А. И. Тургеневъ — А. И. Нефедьевой.

30 Генваря 1837. С. П. Бургъ.

Вчера отслужили мы первую панехиду по Пушкинѣ въ 8 час. вечера. Жена рвалась въ своей комнатѣ; она иногда въ тихой, безмолвной, иногда въ какомъ то изступленіи горести. Когда обмывали его, я разсмотрѣлъ рану его, повидимому ничтожную. Государь назначаетъ пенсію женѣ его, беретъ двухъ сыновей въ пажескій корпусъ; совремянемъ сдѣлаетъ, вѣроятно, что нибудь и для двухъ малолѣтныхъ же дочерей. Я спѣшу на панехиду. Сегодня день Ангела Ангела Жуковскаго: онъ и для Пушкина былъ тѣмъ же, чѣмъ для всѣхъ друзей своихъ. Вчера въ день его рожденія, обѣдали мы въ горестныхъ воспоминаніяхъ о Поэтѣ, у Гр. Велгурскаго; сегодня я выпью за его здоровье у Гр. Велгурскаго. Въ Академіи Русской, кажется сегодня же, даютъ ему золотую медаль первой степени, но онъ еще не знаетъ о семъ.

Пушкина будутъ отпѣвать въ понедѣльникъ; но еще не знаютъ здѣсь ли, или въ Псковской деревнѣ его предадутъ его землѣ. Лучше бы здѣсь, въ виду многочисленной публики, друзей и почитателей его. Деревня можетъ быть продана и кто позаботится о памятникѣ незабвеннаго поэта!

Дайте прочесть и это Дмитр. и Свербееву.

Государь поручилъ Жуковскому разобрать бумаги П. и онъ запечаталъ кабинетъ его.

Полдень. Мы отслужили еще панехиду. Лицо П. измѣнилось сильно. Послѣдовало Высочайшее повелѣніе

58

судить его, Пушкина, и антагониста Гекерна военнымъ судомъ; но онъ уже предъ судомъ Божіимъ; прочіе не поимянованы, но о нихъ сказано, что — судить „и прикосновенныхъ къ дѣлу лицъ“. — впрочемъ Гр. Бенкендорфъ сказалъ Князю Сергію Мих. что Данзасу ничего не будетъ. Предо мною и копія, рукою самаго Пушкина, письма его къ отцу; но — объ этомъ писмѣ послѣ.

2 часа. Кажется, рѣшено, что его повезутъ хоронить въ деревню, а отпѣвать будутъ въ церквѣ Адмиралтейства.

На оборотѣ: Милостивой Государынѣ Александрѣ Ильиничнѣ Нефедьевой.