- 52 -

Пушкинъ въ исторіи законоположеній
объ авторскомъ правѣ въ Россіи.

І.

Такъ какъ книжное дѣло у насъ чрезвычайно медленно развивалось и кругъ читателей долгое время ограничивался исключительно лишь довольно скромнымъ количествомъ любителей печатнаго слова, то юридическія нормы, регулирующія авторское право, выработались въ нашемъ отечествѣ сравнительно очень поздно. Обычныя на западѣ привилегіи, дававшія тамъ авторамъ или издателямъ гарантіи отъ произвольныхъ перепечатокъ, хотя изрѣдка и практиковались въ Россіи, все-таки какъ-то въ ней не привились. Только въ 1828 году, когда уже не оставалось сомнѣнія, что наша литература приняла самостоятельный, вполнѣ независимый характеръ, и интересъ къ книгѣ въ обществѣ значительно поднялся, наше законодательство обратило вниманіе на авторское право, удѣливъ ему пять статей въ изданномъ отъ 22 апрѣля Цензурномъ Уставѣ1). Въ силу первыхъ трехъ2) изъ нихъ, авторамъ предоставлялось исключительное право на изданіе и продажу ихъ сочиненій, а наслѣдники могли пользоваться имъ въ теченіе

- 53 -

25 лѣтъ со дня смерти автора. 4-го февраля 1830 г. вышло Высочайше утвержденное мнѣніе Государственнаго Совѣта (отъ 8-го января) „о правахъ сочинителей, переводчиковъ и издателей“. Одна изъ статей въ этомъ законодательномъ актѣ1) гласила, что если за пять лѣтъ до истеченія двадцатипятилѣтняго срока наслѣдники сдѣлаютъ новое изданіе, то право ихъ продолжается еще на десять лѣтъ.

Въ 1857 году Высочайше утвержденнымъ 15-го апрѣля мнѣніемъ Государственнаго Совѣта двадцатипятилѣтній и тридцатипятилѣтній сроки правъ на литературную собственность замѣнены были пятидесятилѣтнимъ. „Мотивы этого болѣе благопріятнаго отношенія къ литературной собственности, говорится въ одной спеціальной работѣ по занимающему насъ вопросу2), не указаны; изъ приведеннаго мнѣнія Государственнаго Совѣта можно лишь усмотрѣть, что починъ увеличенія срока защиты авторскаго права принадлежалъ Второму Отдѣленію Собственной Его Императорскаго Величества Канцеляріи, съ мнѣніемъ котораго въ этомъ отношеніи согласился Государственный Совѣтъ“. Въ другой спеціальной работѣ по вопросу объ авторскомъ правѣ3) мотивамъ, о которыхъ ничего не было сказано оффиціально при обнародованіи закона 15-го апрѣля 1857 года, удѣлены слѣдующія строки: „Съ сороковыхъ годовъ литература начинаетъ дѣлать все большіе успѣхи въ Россіи; число лицъ, посвящающихъ себя литературной дѣятельности, быстро возрастаетъ, кругъ читающей публики постепенно увеличивается. Однако, не столько экономическій интересъ авторовъ,

- 54 -

проявившійся вслѣдствіе большей общественной самостоятельности ихъ, сколько примѣръ Запада побудилъ законодателя въ 1857 году увеличить срокъ авторскаго права съ 25 на 50 лѣтъ“.

Въ нашемъ распоряженіи находятся матеріалы1), которые даютъ возможность, съ одной стороны, выяснить мотивы, послужившіе основаніемъ мнѣнію Государственнаго Совѣта отъ 15 апрѣля 1857 г.; съ другой, внести поправку къ заключенію, сдѣланному авторомъ одной изъ только что указанныхъ нами книгъ.

II.

Вдова А. С. Пушкина — Наталья Николаевна, по второму браку Ланская, — слишкомъ ревниво охраняла литературное наслѣдство, завѣщанное покойнымъ ея первымъ супругомъ, простирая свои претензіи даже на то, на что ни она, ни ея дѣти не могли имѣть никакого основанія ни съ точки зрѣнія отвлеченной морали, ни съ точки зрѣнія дѣйствующаго у насъ гражданскаго законодательства. Такъ, въ 1846 году, когда П. А. Плетневъ рѣшилъ передать „Современникъ“ кружку Бѣлинскаго, опека надъ дѣтьми Пушкина, первое мѣсто въ которой принадлежало Натальѣ Николаевнѣ Ланской, потребовала отъ него возвратить право на изданіе журнала наслѣдникамъ покойнаго поэта, утверждая, что она вынуждена это сдѣлать „по прямой обязанности сохранить выгоды малолѣтнихъ“. Плетневъ, разумѣется, отвѣтилъ на такія требованія отрицательно, доказавъ ихъ полнѣйшую неосновательность.

- 55 -

Тогда сдѣлана была попытка обратиться въ Главное Управленіе Цензуры, но и тамъ не нашлось желанной поддержки1).

Въ 1862 году, согласно законоположенію 1828 г., долженъ былъ кончиться срокъ собственности на литературное наслѣдіе Пушкина, и ему съ 29 января суждено было бы сдѣлаться общимъ достояніемъ. За пять лѣтъ до этого знаменательнаго дня, въ ноябрѣ 1856 года, Наталья Николаевна обратилась къ министру Народнаго Просвѣщенія А. С. Норову съ оффиціальнымъ письмомъ.

„Въ будущемъ 1862 году, писала она въ этомъ письмѣ, кончается срокъ у дѣтей моихъ Пушкиныхъ на право пользованія сочиненіями покойнаго мужа моего, а ихъ отца Александра Сергѣевича Пушкина. Изъ заботливости о участи двухъ сыновей его и незамужней дочери, я не могу равнодушно видѣть приближеніе срока, зная, что сочиненія Пушкина еще далеко не у всѣхъ русскихъ читателей въ рукахъ, и что, съ увеличеніемъ послѣднихъ, посторонніе люди воспользуются огромными выгодами отъ предстоящихъ еще народныхъ его изданій, и труды поэта будутъ такимъ образомъ потеряны для его потомства, обогативъ болѣе или менѣе смышленныхъ спекуляторовъ. Не того ожидалъ отъ нихъ и поэтъ2), который при жизни своей не былъ въ состояніи нажить достатокъ и оставилъ

- 56 -

дѣтямъ своимъ только надежду на благодѣяніе Государя и на будущій успѣхъ своихъ твореній. Я и семейство Пушкиныхъ милостями покойнаго Августѣйшаго Монарха взысканы превыше мѣры и для упроченія всѣхъ Его благодѣяній, какъ и для основы безбѣднаго существованія дальнѣйшему, можетъ бытъ, потомству поэта рѣшаюсь прибѣгнуть къ Вашему Высокопревосходительству съ покорнѣйшею просьбою исходатайствовать у Всемилостивѣйшаго Государя продолженіе права исключительнаго печатанія сочиненій Пушкина двумъ сыновьямъ его по конецъ ихъ жизни. Память поэта, материнская заботливость о дѣтяхъ и надежда на содѣйствіе Вашего Высокопревосходительства ко всему, что упрочиваетъ положеніе великихъ дѣятелей на поприщѣ народнаго просвѣщенія, какъ ихъ самихъ, такъ и потомства ихъ, даютъ мнѣ смѣлость думать, что Вы не откажете благосклоннымъ принятіемъ всепокорнѣйшей моей просьбы1)“.

Малолѣтнія дѣти Пушкина, о выгодахъ которыхъ такъ усиленно хлопотала десять лѣтъ тому назадъ опека, теперь, въ 1856 году, были уже взрослыми. Оба сына (одинъ 23 лѣтъ отъ роду, другой 21 года) занимали общественное положеніе, находясь на военной службѣ. „Дальнѣйшаго потомства“ тогда у великаго поэта еще не было.

Незамужняя дочь его Наталья, какъ и всѣ остальные члены семьи, въ матерьяльномъ отношеніи не могла не быть обезпечена. Кромѣ пенсіи, назначенной императоромъ

- 57 -

Николаемъ 1-мъ, наслѣдники Пушкина должны были получить дохода отъ перваго посмертнаго изданія около 250000 рублей1), да приблизительно такую же сумму отъ изданія Анненкова.

III.

Норовъ, однако, нашелъ справедливымъ ходатайство Ланской. Онъ согласился, „что двадцатипятилѣтній срокъ пользованія умственнымъ достояніемъ умершихъ авторовъ, назначенный для ихъ семействъ или родственниковъ, слишкомъ кратокъ“, и полагалъ, что такой срокъ „недостаточно обезпечиваетъ ихъ положеніе“; но такъ какъ исполненіе просимаго вдовою Пушкина было бы изъятіемъ изъ закона, то, по мнѣнію Норова, обсужденіе вопроса о правѣ послѣднихъ на литературную собственность должно было бы быть передано „главноуправляющему II Отдѣленіемъ Собственной Его Императорскаго Величества Канцеляріи, для внесенія своего заключенія на разсмотрѣніе Государственнаго Совѣта“. На послѣднее дано было Высочайшее разрѣшеніе 12 декабря 1856 г.

IV.

Главноуправляющій Вторымъ Отдѣленіемъ графъ Дмитрій Николаевичъ Блудовъ написалъ цѣлый обстоятельный докладъ по дѣлу, возбужденному вдовой Пушкина. Заключенія, къ которымъ онъ пришелъ, здѣсь основаны какъ на общихъ принципіальныхъ разсужденіяхъ, такъ и на частныхъ конкретныхъ примѣрахъ изъ практики западно-европейскаго законодательства.

- 58 -

„Исключительное право авторовъ пользоваться доходомъ отъ сочиненій своихъ, говорится въ этомъ докладѣ, признавалось и опредѣлялосъ сначала частными привилегіями, которыя были даруемы на время болѣе или менѣе продолжительное, и во всѣхъ случаяхъ ограничивалось предѣлами державы, ихъ даровавшей. Съ конца минувшаго столѣтія начали упоминать о семъ правѣ въ разныхъ гражданскихъ и коммерческихъ узаконеніяхъ, а въ послѣднія двадцать лѣтъ оказалось стремленіе охранить его и посредствомъ договоровъ съ другими государствами. Такихъ договоровъ одною Франціею до нынѣшняго 1857 года заключено около 24.

Всѣ сіи узаконенія и соглашенія съ державами иностранными основаны на томъ общемъ началѣ, что произведенія сочинителей составляютъ часть ихъ имущества, на которое они имѣютъ болѣе или менѣе полное право собственности. Но, охраняя неприкосновенность сего права при жизни автора, дальнѣйшее охраненіе онаго при наслѣдникахъ его сіи постановленія ограничиваютъ сроками почти всегда не весьма продолжительными. По минованіи сихъ сроковъ произведеніе науки или искусства становится достояніемъ публики, которая не должна, по небреженію наслѣдниковъ, быть лишена пользы и удовольствія пріобрѣтать безъ особаго труда и большихъ расходовъ хорошія сочиненія. Сомнѣнія и споры о томъ, какія для сего надлежитъ назначить сроки, доказываютъ, конечно, трудность оградить въ равной степени права наслѣдниковъ и особенно семействъ авторовъ, съ справедливыми желаніями, можно сказать, и потребностями читающей публики. Но они же доказываютъ и необходимость подчинить такъ называемую нынѣ собственность

- 59 -

литературную правиламъ, отличнымъ отъ тѣхъ, коими охраняется собственность другаго рода. Иные утверждаютъ, между прочимъ, что если настоящая въ семъ случаѣ цѣль закона есть не лишать читателей средства пріобрѣтать нужныя или полезныя книги по цѣнѣ, для всѣхъ легко доступной, то сія цѣль можетъ быть достигнута безъ отступленія отъ коренныхъ понятій о собственности, чрезъ отчужденіе, т. е. покупку правъ сочинителей на основаніяхъ правилъ, принятыхъ для отчужденія имѣній другаго рода на потребности общественныя. Сіе предположеніе доселѣ не вошло ни въ какое извѣстное законодательство, и было бы весьма затруднительно, иногда и невозможно въ исполненіи. Вездѣ почти срокъ прекращенія права наслѣдниковъ автора на исключительную собственность его произведеній полагается 30-ти лѣтней“.

Перейдя затѣмъ къ русскимъ законоположеніямъ по вопросу объ авторскомъ правѣ, Блудовъ указываетъ, что установленные у насъ 25-лѣтній и 35-лѣтній сроки соотвѣтствуютъ большей части сроковъ, принятыхъ иностранными законодательствами.

„Но должно замѣтить, говоритъ онъ далѣе, что въ Россіи сочинители, въ сравненіи съ иностранными, имѣютъ, вообще, гораздо менѣе выгодъ и, слѣдственно, менѣе вознаграждаются за свои труды, иногда соединенные съ разными неудобствами и расходами. Причиной сего и тѣснѣйшій у насъ кругъ читателей, и отсутствіе духа предпріимчивости, иногда и вкуса и знаній въ классѣ производящихъ торговлю книгами, и трудность сообщеній, слѣдственно, и распространенія книгъ въ разныхъ частяхъ государства, наконецъ, и привычка, съ каждымъ годомъ

- 60 -

усиливающаяся, почти ограничиваться чтеніемъ однихъ газетъ и журналовъ. Потому, кажется, было бы справедливо, какъ сіе полагаетъ и Дѣйствительный Тайный Совѣтникъ Норовъ, продолжить для наслѣдниковъ авторовъ, и особенно прямыхъ наслѣдниковъ ихъ и семействъ, время, въ которое они могутъ по закону пользоваться исключительнымъ правомъ перепечатывать и издавать ихъ сочиненія, дабы такимъ образомъ сохранить выгоды, симъ доставляемыя, по крайней мѣрѣ, всему первому отъ нихъ поколѣнію.

На семъ основаніи я полагалъ продолжить срокъ литературной и сходной съ нею художественной и музыкальной собственности до пятидесяти лѣтъ со дня смерти автора и распространить дѣйствіе сего постановленія на всѣ лица, коимъ не истекъ еще срокъ пользованія правомъ изданія и продажи дошедшихъ имъ по наслѣдству сочиненій или произведеній искусства; въ отношеніи же къ твореніямъ, которыя изданы или будутъ изданы послѣ смерти автора, сей пятидесятилѣтній срокъ считать со времени ихъ изданія“1).

Согласно съ основаніями, изложенными въ этомъ докладѣ, Блудову поручено было Государемъ составить проектъ новаго узаконенія по вопросу о правѣ на литературную собственность и представить его на разсмотрѣніе Государственнаго Совѣта. 4-го марта 1857 года въ Департаментѣ Законовъ и 18-го въ Общемъ Собраніи проектъ былъ принятъ, а 15-го апрѣля того же года Высочайше утвержденъ.

- 61 -

V.

Изъ только что приведеннаго доклада Блудова видно, что хотя просьба Ланской и была въ общемъ уважена, но права владѣть литературнымъ наслѣдьемъ Пушкина сыновьямъ его „по конецъ ихъ жизни“ дано не было. Такой оборотъ дѣло приняло только благодаря Блудову, такъ какъ Норовъ, видимо, склоненъ былъ всецѣло присоединиться къ мнѣнію Ланской; по крайней мѣрѣ, онъ не высказалъ отъ себя никакихъ замѣчаній, когда возбудилъ ходатайство о полномъ удовлетвореніи ея просьбы, и поспѣшилъ затѣмъ заручиться согласіемъ на это Государя 1). Защищая интересы наслѣдниковъ Пушкина, Блудовъ старался не упустить изъ виду и общественныхъ интересовъ. Какъ видно изъ доклада, онъ искалъ компромисса между тѣми и другими и остановился на примѣрѣ Западной Европы, гдѣ срокъ владѣть литературнымъ наслѣдствомъ ограничивался уже тогда почти вездѣ 30-ю годами. Такой срокъ Блудовъ считалъ нормальнымъ, но, принимая во вниманіе особыя условія, которыми обставлена была тогда у насъ литературная дѣятельность, подалъ свой голосъ за необходимость его увеличенія. Такимъ образомъ, право пятьдесятъ лѣтъ владѣть литературнымъ наслѣдствомъ хотя и было узаконено, но оно самимъ авторомъ проекта законоположенія признано было какъ бы временнымъ. Естественно, что такое законоположеніе съ перемѣной обстоятельствъ потребовало бы новаго пересмотра и измѣненія въ смыслѣ, болѣе благопріятномъ для общественной пользы. Тѣмъ не менѣе, ровно черезъ полвѣка, когда условія, указанныя Блудовымъ, во многихъ отношеніяхъ приблизились къ аналогичнымъ

- 62 -

явленіямъ на Западѣ, Министерство Юстиціи не только не нашло возможнымъ въ своемъ проектѣ уменьшить пятидесятилѣтній срокъ права владѣть литературнымъ наслѣдствомъ, но даже дало возможность увеличивать его на нѣсколько мѣсяцевъ1).

VI.

Какъ же реагировали на законъ 15-го апрѣля 1857 г. люди, наиболѣе заинтересованные въ немъ, т. е. представители тогдашней литературы? По своей ли собственной волѣ, или „по независящимъ отъ нихъ обстоятельствамъ“, они на него въ свое время ничѣмъ не откликнулись. Въ послѣдніе годы вопросъ объ авторскомъ правѣ среди другихъ важныхъ вопросовъ обратилъ на себя большое вниманіе какъ со стороны общества, такъ и со стороны литературы. Не такъ давно онъ былъ подвергнутъ обстоятельному обсужденію въ Литературномъ С.-Петербургскомъ Обществѣ, гдѣ между прочимъ пятидесятилѣтнее право владѣть литературнымъ наслѣдствомъ признано слишкомъ продолжительнымъ и несостоятельнымъ какъ съ принципіальной, такъ и съ практической точки зрѣнія. Спеціальная Коммиссія нашла необходимымъ ограничить его, по примѣру наиболѣе культурныхъ странъ, тридцатилѣтнимъ срокомъ2). Въ этомъ отношеніи она оказалась солидарной съ нашими учеными юристами, которые, въ

- 63 -

большинствѣ случаевъ, относятся орицательно къ сроку, установленному законоположеніемъ 1857 года1).

VII.

Увеличеніе срока владѣть литературнымъ наслѣдствомъ на 25 лѣтъ прежде всего отрицательнымъ образомъ отозвалось на популярности самого Пушкина, завѣтной мечтой котораго было сдѣлаться народнымъ поэтомъ, и котораго законъ 1857 года отодвинулъ на много лѣтъ отъ народа. Нельзя не согласиться съ авторомъ2) одной изъ любопытныхъ книгъ, посвященныхъ вопросу о литературной собственности, что „открытіе памятниковъ Пушкину въ Москвѣ, Петербургѣ и Одессѣ, со всѣми рѣчами, произносившимися по этому случаю, и газетными корреспонденціями, оповѣстившими объ этихъ событіяхъ всю Россію, — все это не способствовало столько прославленію великаго поэта и распространенію вѣ обществѣ его художественныхъ твореній, какъ одинъ день 29-го января 1887 года, когда публика ломилась въ книжные магазины, имѣя возможность за полтора рубля пріобрѣсти всѣ сочиненія Пушкина“.

Если бы не ходатайство вдовы великаго поэта, этотъ день могъ бы настать 25-ю годами раньше!

С. Переселенковъ.

Сноски

Сноски к стр. 52

1) 135—139.

2) 135—137.

Сноски к стр. 53

1) 3-я.

2) И. Г. Табашниковъ. Литературная, музыкальная и художественная собственность. СПБ. 1878. Т. I, стр. 350.

3) Г. Ф. Шершеневичъ. Авторское право на литературныя произведенія. Казань. 1891, стр. 125—126.

Сноски к стр. 54

1) За возможность воспользоваться этими матеріалами приношу глубокую благодарность начальнику Архива Мин. Нар. Просвѣщенія Константину Адамовичу Военскому, его помощнику Александру Сергѣевичу Николаеву и моему бывшему университетскому наставнику Петру Осиповичу Морозову.

Сноски к стр. 55

1) „Пушкинъ и его современники“. Вып. VI, стр. 20—25.

2) Какъ посмотрѣлъ бы Пушкинъ на право своихъ наслѣдниковъ? На этотъ счетъ у насъ нѣтъ никакихъ основаній для болѣе или менѣе прочныхъ догадокъ. Въ черновыхъ бумагахъ поэта сохранилась программа, повидимому, письма его къ барону А. Г. Баранту. Несомнѣнно, Пушкина занималъ вопросъ объ авторскомъ правѣ — и онъ собирался высказать о немъ свои воззрѣнія, но не успѣлъ. Въ программу входилъ между прочимъ и вопросъ о наслѣдникахъ. (И. А. Шляпкинъ. Изъ неизданныхъ бумагъ А. С. Пушкина. СПБ. 1907, стр. 296—298).

Сноски к стр. 56

1) Архивъ Министерства Народнаго Просвѣщ. Дѣло Канцеляріи Министра Народнаго Просвѣщ. Гл. Упр. Ц. № 151339.

Сноски к стр. 57

1) „Пушкинъ и его современники“. Вып. VIII, стр. 69—71.

Сноски к стр. 60

1) Дѣло Гос. Совѣта, Д-та Законовъ, о продолженіи срока литературной и художественной собственности, 1857 г. № 17.

Сноски к стр. 61

1) Арх. Мин. Народн. Просв. Дѣло Канцеляріи Министра Народнаго Просвѣщенія. Гл. Упр. Ц. № 151339.

Сноски к стр. 62

1) См. Проектъ Министра Юстиціи объ авторскомъ правѣ на литературныя, музыкальныя, художественныя и фотографическія произведенія. Глава первая, § 16: „При исчисленіи сроковъ авторскаго права, годъ смерти автора, а также годъ выпуска въ свѣтъ произведенія въ счетъ не принимаются, и срокъ считается съ 1 января слѣдующаго года“.

2) Авторское право. Докладъ Комиссіи С.-Петербургскаго Литературнаго Общества по поводу проекта закона объ Авторскомъ Правѣ. СПБ. 1908.

Сноски к стр. 63

1) Мнѣнія А. Ф. Кони и В. Д. Спасовича (В. Бессель. По поводу проекта статей по авторскому праву. СПБ. 1900, стр. 7). В. Д. Спасовичъ. Сочиненія. Томъ III, стр. 380. М. Филипповъ. О правѣ собственности на произведенія наукъ и словесности („Отечественныя Записки“ 1872 г., №№ 8—9). А. Пиленко. Международныя литературныя конвеціи. СПБ. 1894, стр. 332—334. Г. Ф. Шершеневичъ, стр. 26—27.

2) Я. Канторовичъ. Литературная собственность. СПБ. 1899, стр. 47.