ФЭБ: Тургенев — Нефедьевой А. И., 9 февраля 1837.

А. И. Тургеневъ — А. И. Нефедьевой.

С.-П. Бургъ. 1837 г. Февраля 9-го, утро.

Я писалъ къ вамъ въ день моего отъѣзда. 3 Февр. въ полночь мы отправились изъ Конюшенной церкви, съ тѣломъ Пушкина, въ путь; я съ почталіономъ въ кибиткѣ позади тѣла; жандармскій капитанъ впереди онаго. Дядька покойнаго желалъ также проводить остатки своего добраго барина къ послѣднему его жилищу, куда недавно возилъ онъ же и тѣло его матери; онъ сталъ на дрогахъ, кои везли ящикъ съ тѣломъ и непокидалъ его до самой могилы. Ночью проѣхали мы Софію, Гатчину,

къ утру 4-го февраля были уже въ Лугѣ, за 140 верстъ отъ П. бурга, а къ 9-ти часамъ вечера того же дня уже во Псковѣ; (куда пріѣхали ровно въ 19 часовъ. Псковъ по новому исчисленію въ 285 верстъ отъ С.-П. Бурга). Это было въ четвергъ, когда у Губернатора Ал. Никит. Пещурова бываютъ вечеринки. Я немедленно къ нему явился, а жандармъ предъявилъ ему бумаги отъ своего начальства и въ ту же ночь послано было къ Архіерею, живущему въ пяти верстахъ отъ Пскова, отношеніе Гр. Протасова о принятіи и о погребеніи тѣла въ Святогорскомъ Успѣнскомъ монастырѣ, а исправнику опочковскому (въ уѣздѣ семъ находится монастырь) дано предписаніе снабдить насъ, въ случаѣ нужды, обывательскими лошадьми. Возобновивъ знакомство съ Пещуровымъ, напившись чаю, я отправился въ ночь, опять съ гробомъ и съ жандармомъ, сперва въ городокъ Островъ, гдѣ исправникъ, и городничій насъ встрѣтили (за 54 верстъ отъ Пскова) и послали съ нами чиновника далѣе; за 55 верстъ отъ Острова мы заѣхали, оставивъ гробъ на послѣдней станціи съ почталіономъ и съ Дядькой, къ Госпожѣ Осиповой, въ три часа пополудни; она сосѣдка Пушкина, коего деревенька въ верстѣ отъ ея села, и любила П. какъ мать; у ней-то проводилъ онъ большою частію время ссылки своей и все семейство ея оплакиваетъ искренно поэта и добраго сосѣда. Она уже наканунѣ узнала отъ дочерей, въ П.Бургѣ живущихъ, о кончинѣ П. и встрѣтила меня какъ хорошаго знакомца и друга П. Мы у ней отобѣдали, а между тѣмъ она послала своихъ крестьянъ рыть могилу для П. въ монастырь за 4 версты, въ горахъ, отъ нея отлежащій, тамъ-же гдѣ положена недавно мать П. Послѣ обѣда мы туда поѣхали, скоро прибыло и тѣло, которое внесли въ верхнюю церковь и поставили до утра тамъ; могилу рыть было трудно въ мерзлой землѣ и надлежало остаться до

утра. Мы возвратились въ Тригорское (такъ называется село Г-жи Осиповой, воспѣтое Пушкинымъ и Языковымъ); напились чаю, отужинали. Товарищъ мой, ѣхавшій на перекладныхъ, ушелъ спать, а я остался съ хозяйкой и съ двумя милыми дочерьми ея и пробесѣдовалъ съ ними до полуночи о дѣлахъ Пушкина, о его жизни деревенской и узналъ многое что небезполезно будетъ для соображеній по дѣламъ для оставшихся; нашелъ нѣсколько стиховъ его въ Альбумѣ, публикѣ неизвѣстныхъ и сдружился съ тѣми, кои такъ радушно меня приняли и такъ хорошо умѣютъ цѣнить добраго Поэта. На другой день, 5 февраля, на разсвѣтѣ, поѣхали мы опять въ Святогорскій монастырь; могилу еще рыли; моимъ гробокопателямъ помагали крестьяне Пушкина, узнавшіе, что гробъ прибылъ туда; между тѣмъ какъ мы пѣли послѣднюю панехиду въ церквѣ, могила была готова для принятія ящика съ гробомъ — и часу въ 7 утра мы опустили его въ землю. Я взялъ нѣсколько горстей сырой земли и нѣсколько сухихъ вѣтвей растущаго близь могилы дерева для друзей и для себя, а для вдовы — просвиру, которую и отдалъ ей вчера лично. Простившись съ Архимандритомъ, коему поручилъ я отправляясь всѣ надлежащія службы (къ нему заходилъ я наканунѣ) и осмотрѣвъ древнюю церковь и окрестности живописныя монастыря, на горахъ или пригоркахъ стоящаго, я отправился обратно въ Тригорское; оттуда съ дочерью хозяйки, милою, умною и пригожею, я съѣздилъ въ деревню Пушкина, за ¼ часа по дорогѣ отъ нихъ, а прямо и ближе, осмотрѣлъ домикъ, садъ, гульбище и двѣ любимыя сосны Поэта, кои для Русскихъ будутъ тоже, что дерево Тасса надъ Ватиканомъ для Италіи и для всей Европы; поговорилъ съ дворникомъ, съ людьми дворовыми, кои желаютъ достаться съ деревнею на часть дѣтямъ покойнаго, полюбовался окрестностями; онѣ прелестны, какъ

сказываютъ, лѣтомъ, и два озера близь самаго сада, украшаютъ ихъ. Здѣсь-то Поэтъ принималъ впечатлѣнія природы и предавался своей богатой фантазіи; здѣсь-то видѣлъ и описывалъ онъ сельскія нравы сосѣдей и находилъ краски и матеріалы для своихъ вымысловъ, столь натуральныхъ и вѣрныхъ и согласныхъ съ прозою и съ Поэзіею сельской жизни въ Россіи. Возвратившись въ Тригорское — мы позавтракали, поблагодарили хозяйку за ея радушное гостепріимство и въ 12-мъ часу отправились въ обратный путь. — 6-го февраля въ воскресенье въ 4-мъ часу утра были уже мы во Псковѣ; — въ ночной темнотѣ раздавался уже гулъ колоколовъ древняго Пскова, богатаго ими какъ Московскій Кремль; товарищъ мой собрался прямо въ П. бургъ, а я остался на день во Псковѣ; побрелъ въ 5-мъ часу къ заутрени въ новый соборъ; тамъ сказали мнѣ, что обѣдню будетъ служить Архіерей; я отправился, все еще до разсвѣта, въ другую старинную церковь Николая Чудотворца, при коей, въ часовнѣ, ярко освѣщенная чудотворная икона, нашелъ и тамъ молящихся, дослушалъ заутреню; обошелъ наразсвѣтѣ часть города, зашелъ на свою почтовую квартеру, переодѣлся и отправился къ Губернатору дать знать о своемъ возвращеніи въ Псковъ: въ 10-мъ часу утра онъ пріѣхалъ уже ко мнѣ и взялъ меня съ собою въ старинный Троицкій Соборъ, гдѣ мы осмотрѣли старинныя образа, высылаемыя изъ всей Епархіи для снабженія оными новой церкви въ Дерптѣ, гдѣ учреждено Викаріятство Псковской Епархіи и Викаріемъ-Епископомъ назначенъ мой Флорентинскій знакомецъ [Игуменъ] монахъ, кажется, Иринархъ; видѣли серебромъ окованную гробницу Князя Гавріила, въ 1137-мъ году преставившагося и знаменитый мечь его, съ коего слѣдующая на латинскомъ надпись: „Чести моей никому не дамъ“ (Honorem meum nemini dabo) дана въ гербъ защитнику Пскова Графу, нынѣ Князю

Витгенштейну; — тутъ и мощи Гавріила, при Митрополитѣ Псковскомъ и Изборскомъ Іосифѣ положенныя въ 1705-мъ году. — Изъ стараго Собора прошли мы въ новый, гдѣ уже Архіерей отправлялъ Св. литургію: онъ служитъ просто, но хорошо; пѣвчіе не умничаютъ, а поютъ также очень просто и очень хорошо. Губернаторъ представилъ меня Преосвященному и мы хотѣли отправиться къ нему на подворье; но онъ предпочелъ заѣхать къ Губернатору и тамъ познакомиться со мною: онъ ученикъ Филарета и къ нему приверженъ. Губернаторъ очень хвалитъ его. Мы пробесѣдовали съ часъ съ Архіереемъ о многомъ и о многихъ и распрощались. Губернаторъ, узнавъ, что я желаю видѣть остроги и больницы и древности Псковскія, далъ мнѣ свои сани и въ проводники однаго поляка Гуровскаго, присланнаго сюда на службу и извѣстнаго въ Европѣ по брошюрѣ своей въ пользу и въ честь Россіи; мы объѣхали съ нимъ тюрьмы, военную и гражданскія и я многое замѣтилъ, что оправдало мое мнѣніе о ручныхъ цѣпяхъ, кои тяжеле ножныхъ; и тѣмъ еще хуже, что отъ нихъ мерзнетъ закованная рука. На дорогѣ видѣлъ я колодниковъ съ голыми руками тамъ гдѣ на нихъ цѣпи, подумалъ объ этомъ жестокомъ неудобствѣ, а въ тюрьмѣ видѣлъ уже солдата, съ отмороженною отъ цѣпи рукою. Передамъ это здѣсь кому слѣдуетъ, а въ Москвѣ доброму Доктору-Христіянину Гассу, для предосторожности. — Взглянулъ и на домъ, гдѣ останавливался Петръ вездѣ Великій, любовался развалинами башни, которой приступъ прославилъ Псковъ и нашу древнюю храбрость и обратилъ вспять Стефана Баторія. Здѣшнія древности и окрестности Пскова напоминаютъ много славныхъ и примѣчательныхъ событій. Немногія изъ развалинъ Русскихъ могутъ, подобно Псковскимъ, сказать о себѣ Римское: fuimus, т: е: „мы были“, мы означили бытіе свое въ мірѣ

историческими происшествіями. Развалины сіи не весьма живописны; однакожь Брюлову поручено увѣковѣчить ихъ на холстѣ въ изображеніи знаменитой Псковской осады. Онъ уже былъ здѣсь и снималъ виды; но я все видѣлъ подъ снѣгомъ, и слѣдовательно безъ жизни въ Природѣ и въ развалинахъ, кои живописнѣе тогда, когда свѣжая зелень оживляетъ ихъ и образуетъ противуположность разрушенія съ вѣчно разцвѣтающею жизнію. — Я возвратился къ обѣду у Губернатора, позднему въ 5 часовъ, но хоть бы въ Парижѣ или въ П. бургѣ такой вкусный! Семейство его многочисленно, особенно въ дочеряхъ, коихъ хвалятъ за образованность. Онѣ очень милы и привѣтливы. Жена была больна и пролежала въ постелѣ; но сестра губернатора также очень умная дама. Я осматривалъ Псковъ съ историческимъ описаніемъ онаго Митр. Евгенія, въ коемъ покажу вамъ многое, чего не имѣлъ времени здѣсь описывать. Въ 8 часовъ вечера я выѣхалъ изъ Пскова третьяго дня, и вчера въ 7 часовъ вечера я былъ уже здѣсь, на своей квартерѣ; нашелъ письмо отъ брата: Клара и Сашка здоровы и получили мои Синбирскія и Московскія гостинцы. Ввечеру же былъ вчера у вдовы, далъ ей просвиру монастырскую и нашелъ ее ослабѣвшею отъ горя и отъ безсонницы; но покорною Провидѣнію. Я перецѣловалъ сиротъ-малютокъ и кончилъ вечеръ у Карамзиной, а Вяземскій, Жуковскій и Велгурскій ожидали меня у Вяземскаго и я по сію пору не видѣлъ ихъ еще и съ почты не получалъ московскихъ писемъ. Посылаю за ними: авось не будетъ ли и отъ васъ! — Вяземскій нездоровъ. Сердце его изстрадалось отъ болѣзни и кончины Пушкина. Посылаю вамъ прекрасные стихи на кончину Пушкина. Дайте ихъ и это письмо прочесть и Ив. Ив. Дмитріеву и Свербеевымъ и попѣняйте послѣднимъ, что они только одною строчкою и то давнымъ давно меня порадовали. — Послѣ воскресенья

узнаю, когда мнѣ можно будетъ отсюда выѣхать; но врядъ ли прежде 10-ти дней.

Я ѣхалъ изъ Пскова до Монастыря почти все по рѣкѣ Великой и обратно верстъ 30; ибо за Псковомъ и нѣсколько верстъ до Пскова нѣтъ снѣга и я иногда запрягалъ по 5-ти лошадей въ кибитку. Хотѣлось взглянуть на Печорскій монастырь, на древній Изборскъ, но спѣшилъ сюда и только въ просоньѣ и въ туманѣ видѣлъ Ѳеофилову пустынь, гдѣ Императоръ Александръ неожиданно и съ неудовольствіемъ встрѣтилъ M-me Krudener.

Приписка на поляхъ:

Взадъ и впередъ проѣхалъ я болѣе 800 верстъ.

Другая приписка на поляхъ же:

Нѣтъ ни строки ни отъ васъ ни отъ Булг. — Нѣтъ ли у Вязем—го?