163

Розыски документовъ по исторіи дуэли Пушкина
и Дантеса.

1. Письма и донесенія барона Геккерена о дуэли. — 2. Документы, хранящіеся въ семейномъ архивѣ барона Геккерена-Дантеса. — 3. Неразысканные источники  для исторіи дуэли.

Въ этомъ отдѣлѣ помѣщаются документы 1836—1837 годовъ, относящіеся непосредственно къ исторіи дуэли Пушкина съ Дантесомъ. Это небольшое собраніе является итогомъ продолжительныхъ и настойчивыхъ разысканій. Исторія поисковъ за матеріалами о дуэли не лишена интереса для будущихъ изслѣдователей и разыскателей, хотя бы и по одному тому, что даетъ указанія на неразысканные источники. Нелишнее будетъ поэтому сообщить нѣкоторыя подробности этой исторіи1).

1.

Особенное вниманіе мое съ самаго начала работы было направлено на розыски письменныхъ свидѣтельствъ о дуэли, исходящихъ отъ столь важнаго участника печальныхъ событій — барона Геккерена. Онъ былъ представителемъ короля Голландскаго въ С.-Петербургѣ, дуэль его пріемнаго сына отозвалась на его карьерѣ. Вполнѣ естественно было предположить существованіе письменныхъ объясненій Геккерена передъ Русскимъ государемъ, съ одной стороны и передъ Голландскимъ правительствомъ съ

164

другой. Дѣйствительно, въ С.-Петербургскомъ Главномъ Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ оказались весьма любопытныя письма барона Геккерена къ графу К. В. Нессельроду, бывшему въ то время Русскимъ Министромъ иностранныхъ дѣлъ. Въ свое время эти письма были использованы мной въ статьяхъ о дуэли Пушкина («Ист. Вѣстн.» 1905, мартъ, апрѣль); въ подлинномъ же видѣ они появляются впервые въ настоящей работѣ (№ VIII).

Но всѣ старанія извлечь донесенія Геккерена своему правительству изъ Архива Министерства Иностранныхъ Дѣлъ въ Гаагѣ не увѣнчались успѣхомъ, къ прискорбію друзей просвѣщенія. Нидерландское правительство рѣшительно отказало въ сообщеніи интересующихъ насъ документовъ. Еще въ 1905 году нашъ посланникъ въ Гаагѣ Н. В. Чарыковъ получилъ отъ Министра фанъ-Тетса увѣдомленіе, что «опубликованіе хранящейся въ Архивѣ переписки въ настоящее время является нежелательнымъ, такъ какъ оно было бы непріятно для проживающихъ нынѣ въ Голландіи и за границею родственниковъ барона Геккерена»1). Между тѣмъ, пока шли эти переговоры, въ моихъ рукахъ оказались современныя копіи съ двухъ писемъ барона Геккерена барону Верстолку, бывшему въ 1837 году Голландскимъ Министромъ иностранныхъ дѣлъ, и съ письма къ принцу Оранскому, супругу Анны Павловны, въ то время еще наслѣднику Нидерландскаго престола. Въ 1905 году въ статьяхъ о дуэли Пушкина и Дантеса я сообщилъ въ переводѣ извлеченія изъ этихъ примѣчательныхъ писемъ барона Геккерена.

Нѣтъ сомнѣнія, что признанные неподлежащими опубликованію документы Голландскаго архива суть подлинники писемъ, извѣстныхъ намъ лишь по копіямъ. Кое-что объ архивныхъ бумагахъ мы знаемъ частнымъ образомъ. Такъ, намъ извѣстно, что по дѣлу Геккеренъ-Пушкинъ въ архивѣ находятся «донесенія

165

Голландскаго Министра въ Петербургѣ (т. е., Геккерена), содержащія отчетъ о событіяхъ, донесеніе уполномоченнаго въ дѣлахъ барона Геверса (замѣнившаго барона Геккерена) о впечатлѣніи, произведенномъ смертью Пушкина въ С.-Петербургѣ, и кромѣ того вырѣзка изъ «Journal de St.-Pétersbourg» съ приговоромъ надъ Дантесомъ». Графу Бреверну де-ла-Гарди, бывшему въ 1905—1906 годахъ совѣтникомъ нашей миссіи въ Гаагѣ, были показаны донесенія Геккерена (числомъ три), и нѣкоторыя фразы напомнили ему донесенія, напечатанныя въ русскомъ переводѣ въ моихъ статьяхъ. Такъ какъ для цѣлей ученаго изслѣдованія представлялось необходимымъ ознакомиться съ подлинниками и такъ какъ то, что казалось въ Гаагѣ неподлежащимъ опубликованію, было уже оглашено въ Россіи, то, по просьбѣ Коммиссіи по изданію сочиненій Пушкина, нашъ посланникъ въ Гаагѣ графъ Паленъ въ 1911 году взялъ на себя трудъ новаго обращенія къ Голландскому Министру Иностранныхъ Дѣлъ Ванъ-Свиндерену. Но г. Ванъ-Свиндеренъ сообщилъ графу Палену, что «онъ не находитъ возможнымъ дать разрѣшеніе для личнаго осмотра посланникомъ или секретаремъ миссіи Архива его Министерства по этому крайне деликатному еще понынѣ вопросу, а тѣмъ болѣе согласиться на опубликованіе такихъ вполнѣ довѣрительно сообщенныхъ барономъ Геккереномъ свѣдѣній, которыя до сихъ поръ составляютъ семейную тайну, въ особенности 3-ье письмо, на имя принца Оранскаго; относительно этого письма для его публикаціи, онъ, министръ, былъ бы обязанъ предварительно исходатайствовать разрѣшеніе Ея Величества Королевы Нидерландской, какового Ея Величество, по его, министра, глубокому убѣжденію, никогда не соизволитъ дать».

Намъ не совсѣмъ понятны основанія такого взгляда г. Ванъ-Свиндерена, но во всякомъ случаѣ будемъ ждать лучшихъ временъ, когда соображенія, диктуемыя чрезмѣрной щепетильностью, не будутъ имѣть мѣста, и мы получимъ возможность, во-первыхъ, свѣрить имѣющіяся у насъ копіи съ хранящимися въ Гаагѣ подлинниками, и, во-вторыхъ, ознакомиться и съ другими матеріалами

166

о дуэли, о существованіи которыхъ въ Голландскихъ архивахъ мы не знаемъ. Пока же считаемъ необходимымъ напечатать въ этомъ отдѣлѣ письма барона Геккерена по стариннымъ, сдѣланнымъ въ 1837 году копіямъ (№№ IX и X)1).

2.

Вполнѣ естественно предположеніе, что въ семейныхъ архивахъ барона Геккерена и барона Геккеренъ-Дантеса могли сохраниться письма и документы, имѣющіе отношеніе къ послѣдней дуэли Пушкина. Въ печать не разъ проникали соотвѣтствующія извѣстія о Пушкинскихъ документахъ въ архивѣ сына Дантеса. Такъ напр. г. И. Яковлевъ въ 1899 году со словъ барона Геккеренъ-Дантеса (сына) сообщалъ, что «въ бумагахъ, доставшихся ему послѣ отца, имѣется не мало документовъ, относящихся къ отношеніямъ его отца къ Пушкину, между прочимъ два письма съ вызовомъ на дуэль»2). Но всѣ дѣлавшіяся до сихъ поръ попытки извлечь матеріалъ изъ архива Дантеса не давали результатовъ, и ни одинъ документъ этого собранія не былъ опубликованъ. Нынѣ баронъ Геккеренъ-Дантесъ, внукъ барона Жоржа Геккеренъ-Дантеса, во владѣніи котораго находится фамильный архивъ, благодаря въ высшей степени обязательному содѣйствію г.г. А. Мазона и Л. Метмана, съ большой любезностью согласился исполнить просьбу Коммиссіи по изданію сочиненій Пушкина и сообщилъ цѣлый рядъ документовъ своего архива. Первая ихъ группа касается его дѣда внѣ его отношеній къ Пушкину и способствуетъ разрушенію того легендарнаго представленія о Дантесѣ, какое сложилось у пушкинистовъ; эти документы

167

вошли въ восьмой отдѣлъ нашей книги. Вторую группу составляютъ документы, непосредственно относящіеся къ дуэли Пушкина и Дантеса. Изъ нихъ нѣкоторые являются новостью для изслѣдователей и имѣютъ важное значеніе для біографа Пушкина. Таково въ особенности неизвѣстное намъ письмо барона Жоржа Геккеренъ-Дантеса къ Пушкину (№ III). Въ настоящемъ отдѣлѣ помѣщены еще письма барона Геккерена Жуковскому (№ I), замѣтки Дантеса на письмо Пушкина (№ IV), правила дуэли (№ VI), оригиналъ объясненій Дантеса передъ судомъ (№ VII).

Кромѣ печатаемыхъ документовъ, въ этомъ архивѣ находятся еще слѣдующіе, касающіеся дѣла Пушкина и Дантеса: 1) подлинное письмо Пушкина виконту д’Аршіаку отъ 17 ноября 1836 года. Это то самое письмо, которое было представлено въ военно-судную по дѣлу о дуэли Коммиссію и, по снятіи копіи, возвращено черезъ Министерство Иностранныхъ Дѣлъ барону Геккерену1). (См. «Переписку Пушкина», изд. Имп. Академіи Наукъ, т. III, стр. 409, № 1101); 2) копія съ письма барона Геккерена Пушкину отъ 26 января 1837 года. Подлинникъ находится въ военно-судномъ дѣлѣ (См. «Переписку», т. III, стр. 445, № 1139); 3) копія съ письма Пушкина виконту д’Аршіаку съ датой «27 Janvier, 10 heures du matin» (См. «Переписку», т. III, стр. 449, № 1146). Виконтъ д’Аршіакъ передалъ князю П. А. Вяземскому собственноручно сдѣланный имъ списокъ этого письма; Вяземскій передалъ его Данзасу, а отъ Данзаса при рапортѣ онъ поступилъ въ военно-судную Коммиссію. Подлинникъ остался, очевидно, у виконта д’Аршіака; гдѣ онъ теперь, неизвѣстно2); 4) отвѣтъ виконта д’Аршіака на это письмо въ копіи (См. «Переписку», т. III, стр. 450, № 1147). Подлинникъ его — въ военно-

168

судномъ дѣлѣ1). Любопытно, что подлинникъ датированъ только днемъ, а копія и часомъ: «27 Janvier l heure après-midi». Текстъ же письма совершенно сходенъ.

Кромѣ перечисленныхъ, никакихъ другихъ документовъ и матеріаловъ, относящихся непосредственно къ исторіи дуэли Пушкина и Дантеса, въ семейномъ архивѣ гг. Дантесовъ, по свидѣтельству владѣльца архива, не находится.

3.

Императоръ Николай Павловичъ былъ хорошо освѣдомленъ о причинахъ и обстоятельствахъ несчастной дуэли. Онъ имѣлъ о дѣлѣ Пушкина доклады графа Нессельрода, графа Бенкендорфа и В. А. Жуковскаго. Всего того, что было вѣдомо Николаю Павловичу, мы, конечно, не знаемъ, и потому особый интересъ пріобрѣтаютъ всѣ письменныя высказыванія Государя по дѣлу Пушкина, какія только могутъ найтись.

О роли барона Геккерена, во всякомъ случаѣ, онъ былъ опредѣленнаго мнѣнія и потребовалъ отозванія барона изъ Россіи въ письмѣ къ наслѣднику Нидерландскаго трона принцу Вильгельму Оранскому, супругу сестры Русскаго государя, Великой Княгини Анны Павловны. Мы знаемъ, что это письмо было отправлено съ курьеромъ въ Гаагу 22-го февраля 1837 года2), но самое письмо намъ неизвѣстно. Въ виду особой важности этого письма, Коммиссія по изданію сочиненій Пушкина, по моему ходатайству, приложила нарочитыя старанія къ разысканію какъ этого письма, такъ равно и тѣхъ писемъ Николая Павловича къ Аннѣ Павловнѣ, въ которыхъ могли бы оказаться упоминанія объ исторіи Пушкина. Нидерландскій посланникъ въ Петербургѣ баронъ Свергисъ де Ландасъ передалъ своему правительству просьбу о разысканіи и сообщеніи названныхъ писемъ; на эту просьбу былъ

[168bis]

Письмо Пушкина

Письмо Пушкина. (Изъ архива барона де-Геккеренъ-Дантеса; см. стр. 167).

169

полученъ отвѣтъ: оказалось, что «ни въ архивѣ Королевскаго дома, ни въ архивѣ Кабинета Королевы не нашлось никакого письма Императора Николая, относящагося къ исторіи послѣднихъ дней русскаго поэта». Директоръ же архива Королевскаго дома сообщилъ, что письма Николая Павловича къ Аннѣ Павловнѣ съ 1820 по 1852 годъ были перевезены въ Веймаръ Великой Герцогиней Софіей Саксенъ-Веймарской. Сочтено было необходимымъ продолжать розыски, — теперь уже въ Веймарскихъ архивахъ. Соотвѣтствующая просьба была обращена къ нашему посланнику въ Дрезденѣ, аккредитованному и при Веймарскомъ дворѣ. Изъ хранящихся въ Велико-Герцогскомъ архивѣ писемъ Императора Николая Павловича къ Аннѣ Павловнѣ были извлечены и сообщены письма съ 7/19 января по 31 мая (12 іюня) 1837 года — всего четыре письма. Упоминаніе о Пушкинѣ нашлось только въ одномъ письмѣ. Хотя упоминаніе занимаетъ всего нѣсколько строкъ, все же считаемъ нужнымъ привести это письмо цѣликомъ, такъ какъ оно является однимъ изъ немногочисленныхъ источниковъ для выясненія дѣйствительнаго отношенія царя къ поэту.

St. Pétersbourg le 3e/15e Février 1837.

Chère et bonne Anne, je ne puis laisser passer la journée sans t’offrir tous mes voeux bien sincères pour ton jour de fête. Tu sais que mes voeux n’attendent ni les jours ni les dattes pour être sincères, mais qu’ils sont journalliers pour ton bonheur et satisfaction en toutes choses. — C’est avec bien du plaisir que j’ai lû les détails du séjour de notre ami Henry à Rio-Janeyro; dont ma mission m’a rendu compte. L’on a été enchanté du petit bon homme; et il parait avoir été fort satisfait aussi de l’accueil qui lui a été fait. Je suppose que dans ce moment il doit être près de sa destination, Dieu veuille que le reste de son voyage soit aussi heureux que la première partie. — L’on m’assure de la Haye que tu te passes bien cet hyver; il n’en est pas de même chez nous où la grippe travaille plus ou moins tout le monde; et ma pauvre

170

femme depuis près de deux mois souffrante commence seulement à se remettre et exige encore beaucoup de soin. Celà nous gâte beaucoup le séjour de son frère Charles, que nous ne pouvons fêter comme nous l’eussions desiré; moi-même je ne puis me débarasser de la toux. Du reste en ville l’on tousse et danse toujours, et c’est un hyver des plus gais. Dis je te prie à Guillaume que je l’embrasse et vais lui écrire ces jours-ci ayant beaucoup à lui dire, sur certain évènement tragique qui a terminé la carière du trop célèbre Пушкинъ le poète; mais celà ne souffre pas la curiosité de la poste. Mille choses aux bons Fritz et à tes enfants. A toi pour la vie et de coeur et d’ame

ton fidèle vieux frère et ami

N.

«Пожалуйста, скажи Вильгельму, что я обнимаю его и на этихъ дняхъ пишу ему, мнѣ надо много сообщить ему объ одномъ трагическомъ событіи, которое положило конецъ жизни весьма извѣстнаго Пушкина, поэта; но это не терпитъ любопытства почты». Такъ писалъ Николай Павловичъ своей сестрѣ. Важное значеніе его письма къ Вильгельму Оранскому для исторіи дуэли не подлежитъ никакому сомнѣнію. Съ тѣмъ большимъ сожалѣніемъ приходится констатировать, что поиски этого письма были безрезультатны. По сообщенію Голландскаго Министерства, этого письма не оказалось въ архивахъ Королевскаго дома и Кабинета Королевы. Не оказалось его и въ Веймарскихъ архивахъ. Сохранилось ли оно? Не уничтожено ли по соображеніямъ щепетильности? Или же, по этимъ соображеніямъ, не считается ли оно неподлежащимъ ни оглашению, ни даже вѣдѣнію? Будемъ все-таки надѣяться, что со временемъ этотъ пробѣлъ въ источникахъ для біографіи Пушкина будетъ заполненъ.

Разъ начата рѣчь о неизвѣстныхъ намъ, но со временемъ могущихъ стать извѣстными біографическихъ источникахъ, не лишнее поставить вопросъ и о тѣхъ матеріалахъ, которые были подъ руками у графа Бенкендорфа. Мы уже знаемъ о перепискѣ

171

съ нимъ В. А. Жуковскаго, извѣстной намъ по черновымъ послѣдняго. Значитъ, гдѣ-нибудь находятся же подлинники, если, конечно, они сохранились. Кромѣ того, надо думать, что всевѣдущее III Отдѣленіе, которое по всякому поводу собирало свѣдѣнія и составляло доклады, имѣло въ своемъ распоряженіи какіе-либо матеріалы и документы по этому дѣлу. Наконецъ, вѣроятно, что графъ А. Х. Бенкендорфъ по своему обыкновенію сдѣлалъ какой-либо письменный докладъ Государю. Наши розыски не дали никакихъ результатовъ. Въ архивѣ Департамента Полиціи или, вѣрнѣе, въ архивѣ III Отдѣленія мы не могли найти никакого досье о смерти Пушкина. Дѣлъ III Отдѣленія о Пушкинѣ, какъ извѣстно, довольно много, но о смерти его въ нихъ нѣтъ ничего. Никакихъ подходящихъ сюда дѣлъ мы не могли подыскать и по алфавиту за 1837 годъ. Впрочемъ, такой результатъ еще не приводитъ къ выводу, что интересующихъ насъ документовъ не было или не сохранилось. Быть можетъ, розыски и увѣнчаются успѣхомъ, если будутъ производиться въ болѣе свободныхъ условіяхъ. Думается, что со временемъ и въ Собственной Его Величества Библіотекѣ могутъ быть найдены матеріалы, касающіеся исторіи дуэли и смерти Пушкина. Надо надѣяться на заполненіе и этихъ пробѣловъ.

________

Сноски

Сноски к стр. 163

1) О документахъ изъ музея А. Ѳ. Онѣгина (№№ II, V, XI) сказано въ замѣткахъ передъ самыми документами.

Сноски к стр. 164

1) Н. В. Чарыковъ. Свѣдѣнія о дуэли Пушкина, имѣющіяся въ Голландіи — «Пушкинъ и его современники», вып. XI, стр. 65.

Сноски к стр. 166

1) Впервые французскій текстъ писемъ появился въ приложеніи къ моей книгѣ: Пушкинъ. Очерки, С.-Пб. 1912. Здѣсь онъ вновь свѣренъ съ подлинными копіями. Эти письма должны быть перепечатаны рядомъ съ письмами къ графу Нессельроду, такъ какъ истина можетъ быть почувствована только при послѣдовательномъ сопоставленіи тѣхъ и другихъ писемъ, столь различныхъ по своему содержанію.

2) «Новое Время», № 8125, 12 іюня 1899.

Сноски к стр. 167

1) Дуэль Пушкина съ Дантесомъ-Геккереномъ. Подлинное военно-судное дѣло. С.-Пб. 1900. Стр. 51.

2) См. въ назв. соч., стр. 83—84. Текстъ списка д’Аршіака въ военно-судномъ дѣлѣ и списка въ архивѣ Дантесовъ совершенно сходенъ, но есть разница въ датахъ: первый датированъ «27 Janvier entre 9½ et 10 h. du matin», а второй «27 Janvier, 10 heures du matin».

Сноски к стр. 168

1) Назв. соч., стр. 84.

2) См. назв. статью Н. В. Чарыкова — «Пушкинъ и его современники», вып. XI (1909), стр. 66.