83

Сарыкіой, 16-го февраля 1830 года. № 2.

Какъ заимодавца радуетъ неожиданное полученіе долга, котораго онъ уже и не полагалъ взыскать, такъ и меня обрадовало третьяго дня полученіе писемъ твоихъ отъ 12-го и 17-го октября1). — Давно уже въ душѣ не обвиняя тебя болѣе за молчаніе, я терпѣливо переносилъ

84

лишеніе часто получать твои письма, думая, что онѣ [sic] не доходятъ до меня. Теперь же я вижу, что почта лучше, чѣмъ я думалъ: письма не пропадаютъ, а только иногда лишніе два-три мѣсяца пересылаются изъ одного города въ другой. Въ продолженіе всего похода не затерялось ни одного письма ко мнѣ, исключая тѣхъ, которыя мать писала изъ Москвы. Одно непріятно толъко то, что, получивъ черезъ нѣсколько мѣсяцевъ письмо, въ немъ получаешь отвѣтъ на то, что было любопытно знать полгода назадъ, или, читая въ нихъ извѣстія, принимаешь ихъ за настоящія, тогда когда онѣ [sic] уже давно прошли. — Если ты теперь рѣдко отъ меня получаешь письма, то это потому, что здѣсь мы не имѣемъ совершенно возможности отправлятъ ихъ на какую-либо почту; послѣднія письма, напримѣръ, я отправилъ черезъ Яссы, куда одинъ изъ нашихъ офицеровъ поѣхалъ, а это еще не знаю, — когда и кому его повѣрю.

Изъ перваго твоего письма узналъ я о потерѣ, которую сдѣлали ваши уланы въ особѣ любви достойнаго Алексѣя Степ[ановича]. — Объ ней я уже тебѣ писалъ и прибавляю теперь со вздохомъ одно восклицаніе: „О ноги, ноги, гдѣ вы нынѣ?“2).

Во второмъ же мнѣ было два сюрприза (для ясности —

Одно словечко написать
Осмѣлился я по-французски):

если мнѣ неожиданнымъ удовольствіемъ было найти въ немъ Пуш[кинское] донесеніе о нашихъ красавицахъ3),

85

то не менѣе я удивился любезности Netty4), съ которой она пользуется правомъ Берновской5) хозяйки: нельзя далѣе простирать вниманіе къ своимъ гостямъ, какъ она это дѣлаетъ; я увѣренъ, что домъ Баронессы М.6) всегда будетъ наипріятнѣйшимъ. Она не ошиблась въ своемъ предположеніи что Д. желаетъ или желалъ ей посвятить остатки своихъ дней и силъ (замѣчу мимоходомъ для людей, его знающихъ, что онъ весьма неудачно кончилъ кампанію: лихой уланъ былъ весьма плохимъ гусаромъ; теперь онъ уже не здѣсь въ полку, а въ резервныхъ эскадронахъ). На упреки Netty въ нашемъ непостоянствѣ и т. п. любезныхъ качествахъ молодости я бы ей отвѣчалъ многое, потому что я теперь вовсе тутъ безпристрастенъ и не боюсь сказать словечко отъ того, что волкъ недалечко, — но ей ли слушать теперь холодныя слова опытности и истины, когда воображеніе и сердце ее обольщены очарованіемъ; — вотъ почему я поблагодарю ее за любезность ко мнѣ однимъ только низкимъ поклономъ и чиннымъ поцѣлуемъ ручки.

Какъ Сомовъ7) въ „Сѣв[ерныхъ] Цв[ѣтахъ]“ ежегодно

86

даетъ намъ обзоръ за-годовой литерат[уры]8), точно также Алекс[андръ] Серг[ѣевичъ] сообщаетъ мнѣ извѣстія о Тверскихъ красавицахъ9). Кажется, самое время не имѣетъ власти надъ нимъ, онъ не перемѣняется: вездѣ и всегда одинъ и тотъ же. Возвращеніе нашихъ барышень, вѣроятно, отвлекло его отъ Netty, которой онъ говоритъ нѣжности или относя ихъ къ другой, или [отъ] нечего дѣлать.

Въ слѣдующихъ твоихъ письмахъ я вѣрно узнаю, какъ продолжится и чѣмъ окончится любопытной его заѣздъ изъ Арзерума въ Павловское10). По происхожденію его, Азіатскіе вкусы не должны быть чужды: не привезъ ли онъ какого-нибудь молодого Чубукчи-Пашу (податель трубки)? — Это было-бы нужно для оправданія его словъ. По письму А[нны] П[етровны]11), онъ уже въ Петербургѣ; она одного мнѣнія съ тобою въ томъ, что цинизмъ его увеличивается. — Двѣ новости, ею же мнѣ сообщенныя, были также вовсе неожиданны: одна, что О[льга] С[ергѣевна]12) вылѣчилась съ тѣмъ, чтобы впредь уже не занемогать, т. е. разъѣхалась съ Павлищ[евымъ]. Мнѣ кажется причина ея поступка весьма основательною: кому не мило свое здоровье? — Вторая новость была для меня еще занимательнѣе, ближе сердцу, а именно помолвка Лизы за одного изъ ихъ сосѣдей. Ежели бы я могъ быть увѣренъ, что она дала вмѣстѣ съ своимъ словомъ и сердце (какъ часто говорятъ), то это было-бы для меня

87

самое радостное извѣстіе, какое я теперь бы могъ получить. Ты видишь, что, проживъ годъ безъ женщинъ, я уже начинаю лучше объ нихъ думать; еще нѣсколько лѣтъ, — и я въ нихъ увижу Ангеловъ. Но теперь удовольствіе мое еще не полно: кто знаетъ, чего ей, можетъ быть, стоило роковое согласіе? Во всякомъ случаѣ, я вижу первую явную пользу моего отъѣзда въ армію: еслибы наша связь осталась таковою, какова она была при отъѣздѣ ея изъ Петербурга, то врядъ-ли бы она согласилась такъ скоро на чье-либо предложеніе (я говорю это, откинувъ всякое самолюбіе). Такъ то, мой другъ, теперешняя жизнь искупаетъ прежніе мои грѣхи.

Опять ты станешь жаловаться на то, что я мало говорю про настоящую мою жизнь; но она такъ однообразна, что мнѣ совершенно нечего прибавить къ прежде сказанному. Черезъ мѣсяцъ, въ половинѣ марта, предполагается вывести насъ изъ деревень въ лагерь. Это мнѣ не очень пріятно, потому что времечко еще не будетъ довольно тепло, чтобы жить подъ открытымъ небомъ. Главная причина, побуждающая къ раннему выступленію на бивуаки, есть опасеніе, чтобы въ селеніяхъ весною не усилилась чума. — Погода стоитъ очень перемѣнчивая; съ конца января здѣсь уже сошелъ снѣгъ, и мы пользовались прекраснѣйшими днями весенними, какіе на сѣверѣ бываютъ въ апрѣлѣ, такъ что въ недѣли двѣ почти распустилась и высохла земля, несмотря на морозы и снѣгъ, временемъ выпадавшій; сегодня же съ сильнымъ вѣтромъ сдѣлаласъ такая метель, какой и зимою не бывало. — Съ перемѣною времени премѣнилась и моя охота: оставивъ преслѣдованье заяцевъ [sic], ползаю я по тростникамъ за дикими гусями, которыхъ здѣсь, какъ и всѣхъ водяныхъ птицъ, чрезвычайное множество. Неутомимой моею охотою я пріобрѣлъ славу стрѣлка, — славу, которую я вовсе не ожидалъ заслужить. Желаніе сказать тебѣ что-нибудь

88

занимательное про насъ и про край, гдѣ мы живемъ, заставляетъ меня часто и надолго задумываться, — почти всегда безуспѣшно. Въ этомъ селеніи расположены теперь два первыхъ эскадрона полка, полковой и бригадный штабъ, слѣдственно, — офицеровъ стоитъ здѣсь человѣкъ съ 30 (въ полку у насъ офицеровъ чрезвычайно много — болѣе 70 человѣкъ), которые проводятъ день, шатаясь отъ одного къ другому; а вечера — мы въ разговорахъ о походѣ, гдѣ каждый съ такимъ же жаромъ, какъ бы въ первой разъ говоря, разсказываетъ свои опасности тѣмъ, которые не только сотню разъ это слышали, но сами видѣли ихъ. Занимательнѣе этихъ героидъ отчеты въ волокитствахъ за Некрасовками1) и насмѣшки надъ оными; здѣсь есть нѣсколько женщинъ, обратившихъ на себя общее вниманіе, но врядъ ли кто можетъ похвалиться побѣдою надъ ними. Я не участвовалъ въ этихъ поискахъ во-первыхъ отъ того, что не имѣлъ случая, и отъ того, что я весьма неопытенъ съ сельскими красавицами. Уже оконченныя представленія и награды за войну вывели разсказы объ оныхъ изъ числа обще-занимательныхъ.

Черезъ часа полтора имѣетъ быть отправленъ одинъ изъ нашихъ офицеровъ курьеромъ въ Бухарестъ: пользуясь симъ случаемъ, я спѣшу окончить письмо, чтобы съ нимъ оное отослать. Я чрезвычайно доволенъ тѣмъ, что ранѣе написалъ къ тебѣ, а то, можетъ быть, прогулялъ бы этотъ вѣрной случай.

Къ преждесказанному про себя я не знаю ничего новаго прибавить; я терпѣливѣе ожидаю моего производства, чѣмъ извѣстія о возвращеніи въ Россію, о которомъ мы вѣрнаго ничего не знаемъ. — Прощай, мой несравненный другъ!

89

26-го февраля 1830 г.

Я распечатываю письмо, чтобы отвѣчать на твое отъ 16-го ноября, мною сейчасъ полученное. Надо было всю твою любезность, чтобы сдѣлать сноснымъ расположеніе духа, въ которомъ я его получилъ, и которое ты въ прежнихъ моихъ письмахъ справедливо нашла. Но прежнее въ сравненіи съ настоящимъ — ничтожное: оно изъ комка снѣга сдѣлалось лавиной, которая меня засы́пала и душитъ. Вотъ причины: письмо твое привезъ мнѣ изъ крѣпости Кистенджи офицеръ, отправленный туда за полученіемъ денегъ, лежавшихъ тамъ для нашего полка; не получая давно отъ Матери писемъ, я считалъ себя вправѣ ожидать денегъ и въ первый разъ почти былъ увѣренъ ихъ получить; но каково же мнѣ было обмануться!!! Но довольно объ этомъ: у меня горитъ голова и выступаетъ потъ на лбу, какъ въ жару лихорадки.

1830-й годъ, кажется, не высокосный, а вотъ уже вторая свадьба, о которой я слышу, и обѣ довольно неожиданныя; впрочемъ, послѣдняя (Реб.) не такъ чрезвычайно меня обрадовала, какъ ты думаешь; считая супружество необходимымъ въ нашей гражданской жизни, я всегда радуюсь замужествамъ. Кстати, прибавлю здѣсь, что мои привязанности семейственныя не столько сосредоточены, какъ ты думаешь. Переписка же моя теперь ограничена тобою, Мат[ерью] и А[нною] П[етровной]. Я совершенно согласенъ съ тобой въ мнѣніи, которое ты имѣешь объ Ан[нѣ] Ив[ановнѣ] Бѣг[ичевой]13). Кто-бы

90

не захотѣлъ въ нее влюбиться и не старался бы снискать взаимность? Но какъ можно было мнѣ это сдѣлать, когда въ продолженіе года я ничего другого отъ нея не слышалъ какъ: „Давно ли Вы получили отъ Матушки (или сестрицы) письма?“ — Я слишкомъ разсудителенъ и холоденъ, чтобы питать безнадежныя чувства. Ты знаешь, что я, какъ волна:

Горитъ, блеститъ, но холодна.

Что ты находишь удивительнаго въ моихъ вопросахъ о Лизѣ? Кажется съ подозрѣніемъ ты говоришь объ нихъ? Мнѣ кажется очень естественнымъ желаніемъ знать, что дѣлаетъ женщина, которая за годъ передъ тѣмъ, не смотря на все, твердила, что любитъ.

Итакъ, Пуш[кинъ] правъ, что Мас (?) возвратился опять къ твоимъ ногамъ14); точно, трудно и для меня истолкованіе его поведенія; — воля твоя, а ума тутъ я не вижу: не такъ дѣлаются дѣла, какая бы цѣль ни была; въ военномъ искусствѣ не найдешь такихъ правилъ.

И ты, мой ангелъ, пустилась разъѣзжать по имянинамъ родственниковъ и сосѣдей? Радуюсь за тебя, что ты все не сидишь, какъ рябчикъ, въ Мал[инницкой] глуши. Я воображаю себѣ досаду, которую тебѣ дѣлаютъ вопросы объ моемъ производствѣ15). Я самъ не понимаю никакъ причины моего несчастія тутъ. Полкъ не виноватъ, потому что отъ него я уже три раза былъ представленъ: не знаю, кто ко мнѣ не благоволитъ?

Поцѣлуй любовницы иногда на минуту разгоняетъ съ лица печаль: такъ и я теперь разсѣялъ немного мою тоску; но, запечатавъ письмо, тѣ же заботы найдутъ на меня. — Въ заключеніе скажу тебѣ одну, нѣкоторымъ образомъ

91

пріятную новость: въ началѣ іюня мы перейдемъ за Днѣстръ, вступимъ въ Россію; оно тѣмъ пріятно, что теперь не опасается уже никто здѣсь остаться до сентября или итти въ Молдавію.

Прощай, моя утѣшительница!

Все письмо исколото въ карантинѣ при окуриваніи.

_____

Сноски

Сноски к стр. 83

1) Сравни отмѣтку въ записной книжкѣ Вульфа подъ 14-мъ февраля 1830 г. (см. ниже).

Сноски к стр. 84

2) Пародія стиха изъ „Онѣгина“ (гл. I, строфа XXXI):

Ахъ, ножки, ножки! гдѣ вы нынѣ?
Гдѣ мнете вешніе цвѣты?

3) Это — письмо Пушкина изъ Малинниковъ отъ 16-го октября 1830 г.: „Проѣзжая изъ Арзрума въ Петербургъ“ и т. д.

Сноски к стр. 85

4) Netty — Анна Ивановна Вульфъ, дочь Ивана Ивановича Вульфа, кузина А. Н. Вульфа; она была за-мужемъ за Трувеллеромъ. Ей Пушкинъ написалъ извѣстное четверостишіе (1828):

За Netty сердцемъ я летаю
Въ Твери, въ Москвѣ, —
И R и O позабываю
Для N и W.

5) Берново, имѣніе, пожалованное въ 1722 году бригадиру Петру Гавриловичу Вульфу (дѣду Алексѣя Николаевича), перешло по наслѣдству къ Ивану Ивановичу Вульфу, отцу Netty.

6) Не знаемъ, кто это; но на какихъ-то бароновъ намекаетъ Пушкинъ въ своемъ вышеназванномъ письмѣ къ Вульфу, говоря: „Какъ жаль, .....что мы здѣсь не встрѣтились! То-то побѣсили-бъ мы бароновъ и простыхъ дворянъ“...

7) Орестъ Михайловичъ Сомовъ, литераторъ, и соредакторъ Дельвига въ „Литературной Газетѣ“; въ 1825—1831 гг. они вмѣстѣ издавали альманахъ „Сѣверные Цвѣты“.

Сноски к стр. 86

8) Въ „Сѣверныхъ Цвѣтахъ на 1829 годъ“ помѣщена статья Сомова „Обзоръ россійской словесности за 1828 г.“, на 1830 годъ — „Обозрѣніе Россійской словесности за первую половину 1829 г.“ и на 1831 годъ (изд. 1830) — „Обозрѣніе Россійской словесности“.

9) См. вышеуказанное письмо Пушкина отъ 16-го октября.

10) Павловское — сельцо, принадлежавшее Павлу Ивановичу Вульфу, дядѣ Ал. Ник. Вульфа; здѣсь Пушкинъ гостилъ и въ 1827 году.

11) Кернъ, двоюродной сестры А. Н. Вульфа, съ которой онъ былъ въ дѣятельной перепискѣ.

12) Павлищева, сестра Пушкина.

Сноски к стр. 88

1) Они [sic] имѣютъ полное право называться Русскими красавицами, пользуясь всѣми преимуществами нашихъ соотечественницъ, исчисленныхъ Вяземскимъ въ его стихотвореніи Рус[скій] Богъ. (Примѣч. Вульфа).

Сноски к стр. 89

13) Анна Ивановна Бѣгичева, родственница Ал. Ник. Вульфа черезъ мать его — П. А. Осипову; впослѣдствіи была за-мужемъ за генералъ-адъютантомъ, адмираломъ Павломъ Андреевичемъ Калзаковымъ (род. 18-го іюля 1779, ум. 1-го сентября 1864 г.), авторомъ разсказовъ, напечатанныхъ въ Русской Старинѣ 1870 г. Анна Ивановна Колзакова умерла 3-го января 1879 г., на 73 г. жизни, и погребена съ мужемъ въ Новодѣвичьемъ монастырѣ въ Петербургѣ. Ея письма къ А. Н. Вульфу см. ниже, въ приложеніи XI.

Сноски к стр. 90

14) Анна Николаевна Вульфъ за-мужъ никогда не вышла.

15) А. Н. Вульфъ былъ произведенъ въ корнеты Гусарскаго Принца Оранскаго полка 5-го мая 1830 года.