230

Москва. 19 сентября <1819>.

Что с тобою сделалось, мой любезнейший? Ты ко мне вовсе не пишешь и на письмы мои не отвечаешь ни слова. Здоров ли ты и как проводишь время? Что до меня касается, я теперь живу по-прежнему. Тетушка моя, пробыв у меня более двух месяцев, отправилась в Козельск, и слава богу, моим угощением довольна.

В Москве новостей и приключений множество. Кирияков, богатейший из здешних купцов, зарезал за обедом сестру свою.¹ Это случилось 7 числа, в присутствии многих родных и гостей. Несчастная жила около суток, исповедовалась, причащалась св. тайн и простила своего убийцу. Все утверждают, что он без ума и что бешенство всему причиною; однако в допросах он ничего безумного не говорил. Старуха мать в совершенном отчаянии. Дом Кириякова запечатан. Он объявил более трех миллионов капитала, а наличных денег нашли только шестьсот тысяч рублей. Старший брат его недавно с ним разделился и получил также на свою часть несколько миллионов. Эти Кирияковы — двоюродные братья тому, который купил прежде бывший твой дом у Тутолмина.² Убийца содержится теперь в тюрьме, и производится следствие.

На прошедшей же неделе, 9 числа, наши московские гаеры играли «Семирамиду».³ Надобно тебе сказать, что Семенова здесь и приехала сюда на месяц. Кондаков, представлявший роль Ассура, лишь только появился на сцену, забыв свою роль, залепетал, упал и — умер.⁴ Занавес опустили. Директор предложил взять деньги обратно, но публика собранную сумму отдала жене умершего. Киселевы в этот день звали меня в свою ложу, но я по какому-то предчувствию не поехал. Зрителей в театре было множество, и все в одну минуту разъехались по домам.

Константин Полторацкий три дни тому назад давал большой завтрак в Благородном собрании, напротив которого он строит дом, и мы все были званы на закладку. В этот день я провел вечер у кн. Андрея Гагарина, а на другой день мы обедали у Константина Ржевского. Жена его очень не дурна собою, и сущий ребенок; ей не более шестнадцати лет от роду, и она до замужества никуда не выезжала. Алексей Пушкин переехал в Москву. Он жалуется, что ему жить нечем; ему только сто тысяч доходу. Елена Григорьевна все так же жива, свежа и любезна. У них зимою будут концерты и ужины, а балов по случаю траура не будет. Неелов⁵ развертывается, хочет давать вечера и пристраивает несколько комнат к своему дому. Он, Полторацкий и кн. Андрей Гагарин поехали сегодня в Симу, к кн. Анне Александровне Голицыной, и там будут праздновать 14 число.⁶ Как бы я был счастлив, если б этот день проводил с тобою в Варшаве! Поздравляю тебя с любезнейшею именинницею,⁷ целую у нее ручки и желаю вам обоим совершенного благополучия. Малюточек обнимаю. Когда-то мы увидимся? Тургенев, Жуковский — все меня забыли, а о Батюшкове я и вовсе не слышу. Прости, мой любезнейший. Ради бога, люби и не забывай меня.

В. Пушкин.

231

P. S. У Американца Толстого последняя дочь умерла, и он очень жалок. Кн. Николай Щербатов⁸ возвратился из чужих краев, но я его еще не видал. Сказывают, что жена его изрядненько говорит по-французски и довольно ловка. Вот каков Париж! Как же не любить его?