасти восполнен. Наряду с известным шаржированным рисунком Пушкина в черновиках поэмы «Медный всадник» и маловыразительным акварельным портретом Т. Уинса, хранящимся во Всесоюзном музее Пушкина, в книге Н. А. Раевского при нашем содействии была опубликована фотография Д. Ф. Фикельмон конца 1850-х гг. В 1978 г. в журнале «Огонек» появился очерк И. Бочарова и Ю. Глушаковой «Венецианская Пушкиниана» с цветным воспроизведением коллекции портретов из венецианского Палаццо Клари, в том числе и портретов Долли

45

работы художников К. Агриколы и Й. Крихубера (последний — по цветной фотокопии).2 Наконец, в 1979 г. И. Б. Чижова опубликовала прелестный акварельный портрет Д. Ф. Фикельмон работы П. Ф. Соколова (1837).3

Несколько раньше последней публикации в чехословацких журналах «100+1» и «Květy» напечатаны иллюстрированные статьи, принадлежащие авторам этих строк и проливающие свет на судьбу коллекции Теплицкого замка.4

Заняться поисками картин из Теплице нас побудил очерк И. Бочарова и Ю. Глушаковой, которые поставили вопрос о нынешнем местонахождении подлинников портретов Д. Ф. Фикельмон и ее отца, Ф. И. Тизенгаузена, цветные фотографии с которых хранятся в Палаццо Клари. По документам архива Государственного института охраны памятников и защиты природы в Праге удалось выяснить, что после национализации Теплицкого замка его коллекции попали в различные чешские и моравские замки, причем самая большая и ценная часть — в замок Вельтрусы.5 Далее при содействии районного центра Государственного управления памятников культуры в Средней Чехии и дирекции Вельтрусского замка мы обнаружили множество исключительно ценных экспонатов из Теплицкого замка.

Нам удалось найти большой портрет Д. Ф. Фикельмон (масло, 120×96) работы К. Агриколы (1795—1857) 6 — в платье античного покроя, сидящей на фоне римского Форума и столпа Траяна (вероятно, таким образом была подчеркнута ее известная увлеченность античностью). Особенно выразителен на портрете меланхолический и целеустремленный взгляд пытливых глаз Долли, известной в высшем обществе под именем Сивиллы. Можно предположить что портрет выполнен в 1824 г., когда Фикельмон с супругой побывал в Риме, — в таком случае это наиболее ранний из известных нам портретов Д. Ф. Фикельмон (см. илл. на с. 48—49).

46

Иллюстрация: Портрет К. Л. Фикельмона работы К. Агриколы. Ок. 1819 г.

Портрета Д. Ф. Фикельмон, воспроизведенного по фотокопии в журнале «Огонек», мы в Вельтрусах не обнаружили, но зато нашли два несомненных варианта этого портрета, запечатлевших один и тот же иконографический тип, — на всех трех портретах (принадлежащих, по-видимому, кисти Й. Крихубера и относящихся к 1840-м гг.) мы находим одну и ту же позу, одно и то же выражение: нежную улыбку все еще красивого лица Долли, изображенной в чепце, с жемчужным ожерельем (оно, между прочим, упоминается в ее письмах) и с камеей; однако на одном из вельтрусских портретов (масло, овал, 73×63) ленты чепца распущены и накидка не кружевная (как на венецианском портрете), а из плотной материи, отделанной мехом; второй вельтрусский портрет (масло, круг, 55) — не поясной, а погрудный.

47

Иллюстрация: Бюст К. Л. Фикельмона работы И. Фракароли. 1848 г.

В Вельтрусах мы нашли также фотографию 1860-х гг., на которой Д. Ф. Фикельмон изображена со своей дочерью Елизаветой-Александрой и внучкой Едме. Отметим попутно, что направленная нами Н. А. Раевскому и опубликованная в его книге фотография трех женщин, одна из которых определялась как Долли Фикельмон, является, как теперь точно установлено, групповым портретом сестер князя Эдмунда Клари.

Сохранившаяся в Вельтрусах коллекция позволяет пополнить иконографию некоторых других лиц пушкинского окружения. Это и портрет матери Долли, любимой дочери Кутузова, Е. М. Хитрово

48

(масло, 58×48); неизвестный русский художник 1820-х гг. изобразил ее в горностаевой накидке на фоне драпировки с деталью ампирной постройки, которую можно предположительно идентифицировать со знаменитым московским домом Пашкова. Это и несколько портретов мужа Долли, австрийского посланника в Петербурге К. Л. Фикельмона, работы художников К. Агриколы (ок. 1819, цветной карандаш, 51×40), Й. Цумсанда (копия с портрета Й. Крихубера,7 цветной карандаш, 31×26), А. Айнсле (масло, 80×63) и его же скульптурный портрет работы И. Фракароли (1848, 88 см). Следует упомянуть также о портрете отца Долли, Ф. И. Тизенгаузена (миниатюра на слоновой кости работы неизвестного художника), который был воспроизведен в журнале «Огонек» по цветной фотокопии в альбоме Клари-Альдрингенов.8

Но, может быть, самой замечательной находкой в Вельтрусах является акварель работы художника Сотеры. На ней — гостиная австрийского посольства в Петербурге в доме Салтыкова. Здесь же мы различаем дочь посла, Елизавету-Александру, будущую кн. Клари-Альдринген.9 (См. об этом подробнее в статье С. А. Рейсера, на с. 43). Таким образом, мы можем сейчас воочию представить себе салон, где на приемах у «посольши» Долли Фикельмон по вторникам и пятницам в течение нескольких лет бывал Пушкин.10

Исследование чехословацкой пушкинианы продолжается.