- 428 -

Павел Петрович Свиньин (1787—1835) принадлежал к старинному дворянскому роду, ведущему свое начало от выходца из Литвы Григория Андреевича, которому были пожалованы поместья в 1434 г. Его отец, генерал-поручик Петр Сергеевич Свиньин (1734—1813), был сенатором. Старший брат, Петр Петрович Свиньин (1784—1841), также стал сенатором и имел чин тайного советника. Причиной появления в литературе утверждений о незнатности этой фамилии являлась, скорее всего, ее неблагозвучность.

В историю русской культуры имя Свиньина вписано давно, но оценка его деятельности не вполне однозначна. Свои первые басни и стихи Свиньин начал публиковать в 1803 г. в журнале «Утренняя звезда», будучи учеником Благородного пансиона при Московском университете. В 1805 г. он поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел, став, таким образом, одним из «архивных юношей». В следующем году его отправили к вице-адмиралу Д. Н. Сенявину, находившемуся с эскадрой в Средиземном море, в качестве секретаря для иностранной переписки. В 1811—1813 гг. Свиньин служил секретарем русского генерального консула в Филадельфии. В Америке вышла его первая книга — «Sketches of Moscow and St. Petersburg» (Philadelphia, 1813), переизданная в 1814 г. в Лондоне под названием «Sketches of Russia». Летом 1813 г. он служил при Главной квартире русской армии, находившейся на территории Германии, его неоднократно посылали с депешами в Лондон. В конце 1814 г. он вернулся в Россию.

В Петербурге Свиньин издает книги об Америке («Взгляд на республику Соединенных Американских областей», 1814; «Опыт живописного путешествия по Северной Америке», 1815) и Англии («Ежедневные записки в Лондоне», 1817), а также о морском походе Сенявина («Воспоминания на флоте», 1816—1818). Это был своеобразный отчет о заграничных путешествиях. Литературную ориентацию Свиньина в известной мере определило то обстоятельство, что он примкнул к лагерю А. С. Шишкова и «Беседы любителей русского слова». С 1818 г. Свиньин издает журнал «Отечественные записки», эпиграфом к которому стали следующие стихи: «Любить Отечество велит природа, Бог. А знать его — вот честь, достоинство и долг!». Это был первый русский историко-археологический журнал,1 тираж которого в годы наибольшей популярности достигал огромной по тем временам цифры в 1400 экземпляров.2

Книга Свиньина «Взгляд на республику Соединенных Американских областей» привлекла внимание председателя Комитета министров князя Н. И. Салтыкова, который в тот период, пока император Александр I находился на Венском конгрессе, являлся первым лицом в государстве. По инициативе Салтыкова Свиньина командировали летом 1815 г. в Бессарабию для обозрения и описания этой недавно приобретенной территории, изучения местного законодательства и нужд населения. Кроме того, он получил предписание собирать жалобы, рассматривать их на месте и представлять в Комитет министров вместе со своим заключением. Трудно сказать, каким образом стала возможной столь необычная командировка, почти ревизия, и чем было вызвано покровительство Салтыкова. Возможно, сыграла роль протекция старшего брата Свиньина, близкого к правительственным кругам.3

- 429 -

В Бессарабии Свиньин, имевший всего лишь чин коллежского асессора (равноценный чину капитана в армии), возглавил борьбу молдавского дворянства с управляющим этой областью, генерал-майором И. М. Гартингом. Секретные донесения Свиньина Комитету министров сыграли немаловажную роль в удалении Гартинга с занимаемого им поста. В архиве Свиньина сохранились любопытные документы, которые он не решился представить правительству, — благодарственные письма молдавского дворянства на имя его и князя Салтыкова. В одном из них говорилось: «Мы, избранные от лица бессарабского народа, почитаем долгом принесть Вашей светлости нашу нижайшую благодарность за избрание г-на Свиньина, столь почтенного и достойного чиновника, к узнанию наших прав, обычаев и обязанностей. Благоразумные меры, принятые им к выполнению сего поручения, его непоколебимые правила чести и справедливости удостоверяют нас, что он представит Вашей светлости сведения нелицемерные и достоверные о нашем отечестве, — сведения, основанные на наблюдениях беспристрастного, умного и опытного человека».4 Кишиневский литератор К. Стамати поставил в саду своего дома памятник в его честь — колонну с бюстом Анакреона и надписью «В память П. П. Свиньину».5 Финал командировки был неудачным: Гартинг приложил все усилия, чтобы его очернить, покровитель Салтыков летом 1816 г. умер, и отчет Свиньина в Комитете министров прошел без успеха.6 Впоследствии разговоры о пребывании в Бессарабии были для Павла Петровича «ножом острым», особенно когда речь заходила о дарах, полученных им от местных жителей.

В 1824 г. Свиньин вышел в отставку по болезни с чином статского советника, и с этого времени литература и издательская деятельность становятся его основным занятием. Им были опубликованы такие издания, как «Достопамятности Санкт-Петербурга и его окрестностей» (1816—1828) и «Указатель главнейших достопримечательностей, сохраняющихся в Мастерской Оружейной палаты» (1826), не утратившие своего значения и поныне.

В начале 1830-х гг. дела Свиньина обстояли не лучшим образом: «Отечественные записки» прекратили свое существование, и он уезжает в костромское имение. В сельской глуши Свиньин написал два исторических романа: «Шемякин суд, или Последнее междоусобие удельных князей русских» (1832) и «Ермак, или Покорение Сибири» (1834), не имевших успеха у современников. Кроме того, Свиньин работал над «Историей Петра Великого» и «Живописным путешествием». Он надеялся, что эти сочинения принесут ему прижизненную славу, но надежды его не сбылись. Остался незавершенным немало занимавший его проект издания исторического сборника «Галицкий отшельник».

Свиньин принадлежал, как принято сейчас говорить, к «литераторам второго плана». Не будучи выдающимся писателем, он тем не менее внес заметный вклад в развитие литературного процесса. Интерес к историческим романам «Шемякин суд» и «Ермак» отмечается в наши дни: в 1994 г. они были переизданы тиражом в 20 000 экземпляров.

Немаловажный вклад внес Свиньин и в сохранение памятников русской культуры, — ему принадлежал «Русский Музеум» — собрание универсального характера, включавшее в себя живопись, скульптуру, нумизматическую и минералогическую коллекции, старинные изделия, библиотеку и собрание рукописей. Историки признают Свиньина «собирателем первого национального музея».7 Известно, что в 1829 г. он пытался продать свой «Русский Музеум» богатому откупщику А. И. Яковлеву. В 1833 г. Павел Петрович предложил правительству создать на основе его собрания «Русский отечественный музей», но этот проект остался на бумаге. Спустя год, в марте 1834 г., из-за финансовых затруднений он распродал свои коллекции с аукциона, на котором все рукописи и мозаичный портрет Петра I работы М. В. Ломоносова приобрела Российская академия.8

Пушкин и Свиньин были достаточно хорошо знакомы. В конце 1820-х гг. на квартире Павла Петровича часто проходили литературные вечера, которые посещали И. А. Крылов, А. С. Грибоедов, Ф. В. Булгарин, Н. И. Греч и др. На одном из таких вечеров, в июне 1827 г., Пушкин читал две новые главы «Евгения Онегина». К тому времени Свиньин уже поместил хвалебную рецензию о «Евгении Онегине» в «Отечественных записках». Начиная с 1828 г. отношения между ними стали более прохладными, но тем не менее сохранялись. Известно, что в 1833 г. поэт брал у Свиньина для чтения «Записки» А. В. Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины II, и мемуары герцога Лирийского (1670—1734), испанского посла в России в 1727—1730 гг.

Пушкин, как и многие современники, был невысокого мнения о литературном даровании Свиньина, которого неоднократно высмеивали за его страсть к вымыслу и «умение», опираясь исключительно на фантазию, описывать места, в которых он никогда не бывал. Наиболее известные примеры — басня А. Е. Измайлова «Лгун» и сказка А. С. Пушкина «Маленький лжец». Последняя начинается словами: «Павлуша был опрятный, добрый,

- 430 -

прилежный мальчик, но имел большой недостаток. Он не мог сказать трех слов, чтоб не солгать». Однако многие выпады против Свиньина могут быть объяснены литературной полемикой тех лет, его славянофильскими пристрастиями.

Неоднократно высказывалось суждение, что поездка Свиньина в Бессарабию стала основой сюжета «Ревизора», подаренного Пушкиным Гоголю. Его трудно оспорить, однако ситуация, в которой протекали реальные события, была совершенно иной. О приезде именно Свиньина в Бессарабию, в отличие от инкогнито Хлестакова, были извещены все присутственные места и должностные лица, получившие приказ оказывать ему всяческое содействие.9 Бессарабия, недавняя турецкая территория, присоединенная к России только в 1812 г., и ее столица Кишинев имели мало общего с русской губернией и провинциальным городом, описанными у Гоголя. Образ жизни и обычаи отличались разительно, а Свиньин, которого встречали как освободителя, более походил на героя восточных сказок.

В 1830-е гг. Пушкин и Свиньин одновременно работали над «Историей Петра Великого». Свиньин заинтересовался личностью Петра и историей его царствования в 1825 г., когда «Отечественные записки» были на подъеме и там публиковалось много материалов на эту тему. Сбор материалов по теме шел исподволь, но не целенаправленно. В 1830 г. он засел за работу в деревенской тиши, вдали от библиотек и архивов, что неминуемо отразилось на источниковедческой базе исследования.

Труд должен был выйти в свет в шести томах, о судьбе его мы знаем немного. В письме к неизвестному, относящемуся к 1833 г., Свиньин сообщал, что представил сочинение в Российскую академию.10 В 1837 г. Российская академия рассматривала его просьбу об издании книги и рассылке объявления о подписке от имени Академии (см. письмо 12).11 В настоящее время известно местонахождение только первой части рукописи.12

В конце 1831 г., работая над т. 3, Свиньин с раздражением узнает, что Пушкин также начал писать «Историю Петра», причем поэту открыты все государственные архивы (см. письмо 8). Раздражение это понятно: возможности авторов, а что самое главное — их способности, были несопоставимы, и Свиньин прекрасно это осознавал. По этому поводу очень верно заметил О. М. Сомов в письме к М. А. Максимовичу от 20 августа 1830 г.: «Скажу вам приятную новость: Пушкин сделан историографом Петра Великого, причислен к Иностранной коллегии, и велено открыть ему все возможные архивы. Он живет покуда в Царском Селе, в котором покуда не было холеры. Спасибо царю за Пушкина; а желал бы я видеть рожу Свиньина, когда он услышит эту новость. Он уже двенадцать лет корпит над какою-то историею Петра Великого; думаю, налгал в ней донельзя».13

4 декабря 1831 г. в «Северной пчеле» было опубликовано письмо Свиньина с сообщением о ходе работы над «Историей царствования Петра Великого» (см. письмо 9). По сути это был авторский манифест, занявший половину газетного номера, где Свиньин, в частности, писал: «Пленясь славою, счастием быть историком сего благодетеля России, сего идеала человеческого величия, я ничего не пощадил для получения сего права и ласкаю себя надеждою, что история, мною составляемая, если не будет совершенно достойна Великого Петра, то по крайней мере удовлетворительнее всех изданных о нем доселе повествований. Ласкаю себя надеждою, что в ней найдутся и многие важные события, ускользнувшие от прочих историков, равно как и раскрытие истинных причин всего темного, недосказанного в них. Наконец, вопреки иностранным писателям и слепым последователям их, я докажу — не словами, не догадками, а фактами, что Петр I, отправляясь в чужие края за просвещением, — был просвещеннейший монарх времени; что в сардамских домах работал он топором не для образования себя, а для других важнейших причин».14

Затем Свиньин едет в Москву, где 24 января 1832 г. читает отрывок из своего сочинения на заседании Общества истории и древностей российских при Московском университете (см. письмо 10). Он стремился сделать свою работу достоянием гласности и утвердить за собою приоритет в освещении темы. В его действиях можно увидеть своеобразный вызов Пушкину, который делал только первые шаги в прозе, и — тем более — в исторических трудах.

Отмечу, что не один Свиньин скептически оценивал шансы Пушкина на новом для него поприще. Вот что писал об этом Н. М. Языков к М. П. Погодину 3 октября 1833 г.: «У нас был Пушкин — с Яика — собирал-де сказания о Пугачеве — много-де собрал — по его словам разумеется. Заметно, что он вторгается в область Истории (для стихов еще бы туда и сюда) — собирается сбирать плоды с поля, на коем он ни зерна не посеял — писать Историю Петра, Екатерины I и далее вплоть до Павла Первого (между нами)».15

- 431 -

Осторожно высказался по этому поводу и директор Лицея Е. А. Энгельгардт: «Пушкин, говорят, занимается историею Петра Великого. Сомневаюсь, это не по нем».16

Поэт узнал о московском демарше Свиньина от А. И. Тургенева, писавшего князю Вяземскому 25 января 1832 г.: «Кланяйся Пушкину: он обещал написать мне с оказией: напомни ему. Скажи, что я слушал в Историческом обществе вступление в историю Петра I Свиньина и архивские замечания на оное Малиновского и прагматические Антона Антоновского. Жалею, что и я сделал одно: о мужественном виде младенца Петра. — Исправлять не должно Гения-писателя». М. И. Гиллельсон полагал, что в этом письме речь идет о первых страницах «Истории Петра», прочитанных или пересказанных Пушкиным при его встрече с Тургеневым в декабре 1831 г.17 В действительности Тургенев сообщал о выступлении соперника Пушкина на заседании Общества истории и древностей российских и фраза: «Исправлять не должно Гения-писателя» — относится к Свиньину.

Пушкин и Свиньин были не единственными соперниками в разработке петровской темы. В январе 1836 г. с просьбой допустить его в государственные архивы для сбора материалов по истории Петра Великого к Николаю I обратился историк Н. А. Полевой, но получил отказ, поскольку император нашел «неудобным, чтобы два лица, посвятившие труды свои одному и тому же предмету, почерпали необходимые сведения из одного и того же источника».18 Определяющую роль при этом сыграла либеральная репутация Полевого. Сложившуюся ситуацию обрисовал И. М. Снегирев в одном из своих писем: «Н. Полевому государь, столь благодетельный, позволил писать под августейшим покровительством его Историю Петра I. Итак, теперь три историографа Петра I: Пушкин, П. Свиньин (своекоштный) и Полевой. Всякий из них представит особенное, рассматривая сего героя с разных сторон».19 В 1843 г. вышла четырехтомная «История Петра Великого» Полевого, основанная исключительно на печатных источниках и не оставившая значительного следа в историографии.

После смерти Пушкина император предлагал пост историографа Петра князю Вяземскому, рассказавшему об этом в своих записках: «Однажды, по кончине Пушкина, император Николай в благоволительном разговоре со мною спросил меня, не возьмусь ли я продолжать труд Пушкина относительно истории Петра Великого? С благодарностью, но и с сознанием способностей и недостатков своих отклонил я милостивое и лестное предложение».20

В 1842 г. написание истории Петра I было поручено профессору С.-Петербургского университета Н. Г. Устрялову, который к тому времени уже был историографом царствования самого Николая I. В 1858—1863 гг. вышли в свет пять томов его незавершенного исследования, воспринятого современниками довольно прохладно. Несмотря на все усилия, в николаевскую эпоху так и не появилось фундаментальной истории Петра Великого.

Вниманию читателей предлагаются письма П. П. Свиньина к другому литератору пушкинской эпохи, члену Российской академии А. И. Михайловскому-Данилевскому.

Александр Иванович Михайловский-Данилевский (1790—1848) известен прежде всего как автор фундаментальных военно-исторических трудов, посвященных войнам России первой четверти XIX в. Кроме того, современники знали его как плодовитого и, что самое главное, осведомленного мемуариста, находившегося в свите императора Александра I на Венском и Ахенском конгрессах.

В 1813 г., будучи штабным офицером, Михайловский-Данилевский в Главной квартире русской армии познакомился с дипломатическим чиновником Свиньиным. Оба были молоды и занимались литературой; начиная с 1815 г. их статьи регулярно появляются в «Сыне отечества». В 1820-е гг., когда Свиньин издавал «Отечественные записки», Михайловский-Данилевский опубликовал восемь статей в его журнале.

В 1831 г. Михайловский-Данилевский выпустил в свет две книги своих мемуаров: «Воспоминания: Из записок 1815 года» и «Записки 1814 года», впоследствии выдержавшие четыре переиздания и переведенные на немецкий язык. В 1834 г. увидели свет его «Записки о походе 1813 года», которые, несмотря на название, представляли собою историческое исследование. Эти книги обратили на себя внимание императора, и 28 августа 1834 г. военный министр граф А. И. Чернышев сообщил генерал-майору А. И. Михайловскому-Данилевскому высочайшее повеление составить описание похода 1814 г. Фактически это было назначение официальным военным историографом, которому вскоре были созданы все условия для работы: спустя год Михайловского-Данилевского произвели в генерал-лейтенанты и назначили в Сенат, заседаний в котором он практически не посещал. В дальнейшем чины, ордена и различные пожалования сыпались на него как из рога изобилия, даже Н. М. Карамзин не удостоился таких почестей после выхода в свет «Истории государства Российского».

- 432 -

Письма Свиньина к Михайловскому-Данилевскому уже привлекали внимание пушкинистов. Фрагменты двух из них (от 30 мая и 12 июня 1827 г.), где речь идет о Пушкине, опубликованы в т. 58 «Литературного наследства» (1952). В этой публикации использовались письма, хранящиеся в Рукописном отделе Института русской литературы Российской академии наук, но, как оказалось, они имеются и в других архивохранилищах. Судьба личного архива Михайловского-Данилевского была сложной и запутанной, в настоящее время он разделен между тремя архивохранилищами С.-Петербурга: ИРЛИ, РНБ и ПФА РАН.21 В каждом из них имеются письма Свиньина. Публикуемые ниже письма хранятся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки: большинство — в архиве А. И. Михайловского-Данилевского (ф. 488, д. 32), одно — в архиве Н. К. Шильдера (ф. 859, кн. 32, д. 29, л. 37—38 об.).

Сноски

Сноски к стр. 428

¹ Подробнее см.: Данилов В. В. Дедушка русских исторических журналов // Исторический вестн. 1915. № 7. С. 109—129; Формозов А. А. Первый русский историко-археологический журнал // Вопросы истории. 1967. № 4. С. 208—212.

² В 1970 г. в Нидерландах в серии «Slavistic printings and reprintings» вышло факсимильное издание «Отечественных записок» П. П. Свиньина, что свидетельствует об интересе, проявляемом к этому журналу до сих пор.

³ См.: Письмо П. П. Свиньина к П. П. Свиньину от 25 февраля 1816 г. из Кишинева // РНБ, ф. 679, д. 30, л. 1.

Сноски к стр. 429

⁴ Письмо князю Н. И. Салтыкову от молдавских жителей от 26 апреля 1816 г. // РНБ, ф. 679, д. 18, л. 1.

⁵ См.: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. / Сост. и примеч. В. Э. Вацуро, М. И. Гиллельсона, Р. В. Иезуитовой, Я. Л. Левкович и др. 3-е изд., доп. СПб., 1998. Т. 1. С. 341.

⁶ См.: Отрывок из жизни Павла Свиньина // РНБ, ф. 679, д. 19, л. 1—2.

⁷ Афиани В. Ю. Судьба рукописей «Русского Музеума» П. П. Свиньина // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник 1982 г. Л., 1984. С. 116—122.

⁸ См.: Там же. С. 117.

Сноски к стр. 430

⁹ См.: Письмо И. М. Гартинга к П. П. Свиньину от 10 октября 1815 г. // РНБ, ф. 679, д. 41, л. 1—2.

¹⁰ См.: РНБ, ф. 679, д. 35, л. 1.

¹¹ См.: Афиани В. Ю. Судьба рукописей «Русского Музеума» П. П. Свиньина. С. 119.

¹² Свиньин П. П. История царствования Петра Великого // РНБ, ф. 679, д. 24.

¹³ Пушкин. Письма / Под ред. Л. Б. Модзалевского. Л., 1935. Т. 3. С. 362.

¹⁴ Письмо П. П. Свиньина к его превосходительству А. И. Михайловскому-Данилевскому об истории Петра Великого, им составляемой // Сев. пчела. 1831. № 276. 4 дек. С. 3—4.

¹⁵ Цит. по: Литературное наследство. М., 1934. Т. 16—18. С. 715.

Сноски к стр. 431

¹⁶ Пушкин. Письма. Т. 3. С. 363.

¹⁷ См.: Гиллельсон М. И. От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. Л., 1977. С. 33.

¹⁸ Рус. старина. 1897. № 11. С. 385.

¹⁹ Цит. по: Пушкин. Письма. Т. 3. С. 566.

²⁰ Вяземский П. А. Стихотворения. Воспоминания. Записные книжки. М., 1988. С. 206.

Сноски к стр. 432

²¹ В С.-Петербургском филиале Архива Российской академии наук хранятся три письма Свиньина к Михайловскому-Данилевскому, относящиеся к 1836 г. В них содержится проект издания «Журнала для военных».