481

Один из источников „Полтавы“ (Пушкин и Геерен)

Исторические источники „Полтавы“ Пушкиным определены с достаточной точностью. Они в большей части своей указаны самим Пушкиным в примечаниях в поэме. Это исторические труды Бантыша-Каменского, Вольтера и „Журнал Петра I“. К ним с достаточным вероятием следует присоединить Голикова. Эти источники с исчерпывающей полнотой очерчивают круг фактов, на которых строится поэма. Однако все эти источники отличаются детальностью, затрудняющей общую ориентировку в событиях. Книги Бантыша-Каменского и Голикова имеют совершенно летописный характер и в них отделить второстепенное от главного не легко. Два труда Вольтера — „История России“ и „История Карла XII“ отличаются относительной сжатостью и прагматичностью изложения. Однако и здесь часто второстепенные факты подавляют общий ход событий и основная канва недостаточно четко проясняется сквозь изложение автора.

Поэтому совершенно естественно предположить, что Пушкин для общей ориентировки мог обратиться к какому-нибудь обобщающему историческому курсу, который бы помог выделить основные нити из массы второстепенных фактов. Таким курсом, естественно, мог быть для Пушкина не русский, а французский курс. В 1828 г. таким обобщающим руководством, которое внушало бы Пушкину полное доверие, могла явиться едва ли не одна только книга, это — „Manuel historique du système politique des états de l’Europe et de leurs colonies, depuis la découverte des deux Indes, par M. Heeren“ (Paris, 1821).

Данная книга геттингенского профессора появилась на французском языке в 1820 г. в переводе Гизо и В. Сен-Лорана, в составе двух первых частей, и в следующем 1821 г. была переиздана вместе с третьей частью. Имя Геерена было знакомо Пушкину с лицейской скамьи.1 Имя Гизо повышало интерес: Гизо был известен Пушкину как политический деятель (см. „Граф Нулин“), как издатель Шекспира и автор вступительной статьи к этому изданию, как редактор серии мемуаров, относящихся к французской революции, и, наконец, как автор новой „Истории английской революции“, появившейся в 1827 г., и имевшей большой исторический и политический интерес.

Таким образом à priori можно сказать, что Пушкин заглянул в „Manuel“ Геерена, когда писал „Полтаву“, и остается проверить, не осталось ли каких-нибудь следов этого в самой поэме.

Факты, относящиеся к сюжету „Полтавы“ изложены в двух параграфах, которые приводим в переводе с французского полностью:

„Вторая эпоха (1700—1740), вторая часть. История народов Северной Европы.

9. Между тем Карл XII решил напасть на своего неприятеля в центре его владений; но Россию было труднее завоевать, чем Польшу и царь должен был оказать сопротивление больше, чем слабый саксонский курфюрст. Он направился сперва к столице России, затем уступая предложениям, которые ему были сделаны казачьим гетманом Мазепой, он изменил направление и направился к Украине; с этого момента можно было предвидеть исход столь дерзкого предприятия.

Шведский король отправился из Саксонии в сентябре 1707 г. Он пересек Польшу и отдал распоряжение генералу Левенгаупту соединиться с ним в Курляндии. 11 августа 1708 г. он перешел через Днепр и проник в Украину, в то время Левенгаупт был остановлен в своем движении войсками Петра Великого: он был разбит при Лесной 28 сентября того же года и в довершение несчастья Карл не мог получить от Мазепы ожидаемой помощи: в мае 1709 г. он начал осаду Полтавы, и царь поспешил двинуться на него.

482

10. Полтавское сражение (8 июля 1709 г.) решило судьбу Северной Европы. Ни одно из других сражений нового времени не имело более важных следствий; оно укрепило, с одной стороны, все труды, предпринятые Петром Великим, с другой — оно сразу опрокинуло колоссальную державу, слишком возвысившуюся, чтобы удержаться“.1

В этих параграфах мы имеем только краткие формулы, отчасти повторяющие положения Вольтера („История Карла XII“, книга IV, „История России“, часть I, гл. XVII и XVIII); однако сжатость формулировок заставила автора, во-первых, сделать отбор фактов из большого числа, приведенных Вольтером, а, во-вторых, даже изменить самые формулы. Так, Геерен пишет: „он начал осаду Полтавы, и царь поспешил двинуться на него“ („il mit le siège devant Pultawa, et le czar se hâta de marcher sur lui“). Между тем, Вольтер пользуется совершенно другими формулами. Описывая осаду Полтавы, он говорит: „Там поджидал его Петр“ („C’était là que Pierre l’attendait“) и описывает военное укрепление юга России, обеспечивающее победу русских войск в этом районе.

Характерно, что всё изложение Геерен сводит к следующим элементам:

1) Движение Карла XII на Москву.

2) Поворот на Украину. Здесь замечание Геерена, что после этого легко было предвидеть развязку.

3) Поражение Левенгаупта и недостаточная помощь Мазепы.

4) Движение Карла к Полтаве.

5) Поспешное движение Петра вслед за Карлом.

Итоги оценки результатов полтавской битвы:

1) укрепление преобразований Петра („...travaux entrepris par Pierre-le-Crand“) и

2) уничтожение могущества Карла XII.

Обратимся теперь к „Полтаве“ и посмотрим следует ли Пушкин указанной схеме.

В песне III факты излагаются так:

Но время шло. Москва напрасно
К себе гостей ждала всечасно,
Средь старых, вражеских могил
Готовя шведам тризну тайну.
Незапно Карл поворотил
И перенес войну в Украйну.

Здесь содержатся первые два пункта схемы Геерена.

Далее Пушкин переходит к личности гетмана и затем снова возвращается к общим фактам:

483

И ты, любовник бранной славы,
Для шлема кинувший венец,
Твой близок день, ты вал Полтавы
Вдали завидел наконец.

И царь туда ж помчал дружины.
Они как буря притекли —
И оба стана средь равнины
Друга друга хитро облегли...

Здесь заключается замечание Геерена по пункту 2, а также пункты 4 и 5, который являются в своем сочетании существенным отличием изложения Геерена от Вольтера.

Вспомним теперь предисловие к первому изданию „Полтавы“:

„Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого. Она избавила его от опаснейшего врага, утвердила русское владычество на юге; обеспечила новые заведения1 на севере; и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого царем“.

Это полностью совпадает с итогом Геерена, и лишь переставлены элементы.

Далее в том же предисловии, перечислив „ошибки“ Карла XII, Пушкин пишет: „И мог ли он ожидать, что Малороссия, всегда беспокойная, не будет увлечена примером своего гетмана и не возмутится противу недавнего владычества Петра, что Левенгаупт три дня сряду будет разбит...“ Это вполне соответствует пункту 3 исторической схемы Геерена

Еще раз повторяю, что „Manuel“ Геерена должен был послужить не источником фактов, которые Пушкин в большой подробности знал по другим работам, а исключительно для схематизации исторической последовательности событий и их оценки.

С этой точки зрения мы должны признать указанные совпадения далеко не случайными и включить „Manuel“ Геерена в число книг, к которым Пушкин несомненно обращался и, следовательно, таких, на изучении которых формировалось его историческое сознание.

_______