29 ноября 1990 г. исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося советского филолога Б. В. Томашевского.1 Человек разносторонних дарований, яркий и самобытный ученый, он оставил большое литературное наследие. Был историком литературы и лингвистом, теоретиком стиха и текстологом. В круг его научных интересов входили французская литература XVII — начала XIX в., русская литература XVIII в., новая русская литература, поэзия начала XX в. и прежде всего Пушкин.

Он принадлежал к тому поколению ученых, которые закладывали основы советской филологической науки. Юность и ранняя молодость этого поколения пришлась на эпоху войн и революций. В 1908 г., после окончания гимназии, Б. В. Томашевский был вынужден уехать в Бельгию, так как за участие в революционном кружке доступ к высшему образованию в России был ему закрыт. В 1912 г. он окончил Льежский университет (институт Монтефиоре) с дипломом инженера-электрика. В годы учебы проявились и его филологические интересы. Томашевский слушал лекции в Сорбонне, занимался в Парижской национальной библиотеке.

Своеобразие Томашевского как ученого заключалось в том, что в нем объединялись филолог и математик. У него не было филологического диплома (степень доктора филологических наук он получил по совокупности работ только в 1941 г.), но именно филология стала его основной специальностью.

Вернувшись в Россию в 1913 г., ученый начинает изучение Пушкина. Две области литературы — наука о стихе и творчество Пушкина — будут привлекать его всю жизнь.

С 1921 г. Томашевский — сотрудник Пушкинского Дома. В 1948 г. он становится заведующим Рукописным отделом института, а в 1957 г., за несколько месяцев до смерти, взял на себя руководство только что образовавшимся Сектором пушкиноведения. Томашевский был одним из блестящей плеяды ученых, которые вырабатывали новые текстологические принципы, новые взгляды на задачи и методы изучения рукописей (самый термин «текстология» принадлежит Томашевскому).

В этой короткой справке мы не останавливаемся на стиховедческих исследованиях Томашевского. Следует сказать, что диапазон их велик. В них можно найти и размышления над проблемами соотношения ритма и смысла, взаимосвязи

294

стиха со стилем и языком и одновременно тончайший анализ фактуры стиха, смыслового и эмоционального значения отдельных стиховых элементов.

Первой итоговой работой в области пушкиноведения была его книга «Пушкин. Современные проблемы истирико-литературного изучения» (1925). Цель книги, как ее сформулировал сам автор, — «указать на основные проблемы изучения Пушкина» и «наметить, по возможности, и направление, в котором следует искать разрешение этих проблем». Вопросы текстологии, анализ редакторских и издательских приемов сочетаются в книге с критикой бытующих методов исследования Пушкина.

С середины 30-х годов основным содержанием научной жизни Томашевского становится работа над академическим изданием Полного собрания сочинений Пушкина. И здесь, как и в других областях своей деятельности, он начинает с построения фундамента. Академическое издание поставило трудную задачу — представить весь рукописный фонд Пушкина, в том числе и черновики. Разобраться в черновиках, подготовить основу для их датировки было невозможно без научного описания рукописей. Томашевский (вместе с Л. Б. Модзалевским) составляет такое описание — «Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском Доме» (1937). К нему приложен каталог сортов бумаги, которой в разные годы пользовался Пушкин. Этот каталог дал возможность уточнить датировки произведений поэта и является незаменимым ключом для определения автографов пушкинского времени вообще.

Последняя работа Томашевского — монография о Пушкине. К этой монографии исследователь шел всю жизнь. Пушкин всегда был в центре его научных интересов. Из творчества Пушкина выводил он законы развития русского стиха, в нем видел скрещение и развитие литературных стилей, от Пушкина прокладывал дальнейшие пути литературного развития. В монографии учтены многочисленные историко-литературные статьи и заметки Томашевского, которые печатались начиная с 1915 г. в различных журналах и сборниках. Монография осталась незаконченной, но без нее не обходится ни один исследователь Пушкина.

Издавая в 20-х годах «Гавриилиаду», «Медного всадника», «Каменного гостя» и другие произведения Пушкина, Томашевский показал, что предполагаемое им прочтение черновой рукописи основано на всестороннем историко-филологическом исследовании произведения в целом.

В 1928 г. при подготовке к изданию (к сожалению, неосуществленному)2 сборника текстов Пушкина, составляющих «Майковское» собрание, Томашевский (вместе с Н. В. Измайловым) пришел к мысли о необходимости и возможности передавать черновые тексты, не транскрибируя их, но аналитически выделяя из черновиков последовательные варианты каждого стиха и группы стихов в том порядке, в каком (насколько это возможно установить) они записывались Пушкиным, т. е. не механически воспроизводя внешний вид рукописи, а критически исследуя ход творческой мысли поэта. Технические приемы подобного разложения сложного автографа не были достаточно выработаны, но принцип был намечен верно и имел значение для принятой впоследствии (в 1934 и в следующих годах) системы подачи вариантов в академическом издании Пушкина.

Теоретическим обобщением полемических споров и выступлений, связанных с издательской практикой, явилась работа «Писатель и книга. Очерк текстологии» (1928; 2-е изд. — 1969) — первая попытка упорядочить и сформулировать филологические приемы критики текста. Книга Томашевского долгов время была единственным опытом систематического изложения основных понятий текстологии и не утратила своего значения и сейчас — так много в ней острой и творческой мысли.

24 августа 1957 г. Томашевского не стало. Это было большим ударом для советской науки, для сотрудников Пушкинского Дома, для его товарищей по работе. 3 октября в Пушкинском Доме состоялось заседание ученого совета, посвященное памяти Томашевского. Сохранилась стенограмма этого заседания, которую мы печатаем ниже.