Отрывокъ изъ литературныхъ лѣтописей.

Статья Пушкина: „Отрывокъ изъ литературныхъ лѣтописей“ въ первый разъ въ печати не могла появиться въ настоящемъ своемъ видѣ. М. И. Сухомлиновъ по этому поводу говоритъ, что цензурное вѣдомство въ различныхъ инстанціяхъ не рѣшалось дозволить ее на томъ основаніи, „что въ ней выводится, какъ дѣйствующее лицо, цензоръ, и говорится о рѣшеніи, послѣдовавшемъ въ главномъ управленіи цензуры“1). Помѣщаемый ниже документъ болѣе точно указываетъ на мотивы, какими руководилась по крайней мѣрѣ одна изъ инстанцій цензурнаго вѣдомства — Главное Управленіе Цензуры, налагая запрещеніе на указанную статью Пушкина.

„Министерство Народнаго Просвѣщенія. С.-Петербургскій Цензурный Комитетъ. С.-Петербургъ 10 Декабря 1829 г. № 206.

Въ Главное Управленіе Цензуры.

Въ засѣданіи Комитета, 8-го сего Декабря, слушали внесенную на разсмотрѣніе Комитета Г. Цензоромъ Коллежскимъ

3

Ассесоромъ Сербиновичемъ статью, представленную издателями „Сѣверныхъ Цвѣтовъ“, подъ заглавіемъ „Отрывокъ изъ литературныхъ лѣтописей“, сочиненіе А. Пушкина. Сія статья назначалась прежде для „Невскаго Альманаха“, подъ заглавіемъ „Распря между двумя извѣстными журналистами и тяжба одного изъ нихъ съ цензурою надѣлали много шуму“, и была, въ прошломъ октябрѣ мѣсяцѣ, запрещена Главнымъ Управленіемъ Цензуры, которое признало, что, безъ особеннаго распоряженія правительства, нельзя публиковать о томъ, что производится въ мѣстахъ присутственныхъ и правительственныхъ, и о бумагахъ, какія чиновники сихъ мѣстъ подаютъ, по ихъ званіямъ и должностямъ. Однако жъ въ представленномъ нынѣ экземплярѣ сей статьи исключено все то, что упоминалось прежде о дѣйствіяхъ цензурныхъ, такъ что оная приняла совершенно литературный видъ.

Посему Засѣданіе Комитета опредѣлило: поелику сія статья была уже однажды разсмотрѣна и запрещена Главнымъ Управленіемъ Цензуры, нынѣ же представляется въ другомъ видѣ, съ исключеніемъ того, что было причиною вышеозначеннаго запрещенія, то, не давая дозволенія на напечатаніе оной, внести ее вновь на разсмотрѣніе Главнаго Управленія Цензуры, съ мнѣніемъ, что Комитетъ не видитъ болѣе законныхъ причинъ къ ея запрещенію.

Каковое заключеніе Комитета честь имѣю представить на разрѣшеніе Главнаго Управленія Цензуры, вмѣстѣ съ рукописью.

Попечитель С.-Петербургскаго Учебнаго Округа К. Бороздинъ“1).