238
Поздравляю тебя, мой любезнейший, со днем твоего ангела. Желаю от всей души и сердца совершенного тебе благополучия. Я надеюсь, что ты уверен, что желания мои искренни и происходят от любви моей к тебе. — Я все ожидал, что ты приедешь в Москву, хотя на время, но по письмам брата Сергея Львовича вижу, что ты остаешься в Петербурге. — Я очень давно не видался с твоею княгинею; она в Астафьеве, а я сижу калекой в Москве. Что делать? Болезнь моя меня разлучает со всеми любезными моему сердцу. Если б было возможно, неужели я не съездил бы в Астафьево? — Выздоровел ли ты после неприятного случая, с тобою приключившегося? Ради бога, напиши мне хотя строчку. Стихи твои к графине Людолфе1 прелестны, но кто она такова? Откуда прилетела эта птичка на берега Невы? и как ты познакомился с нею? — От Полевого житья нет. Читал ли ты Утро в Кабинете Знатного Барина? Князь Юсупов обруган, да и племяннику моему достается от злого и бранчливого журналиста.2 Его проучить должно не эпиграммами, а чем-нибудь другим. Он обещается выдать нам несколько томов своей истории в непродолжительном времени. Это будет пожива для Литературной
239
газеты,3 которую я читаю с большим удовольствием. Прости, мой любезнейший. Обними Жуковского, Дельвига, а о Дашкове я уже не говорю ни слова. Он обо мне не помнит. Обнимаю тебя душевно.
Пред<анный> В. Пушкин.
Москва. 1830 года, июня 28 дня.