413

20

Апрель 1836 г. С.-Петербург

Я был вчера у Сербиновича,1 оно действительно так было, как мы с Вами говорили. Сергей Семенович2 сам заговорил с ним первый о поэме Тимофеева и сказал, что ее можно было бы изменить. Тогда Сербинович, по просьбе автора, докладывал ему нарочно, что Тимофеев хочет сделать все изменения, какие нужны, и желает знать, позволят ли ему тогда напечатать. Сергей Семенович сказал: «Почему ж нет! Надо только видеть, какие будут его изменения». Вот вся история, как Сербинович мне ее рассказывал. Сербинович хотел сам наперед видеть изменения Тимофеева. Я пошлю его к нему.3

В чем состоит дело о «Рощине»;4 если нужно переменить что-нибудь, то назначьте мне, ради <Бога>, я все изменю; нельзя ли обойтись без министра; статья слишком велика, и задержание 7 листов причинит мне крайнее расстройство. Скажите, Бога ради, что нужно сделать, в чем сомнение; я изменю ее так, что не только Загоскин, но сам черт ее не узнает. Напишите мне сегодня несколько слов; я пришлю завтра ранехонько взять ваш ответ.

На обороте: Ради Бога уважь<те> моеа

Хранится: л. 33 (№ 19).

Датируется по времени подготовки к печати т. 16, кн. 1 «Библиотеки для чтения» (ценз. разр. — 30 апр. 1836 г.), где была опубликована повесть М. Н. Загоскина «Кузьма Рощин, истинное происшествие».

Отрывок опубликован: Каверин. С. 69.

1 Константин Степанович Сербинович — в 1833—1856 гг. редактор «Журнала Министерства народного просвещения», с октября 1836 г. директор канцелярии обер-прокурора Св. Синода.

2 О С. С. Уварове см. примеч. 3 к письму 9.

3 Речь идет о поэте Алексее Васильевиче Тимофееве (1812—1883). Его произведения (31 стихотворное и 4 прозаических (одно — в соавторстве с О. И. Сенковским)) публиковались в «Библиотеке для чтения» в 1834—1839 гг. В критических рецензиях журнала он характеризуется как очень одаренный и от книги к книге все более совершенствующийся молодой поэт (1834. Т. 4, кн. 2. Отд. 6. С. 21; 1834. Т. 5, кн. 1. Отд. 6. С. 8; 1835. Т. 12, кн. 2. Отд. 6. С. 19; 1835. Т. 13, кн. 2. Отд. 6. С. 18—19; 1837. Т. 22, кн. 1. Отд. 6. С. 13), проложивший «себе тропинку подле столбовой дороги Пушкина», но пишущий слишком быстро и легко и несколько однообразный, мало читающий, не овладевший искусством «спасительных помарок»: «Писать хорошо — великое искусство, но хорошо вымарывать — еще большее» (1837. Т. 21, кн. 1. Отд. 6. С. 10—12; кн. 2. Отд. 6. С. 42—43; 1838. Т. 25, кн. 1. Отд. 6. С. 1—3). Возможно, речь идет о поэме «Древний и новый человек», публикация которой в журнале была запрещена в марте 1836 г. «Несмотря на чистоту и справедливость основной мысли сего сочинения» (нравственная победа христианства над язычеством) и варианты исправлений, предложенные автором, А. В. Никитенко, Комитет и министр не разрешили напечатать его, так как борьба Прометея с богами могла ассоциироваться с восстанием против властей: «борьба сия притом выражена слишком сильно»; цензоры также не одобрили заимствования автором идей и многих выражений из Библии и священных гимнов. Резолюция Уварова от 27 марта 1836 г.: «Лучше сей пьесы не печатать» (РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 867, л. 2).

4 Имеется в виду повесть М. Н. Загоскина «Кузьма Рощин, истинное происшествие» (Б-ка для чтения. 1836. Т. 16, кн. 1. Отд. 1. С. 17—105). В письме Загоскину от 1 июля

414

1836 г. (см.: Рус. старина. 1902. Т. 111. № 7. С. 90—92) Сенковский дает «полный отчет во всем, что приключилось» с его «превосходной былью» в цензуре: «...вся вторая часть „Рощина” была обречена ценсурою запрещению (по причине описания бунта. — А. Ш.), а без второй части первая не могла быть напечатана». Но драматический рассказ редактора о мучительной борьбе за публикацию повести Загоскина, в которой был и момент отчаяния, когда он уже «хотел приказать разобрать набор», и которая все же закончилась победой — выходом повести, хотя и в измененном виде, по-видимому, не впечатлил Загоскина, и до 1844 г. он своих сочинений в «Библиотеку для чтения» не отдавал, несмотря на постоянные комплиментарные рецензии о его произведениях в журнале, в которых отмечался особый, русский талант рассказчика: «золотое перо», «наш любимый романист» (1834. Т. 1. Отд. 6. С. 44—46; 1836. Т. 16, кн. 1. Отд. 5. С. 1—28; 1837. Т. 23, кн. 1. Отд. 6. С. 11—12; 1838. Т. 31, кн. 1. Отд. 6. С. 11—13; 1840. Т. 38, кн. 1. Отд. 6. С. 6—11; 1841. Т. 47, кн. 1. Отд. 6. С. 3). См. также письмо Сенковского Загоскину от 6 февраля 1840 г. с уверением в неизменной дружбе: «...противное было бы для меня слишком тягостно» (Рус. старина. 1902. Т. 111. № 7. С. 92—93). В 1835 г. аналогичная история произошла с публикацией повести Загоскина «Три жениха. Провинциальные очерки» (Б-ка для чтения. 1835. Т. 10, кн. 1. Отд. 1. С. 25—100). Тогда Сенковскому удалось добиться понимания автора. В письме Загоскину от 6 мая 1835 г. редактор рассказывает, как до кровавых слез страдал он, когда принесли к нему «ее <повесть> всю помаранную красными чернилами», как, «пристрастившись к <...> повести, как к собственному дитяти <...> старался отстоять всякое слово» и с помощью титанических усилий «спас по крайней мере смысл <...> сочинения» (Рус. старина. 1902. Т. 111. № 7. С. 87—90). Сохранился черновой вариант ответа Загоскина (РНБ, ф. 291 (Загоскин), д. 37).

Сноски

Сноски к стр. 413

а Текст поврежден.