323

К БИОГРАФИИ ДЕДОВ ПУШКИНА
ПЕТРА И ИСААКА ГАННИБАЛОВ

В Великолуцком филиале Государственного архива Псковской обл. (ВфГАПО) хранятся многие документы, касающиеся родных, друзей и соседей по имению Михайловское А. С. Пушкина. В настоящей статье внимание будет сосредоточено на внучатных дедах Пушкина, т. е. братьях его деда Осипа, Петре и Исааке.

Сравнительно недавно стало известно, что Петр Абрамович Ганнибал, о котором ходили в пушкиноведении различные мифы, включая и будто бы таинственный конец его жизни, умер в своем поместье Сафонтьево, приблизительно в 80 верстах от имения Петровского, в котором Пушкин посещал его по окончании Лицея в 1817 г. Скончался он 8 июня 1826 г. на 85-м году жизни — в точности, как и его отец.

В Сафонтьево он переселился в 1818 г., ибо тогда имя его исчезло из клировых ведомостей Воскресенской Вороничской церкви.

Поместье Сафонтьево до того принадлежало великолуцкому помещику секунд-майору Николаю Федоровичу Байкову, после смерти которого перешло к его сыну Николаю, а затем к сестре последнего Анне.

Мужем Анны Николаевны был Павел Семенович Неелов, сын Анны Абрамовны Ганнибал и ее мужа Семена Степановича Неелова. Таким образом, она была женой племянника Петра Абрамовича Ганнибала. В мае 1794 г. Павел Семенович обратился к дядюшке Петру с просьбой одолжить на год 4000 р. под залог поместий жены. Долг не был возвращен, и Ганнибал с 1795 г. стал фактическим владельцем Сафонтьева.

Однако он не стал предъявлять свои права, оставив племянника с женой в их деревнях, где в 90-е гг. появились на свет трое их сыновей — Семен, Александр и Николай.

После смерти жены Ольги Григорьевны в 1817 г., с которой Петр Ганнибал давно жил врозь, в семейных владениях стали происходить перемены. Тогда Ганнибал оставил Петровское сыну Вениамину, а сам в 1818 г. переселился в Сафонтьево, где был окружен вниманием и уходом в течение восьми последних лет своей жизни. К этому времени там находились Анна Николаевна, овдовевшая в том же 1818 г., ее сын Николай Павлович, позже женившийся на Любови Яковлевне, побочной дочери Якова Исааковича Ганнибала, жившей там же и до брака.

324

Их сына Александра Николаевича в июне 1825 г. крестил в церкви Пятницкого погоста генерал-майор П. А. Ганнибал; близ Троицкой церкви этого погоста он был и погребен через год, верстах в шести от имения.

Что касается Петровского, то, судя по послужному списку Вениамина Петровича, с 1815 по 1823 г. он нигде не числится и, видимо, живет в поместье. С 1823 по 1826 г. он дворянский заседатель в Псковской палате гражданского суда. Должность эта не требовала постоянного присутствия в Пскове, но и в Петровском он постоянно не проживал. После смерти отца в 1826 г. Вениамин выходит в отставку и поселяется в имении, занимаясь воспитанием внуков от единственной дочери Марии (р. 1802 г.), в тот же 1826 г. вышедшей замуж за Федора Коротова. Вениамин Ганнибал скончался в 1839 г.

Поместье в 40-е гг. переходит в руки фамилии Компанион. Наследница рода выходит замуж за Иосифа Иосифовича Княжевича, их потомки владеют Петровским до революции, когда поместье было сожжено.

Заметим, что в годы ссылки Пушкина Вениамин Петрович служил в Пскове и встречи с двоюродным племянником могли происходить только во время приездов Ганнибала в Петровское.

Обнаружение и даты, и места смерти Петра Абрамовича позволило разъяснить известную фразу в письме (по-французски) Пушкина от 11 августа 1825 г. П. А. Осиповой в Ригу о том, что он хочет посетить «vieux negre de Grande ‘Oncle» — «двоюродного дедушку — старого негра», чтобы получить от него «memoires» — воспоминания о прадеде.

Казалось странным, что о визите в соседнее Петровское к Ганнибалу Пушкин пишет в Ригу, между тем поездка в Сафонтьево безусловно была путешествием, занимавшим не менее двух-трех дней и естественно было сообщить о ней.

Вероятно, бывал у Петра Абрамовича Пушкин в Сафонтьеве не один раз. Уже то, что он просил написать воспоминания, а в августе 1825 г. собирался ехать за ними, говорит хотя бы о двух путешествиях. Получил ли он известные нам «Воспоминания П. А. Ганнибала» в августе — сентябре 1825 г. или взял их у наследников после смерти дедушки в июне следующего года — это установить невозможно, но документ этот он всегда хранил в своих бумагах.

Четвертый и последний из сыновей Абрама Ганнибала после смерти отца получил в 1782 г. как часть земель, купленных Абрамом Петровичем под Петербургом, так и третью часть псковских имений, пожалованных в 1742 г. императрицей Елизаветой Петровной своему крестному брату.

325

Исаак фиксирует это: «Мне досталось в С.-Петербургской губернии мыза Тайцы с деревнями, да в Псковском наместничестве Опочецкого уезда деревня Оклад, что ныне называется сельцо Воскресенское с деревнями».1 Кроме этого, по разделу имущества он получил 10 тысяч деньгами и вещи из дома отца.

Бесхозяйственный и непрактичный Исаак сумел уже к 1786 г. оказаться должником и вынужден был продать земли под Петербургом.

Был у А. П. Ганнибала и дом в Пскове. Этот дом, вместе с прислугой, достался Исааку, потому что он первым из братьев вышел в отставку и поселился в Псковском крае. В Воскресенском он отстроил, по-видимому, какую-то деревянную церковку, почему и была переименована деревня Оклад в сельцо Воскресенское в 1782 г.

Капитан 3-го ранга морской артиллерии в отставке Исаак Абрамович прожил там 15 лет, пока кредиторы не вынудили его бежать и скрываться в имениях своей жены Анны Андреевны, урожденной Чихачевой. Материальное неблагополучие усугублялось и тем, что в семействе было 15 детей.

Легкомысленный, не привыкший задумываться над последствиями, Исаак занимал деньги, где только удастся. Уже в 1790 г. Воскресенское было заложено, а занимаемые деньги расходовались должником по своему усмотрению и произволу и положение ухудшалось с каждым годом. Одним из первых кредиторов предстает Осип Абрамович Ганнибал. В архиве хранится подлинное письмо его: «Государь мой братец Исак Абрамович, по просьбе Вашей, для собственных Ваших нужд, отдаю Вам из собственного моего имения, состоящего... в сельце Михайловском... кому угодно заложить на два года... Ваш, государя моего братца, усердный брат морской артиллерии второго ранга капитан Иосиф Абрамов сын Ганнибалов. Сентября 27 числа 1790 года».2

Выразила готовность оказать помощь мужу и заложить свои имения в Новоржевском и Опочецком уездах супруга Исаака, подписавшая письмо: «Ваша, государя моего, благожелательная жена Анна Андреева, жена Ганнибалова».3

Дал «верящее письмо» для заклада своих имений и ее зять — муж сестры Параскевы Михаил Петрович Офросимов. Но отдавать в положенный срок было нечего.

326

Тянулось восемь лет и весьма неприятное старое дело, будто бы и закрытое в 1783 г.: Исаак получил донесение, как потом выяснилось ложное, о том, что в доме священника Петра Федорова, который с 1765 г. служил в Воскресенской Вороничской церкви, и жены его Дарьи Тимофеевны скрывается крепостная девушка Ганнибалов Марфа. Горячий и гневный Исаак с несколькими людьми из дворни нагрянул туда в отсутствие самого о. Петра 6 ноября 1775 г. и, не найдя никого, кроме попадьи, жестоко, плетьми приказал бить несчастную. Дело было громкое — духовенство не разделяло участи крепостных и не должно было подвергаться телесным наказаниям.

Документы этого дела, показания свидетелей о том, что Дарья «вся избита», привели к тому, что уже в конце 70-х гг. Исаак начал прятаться от следователей, оставив в письменном заявлении признание своей вины. В следующем, 1776 г., о. Петр уехал — или ушел «на покой», или перевелся в другую церковь.

Иных свидетельств о жестокостях Ганнибалов не обнаружено, хотя приказчик из Михайловского Михаил Калашников много лет спустя произнес записанную П. В. Анненковым фразу: «Когда бывали сердиты Ганнибалы, все без исключения, то людей у них выносили на простынях».

В исповедных ведомостях за 1794 г. в с. Воскресенском числятся (как всегда, с неточностями): «Флота артиллерии капитан Исаак Аврамов — 45 лет, жена Анна Андреевна — 43, дети их Катерина — 14, Петр — 11, Любовь — 10, Александр — 8, Александра — 7, Дмитрий — 5, Семен — 4, Анна — 1».4 Двое еще не появились на свет, а пятеро старших служили или учились вне дома.

С 1803 г. Воскресенское, отнятое у Ганнибала за долги, числится за надворным советником Христианом Христиановичем фон Штиндтом («Крестьяном Крестьяновичем фон Штындт»). С 1830 г. оно принадлежит капитану Василию Андрониковичу Криницкому, а с середины 40-х гг. в нем живет отставного капитана Криницкого жена Екатерина Карловна. В доме числится 13 дворовых.5

Исаак Абрамович вынужден был переселиться в поместья жены, при этом прихватывал несколько десятков своих людей, а переезжая, увозил их с собой. Он умел скрывать место своего пребывания, но когда это не удавалось, давал подписку о явке, о чем сохранился документ 1794 г.: «Господин Капитан Исправник Николай Иванович Зубатов, быв у меня в сельце Воскресенском,

327

объявил указ из Псковского Совестного суда о высылки меня в оной, то я по оному указу в суд должен явиться, в чем подписуюсь, флота артиллерии Капитан Исаак Ганнибал».6 Искали незаложенные имения, чтобы продать их с молотка, но таковых не оказалось. «При всяком вызове в Петербургскую, а оттоль в Псковскую губернии и так все время».7

Из обнаруженных в архиве документов выяснилось, что Исаак Абрамович какое-то время жил в Саратовской губернии и там, в присутствии губернатора, давал показания о займе денег у Устиньи Ермолаевны Толстой, которая находилась на грани полного разорения (по ее словам, и, по-видимому, это соответствовало действительности), одолжив Ганнибалам, как своему мужу Осипу (с ней разлученному), так и его брату Исааку крупные суммы.8

Устанавливая, куда отправился «барин в бегах», приходим к выводу, что Исаак с семьей и незаконно уводимыми, похищаемыми крепостными, будто бы дворней, переселился между 1796 и 1798 гг. в богатое поместье Чихачевых Кебино Новоржевского уезда, где жил одинокий холостяк, брат Анны Андреевны, отставной поручик Андрей Чихачев. Возможно также, что он «бегал» и в Бараново, неподалеку от Кебино. В 1798 г. в Кебино вдруг обнаруживается 120 дворовых, а в Баранове — 112.9

Очевидно, со слов Исаака записывается, что он владелец Баранова на 1799 г.; но в 1800 г. помещиком там числится Николай Чихачев, в 1801 г. — помещица Анна Ганнибалова, в 1803 г. — Чихачев, с 1804 по 1806 г. — снова Анна, в 1807 г. — Чихачев.

В 1804 г. умирает Андрей Андреевич Чихачев, его поместья делят наследники, и Кебино достается сестре Анны Прасковье Андреевне Офросимовой. Она продолжает жить в поместье мужа Народееве, а Кебино ненадолго предоставляется семейству Ганнибала.

Однако при разделе и Анне Андреевне достаются некоторые имения брата. Сохранилось письмо в Псковскую палату гражданского суда, в котором она просит подтвердить, что «в собственном ее владении состоит доставшееся ей по наследству после покойного брата имение Максаков Бор в Порховском уезде». Ниже стоит подпись: «Коллежская асессорша Анна Андреева дочь, жена Ганнибалова. 26 января 1805 года».10

328

В конце 1804 г. Ганнибалы переселились в этот Максаков Бор Карачуницкого погоста Порховского уезда, где в 1806 г. священник Успенской (в Карачуницах) церкви отмечает тех, кто был у исповеди. Среди них и Исаак Абрамов, и невестка его Варвара Тихонова 24 лет, и сын ее Александр Павлов — 5 лет.11

Таким образом выясняется, что общепринятая дата смерти Исаака — 1804 г. — неверна. Его удаление из Кебина в Максаков Бор, близ Карачуниц, где его действительно со временем похоронят, рассматривалось как дата смерти.

Да и барин по привычке затаивался в связи с огромными невыплаченными долгами.

В метрической книге за 1808 г., в третьей части — об умерших, обнаружена важная запись: «4 января усадища Максакова Бору помещик, коллежский асессор Исаак Авраамович Ганнибалов умре натуральной болезнью с покаянием — лета 51. Требу сию совершали означенной Успенской церкви священник Иоанн Георгиев, пономарь Автоном Антипов».12

Что касается возраста умершего, то он на десять лет больше, чем проставлено при отпевании. Заметим, что в документе о смерти его брата Петра в 1826 г. вместо возраста «84 года», стоит — 70 лет. Очевидно, что ушедший никого с точки зрения его лет не интересовал и заполнявший ведомость проставлял случайную дату.

Пушкину шел девятый год, когда не стало Исаака. Видеть его он явно не мог. Зато многочисленное потомство этого деда в своих отношениях к поэту представляет весьма богатую и разнообразную картину, лишь отдельные фрагменты которой дошли до нового времени.

После смерти Исаака семья его продолжала жить в имении Максаков Бор. Это имение находилось на большой Порховской дороге, уводившей из Порхова в Великие Луки. По ней не однажды проезжал А. С. Пушкин. Впервые — в 1817 г., затем несомненно в мае 1820 г., когда был выслан на Юг, а также в некоторые свои поездки из Петербурга в Михайловское и обратно.

Погост Карачуницы с Успенской церковью находился также прямо у большой дороги, и есть все основания полагать, что поэт посещал здесь могилу многострадального Исаака.

Н. С. Новиков