280
1831. Декабря 16. Москва.
Посылаю тебе «Баллады и повести» Жуковского. В них много нового и славного. Ты уже давным-давно не читал ничего литературного: подпишись на «Европейца», хоть ради чтения стихов твоего брата. Видал ли ты в «Коммерческой газете» статью о выставке в Москве? — Это сочинение кн<язя> Вяземского.1 Тэера2 другой экземпляр у меня, он пришлется к вам с прочими книгами, которым на днях отыщется извозчик. Никифор действует по сей части, и весь спех или медленность от него зависит.
Письмо Ком<овского>, о котором ты пишешь, достопамятно тем, что из него видно, от каких щелкоперов зависит судьба наша — и все вообще. А Ком<овский> молодец, что сообщает нам таковые известия и может быть слишком дурак, что поверяет их почтовой бумаге. Письмо твое Носу <?> я доставил тогда же: он отвечал, что приедет со мной увидеться — и не бывал. Я справлюсь. Разве у вас переписка верная?
О приездке моей в Симбирск идет у меня переписка с Дюком уже давно и, вероятно, кончится благополучно. Что ты не стараешься женить Дюка? Ему уже пора: он и в чинах, и человек, умеющий жить домом. Или пусть он приедет в Москву: здесь невест вдоволь — каких угодно. Мы ему сыщем самую тонкую и проч., пожалуй, хоть литературную, но заметь, что сие последнее нехорошо для брачного сожития — так же, как и модницы, — надоедят как можно скорее, а жена не гусли: поигравши, на стену не повесишь. А какая прекрасная, умная, образованная жена Свербеева: загляденье и восхищенье! И как он счастлив! Даже со стороны завидно.
Ермолов взят в Петерб<ург> и живет во дворце.3
Да, я было расписался не на шутку, но теперь это дело приостановилось: прежде ему помешал приезд Жуковского, а теперь как-то не могу хорошенько попасть в тот <нрзб.>. Вот еще приехал Пушкин. Вперед
281
все-таки моя поэзия пойдет славно: нынешние стихи — вздор <?> — а <нрзб.> с 1832 года. Спасибо за деньги.
Всех твоих целую елико возможно.
Весь твой Н. Языков.