127

Пѣсня Варлаама.

Немногимъ извѣстна пѣсня:

„Какъ во городѣ было во Казани,
Молодой чернецъ постригся“... —

которую поетъ Варлаамъ въ ,,Борисѣ Годуновѣ“, въ сценѣ: „Корчма на Литовской границѣ“. Да трудно ее и найти. Это „монашеская“, „чернеческая“ пѣсня, а собранія такихъ пѣсенъ у насъ не имѣется. Поэтому данную пѣсню мы не отыщемъ ни у Соболевскаго въ „Великорусскихъ народныхъ пѣсняхъ“, ни у Шейна, предполагавшаго печатать „чернеческія“ пѣсни во II томѣ своего „Великорусса“, до изданія котораго онъ не дожилъ.

Даже въ оперѣ Мусоргскаго „Борисъ Годуновъ“, составленной, какъ заявлено композиторомъ, „по Пушкину и Карамзину“, въ уста Варлаама вложена пѣсня о взятіи Казани вмѣсто той народной, которую долженъ былъ имѣть въ виду Пушкинъ (См. либретто оперы, С.-Пб. 1901, стр. 16).

Предлагаемъ здѣсь два варіанта этой пѣсни: одинъ, извлеченный изъ пѣсенника Новикова 1780 года, другой по современной намъ записи во Владимирской губ.

Какъ во городѣ было во Казанѣ,
        Здунинай, най, най во Казанѣ,
Молодой чернецъ постригся,
Захотѣлось чернецу погуляти,
Что за тѣ ли за святыя за воро́та,
За воро́тами бесѣдушка сидѣла,
Какъ во той ли во бесѣдѣ стары бабы;

128

Ужъ какъ тутъ чернецъ не взглянетъ,
Чернечище клабучище принахлупилъ.
Какъ во городѣ было во Казанѣ,
Молодой чернецъ постригся,
Захотѣлось чернецу погуляти,
Что за тѣ ли за святыя за воро́та,
За воротами бесѣдушка сидѣла,
Какъ во той ли во бесѣдѣ молодицы;
Ужъ какъ тутъ чернецъ привзглянетъ,
Чернечище коблучища(!) приподниметъ.
Какъ во городѣ было во Казанѣ,
Молодой чернецъ постригся,
Захотѣлось чернецу погуляти,
Что за тѣ ли за святыя за воро́та,
За воро́тами бесѣдушка сидѣла,
Какъ во той ли во бесѣдѣ красны дѣвки;
Ужъ какъ тутъ чернецъ привзглянетъ,
Черночище(!) клабучища долой сброситъ,
Ты сгори моя скучная келья,
Пропади ты мое черное платье,
Ужъ какъ полно мнѣ добру молодцу спасаться
Не пора ль мнѣ добру молодцу жениться,
Что на душечкѣ на красной на дѣвицѣ.

(Новое и полное собраніе россійскихъ пѣсенъ... Ч. IV, Въ Москвѣ... у Н. Новикова, 1780, № 149).

Какъ во славномъ городѣ во Казани,
Середь ярманки на базарѣ
Тута новай монастырь заводился,
Молодой-ли чернечушка подстригся,
Онъ подстригся, подстригся, подстригался.
Захотѣлось чернечищу погуляти,
По заулкамъ, переулкамъ полытати,
Что за тѣ ли за широкіи ворота.
За воротами бесѣдушка сидѣла.
Во бесѣдѣ-то сидели стары бабы.
Чернечище каблучище1) принахлюпилъ2);

129

Принахлюпилъ, принахлюпилъ,
Самъ не взглянетъ.
Какъ во славныимъ городи въ Казани....

(Далѣe повторяюся слѣдующія до этой 8 строкъ).

Во бесѣдѣ-то сидѣли красны дѣвки,
Красны дѣвки, раскрасавицы (—).1)
Чернечище каблучище приподыметъ,
Приподыметъ, самъ онъ взглянетъ.
Онъ пошолъ, подошолъ къ красной дѣвкѣ,
Онъ взялъ-то ее за ручку,
Онъ повелъ да повелъ въ нову келью.
Ты сгори-тко, сгори-тко, нова келья,
Изотлей-ка, черная ряса.

(По записи солдата изъ с. Константиновскаго, Александровскаго у. Владим. губ., сдѣланной для меня въ 1888 году).

Пѣсня эта „хороводная“2) и, очевидно, „игровая“, — т.-е., при пѣніи ея на средину круга выходить молодецъ, который изображаетъ дѣйствія чернеца. Главныхъ дѣйствій три: 1) при видѣ старыхъ бабъ, 2) при видѣ молодицъ, 3) при видѣ красныхъ дѣвокъ. Лучшіе варіанты этой пѣсни и содержатъ три куплета, какъ приводимый нами Новиковскій. Во второмъ варіантѣ не достаетъ второго куплета3).

Удалая пѣсня о монахѣ — любителѣ гулять съ красными дѣвками, конечно, гораздо болѣе идетъ къ Пушкинскому Варлааму, чѣмъ героическая пѣсня о взятіи Казани. Что ему Казань?

В. Чернышевъ.

4. I. 06.