Письмо В. А. Жуковскаго къ С. Л. Пушкину въ первоначальной редакціи.

Здѣсь печатается первоначальная редакція письма Жуковскаго, т. е. тотъ текстъ, который читался въ первомъ (черновомъ) изъ указанныхъ выше двухъ списковъ до начала какихъ-либо исправленій. Всѣ исправленія и измѣненія, сдѣланныя въ этомъ спискѣ, приводятся въ примѣчаніяхъ, въ которыхъ этотъ списокъ обозначается буквою А. Буква ж въ скобкахъ (ж) означаетъ, что исправленія сдѣланы собственноручно Жуковскимъ. Въ примѣчаніяхъ даются всѣ разночтенія по второму (бѣловому) списку, обозначаемому буквою В, по краткой печатной редакціи «Современника», отмѣчаемой буквой С1 и по полной «Русскаго Архива» — Д.

Для цѣлей сравненія и удобства сносокъ текстъ раздѣленъ на параграфы, а въ нѣкоторыхъ параграфахъ даже на отдѣльныя фразы. Тѣ отдѣлы первоначальной редакціи, которыя не были до сихъ поръ извѣстны ни въ полной, ни въ краткой печатныхъ редакціяхъ, отмѣчены на поляхъ двумя чертами; тѣ же, что исключены были въ краткой редакціи «Современника» и стали извѣстны по сообщенію «Русскаго Архива», отмѣчены одной чертой.

25

л. 1 [§ 1] Я не имѣлъ духу писать къ тебѣ, мой бѣдный Сергѣй Львовичъ. Что могъ я тебѣ сказать, угнетенный нашимъ общимъ несчастіемъ, которое упало на насъ, какъ обвалъ, и всѣхъ раздавило? Нашего Пушкина нѣтъ! это къ несчастію вѣрно; но все еще кажется невѣроятнымъ. Мысль, что его нѣтъ, еще не можетъ войти въ порядокъ обыкновенныхъ, ясныхъ, ежедневныхъ мыслей. Еще по привычкѣ продолжаешь искать его, еще такъ естественно ожидать съ нимъ встрѣчи въ нѣкоторые условные часы; еще посреди нашихъ разговоровъ какъ будто отзывается его голосъ, какъ будто раздается2 его живой, веселый3 смѣхъ, и тамъ гдѣ онъ бывалъ ежедневно, ничто не перемѣнилось, нѣтъ и признаковъ бѣдственной утраты, все въ обыкновенномъ порядкѣ, все на своемъ мѣстѣ; а онъ пропалъ и навсегда — непостижимо. Въ одну минуту погибла сильная, крѣпкая жизнь, полная Генія, свѣтлая надеждами. Не говорю о тебѣ, бѣдной4 дряхлый4 отецъ; не говорю объ насъ, горюющихъ друзьяхъ его. Россія лишилась своего любимаго, національнаго Поэта. Онъ пропалъ для нее въ ту минуту, когда его созрѣванье совершалось; пропалъ, достигнувъ до той поворотной черты, на которой душа наша прощаясь съ кипучею, буйною5, часто5 безпорядочною5 силою молодости, тревожимой Геніемъ, предается болѣе спокойной, болѣе образовательной силѣ здраваго6 мужества, столь же свѣжей, какъ и первая, можетъ быть, не столь порывистой, но болѣе творческой. У кого изъ Русскихъ съ его смертію не оторвалось что-то родное |– об. отъ сердца?

[§ 2]7 И между всѣми русскими особенную потерю сдѣлалъ въ немъ самъ Государь. При началѣ своего царствованія Онъ его себѣ присвоилъ; Онъ отворилъ8 руки ему въ то время, когда

26

онъ былъ раздраженъ несчастіемъ, имъ самимъ на себя навлеченнымъ; Онъ слѣдилъ за нимъ до послѣдняго его часа; бывали минуты, въ которыя, какъ буйный, еще неостепенившійся9 ребенокъ, онъ навлекалъ на себя неудовольствіе своего хранителя: но во всѣхъ изъявленіяхъ неудовольствія со стороны Государя было что-то нѣжное, отеческое. Послѣ каждаго подобнаго случая связь между ими усиливалась, въ Одномъ, чувствомъ испытаннаго имъ наслажденія простить, въ другомъ, живымъ движеніемъ благодарности, которая болѣе и болѣе проникала душу Пушкина и наконецъ слилась въ ней съ поэзіею.

[§ 3]10 Государь потерялъ въ немъ свое созданіе, своего поэта, который принадлежалъ бы къ славѣ Его царствованія, какъ Державинъ славѣ Екатерины, а Карамзинъ славѣ Александра.

[§ 4]11 И Государь до послѣдней минуты Пушкина остался вѣренъ своему благотворенію. Онъ отозвался умирающему на послѣдній земной крикъ его; и какъ отозвался? какое русское сердце не затрепетало благодарностію на этотъ голосъ царскій? въ этомъ голосѣ выражалось не одно личное, трогательное чувство, но вмѣстѣ и любовь къ народной славѣ и высокій приговоръ нравственный, достойный царя, представителя и славы и нравственности народной.

I.

л. 2 [§ 5] Первыя минуты ужаснаго горя для тебя прошли; | теперь ты можешь меня слушать и плакать. Я опишу тебѣ все, что было въ послѣднія минуты твоего сына, что я видѣлъ самъ, что мнѣ разсказали другіе очевидцы.

27

[§ 6]12 Опишу просто все, что со мною было. Въ середу 27-го числа генваря въ 10-ть часовъ вечера пріѣхалъ я къ князю Вяземскому. Вхожу въ переднюю. Мнѣ говорятъ, что Князь и Княгиня у Пушкиныхъ. Это показалось мнѣ страннымъ. Почему меня не позвали? Сходя съ лѣстницы, я зашелъ къ Валуеву. Онъ встрѣтилъ меня словами: «получили ли Вы записку Княгини? Къ Вамъ давно послали. Поѣзжайте къ Пушкину: онъ умираетъ; онъ смертельно раненъ». Оглушенный этимъ извѣстіемъ, я побѣжалъ съ лѣстницы, велѣлъ везти себя прямо къ Пушкину, но проѣзжая мимо Михайловскаго Дворца и зная, что Графъ Віельгорскій находится у Великой Княгини (у которой тогда былъ концертъ), велѣлъ его вызвать и сказалъ ему о случившемся, дабы онъ могъ немедленно по окончаніи вечера, вслѣдъ за мною же пріѣхать. Вхожу въ переднюю (изъ которой дверь была прямо въ кабинетъ твоего умирающаго сына), нахожу въ ней докторовъ Арендта и Спасскаго, князя Вяземскаго, князя Мещерскаго, Валуева. На вопросъ мой: каковъ онъ? Арендтъ, который съ самаго начала не имѣлъ никакой надежды, отвѣчалъ мнѣ: очень плохъ, онъ умретъ непремѣнно.

[§ 7] Вотъ что разсказали мнѣ о случившемся13.

– об. [§ 8]14 Дуэль была рѣшена наканунѣ (во Вторникъ 26-го Генваря); утромъ | 27-го числа, Пушкинъ, еще не имѣя секунданта,

28

вышелъ рано со двора. Встрѣтясь на улицѣ съ своимъ Лицейскимъ товарищемъ, полковникомъ15 Данзасомъ, онъ посадилъ его съ собою въ сани, и не разсказывая ничего, повезъ къ Д’Аршіаку, секунданту своего противника. Тамъ, прочитавъ передъ Данзасомъ собственноручную копію съ того письма, которое имъ было написано къ Министру Геккерну и которое произвело вызовъ отъ молодого Геккерна, онъ оставилъ Данзаса для условій съ Д’Аршіакомъ, а самъ возвратился къ себѣ и дожидался16 спокойно развязки. Его спокойствіе было удивительное; онъ занимался своимъ «Современникомъ» и за часъ передъ тѣмъ, какъ ему ѣхать стрѣляться, написалъ письмо къ Ишимовой (сочинительницѣ Русской Исторіи для дѣтей, трудившейся для17 его журнала); въ этомъ письмѣ, довольно длинномъ, онъ говоритъ ей о назначенныхъ имъ для перевода піесахъ, и входитъ въ подробности о ея исторіи, на которую дѣлаетъ критическія замѣчанія, такъ просто и внимательно, какъ будто бы ничего иного у него въ эту минуту въ18 умѣ18 не было. Это письмо есть памятникъ удивительной силы духа: нельзя читать его безъ умиленія, какой-то19 благоговѣйной грусти: ясный, простосердечный слогъ его глубоко трогаетъ, когда вспоминаешь при чтеніи, что писавшій это письмо съ такою беззаботностію, черезъ часъ уже лежалъ умирающій20 отъ20 раны20. По условію, Пушкинъ долженъ былъ встрѣтиться21 въ21 положенный21 часъ21 съ21 своимъ21 секундантомъ21, кажется въ кондитерской лавкѣ Вольфа, |л. 3 дабы

29

оттуда ѣхать на мѣсто; онъ пришелъ туда въ22 часовъ. Данзасъ уже его дожидался съ санями; поѣхали; избранное23 мѣсто23 было23 въ23 лѣсу23 у Комендантской дачи; выѣхавъ изъ города, увидѣли впереди другія сани; это былъ Геккернъ съ своимъ секундантомъ; остановились почти въ одно время, и пошли въ сторону отъ дороги; снѣгъ былъ по колѣна; по выборѣ мѣста надобно было вытоптать въ снѣгу площадку, чтобы и24 тотъ24 и24 другой24 удобно могли и25 стоять25 другъ противъ друга и сходиться. Оба секунданта и Геккернъ занялись этою работою; Пушкинъ сѣлъ на сугробъ, и смотрѣлъ на роковое приготовленіе съ большимъ равнодушіемъ. Наконецъ вытоптана была тропинка въ аршинъ шириною и въ двадцать шаговъ длиною; плащами означили барьеры, одна отъ другой въ десяти шагахъ; каждый сталъ въ пяти шагахъ позади своей. Данзасъ махнулъ шляпою; пошли, Пушкинъ почти дошелъ до своей барьеры; Геккернъ за шагъ отъ своей выстрѣлилъ; Пушкинъ упалъ лицемъ на плащъ и пистолетъ его увязнулъ въ снѣгу такъ, что все дуло наполнилось снѣгомъ. Je suis blessé, сказалъ онъ, падая. Геккернъ хотѣлъ къ нему подойти, но онъ очнувшись сказалъ: Ne bougez pas; je me sens encore assez fort, pour tirer mon coup. Данзасъ подалъ ему другой пистолетъ. Онъ оперся на лѣвую руку, лежа прицѣлился, выстрѣлилъ и Геккернъ упалъ, но26 его26 сбила26 съ26 ногъ26 только26 сильная26 контузія26; пуля пробила мясистыя части правой руки, коею онъ закрылъ себѣ грудь, и будучи тѣмъ ослаблена, попала въ пуговицу, которою панталоны держались на подтяжкѣ |– об. противъ ложки: эта пуговица спасла Геккерна. Пушкинъ увидя его падающаго, бросилъ вверхъ пистолетъ и закричалъ: Bravo! между тѣмъ кровь лила изъ27 раны27; было надобно поднять раненаго; но на рукахъ донести его до

30

саней было невозможно; подвезли28 къ28 нему28 сани28, для чего надобно было разломать заборъ; и въ саняхъ довезли его до дороги, гдѣ дожидала29 его29 Геккернова карета, въ которую онъ и сѣлъ съ Данзасомъ. Лѣкаря на мѣстѣ сраженія не было. Дорогою онъ повидимому не страдалъ, по крайней мѣрѣ этого не было замѣтно; онъ былъ напротивъ даже веселъ, разговаривалъ съ Данзасомъ и разсказывалъ ему анекдоты.

[§ 9] Домой30 возвратились30 въ30 шесть30 часовъ30. Камердинеръ взялъ31 его31 на руки и понесъ на лѣстницу. Грустно тебѣ нести меня? спросилъ у него Пушкинъ.

[§ 10]32 Бѣдная жена встрѣтила его въ передней и упала безъ чувствъ. Его внесли въ кабинетъ; онъ самъ велѣлъ подать себѣ чистое бѣлье; раздѣлся и легъ на диванъ, находившійся въ кабинетѣ. Жена, пришедши въ память, хотѣла войти; но онъ громкимъ голосомъ закричалъ: n’entrez pas, ибо опасался показать ей рану, чувствуя самъ, что она была опасною. Жена вошла уже тогда, когда онъ былъ совсѣмъ раздѣтъ.

[§11] Послали за докторами. Арендта не нашли; пріѣхали Шольцъ и Задлеръ. Въ это время съ33 Пушкинымъ33 были Данзасъ и Плетневъ. Пушкинъ34 велѣлъ34 всѣмъ34 выйти34.

31

[§ 12] (1) Плохо со мною сказалъ онъ подавая руку Шольцу. Рану35 |л. 4 осмотрѣли, и Задлеръ уѣхалъ за нужными инструментами. (2) Оставшись съ Шольцомъ Пушкинъ спросилъ: что Вы думаете о моей36 ранѣ36; я чувствовалъ при выстрѣлѣ сильный ударъ въ бокъ и горячо стрѣльнуло въ поясницу. Дорогою шло много крови. Скажите откровенно, какъ вы находите рану37? (3) Не могу вамъ скрыть, она38 опасная38. (4) Скажите мнѣ39, смертельная39? (5) Считаю долгомъ не скрывать и того. Но услышимъ мнѣніе Арендта и Соломона, за коими послано40. (6) Je vous remercie, vous avez agi en honnête homme envers moi — сказалъ Пушкинъ; замолчалъ; потеръ рукою лобъ, потомъ прибавилъ «il faut que j’arrange ma maison»41. (7)42 Мнѣ кажется, что идетъ много крови». (8) Шольцъ осмотрѣлъ рану; нашлось что крови шло немного; онъ наложилъ новый компрессъ43. (9) Не желаете ли видѣть кого изъ вашихъ ближнихъ44 пріятелей44, спросилъ Шольцъ. (10) «Прощайте, друзья! сказалъ Пушкинъ, и45 въ45 это45 время45 глаза45 его45 обратились45 на45 его45

32

библіотеку. (11) Съ кѣмъ онъ прощался въ эту минуту, съ живыми ли друзьями, или съ мертвыми не знаю. (12) Онъ, немного погодя, спросилъ: развѣ46 вы думаете, что я часу не проживу? (13) О нѣтъ! но я полагалъ, что вамъ будетъ пріятно увидѣть кого-нибудь изъ вашихъ. Г-нъ Плетневъ здѣсь — (14) Да; но я желалъ бы Жуковскаго47. Дайте мнѣ воды; тошнитъ». (15) Шольцъ тронулъ пульсъ, нашелъ руку48 довольно48 холодную48; пульсъ48 слабый48, скорый48, какъ49 при49 внутреннемъ49 кровотеченіи49; онъ вышелъ за питьемъ, и послали за мною. (16) Меня въ это время не было дома; и не знаю, какъ |– об. это случилось, но ко мнѣ не приходилъ никто. (17) Между тѣмъ пріѣхали Задлеръ и Соломонъ. (18) Шольцъ оставилъ больнаго, который добродушно пожалъ ему руку, но не сказалъ ни слова.

[§13] (1) Скоро потомъ явился Арендтъ. (2) Онъ съ перваго взгляда увидѣлъ50 что не было никакой надежды. (3)51 Первою заботою было остановить внутреннее кровотеченіе; (4) начали прикладывать холодныя со льдомъ примочки на животъ и давать прохладительное питье; (5) они52 произвели52 желанное дѣйствіе, (6)53 и кровотеченіе остановилось. (7)54 Все это было поручено

33

Спасскому, домовому доктору Пушкина, который явился за Арендтомъ и всю ночь остался при постелѣ страдальца.

[§14] (1)55 Плохо мнѣ, сказалъ Пушкинъ, увидя56 Спасскаго и подавая ему руку. (2) Спасскій старался его успокоить; но Пушкинъ махнулъ рукою отрицательно. (3) Съ этой минуты онъ какъ будто пересталъ заботиться о себѣ и всѣ его мысли обратились на жену. (4)57 Не давайте излишнихъ надеждъ женѣ, говорилъ онъ Спасскому, не скрывайте отъ нее, въ чемъ дѣло; она не притворщица; вы ее хорошо знаете. (5) Впрочемъ дѣлайте со мною что хотите, я на все согласенъ и на все готовъ».

[§ 15] (1) Когда Арендтъ передъ своимъ отъѣздомъ, подошелъ къ нему, онъ ему сказалъ: попросите Государя, чтобы Онъ

меня простилъ; (2)58 попросите за Данзаса, онъ мнѣ братъ, онъ невиненъ, я схватилъ его на улицѣ. (3)59 Арендтъ уѣхалъ.

[§ 16] Въ это время уже собрались мы60 всѣ60, Князь Вяземскій, Княгиня, Графъ Віельгорскій и61 я.

34

[§17] (1) Княгиня была съ женою, которой состояніе было невыразимо; (2) какъ привидѣніе, иногда прокрадывалась она въ ту горницу, гдѣ лежалъ ея умирающій мужъ; |л. 5 (3) онъ не могъ ее видѣть (онъ лежалъ на диванѣ лицемъ отъ оконъ къ двери); (4)62 но онъ боялся чтобы она къ нему подходила, ибо не хотѣлъ, чтобы она могла примѣтить его страданія, кои съ удивительнымъ мужествомъ пересиливалъ, (5) и63 всякій разъ когда она входила или только останавливалась у дверей, онъ чувствовалъ ея присутствіе. (6) Жена здѣсь, говорилъ онъ. Отведите ее. (7) Что дѣлаетъ жена? спросилъ онъ однажды у Спасскаго. Она, бѣдная, безвинно терпитъ! въ64 свѣтѣ64 ее64 заѣдятъ64.

[§ 18] (1) Вообще съ начала до конца своихъ страданій (кромѣ двухъ или трехъ часовъ первой ночи, въ которыя они превзошли всякую мѣру человѣческаго терпѣнія) онъ былъ удивительно твердъ. (2)65 «Я былъ въ тридцати сраженіяхъ, говорилъ докторъ Арендтъ, я видѣлъ много умирающихъ, но мало видѣлъ подобнаго».

[§ 19] (1) И особенно замѣчательно то, что въ эти послѣдніе часы жизни, онъ какъ будто сдѣлался иной; (2) буря, которая за нѣсколько часовъ волновала его душу яростною66 страстію, исчезла, не оставивъ на немъ67 никакого67 слѣда; (3) ни слова,

35

ниже воспоминанія о поединкѣ68. (4)69 Однажды только, когда Данзасъ упомянулъ о Геккернѣ, онъ сказалъ: не мстить за меня! Я все простилъ.

[§ 20]70 Но вотъ черта, чрезвычайно трогательная. Въ71 самый71 день71 дуэля71 рано71 по71 утру71 получилъ онъ пригласительный билетъ на погребеніе Гречева сына. Онъ вспомнилъ объ этомъ посреди всѣхъ72 страданій72. Если увидите Греча, сказалъ онъ Спасскому, поклонитесь ему и скажите, что я принимаю душевное участіе въ его потерѣ.

[§ 21] У него спросили: желаетъ ли исповѣдаться и причаститься. Онъ согласился охотно и положено было призвать священника утромъ73.

[§ 22]74 Въ полночь докторъ Арендтъ возвратился.

36

[§ 23]75 (1) Покинувъ Пушкина, онъ отправился во дворецъ, но не засталъ Государя, который былъ |– об. въ театрѣ, и сказалъ камердинеру, чтобы по возвращеніи Его Величества было донесено Ему о случившемся. (2) Около полуночи пріѣзжаетъ за76 Арендтомъ76 отъ Государя фельдъегерь съ повелѣніемъ немедленно ѣхать къ Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно Государемъ къ нему написанное, и тотчасъ обо всемъ донести. (3) Я не лягу, я77 буду ждать, стояло78 въ78 запискѣ78 Государя78 къ78 Арендту. Письмо же приказано было возвратить. И что же стояло въ этомъ письмѣ? «Если Богъ не велитъ намъ болѣе увидѣться, прими79 мое прощенье, а80 съ80 нимъ80 и80 мой совѣтъ: кончить81 жизнь81 христіански81. О женѣ и дѣтяхъ не безпокойся, Я ихъ беру на свое попеченіе».

[§ 24] Какъ бы я желалъ выразить простыми словами то, что у меня движется въ душѣ при перечитываніи этихъ немногихъ строкъ. Какой трогательный конецъ земной связи между Царемъ и тѣмъ, кого Онъ когда-то отечески присвоилъ и кого до послѣдней минуты не покинулъ: какъ много прекраснаго человѣческаго въ этомъ порывѣ, въ этой поспѣшности захватить душу Пушкина на отлетѣ, очистить ее для будущей жизни и ободрить послѣднимъ земнымъ утѣшеніемъ. Я не лягу, я82 буду ждать! О чемъ же онъ думалъ въ эти минуты83? гдѣ онъ былъ

37

своею мыслію? О конечно передъ постелію умирающаго, его добрымъ земнымъ геніемъ, его духовнымъ отцемъ, его примирителемъ съ небомъ и землею84.

[§ 25] Въ85 ту85 же85 минуту85 было85 исполнено85 угаданное желаніе Государя. Послали за священникомъ въ ближнюю церковь. Умирающій86 исповѣдался и причастился съ глубокимъ чувствомъ.

[§ 26]87 Когда Арендтъ прочиталъ Пушкину88 письмо Государя, то онъ |л. 6 вмѣсто отвѣта поцѣловалъ его и долго не выпускалъ изъ рукъ; но Арендтъ не могъ его оставить89 ему89. Нѣсколько разъ Пушкинъ повторялъ: отдайте мнѣ это письмо, я хочу умереть съ нимъ. Письмо! гдѣ письмо? Арендтъ успокоилъ его обѣщаніемъ испросить на то позволеніе у Государя.

[§ 27] Онъ скоро потомъ уѣхалъ.

[§ 28] (1)90 До пяти часовъ Пушкинъ страдалъ, но сносно. (2)91 Кровотеченіе было остановлено холодными примочками. (3) Но около пяти часовъ боль въ животѣ сдѣлалась нестерпимою и сила ея одолѣла силу души; онъ началъ стонать; послали92 за Арендтомъ. По пріѣздѣ его нашли нужнымъ поставить промывательное, но оно не помогло и только что усилило страданія, которыя въ93 чрезвычайной93 силѣ93 своей93 продолжались до 7-и часовъ утра.

38

[§ 29] Что было бы съ бѣдною женою, еслибы она въ теченіи двухъ94 часовъ могла слышать эти95 крики95: я увѣренъ, что ея разсудокъ не вынесъ бы этой душевной пытки. Но вотъ что случилось: она въ совершенномъ изнуреніи, лежала въ гостинной, головою96 къ96 дверямъ96, и97 онѣ97 однѣ отдѣляли ее отъ постели мужа. При первомъ страшномъ крикѣ его, Княгиня Вяземская, бывшая въ той же горницѣ, бросилась къ ней, опасаясь, чтобы съ нею чего не сдѣлалось. Но она лежала неподвижно (хотя за минуту говорила); тяжелый, летаргическій сонъ овладѣлъ ею; и этотъ сонъ, какъ будто нарочно посланный свыше, миновался въ ту самую минуту, когда раздалось послѣднее стенаніе за дверями98.

[§ 30] (1) И99 въ эти минуты жесточайшаго испытанія, по словамъ Спасскаго и Арендта, во всей силѣ оказалась твердость души умирающаго: (2) готовый вскрикнуть, онъ только стоналъ, боясь, какъ онъ говорилъ100, чтобы жена не слышала101, чтобы ее не |– об. испугать102. (3) Къ 7 часамъ боль утихла.

[§ 31] Надобно замѣтить, что во все это время и до самаго конца мысли его были свѣтлы, и память свѣжа. Еще до начала сильной боли онъ подозвалъ къ себѣ Спасскаго, велѣлъ подать какую-то бумагу по103 русски103 написанную104 и заставилъ ее

39

сжечь105. Потомъ призвалъ Данзаса и продиктовалъ ему записку о нѣкоторыхъ долгахъ своихъ106. Это его однако изнурило и послѣ онъ уже не могъ сдѣлать никакихъ другихъ распоряженій.

[§ 32] Когда поутру кончились его сильныя107 страданія, онъ сказалъ Спасскому: жену! позовите жену! — Этой прощальной минуты я тебѣ не стану описывать108.

[§ 33] Потомъ потребовалъ дѣтей; они спали; ихъ привели и принесли къ нему полу-сонныхъ. Онъ на каждаго оборачивалъ глаза, молча; клалъ ему на голову руку; крестилъ и потомъ движеніемъ руки отсылалъ отъ109 себя109.

[§ 34] Кто здѣсь? спросилъ онъ Спасскаго и Данзаса. Назвали меня и Вяземскаго. Позовите — сказалъ онъ слабымъ голосомъ. Я подошелъ, взялъ его похолодѣвшую, протянутую ко мнѣ руку, поцѣловалъ ее: сказать ему ничего я не могъ, онъ махнулъ рукою, я отошелъ110.

40

[§ 35] Также111 простился111 онъ111 и111 съ Вяземскимъ112. Въ эту минуту пріѣхалъ графъ Віельгорскій и вошелъ къ нему и также въ послѣдніе подалъ ему живому руку.

[§ 36] (1) Было очевидно, что онъ спѣшилъ сдѣлать свой послѣдній земной расчетъ и какъ будто подслушивалъ идущую113 къ113 нему113 смерть113. (2)114 Взявши себя за пульсъ, онъ сказалъ Спасскому: смерть идетъ.

[§ 37] (1)115 Карамзина? тутъ ли Карамзина? спросилъ онъ, спустя немного. (2) Ея не было; за нею немедленно послали и она |л. 7 скоро пріѣхала. (3) Свиданіе ихъ продолжалось только минуту, (4) но когда Катерина Андреевна отошла отъ постели, онъ ее кликнулъ и сказалъ: перекрестите меня! потомъ поцѣловалъ у нея руку116.

41

[§ 38] Въ это время пріѣхалъ докторъ Арендтъ. Жду Царскаго слова, чтобы умереть спокойно, сказалъ ему Пушкинъ117. Это было для меня указаніемъ, и я рѣшился въ ту же минуту ѣхать къ Государю, чтобы извѣстить Его Величество о томъ, что слышалъ.

[§ 39] (1) Надобно118 знать118, что118 простившись118 съ118 Пушкинымъ118, я118 опять118 возвратился къ его постелѣ и сказалъ119 ему119 (2) можетъ быть я120 увижу120 Государя; что мнѣ сказать Ему отъ тебя. (3) Скажи Ему, отвѣчалъ онъ, что мнѣ жаль умереть; былъ бы весь Его121.

[§ 40] (1) Сходя съ крыльца, я встрѣтился съ фельдъегеремъ посланнымъ за мною отъ122 Государя. (2) Извини, что я тебя потревожилъ, сказалъ Онъ мнѣ, при входѣ моемъ въ кабинетъ. — (3) Государь, я самъ спѣшилъ къ Вашему Величеству въ то время, когда встрѣтился съ посланнымъ за мною. (4) И123 я123 разсказалъ123 о томъ, что говорилъ Пушкинъ124. (5) Я счелъ долгомъ сообщить эти слова немедленно Вашему Величеству. (6)125 Полагаю, что онъ тревожится о участи Данзаса. Я не могу перемѣнить законнаго порядка, отвѣчалъ Государь; но сдѣлаю все возможное. (8) Скажи ему отъ меня, что я поздравляю его съ исполненіемъ христіанскаго долга; о женѣ же и дѣтяхъ онъ безпокоиться не долженъ; они мои. (9) Тебѣ же поручаю, если

42

онъ умретъ, запечатать его бумаги; ты послѣ ихъ самъ разсмотришь.

[§ 41] (1) Я возвратился |– об. къ Пушкину съ утѣшительнымъ отвѣтомъ Государя. (2) Выслушавъ меня онъ поднялъ руки къ небу съ какимъ-то судорожнымъ движеніемъ. (3) Вотъ какъ я утѣшенъ! сказалъ онъ. (4) Скажи Государю, что я желаю Ему долгаго, долгаго царствованія, что я желаю Ему счастія въ Его сынѣ, что я желаю Ему счастія въ Его Россіи. (5)126 Эти слова говорилъ127 слабо, отрывисто, но явственно.

[§ 42] Между тѣмъ данный ему пріемъ опіума нѣсколько его успокоилъ. Къ животу вмѣсто холодныхъ примочекъ начали прикладывать мягчительныя; это было пріятно страждущему. И онъ началъ послушно128 исполнять предписанія докторовъ, которыя прежде отвергалъ упрямо, будучи испуганъ своими муками и ожидая129 смерти для ихъ прекращенія. Онъ130 сдѣлался послушенъ какъ ребенокъ, самъ накладывалъ компрессы на животъ и помогалъ тѣмъ, кои около него суетились. Однимъ131 словомъ онъ сдѣлался гораздо спокойнѣе.

[§ 43] (1) Въ132 этомъ132 состояніи132 нашелъ его Докторъ Даль, пришедшій къ нему въ два часа. (2) Плохо133 братъ133, сказалъ Пушкинъ, улыбаясь134, Далю. (3)135 Въ это время онъ однако вообще былъ спокойнѣе; руки его были теплѣе, пульсъ

43

явственнѣе. (4) Даль, имѣвшій сначала болѣе надежды, нежели другіе, началъ его ободрять. (5) Мы всѣ надѣемся сказалъ136 онъ136, не отчаивайся и ты. — (6) «Нѣтъ! отвѣчалъ137 онъ, мнѣ здѣсь не житье; я умру, да видно такъ и надо»138.

[§ 44] (1) Въ это время пульсъ его былъ полнѣе и тверже. Началъ показываться небольшой общій жаръ. (2)139 Поставили піявки. (3)140 Пульсъ сталъ ровнѣе |л. 8 рѣже и гораздо мягче. (4) Я ухватился, говоритъ Даль, какъ утопленникъ за соломинку, робкимъ голосомъ провозгласилъ надежду и обманулъ было и себя и другихъ. (5) Пушкинъ, замѣтивъ, что Даль былъ пободрѣе, взялъ его за руку и спросилъ: «никого тутъ нѣтъ?» — Никого. (7) «Даль, скажи мнѣ правду, скоро-ли я умру?» — «Мы за тебя надѣемся, Пушкинъ, право надѣемся». — (8) «Ну спасибо!» отвѣчалъ онъ. (9) Но повидимому только однажды и обольстился онъ надеждою141, ни прежде, ни послѣ этой минуты онъ ей не вѣрилъ.

[§ 45]142 Почти всю ночь (на 29-е число; эту ночь всю Даль просидѣлъ у его постели, а я, Вяземскій и Віельгорскій въ ближней горницѣ) онъ продержалъ Даля за руку; часто бралъ по ложечкѣ143 или по крупинкѣ льда, въ ротъ, и всегда все дѣлалъ

44

самъ: бралъ144 стаканъ съ ближней полки, теръ себѣ виски льдомъ, самъ накладывалъ на животъ припарки, самъ ихъ снималъ145 и проч.

[§ 46]142 Онъ мучился менѣе отъ боли нежели отъ чрезмѣрной тоски: «Ахъ! какая тоска! иногда восклицалъ онъ, закидывая руки на голову, сердце изнываетъ!» Тогда просилъ онъ, чтобы подняли его, или поворотили на бокъ или поправили ему подушку, и, не давъ кончить этого, останавливалъ обыкновенно словами: «Ну! такъ, такъ — хорошо; вотъ и прекрасно и довольно; теперь очень хорошо». Или: «постой — ненадо — потяни меня только за руку — ну вотъ и хорошо, и прекрасно». (Все это его точное146 выраженіе146). Вообще, говоритъ Даль, въ обращеніи со мною онъ былъ повадливъ и послушенъ, какъ ребенокъ и дѣлалъ все, что я хотѣлъ.

[§ 47]142 Однажды онъ спросилъ у Даля: «Кто у жены моей? — Даль отвѣчалъ: много добрыхъ людей принимаютъ |– об. въ тебѣ участіе; зала и передняя полны съ утра и до ночи. «Ну спасибо, отвѣчалъ онъ, однако же поди, скажи женѣ, что все слава Богу легко; а то ей тамъ пожалуй наговорятъ».

[§ 48] Даль его не обманулъ. Съ утра 28-го числа, въ которое разнеслась по городу вѣсть, что Пушкинъ умираетъ, передняя была полна приходящихъ. Одни освѣдомлялись о немъ черезъ посланныхъ спрашивать147 объ147 немъ147, другіе — и люди всѣхъ состояній, знакомые и незнакомые — приходили сами. Трогательное чувство національной, общей скорби выражалось въ этомъ движеніи, произвольномъ148, ни148 чѣмъ148 не148 приготовленномъ148. Число приходящихъ сдѣлалось наконецъ такъ велико, что дверь прихожей (которая была подлѣ кабинета, гдѣ лежалъ умирающій) безпрестанно отворялась и затворялась; это безпокоило страждущаго;

[44bis]

45

мы149 придумали запереть дверь150 изъ150 прихожей150 въ150 сѣни150, задвинули ее151 залавкомъ и152 отворили другую узенькую прямо съ лѣстницы въ буфетъ, а гостинную153 отъ153 столовой153 отгородить153 ширмами (это154 распоряженіе поймешь изъ приложеннаго плана). Съ этой минуты буфетъ былъ155 набитъ народомъ; въ столовую156 входили только знакомые, на лицахъ выражалось простодушное участіе, очень многіе плакали.

[§ 49]157 Государь Императоръ получалъ извѣстія отъ Доктора Арендта (который разъ по шести въ день, и по нѣскольку разъ ночью, пріѣзжалъ навѣстить больного); Государыня Великая Княгиня, очень любившая Пушкина, написала ко мнѣ нѣсколько записокъ, на которыя я отдавалъ подробный отчетъ Ея Высочеству, согласно съ ходомъ болѣзни.

[§ 50]157 Такое участіе трогательно, но оно естественно; естественно и въ Государѣ, |л. 9 которому дорога народная слава, какого рода она бы ни была (а въ этомъ отличительная черта нынѣшняго Государя; Онъ любитъ все русское; Онъ ставитъ новые памятники и бережетъ старые); естественно и въ націи, которая въ этомъ случаѣ не только за одно съ своимъ Государемъ, но этою общею любовію къ отечественной славѣ укореняется между ими нравственная связь; Государю естественно гордиться своимъ народомъ, какъ скоро этотъ народъ понимаетъ Его высокое чувство и вмѣстѣ съ нимъ любитъ то, что славно отличаетъ его отъ другихъ народовъ или ставитъ съ нимъ на ряду; народу естественно

46

быть благодарнымъ своему Государю, въ158 которомъ158 онъ видитъ представителя своей чести.

[§ 51] (1)159 Однимъ словомъ сіи изъявленія общаго участія нашихъ добрыхъ Русскихъ меня глубоко трогали, но не удивляли. (2) Участіе160 иноземцевъ было для меня усладительною нечаятельностію161. (3) Мы теряли свое; мудрено ли, что мы горевали?

(4) Но ихъ что такъ трогало? (5)162 Что думалъ этотъ почтенный Барантъ стоя долго въ уныніи посреди прихожей, гдѣ около его шептали съ печальными лицами о томъ, что дѣлалось за дверями.

(6) Отгадать163 не трудно. (7) Геній есть общее добро; въ поклоненіи Генію всѣ народы родня! и когда онъ безвременно покидаетъ землю, всѣ провожаютъ его съ одинакою братскою скорбію. (8) Пушкинъ по своему Генію былъ собственностію не одной Россіи, но и цѣлой Европы; (9) потому-то и посолъ164 Французскій164 (самъ164 знаменитый164 писатель)164 приходилъ164 къ двери его съ печалію собственною, и о нашемъ Пушкинѣ пожалѣлъ165

какъ будто о своемъ. (10)166 Потому же и Люцероде, Саксонскій Посланникъ, сказалъ собравшимся у него гостямъ въ понедѣльникъ въ вечеру: нынче у меня танцовать не будутъ, нынче похороны Пушкина.

[§ 52] Возвращаюсь |– об. къ своему описанію. Пославъ Даля ободрить жену надеждою, Пушкинъ самъ не имѣлъ никакой.

47

Однажды спросилъ онъ: который часъ? И на отвѣтъ Даля продолжалъ прерывающимся голосомъ: «долго ли... мнѣ... такъ мучиться?... Пожалуста поскорѣй!...» Это повторилъ онъ нѣсколько разъ167: «скоро ли конецъ?... и всегда прибавлялъ «пожалуста поскорѣй!»168

[§ 53] (1) Вообще (послѣ мукъ первой ночи продолжавшихся два часа) онъ былъ удивительно терпѣливъ. (2)169 Когда тоска и боль его одолѣвали, онъ дѣлалъ движенія руками или отрывисто кряхтѣлъ, но такъ что его почти не могли слышать. «Терпѣть надо, другъ, дѣлать нечего, сказалъ ему Даль, но не стыдись боли своей, стонай, тебѣ будетъ легче.» — «Нѣтъ», онъ отвѣчалъ перерывчиво: «нѣтъ... ненадо... стонать... жена... услышитъ... Смѣшно же... чтобъ этотъ... вздоръ... меня... пересилилъ... не хочу».

[§ 54] Я покинулъ его въ 5 часовъ и черезъ два часа возвратился въ170 7-мъ170 то170 есть170 черезъ170 два170 часа170. Видѣвъ, что ночь была довольно спокойна, я пошелъ къ себѣ почти съ надеждою, но возвращаясь нашелъ иное. Арендтъ сказалъ мнѣ рѣшительно, что все кончено и что ему не пережить дня. Дѣйствительно, пульсъ ослабѣлъ и началъ упадать примѣтно; руки начали стыть. Онъ лежалъ съ закрытыми глазами; иногда только подымалъ руки, чтобы взять льду и потереть имъ лобъ171.

48

[§ 55]172 (1) Ударило два часа пополудни и въ Пушкинѣ осталось жизни только на три четверти часа. (2) Онъ открылъ глаза и попросилъ моченой морошки. (3) Когда ее принесли, то онъ сказалъ внятно: позовите жену, пускай она меня покормитъ, (4) Она пришла, опустилась на колѣна у изголовья, поднесла ему ложечку, другую морошки, потомъ прижалась лицемъ къ лицу его; (5) Пушкинъ погладилъ ее по головѣ и сказалъ: ну, ну, ничего; слава |л. 10 Богу; все хорошо! поди». — (6)173 Спокойное выраженіе лица его и твердость голоса обманули бѣдную жену; она вышла какъ174 просіявшая отъ радости лицемъ175. (7) Вотъ увидите, сказала она доктору Спасскому; онъ будетъ живъ, онъ не умретъ.

[§ 56] (1) А въ эту минуту уже начался послѣдній процессъ жизни. Я стоялъ вмѣстѣ съ Графомъ Віельгорскимъ у постели его, въ головахъ; съ боку стоялъ Тургеневъ. (2)176 Даль шепнулъ мнѣ: отходитъ. (3) Но мысли его были свѣтлы. (4) Изрѣдка только полудремотное забытье ихъ отуманивало, (5) разъ онъ подалъ руку Далю, и пожимая ее, проговорилъ: ну подымай же меня, пойдемъ, да выше, выше... ну, пойдемъ! (6) Но очнувшись онъ сказалъ: мнѣ было пригрезилось, что я съ тобой лечу177 вверхъ по этимъ книгамъ и полкамъ; высоко... и голова закружилась.

49

[§ 57] (1)178 Немного погодя, онъ опять, не раскрывая179 глазъ, сталъ искать Далеву руку и, потянувъ ее, сказалъ: «ну пойдемъ же пожалуста да вмѣстѣ». (2)180 Даль, по просьбѣ его, взялъ его подъ мышки и приподнялъ повыше; (3)180 и вдругъ, какъ будто проснувшись, онъ быстро раскрылъ глаза, лице его прояснилось и онъ сказалъ: кончена жизнь. (4)181 Даль, не разслушавъ, отвѣчалъ: да, кончено; мы тебя положили182. — (5)183 Жизнь кончена! повторилъ онъ внятно и положительно. (6)183 «Тяжело дышать, давитъ!» были послѣднія слова его184.

[§ 58] Въ185 эту185 минуту185 я не сводилъ съ него глазъ и замѣтилъ186, что движеніе груди, доселѣ тихое, сдѣлалось прерывистымъ. Оно скоро прекратилось. Я смотрѣлъ внимательно, ждалъ послѣдняго вздоха; но я его не примѣтилъ. Тишина, его объявшая, казалась мнѣ успокоеніемъ187. Всѣ надъ нимъ молчали. Минуты черезъ двѣ я спросилъ: что онъ? Кончилось, отвѣчалъ мнѣ Даль*. Такъ тихо, такъ таинственно188 удалилась душа

50

– об. его. Мы долго стояли надъ нимъ молча, | нешевелясь, не смѣя нарушить великаго189 таинства смерти, которое совершилось передъ нами во всей умилительной святынѣ своей.

[§ 59] Когда всѣ ушли, я сѣлъ передъ нимъ и долго, одинъ смотрѣлъ ему въ лице. Никогда на этомъ лицѣ я не видалъ ничего подобнаго тому, что было на немъ въ эту первую минуту смерти. Голова его нѣсколько наклонилась; руки, въ которыхъ было за нѣсколько минутъ какое-то судорожное движеніе, были спокойно протянуты, какъ будто упавшія для отдыха, послѣ тяжелаго труда. Но что выражалось на его лицѣ, я сказать словами не умѣю. Оно было для меня такъ ново и въ то же время такъ знакомо! Это было не сонъ и190 не покой! Это191 не было выраженіе ума, столь прежде свойственное этому лицу; это192 не было также и выраженіе поэтическое! нѣтъ! какая-то глубокая, удивительная мысль на немъ развивалась, что-то похожее на видѣніе, на какое-то полное, глубокое193, удовольствованное194 знаніе. Всматриваясь въ него, мнѣ все хотѣлось у него спросить: что видишь другъ? и что бы онъ отвѣчалъ мнѣ, если бы могъ на минуту воскреснуть? вотъ минуты въ жизни нашей, которыя вполнѣ достойны названія великихъ. Въ эту минуту, можно сказать, я видѣлъ самое195 смерть195, божественно195 тайную195, смерть195 безъ покрывала. Какую печать наложила196 она196 на196 лице196 его196, и какъ удивительно высказала на немъ и свою и его тайну. Я увѣряю тебя, что никогда на лицѣ его не видалъ я выраженія такой глубокой, величественной, торжественной мысли. Она, конечно, проскакивала197 въ немъ и прежде198. Но въ этой чистотѣ обнаружилась

51

только тогда, когда все земное отдѣлилось отъ него съ прикосновеніемъ смерти. Таковъ былъ конецъ нашего Пушкина.

[§ 60] Опишу въ немногихъ словахъ |л. 11 то, что было послѣ. Къ счастію я вспомнилъ во время, что надобно съ него снять маску. Это было исполнено немедленно; черты его еще не успѣли измѣниться. Конечно, того перваго выраженія, которое дала имъ смерть, въ нихъ не сохранилось; но все мы имѣемъ отпечатокъ привлекательный; это не смерть, а сонъ199.

[§ 61]200 Спустя ¾ часа послѣ кончины (во все это время я не отходилъ отъ мертваго, мнѣ хотѣлось вглядѣться въ прекрасное лице его) тѣло вынесли въ ближнюю горницу; а я, исполняя повелѣніе Государя Императора, запечаталъ кабинетъ своею печатію.

[§ 62] Не буду разсказывать того, что сдѣлалось съ печальною201 женою: при ней находились неотлучно Княгиня Вяземская, Е. И. Загряжская, Графъ и Графиня Строгоновы. Графъ взялъ на себя всѣ распоряженія похоронъ.

[§ 63] Побывъ еще нѣсколько времени въ домѣ я поѣхалъ къ Віельгорскому обѣдать; у него собрались и всѣ другіе, видѣвшіе послѣднюю минуту Пушкина; и онъ самъ былъ приглашенъ за гробомъ202 къ этому обѣду: это203 былъ203 день моего рожденія.

[§ 64]204 Я205 счелъ205 обязанностію205 донести205 Государю205 Императору205 о томъ, какъ умеръ Пушкинъ; онъ выслушалъ меня наединѣ въ своемъ кабинетѣ: этого прекраснаго часа моей жизни я никогда не забуду.

52

[§ 65] На другой день мы, друзья, положили Пушкина своими руками въ гробъ; на слѣдующій день, въ вечеру, перенесли его въ Конюшенную церковь.

[§ 66] И въ эти оба дни та горница, гдѣ онъ лежалъ въ гробѣ, была безпрестанно полна народомъ. Конечно болѣе десяти тысячъ человѣкъ приходило206 взглянуть на него: многіе плакали; иные долго останавливались и какъ будто хотѣли всмотрѣться въ лице его; было что-то разительное въ его неподвижности посреди этого движенія, и что-то умилительно таинственное въ той молитвѣ |– об. которая такъ тихо, такъ однообразно слышалась посреди этого шума207.

[§ 67]208 И особенно глубоко трогало209 мнѣ душу то, что Государь какъ будто соприсутствовалъ посреди своихъ Русскихъ, которые такъ просто и210 смиренно и съ Нимъ за одно выражали скорбь свою о утратѣ славнаго соотечественника. Всѣмъ211 было извѣстно, какъ Государь утѣшилъ послѣднія минуты Пушкина, какое Онъ принялъ участіе въ его христіанскомъ покаяніи, что онъ сдѣлалъ для его сиротъ, какъ почтилъ своего поэта и что въ тоже время (какъ Судія, какъ верховный блюститель нравственности) произнесъ въ осужденіе тому бѣдственному дѣлу, которое такъ незапно лишило насъ Пушкина. Рѣдкій изъ посѣтителей, помолясь передъ гробомъ, не помолился въ то же время за Государя, и можно сказать, что это изъявленіе національной печали о поэтѣ было самымъ трогательнымъ прославленіемъ его великодушнаго покровителя.

[§ 68] Отпѣваніе происходило 1 февраля. Весьма212 многіе212 изъ212 нашихъ212 знакомыхъ212 людей212 и всѣ213 иностранные213

53

Министры213 были въ церкви. Мы на рукахъ отнесли гробъ въ подвалъ, гдѣ надлежало ему остаться до вывоза214 изъ города. 3 февраля въ 10 часовъ вечера собрались мы въ послѣдній разъ къ тому, что еще для насъ оставалось отъ Пушкина; отпѣли послѣднюю панихиду; ящикъ съ гробомъ поставили на сани; сани215 тронулись; при свѣтѣ мѣсяца нѣсколько216 времени216 я216 слѣдовалъ216 за216 ними216; скоро они поворотили за уголъ дома; и все, что было земной217 Пушкинъ, навсегда пропало изъ глазъ моихъ218.

Февраля 15.