- 272 -

Н. К. ТЕЛЕТОВА

К «НЕМЕЦКОЙ БИОГРАФИИ» А. П. ГАННИБАЛА

1

Ганнибалы, предки по линии матери, интересовали Пушкина всю жизнь. Одно из первых своих лицейских стихотворений 1814 г., «Казак», он подписал: А. Пушкин-Аннибал. В двадцатые годы, особенно с начала михайловской ссылки, соприкоснувшись на землях Ганнибалов со своими родственниками по этой линии и с легендами о своем прадеде Абраме Петровиче, Пушкин делает историю этой фамилии уже объектом своего изучения и творчества.

С момента приезда Пушкина в Михайловское, 9 августа 1824 г., и до конца этого года появляются послание «К Языкову», в котором он пишет о прадеде, «скрывавшемся» в своих псковских поместьях, стихотворение «Как жениться задумал царский арап», конец первой главы «Евгения Онегина», где в L строфе поэт вспоминает о родине своих предков и подробнейшим образом комментирует эти строки (комментарий этот был опущен в полном издании романа). Первая глава «Евгения Онегина» вышла из печати в феврале 1825 г., а к цензуре была представлена 29 декабря 1824 г. Нет сомнения, что комментарий писался осенью 1824 г., тогда, когда поэт находился под впечатлением своих свиданий с двоюродным дедом — престарелым Петром Абрамовичем Ганнибалом, хранителем семейного архива.

Образ старого арапа, прадеда, был связующим звеном между Пушкиным и великой эпохой преобразований Петра I. Обращаясь к проблемам исторических судеб России, поэт и прадеда своего ощущал их участником. Уже после ссылки, собрав все доступные ему сведения об Абраме Петровиче, Пушкин создает «Арапа Петра Великого» (1827), «Мою родословную» (1830), а также возобновляет работу над «Записками», уничтоженными, по собственному его признанию, «в конце 1825 года, при открытии несчастного заговора» (XII, 310). Условно они названы ныне «Начало автобиографии» и датируются 1835—1836 гг. (XII, 473).

Уже комментарий к первой главе «Евгения Онегина» говорит о хорошем знании Пушкиным биографии прадеда Абрама Петровича. Получить сведения можно было только из одного источника — так называемой «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала, хранившейся у второго его сына Петра Абрамовича.1

- 273 -

Вопрос о соотношении этого документа с комментарием к первой главе «Евгения Онегина» недостаточно прояснен. Т. Г. Зенгер-Цявловская, публикуя «Немецкую биографию» А. П. Ганнибала, писала, что пояснения к первой главе романа «доказывают незнакомство Пушкина с этим документом».2 Однако все сведения «Немецкой биографии» совершенно совпадают с сокращенным изложением их в комментарии у Пушкина.

Перечислим вкратце моменты фактических совпадений обоих текстов.

1. Привезен Абрам в Константинополь на восьмом году.

2. Когда турки увозили его из дома, то сестра Лагань плыла за кораблем.

3. После смерти отца старший брат едет в Константинополь, а затем в Петербург, желая выкупить и вернуть на родину Абрама.

4. Во время регентства Филиппа Орлеанского Абрам служит во Франции.

5. Ранение Абрама в голову.

6. Гонения, от которых Абрама спасает Миних.

7. Милости императрицы Елизаветы.

Порой текст совпадает не только фактически, но и текстуально. Нет сомнения в том, что к осени 1824 г. Пушкин знал «Немецкую биографию» А. П. Ганнибала, более того — почти цитировал ее. Однако Т. Г. Зенгер-Цявловская утверждала обратное, ссылаясь на то, что у Пушкина «отправка Ганнибала из Константинополя толкуется не как выполнение заказа Петра, а как подарок, сделанный ему послом; ссылка Ганнибала в Сибирь объясняется происками Бирона, а не Меншикова; отсутствует дата смерти».3

Таким образом, выдвигаются три момента, как бы не совпадающие у Пушкина с «Немецкой биографией». Сличим тексты.

1. <Петр I> напал на мысль написать своему, тогда находившемуся в Константинополе послу, чтобы тот ему достал и переслал нескольких африканских арапчат, отличающихся хорошими способностями. Его посол в точности выполнил это повеление».

У Пушкина: «Российский посланник, выручив его (Абрама, — Н. Т.), послал в подарок Петру Великому».

2. «Меншиков нашел ему (Абраму, — Н. Т.) чрезвычайно важное поручение <...> При влиянии тогдашнего министра графа Бирона, который имел столь же мало основания терпеть вблизи столицы Ганнибала...».

У Пушкина: «Аннибал, личный враг Бирона, послан был в Сибирь под благовидным предлогом».

3. «Он умер в 1781 году, 14 мая, на 93 году жизни».

У Пушкина: «А. П. Аннибал умер на 92 году от рождения» (VI, 654—655).

Из сравнения текстов явствует, что Пушкин сокращал растянутую биографию прадеда в той мере, которая его устраивала, но нигде не вступил в противоречие с этим источником. Развернутое описание доставки Ибрагима Петру I Пушкин заменил одной фразой: согласно истине он сообщил, что прадед его был подарен Петру I. Посланник (или посланный), достававший арапчонка с большими трудами, конечно, дарил царю мальчика, даже если бы существовало поручение Петра I достать черного подростка: поручение являлось столь опасным, что считать его службой, а не личной услугой посланного, было нельзя.

Наконец, дата смерти Ганнибала у Пушкина опущена, но ничем противоречащим ей не подменена. Ошибка на один год при указании возраста, в котором скончался Абрам Петрович, могла иметь причиной некоторую небрежность — в обоих случаях этот возраст неверен.

- 274 -

На основании вышеизложенного можно считать, что Пушкин познакомился с содержанием «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала в доме владельца документа, П. А. Ганнибала, еще при жизни последнего, за год или два года до того, как сам этот документ стал его собственностью.

Не имея возможности пользоваться документом в конце 1824 г., Пушкин вынужден был довольствоваться Сокращенным переводом «Немецкой биографии», который был им записан собственноручно, надо полагать — со слов Петра Абрамовича Ганнибала. Последний, вне всякого сомнения, знал родной язык своей матери, лифляндской дворянки. Можно даже утверждать, что он свободно владел им — ведь он сам пользовался «Немецкой биографией» без ее предварительного перевода. Стилистическая обработка Сокращенного перевода «Немецкой биографии», сделанного для себя, принадлежит, по нашему мнению, самому Пушкину.

В пушкиноведении считается, что перевод этот делался между второй половиной августа 1825 и августом 1827 г., с экземпляра «Немецкой биографии», уже принадлежавшего поэту; это можно оспаривать: скорее всего, Сокращенный перевод возник в конце 1824 г.4

Кто бы ни переводил «Немецкую биографию», делался этот перевод под наблюдением Пушкина. Это подтверждается одной деталью: записывая имя Белидора, французского преподавателя прадеда, Пушкин срисовал готическое написание его фамилии из подлинника, где из-за скорописи буква «d» могла быть не замечена. И Пушкин не разобрал ее, написав вслед за готическим словом в скобках по-русски «Белиор». Визуальное знакомство поэта с «Немецкой биографией» несомненно.

Несомненно и то, что лекий устный комментарий, очевидно Петра Абрамовича, сопровождал этот перевод. Отсюда появление на полях Сокращенного перевода «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала помет Пушкина, из которых очень интересными представляются цифровые выкладки. Они связаны с попыткой поэта разобраться в путанице дат биографии Абрама Петровича.

На первой странице этой рукописи, внизу, сбоку записано:

1725
    28
1697
      9
1708

Через страницу, вверху, перечеркнутое:

1699
      9
    08

Эти цифровые вычисления считались непонятными. Между тем они вполне поддаются расшифровке. Пушкин знал две совершенно верные, «опорные» даты в биографии прадеда: ему было 28 лет, когда в январе 1725 г. скончался Петр I, и 9 лет, когда его крестили.

Верхняя часть первого столбца (до цифры 9), таким образом, попытка установить дату рождения Абрама. Запись была бы совершенно верной, если бы Пушкин не просчитался на полгода: Ганнибалу в январе 1725 г. было 28 с половиной лет, и родился он в середине 1696 г. Нижняя часть

- 275 -

первого столбца — простой перенос из второго, зачеркнутого столбца двух последних цифр. Цель — получить дату крещения Абрама. Однако расхождение в два года заставило Пушкина оборвать свои расчеты. Он совершенно справедливо не доверял свидетельству «Немецкой биографии» о том, что Ганнибал умер на 93-м году и, следовательно, родился в 1689 г. Пушкин предположил ошибку в дате рождения на десять лет,5 поставив в перечеркнутом столбце 1699 вместо 1689. При этом получалось, что Абрама крестили в 1708 г., что относительно согласовывалось со словами «Немецкой биографии»: «Приблизительно в 1707 г. был он в Польше окрещен».6

На 2-м листе Сокращенного перевода «Немецкой биографии» справа на полях написано: «Привезен в 696 г.». Пушкин, следуя снова за текстом оригинала, выводит эту дату привоза арапчонка в Константинополь из слов о доставке его «на восьмом году его жизни». Вычитая из 696 эти семь лет, получим именно 689, т. е. год 1689.

Можно думать, что к работе над биографией прадеда, наспех законспектированной у двоюродного деда, поэт обращался несколько раз — с целью уточнения прежде всего перепутанных дат. Так он рассчитывает примерный возраст прадеда, когда тот был привезен в Москву, и позже делает над строкой Сокращенного перевода вставку: «8 лет».7 Это явно поздняя приписка. Расчет возраста сделан Пушкиным совершенно верно.

Несмотря на то что «Немецкая биография» А. П. Ганнибала, как можно было убедиться, является основным источником сведений Пушкина о его предке Ганнибале, до недавнего времени оставался неизвестным ни автор,8 ни самый подлинник этого важнейшего документа. Мы располагаем данными, которые позволяют обстоятельно ответить на эти вопросы.

2

Для определения круга исторических источников, которыми пользовался поэт при изучении жизни прадеда, решающее значение имеет его личное общение с П. А. Ганнибалом.

Петр Абрамович был явно расположен к своему внучатому племяннику. Со своей стороны и Пушкин неоднократно посещал «старого негра». Об одной из таких встреч рассказывает уцелевший фрагмент из «Автобиографических записок», относящийся к 19 ноября 1824 г. и описывающий свидание Ганнибала и Пушкина еще в 1817 г.

Следует сказать, что в период михайловской ссылки поэта его двоюродный дед уже покинул село Петровское, передав его своему сыну Вениамину, и переселился в село Сафонтьево (или Сафронтьево), где и принимал, очевидно, Пушкина. Сделавшая это открытие Г. Ф. Симакина, хранитель Тригорского, пишет: «В 1825 г. П. А. Ганнибал жительствовал с большой дворней в другом своем имении, сельце Сафронтьеве Новоржевского уезда, в 60-ти верстах от Михайловского».9

- 276 -

Очевидно, во время одной из таких встреч П. А. Ганнибал и обещал передать поэту позже документы, которые помогут ему в работе над историей рода. В свою очередь Петр Абрамович, вероятно, согласился записать все, что он помнил — об отце, о себе, о братьях и сестрах.

Так возникли незавершенные «Воспоминания», автором которых является Петр Абрамович.10 Этот синий, наполовину исписанный, двойной лист Ганнибалом не озаглавлен. Содержание «Воспоминаний» во многом повторяет «Немецкую биографию» А. П. Ганнибала. Опущенные в «Немецкой биографии» факты Петр Абрамович восполнял своими домыслами. Так, в «Немецкой биографии» ничего не говорится о месте крещения арапа — и, забыв недавно еще известное, П. А. Ганнибал по сходству звучания вместо Вильно записывает Гродно. Не помня сам, когда отец попал в сибирскую ссылку, и не найдя этой даты в «Немецкой биографии», Петр Абрамович совмещает воедино даты отправления (1727 г.) и возвращения (1730 г.), как бы превращая три года в один — 1730-й.

В пушкиноведении существует мнение,11 что Петр Абрамович составлял свои «Воспоминания» еще тогда, когда был в звании полковника, т. е. до 10 ноября 1783 г., времени выхода в отставку с механическим при этом повышением в чине на один ранг. Основание для этого дает фраза в «Воспоминаниях» о том, что Абрам Петрович «детей после себя оставил: Ивана, генерал-поручика, Петра, артиллерии полковника»12 и т. д. Между тем в 1781 г., когда умер отец, сын его Петр был именно полковником, о чем и пишет он много лет спустя, говоря о своем чине на год смерти Абрама Петровича, а не на время записи «Воспоминаний», которые возникли, без сомнения, между концом 1824 и началом 1826 г. Петр Абрамович пишет в них: «братья, сестры и зятья волею божиею все в разные годы помре, остался я один».

Во вступлении Петр Абрамович рассказывает об отце. Последний совершенно верно назван генерал-аншефом и кавалером орденов святых Анны и Александра Невского. Затем следует заголовок следующего раздела: «О произведении в чинах его и воспитании».

Текст свой Ганнибал обрывает на фразе, которую он переписывает дважды. Так, в начале своей записи он пишет, что Абрам, отец его, «крещен во время бытности государя в Польше, в городе Гродне. Восприемником были государь Петр Первый и королева польская <...> Родился я в 1742-м году, июня 21-го числа пополуночи, 10-ть часов, в городе Ревеле, где отец мой, в оном городе, был обер-комендантом. Восприемники были заочно вечнодостойная императрица Елисавета Петровна с достойным памяти наследником Петром Третьим <...>». И вторично в конце: «Крещен мой отец в Польше в городе Гродне, восприемником был государь Петр Великий и королева польская». На этих повторяющихся словах запись обрывается.

Примерно в то же время, когда составлялись эти «Воспоминания», 11 августа 1825 г., Пушкин писал П. А. Осиповой в Ригу: «Я рассчитываю еще повидать моего двоюродного дедушку — старого негра, который, как я полагаю, не сегодня-завтра умрет, а между тем мне необходимо раздобыть от него записки, касающиеся моего прадеда» (XIII, 205). Речь идет, очевидно, о «Немецкой биографии», содержание которой поэт уже знал, и о «Воспоминаниях» П. А. Ганнибала. Фраза Пушкина о необходимости посещения старика приобретает расшифровку только в свете того,

- 277 -

что свидание со «старым негром» было делом непростым — путь к нему был долог. Странным казалось, что Пушкин пишет в Ригу о необходимости свидания с двоюродным дедом, живущим в 4-х верстах от Михайловского, в селе Петровском. Сведения о том, что П. А. Ганнибал уже жил в Сафонтьеве, разъясняют смысл этого письма. Неизвестно, посетил ли Пушкин тогда, т. е. в августе 1825 г., Ганнибала, как и то, присутствовал ли он на похоронах Петра Абрамовича, «который скончался 8 июня 1826 г. от старости и похоронен на Пятницком погосте возле Троицкой церкви в 3-х верстах от имения».13 Однако не приходится сомневаться в том, что он посетил дом Ганнибала до конца ссылки, т. е. до сентября 1826 г., где и получил или от владельца, или от его наследников «Воспоминания» П. А. Ганнибала и «Немецкую биографию» А. П. Ганнибала.

Рукопись последней представляла собой шесть узких и длинных листов, исписанных коричневыми чернилами. Готический немецкий текст довольно разборчив и аккуратен, хотя ни заглавия, ни подписи нет. Текст начинается прямо именем: «Awraam Petrowitsch Hannibal» и т. д.14

До конца своих дней Пушкин не мог узнать ни имени автора биографии (Петр Абрамович не назвал его, может быть, полагая себя соавтором), ни меры истинности изложенного, ни даже того, является ли эта рукопись подлинником или копией иного документа. Противоречия в датах особенно затрудняли, когда писался «Арап Петра Великого», в котором Пушкин точно следовал фактам «Немецкой биографии», прибегая к художественному вымыслу лишь в той мере, в какой это не противоречило данному источнику.15

3

Пушкин не знал, что подлинник «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала, писанный скорописью и очень трудно поддающийся прочтению, покоился в семейном архиве детей и внуков ее автора — в селе Новопятницком под Ямбургом.

Этим автором был Адам Карпович Роткирх (его лютеранское имя Адольф-Рейнхольд, сын Карла; в XVIII в. имя Карл переводилось в России — по созвучию — как Карп), муж младшей дочери А. П. Ганнибала Софьи Абрамовны. Будучи родом из Эстляндии, Роткирх сохранил традиционный для эстляндского дворянства немецкий язык, на котором и написал биографию своего тестя.

Фамилия Роткирх в документах о Ганнибалах впервые появляется в 1782 г., когда составляется «Раздельная» братьев и сестер, детей Абрама Петровича.16 В «Раздельной» Софья Абрамовна названа уже женой секунд-майора Роткирха, потомка выходцев из Швеции, небогатого дворянина на русской службе. В последующие годы Софья Абрамовна со своим мужем жила на мызе брата Петра в Елицах, под Петербургом, в пяти верстах от Суйды, имения, принадлежавшего старшему брату — Ивану Абрамовичу. Роткирх был управляющим в Елицах, так как Петр по делам службы отсутствовал.

- 278 -

В 1792 г. П. А. Ганнибал продал свои земли под Петербургом за 20 тысяч рублей соседу П. Г. Демидову и переехал в псковские имения, оставив в Петербурге жену, с которой жил врозь уже несколько лет.

В 1791 г. Роткирх получил чин надворного советника и служил уездным судьею только что основанного города Софии (ныне — часть г. Пушкина). Павел I 16 января 1797 г. пожаловал ему земли в ямбургском уезде17 — то самое Новопятницкое, где осядет этот род на долгие годы. К этому времени Роткирх уже имел чин статского советника, в котором он и скончался в том же 1797 г.

Очевидно, не позднее семидесятых годов на рукопись Адама Карповича обратил внимание его внук — Владимир Иванович Роткирх (1809—1889), сделав собственноручно заголовок: «Биография Абрама Петровича Ганнибала, составленная со слов его зятем его Адольфом Карловичем Роткирх».18

Писалась эта биография, вероятно, в Елицах, при участии Петра Абрамовича, Софьи Абрамовны, а возможно и других братьев и сестер Ганнибалов. Считалось, что текст составлялся либо в конце жизни старого арапа, либо сразу после его смерти. Между тем водяной знак бумаги — 1786 год — дает основание утверждать, что написана биография не менее чем через пять лет после смерти А. П. Ганнибала. Это многое объясняет, особенно ошибочные даты.

Уезжая из-под Петербурга в псковские свои имения, Петр Абрамович заказал, очевидно, копию с рукописи «Немецкой биографии», которая осталась у самого Адама Карповича и его жены. Эта копия и стала достоянием Пушкина. Сравнение подлинника и копии выявляет некоторые различия. Как в том, так и в другом документе есть рассказ о первой жене Ганнибала, урожденной Диопер. В копии она названа Awdotia, а в подлиннике — Awdokia, т. е. церковное написание имени, Ewdokia (с подменой первой буквы), превращено в копии в просторечное. В обоих текстах есть рассказ о дочери этой Евдокии, названной также Евдокией. Замечательна помета, сделанная в подлиннике по-русски рукою Владимира Ивановича против записи о самом неясном в биографии Ганнибала — существовании девочки от первого брака. В. И. Роткирх пишет об участи ее матери: «Пострижена монахиней по требованию мужа, не признававшего Евдокию своей законною дочерью за то только, что она родилась белою телом».19

Так биография несчастной Евдокии Андреевны оказывается еще более трагичной, чем это казалось прежде. Разлученная с младенцем дочерью, она отправлена была в Петербург для суда над нею, неверной женой, якобы изменявшей мужу в 1732 г. в Пернове. Между тем это была скорее всего месть за ее добрачную связь с флотским поручиком Александром Кайсаровым, женихом ее до насильственного брака с Ганнибалом.

Сомнения в существовании этой девочки от первого брака устраняются с обнаружением подлинника Роткирха, писавшего, конечно, правду о старшей сестре своей жены. Это подтверждает и внук Роткирха своей припиской, объясняя причину развода прадеда и ее подоплеку.

Девочка воспитывалась, видимо, с другими детьми Абрама Петровича от второго брака, во всяком случае в исповедной росписи 1746 г. пятнадцатилетняя Евдокия записана перед именами других сестер и братьев —

- 279 -

Анны, Елизаветы, Петра, Януария (Иосифа).20 В той же биографии Роткирх сообщает, что скончалась она в юности, невестой.

Пушкин знал об этой девочке, но, следуя «Воспоминаниям» Петра Абрамовича, назвал ее не Евдокией, а Поликсеной. Думается, что это греческое имя употреблено было Петром Абрамовичем не по простой забывчивости: очевидно, так хотела назвать свою дочь ее мать, Ганнибал же отказывал девочке в праве на иное имя, подчеркивая, что это ребенок матери, а не его, Абрама.

Следует обратить внимание на то, что детей по обычаю старались назвать именем того святого (или той святой), день которого следовал сразу после появления на свет ребенка. День преподобной Поликсении — 23 сентября. Если учесть, что свадьба Ганнибала и Диопер состоялась 17 января 1731 г.,21 а девочка родилась 15—20 сентября тою же года, то станет ясно, к каким выводам, неблагоприятным для Евдокии Андреевны, приводили Ганнибала его расчеты.

При сравнении копии «Немецкой биографии» и подлинника обнаруживается, что у Роткирха было написано, вероятно позже, и продолжение, объемом на страницу с небольшим. Оно содержит краткий рассказ о двух старших сыновьях Ганнибала — Иване и Петре. Датой рождения Петра указан 1745 г., затем он переправлен на 1747 г., что неверно в обоих случаях. Уточнить дату рождения Роткирх не смог. Очевидно, продолжение писалось после снятия копии Петром, после отъезда его на псковские земли, в то время как Иван Абрамович продолжал жить в Петербурге и в Суйде и все, что касалось его, могло быть уточнено Роткирхом без труда.

В этой приписке к подлиннику «Немецкой биографии» Ганнибала особенно важна — первая по времени — фиксация до сих пор неясного года рождения Ивана Абрамовича, наваринского героя и старшего сына арапа Петра Великого. Указанная дата — 1735 г. — наводит на мысль об осмотрительности Ганнибала ко времени второго, незаконного самого по себе, венчания в 1736 г. с Христиной-Региной Шёберг (развод с первой женой состоялся лишь в 1753 г.). Абрам отважился на этот брак лишь уверившись, что сын Иван смугл и рожден от него.

Подлинник Роткирха обратил на себя внимание единственного наследника рода по мужской линии — Владимира Ивановича, который передал его сыну своей дочери, Владимиру Константиновичу Лелонгу, для публикации. Лелонг в 1880 г. пытался приобщить биографию своего предка к материалам Пушкинской выставки в Москве и, вероятно, тогда же хотел ее напечатать, но без успеха. О наличии подлинника Роткирха стало известно Борису Львовичу Модзалевскому, разыскавшему к концу 90-х годов В. К. Лелонга и просившему последнего переслать подлинник в редакцию «Русской старины» академику Николаю Федоровичу Дубровину, что и было сделано. Но и к столетию со дня рождения Пушкина биография его прадеда снова не была напечатана. Рукопись подлинника с 1900 г. лежала в архиве издательства «Русской старины». Через несколько лет она поступила к Б. Л. Модзалевскому, в только что возникший Пушкинский Дом, где хранится и ныне.

Неизвестная пушкинистам в XIX в., она оказалась забытой и в XX в.: Б. Л. Модзалевский, знавший о ее существовании, скончался в 1928 г., сыну же его, Льву Борисовичу, как и пушкинистам М. А. Цявловскому и Т. Г. Зенгер-Цявловской, издавшим сборник «Рукою Пушкина», эта рукопись не была знакома. Осталась она вне поля зрения пушкинистов и позже — ее не знали ни М. Вегнер, посвятивший в 1937 г. родословию поэта специальную книгу «Предки Пушкина», ни другие авторы.

- 280 -

Такова история подлинника «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала. Что касается копии, то, перейдя от Петра Абрамовича к Пушкину, она хранилась в его бумагах до конца жизни, затем в 1880 г. была передана старшим сыном поэта в Румянцевский музей, откуда после 1937 г. поступила, как и оригинал, в Пушкинский Дом.

Вероятно, следовало бы переиздать «Немецкую биографию», внеся поправки и продолжение, имеющееся в оригинале, и откорректировав перевод, в котором встречаются неточности и даже ошибки. Комментарий к тексту в настоящее время мог бы быть существенно дополнен и выправлен — пушкиноведение далеко шагнуло за протекшие почти полстолетия со дня выхода сборника «Рукою Пушкина».

4

Для пушкиноведения представляют несомненный интерес сведения о сестре деда поэта Софье Абрамовне Роткирх, ее муже, об этой ветви предков поэта, почти не изученной.

Адам Карпович происходил из шведского рода, получившего дворянство в 1634 г.22 Вероятно, в Прибалтике находились земли этой семьи, отошедшие в начале XVIII в. к России. Род остался на этих землях и перешел на русскую службу.

Можно предполагать, что Роткирхи были старыми знакомыми Шёбергов, семейства матери Софьи Абрамовны: история этих родов совершенно аналогична.23

Даты жизни Адама Карповича известны: он родился в 1746 г., а умер в 1797 г.; Софья Абрамовна пережила его лишь на 5 лет.

Младшая дочь Ганнибала была окружена заботою и вниманием как со стороны отца, так и со стороны старших братьев. Это чувствуется и в словах завещания Ганнибала, и в «Раздельной грамоте» братьев Софьи Абрамовны. В завещании (от 13 июля 1776 г.) Абрам Петрович пишет: «...дочери моей девице Софье даю из движимого имения пять тысяч рублей»,24 а в «Раздельной» (от 8 августа 1782 г.), помимо завещенного отцом, братья хотят наделить уже замужнюю сестру Софью и землями, впрочем, вероятно, замененными движимым имуществом.

Свадьба Роткирхов состоялась в конце 1781 г., после траура по Абраму Петровичу. Софья Абрамовна была много моложе своих братьев и сестер — отсюда нежность к ней отца, которому шел 63-й год, когда она появилась на свет (в 1759 г.), и братьев, из которых старший Иван годился Софье в отцы (родился в 1735 г.).

В конце 80-х годов, когда ссоры из-за денег и имущества разделили братьев на два лагеря — Иван и Петр против Иосифа и Исаака, — молодые супруги Роткирхи жили в поместье Петра, и ничто не говорит о враждебности их кому-либо из старших.

Очень может быть, что Ганнибалы просили Роткирха составить биографию их умершего отца, не будучи сами для того достаточно грамотными. Вспомним, что в 90-е годы Адам Карпович стал судьею, т. е. обладал необходимой культурой речи — устной и письменной. По своей воле или по воле жены и ее родных Роткирх задался целью создать «орнамент» вокруг совершенно неведомого происхождения тестя. Самые серьезные

- 281 -

сомнения вызывает рассказ о владетельном абиссинском князе, его женах, детях, меньшом сыне (будущем Абраме) и его сестре, имя которой — Лагань весьма подозрительно напоминает название его родного города Логон.

В 1742 г. Абрам Петрович Ганнибал писал о своем дворянском африканском происхождении императрице Елизавете Петровне: «Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства, родился во владении отца моего, в городе Логоне, который и кроме того имел под собою еще два города».25

Его зять через сорок с лишним лет после этого пишет уже не только о происхождении от «знатного дворянства», но идет много далее, ведя род Абрама Петровича от великого полководца древнего Карфагена. Роткирх пишет: «Он был родом африканский арап26 из Абиссинии, сын одного из тамошних могущественных и богатых влиятельных князей, горделиво возводящего свое происхождение по прямой линии к роду знаменитого Ганнибала, грозы Рима».27

Абрам никогда не решался упоминать свою фамилию, никому до начала 30-х годов XVIII в. неведомую, и употребление столь громкого имени полководца отложил до смерти Петра I и его супруги. Императрица Елизавета благоволила к крестному своему брату, к тому же была на тринадцать лет его моложе и не могла помнить обстоятельств его появления в России. Поэтому уже закрепившаяся за арапом в тридцатые годы фамилия не вызвала с ее стороны возражений.

Таким образом, все, что касается знатности рода Абрама, остается на совести Роткирха, его жены, ее братьев и сестер.

Современные разыскания на этот счет ни к чему не ведут: в Эфиопии (Абиссинии) нет обычая помнить имена далее отца и деда, фамилии же не существуют. В конце XVII в. правителем Логона был некто Иуади I.28 Может быть, его сыном и был Абрам, но установить это невозможно.

Возвеличивая род Ганнибалов, Роткирх сочиняет и версию о выезде царя и царицы из Петербурга в Красное Село для встречи возвращавшегося из Парижа Абрама. На самом деле Абрам ехал в свите посла Долгорукова и прибыл 27 января 1723 г. в Москву, где тогда находился царь.

Рядом с очень ценным и уникальным материалом об истории Ганнибала в России встречаются несколько таких легенд — они однотипны, упоминаю их лишь как характерную особенность дворянских родословий вообще, «Немецкой биографии» прадеда Пушкина в частности. Неудавшаяся карьера двух младших сыновей Абрама Петровича, продажа земель отца и мельчание рода — все это как бы компенсировалось легендами прошлого.

У самих Адама Карповича и Софьи Абрамовны Роткирх было пятеро детей; сын Иван (его параллельное лютеранское имя Христиан, 1783—1832) и четыре дочери — Надежда (1782—1856), Любовь (1785—1832), Вера (1786—1812), Елизавета (лютеранское имя Фелициана, 1790—1868).

Весьма замечательно, что уже в XIX в. продолжались довольно тесные контакты между этими потомками Роткирхов и семейством А. С. Пушкина. Когда много позже О. С. Павлищева по просьбе П. В. Анненкова составила родословную роспись, то при многих ошибках в целом она довольно правильно и подробно рисует ветвь Роткирхов, называя потомство Софьи Абрамовны: «Христиан и четыре дочери: 1) за Шемиотом; 2) за

- 282 -

Бельгардом, потом за Бибиковым; 3) за Траубенбергом; 4) за барон. Бистромом».29

Родство до третьего и четвертого колена всегда учитывалось в дворянстве. Троюродные, четвероюродные и т. д. братья и сестры именовались обобщенно — кузина либо кузен; двоюродные же, уточняя близкое родство, назывались иногда и по-русски. В переписке С. Л. и Н. О. Пушкиных с дочерью, а иногда и всех троих со знакомыми обнаруживаются интересные свидетельства связи с Роткирхами, косвенно подтверждающие подобные контакты и Александра Сергеевича.30

Так, 22 августа 1827 г. Надежда Осиповна Пушкина, а далее в том же письме и Ольга Сергеевна пишут А. П. Керн. Надежда Осиповна: «Мы остаемся здесь (в Ревеле, — Н. Т.) еще до 14-го <сентября>, и потом я поеду навестить моих кузин в окрестностях Нарвы».31 Ольга Сергеевна: «Мы проведем несколько дней у тетки моей Шемиот; как я подумаю об этом свидании, у меня сердце замирает и оттого мне хочется продлить наше пребывание здесь — вы знаете, кажется, что дочь ее Софи не существует более, и мама хочет непременно ко дню их именин быть в Кайболе».32

И печаль от посещения дома, где недавно умерла молодая дочь Шемиотов, троюродная сестра Ольги Сергеевны, и, вероятно, скука их дома вызвали невеселые строки письма Ольги Сергеевны. Александр Сергеевич в это время жил в Михайловском и работал над «Арапом Петра Великого», не зная, что в Кайболе, где будут гостить его мать и сестра, хранится подлинник той рукописи, на которую он опирался при создании романа, не догадываясь о ее авторе.

В другом письме от 1834 г. Надежда Осиповна сообщает дочери, что Владимир Иванович Роткирх женится на племяннице Веймарна.33 Уже ранее упоминавшийся Владимир Иванович — троюродный брат Ольги и Александра Пушкиных, на десять лет моложе поэта. Как и Александр, он заканчивает Царскосельский лицей, впрочем не сам лицей, а пансион при нем, находившийся в г. Софии (близ Царского Села). Заканчивает он его в 1828 г., в десятом выпуске пансиона,34 девятнадцати лет, и выпускается в гражданскую службу. Без сомнения, Владимир Роткирх — знакомый А. С. Пушкина.

Надежда Осиповна, сообщая о его браке, не дает никаких пояснений относительно фамилии Веймарн, видимо хорошо известной обеим корреспонденткам. Действительно, он муж той самой Софьи Павловны Шемиот (род. в 1798 г.), о смерти которой сообщала Анне Петровне Керн Ольга Сергеевна.

Александр Федорович Веймарн, впоследствии обер-прокурор сената, действительный тайный советник, кавалер ордена Андрея Первозванного, около 1822 г. женился на двоюродной племяннице Надежды Осиповны Софье, которая умерла в 1827 г., оставив трех сыновей и дочь в возрасте от нескольких месяцев до четырех лет. Вдовец Александр Федорович женился — на младшей сестре умершей, Ольге Павловне Шемиот (род.

- 283 -

в 1802 г.), второй троюродной сестре Ольги и Александра Пушкиных. От этого брака у Веймарнов были еще сын и три дочери.

Заметим, что одна из этих трех дочерей — Софья Александровна Веймарн (1830—1903) вышла замуж за Дмитрия Васильевича Зиновьева (1822—1904) и имела трех сыновей и дочь Лидию Дмитриевну (1866 1907), известную поэтессу, взявшую себе знаменательный псевдоним — Зиновьева-Аннибал. Таким образом, внучка троюродной сестры Пушкина Ольги сама стала известной поэтессой (ее муж — еще более известный поэт-символист Вячеслав Иванов).

Несомненно, что, дважды породнившись с Пушкиными, Веймарн стал хорошо знаком семейству поэта. Что касается его племянницы, на которой женился В. И. Роткирх, то определение ее имени оказалось невозможным: у А. Ф. Веймарна обнаружилось пятнадцать братьев и сестер с бесчисленными детьми.35

О свадьбах других Роткирхов в своих письмах сообщает и далее Надежда Осиповна дочери: «Вера Бистром, дочь Фелицианы Адамовны, выходит за Аршеневского»;36 «Любовь Адамовна выдала дочь свою Машу за господина Лемана».37

Примечательно, что летом 1849 г. вдова поэта Наталья Николаевна, уже Ланская, сообщает в письме: «Утро сегодняшнего дня я употребила на письмо мадам Бибиковой».38 Это — Любовь Адамовна, двоюродная сестра Надежды Осиповны. Факт их знакомства со всей очевидностью подтверждает то, что оно состоялось через Пушкина и что Бибикова была знакома не только с Надеждой Осиповной, но и с ее сыном.

Сам Александр Сергеевич имен Роткирхов или их замужних дочерей в письмах, до нас дошедших, не упоминает. Однако есть свидетельство его знакомства с родственными Шемиотами на юге. В мае 1820 г. вице-губернатор г. Екатеринослава Шемиот пригласил приехавшего Пушкина к себе на обед. Автор воспоминаний39 полагает, что сделано это было Шемиотом лишь по должности, между тем тут была обоим известная родственная связь и, возможно, прежнее знакомство. Хозяином дома был Викентий Леонтьевич Шемиот, брат которого Павел Леонтьевич (1769—1859), полковник, обрусевший поляк, женат был на кузине Надежды Осиповны и являлся отцом Софьи и Ольги, о которых уже говорилось.

В письмах Надежды Осиповны не упоминается одно интересное (уже для творчества Пушкина, для русской истории и русской культуры) имя — ее двоюродной сестры Веры Адамовны, мужем которой был Александр Иванович Рауш фон Траубенберг (1780—1842). У Раушей были сын и две дочери. Одна из них, Дарья (Доротея) Александровна (1807—1851), в 1831 г. стала женой барона Георга Врангеля. Их внук — известный русский искусствовед Николай Николаевич Врангель (1880—1915). Этот знаток искусства оказался, таким образом, внуком еще одной троюродной сестры Пушкина и прямым потомком А. П. Ганнибала.

Однако, рассматривая историю фамилии Траубенбергов, за одним из которых была замужем двоюродная сестра Надежды Осиповны, сталкиваемся с лицами, помянутыми Пушкиным и отразившимися в его художественном

- 284 -

творчестве. Прежде всего, это первый в России носитель этой фамилии Михаил Михайлович, прибывший в Россию из Швеции. Он родился в 1719 г., служил в русской армии и погиб в чине генерал-майора во время «яицкого замешательства» (по словам Пушкина) 9 января 1772 г. Вдова его скончалась в 1799 г. У генерала остались два сына. Старшим из них был Иван Михайлович Траубенберг (1753—1795), который имел дочь Каролину Ивановну (1777—1844), жену Карла фон Врангеля, овдовевшую в 1814 г. Младший брат Каролины — тот самый Александр Иванович, что станет мужем Веры Адамовны Роткирх и отцом Дарьи Александровны.40

Прадед этой троюродной сестры Пушкина генерал-майор Траубенберг упоминается и в «Капитанской дочке» (VIII, 313), где гибелью своей он как бы предрешает грядущие кровавые события, свидетелем которых станет офицер Гринев, и в «Истории Пугачева», где нелепая смерть генерала, пытавшегося сформировать регулярный полк из казаков и убитого взбунтовавшимися у входа в свой дом, снова показывает разлившуюся казацкую стихию.

Нет сомнения, что Пушкин знал о своем родстве с Траубенбергами. Подтверждение тому — набросок 1835 г. «В 179... году возвращался я...», сделанный тогда же, когда он работал над «Капитанской дочкой» и поминал там убитого Траубенберга. Рассмотрение наброска, как и черновиков к нему, приводит к выводу о несомненном использовании в этом незавершенном творении семейных реминисценций.

Молодой человек из-за поломки экипажа на пути домой, в Лифляндию, вынужден воспользоваться гостеприимством вдовы помещицы и ее юной дочери. Пушкин пишет: «Старушка приняла меня ласково и радушно. Узнав мою фамилию, Каролина Ивановна сочлась со мной свойством, и я узнал в ней вдову фон В.» (VIII, 418—419). Выше было сказано, что сестру Александра Ивановича, свойственника Пушкиных, звали Каролина Ивановна. Была она на 22 года старше Пушкина, и разность возрастов молодого человека и хозяйки дома передает это реальное соотношение. Каролина Ивановна — вдова фон В. Действительно, мужем Каролины Ивановны был Карл фон Врангель, так что инициал «В» не случаен.

Однако далее Пушкин в свойственной ему манере «уплотнения» исторического времени соединяет двух известных ему свойственников: погибшего в 1814 г. Карла фон Врангеля и деда Каролины Ивановны Михаила Михайловича Траубенберга: «Я узнал в ней вдову фон В., дальнего нам родственника, храброго ген<ерала>, убитого в 1772 г.» (VIII, 418—419). Вариант автографа подтверждает правильность выводов. Пушкин пишет в нем: «И я узнал в ней дальнюю родственницу моей матери» (VIII, 978). Заметим, что в автографе стояло вначале имя Каролина Карловна, однако Пушкин меняет его на реальное — Каролина Ивановна.

Таким образом, можно говорить не только о знании Пушкиным этих родных Надежды Осиповны, но и попытке отразить их в своем творчестве.

Использование родственных фамилий сказалось и в других случаях. Так, фамилия французского аристократа, бежавшего в конце XVIII в. в Россию и ставшего мужем другой сестры Роткирх — Любови Адамовны, была Бельгард. Она дала поэту вариант Белькур, со смысловой заменой как бы переведенного со шведского «гард» — «город» на французский «кур» — «двор». Эту фамилию как архаическую, свойственную жеманной литературе ушедшего сентиментального века, Пушкин поминает на страницах незавершенного «Романа в письмах», где Белькур (VIII, 50) — условный молодой любовник, параллель к Грандисону.

- 285 -

Наконец в наброске «Мария Шонинг», основанном на подлинной трагической истории двух нюрнбергских девушек, казненных в 1787 г. по обвинению в убийстве младенца одной из них (мотив Гретхен, несомвенно занимавший Пушкина), есть сцена распродажи на аукционе жалкого имущества несчастной сироты Марии. Тут поэт несколько раз использует семейный мотив. Сначала это фамилия покупательницы на аукционе — Ротберх, представляющая замечательное соединение двух родственных фамилий — Рот-кирх и Шё-берг (берх). Затем упоминание портрета матери девушки — Христины; имя это — имя прабабушки самого Пушкина Христины Шёберг.

Описание портрета ее мужа в красном камзоле тоже знаменательно: красный мундир, шитый серебром, носил и прадед поэта, муж Христины, инженер Абрам Петрович Ганнибал. Кто знает, не видел ли правнук этих портретов и в самом деле? В черновике наброска есть, между прочим, замечание, что Шонинг представлен «молодым круглолицым человеком» (VIII, 942); таким образом, здесь намечается даже портретное сходство героя с прадедом Пушкина.

Вот эта сцена из «Марии Шонинг»:

«Покупщики осматривали с хулой и любопытством вещи, выставленные на торг. Фрау Ротберх рассматривала черное белье, не вымытое после смерти Шонинга; она теребила его, отряхивала, повторяя: дрянь, ветошь, лохмотья, — и надбавляла по грошам <...>

Марья, бледная как тень, стояла тут же, безмолвно смотря на расхищение бедного своего имущества <...> Оставались непроданными два портретика в рамах, замаранных мухами и некогда вызолоченных. На одном изображен был Шонинг молодым человеком в красном кафтане. На другом Христина, жена его, с собачкою на руках. Оба портрета были нарисованы резко и ярко» (VIII, 396).

Так фамильные воспоминания Пушкина нашли отражение в его творчестве.

Сноски

Сноски к стр. 272

¹ «Немецкая биография» А. П. Ганнибала, принадлежавшая его сыну Петру, опубликована впервые в кн.: Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. М.—Л., 1935, с. 43—49. На с. 50—56 той же книги дан полный русский перевод этого документа, но, к сожалению, с серьезными ошибками. Так, в немецком тексте значится, что Абрама привезли в Турцию «in seinen achten Jahren» — «на восьмом году». По-русски же переведено неверно — «восьми лет». Между тем мальчик именно на восьмом году был доставлен в Константинополь, а в возрасте восьми лет уже привезен в Россию.

Сноски к стр. 273

² Рукою Пушкина, с. 41.

³ Там же.

Сноски к стр. 274

⁴ Два отрывка из Сокращенного перевода по копии П. А. Плетнева были впервые опубликованы Я. К. Гротом в заметке «К родословной Пушкиных и Ганнибалов» (в кн.: Грот Я. К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб., 1887, с. 319—322). Полностью этот документ был впервые напечатан в кн.: Шляпкин И. А. Из неизданных бумаг А. С. Пушкина. СПб., 1903, с. 319—322. В «большом» академическом собрании сочинений Пушкина Сокращенный перевод опубликован под названием («<Биография Ганнибала>») (XII, 434—437).

Сноски к стр. 275

⁵ Правильность этого предположения подтверждается тем, что в комментарии к первой главе «Онегина» Пушкин пишет: «18-ти лет от роду Аннибал послан был царем во Францию» (VI, 654). Действительно, обучение его там началось в середине 1717 г., и стало быть, датой рождения в пору работы над этим комментарием Пушкин считал 1699 год.

⁶ Рукою Пушкина, с. 52.

⁷ Эта надстрочная надпись, как и некоторые другие, прослеживается уже не по изданию «Рукою Пушкина», а по рукописи поэта (ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 1195, л. 27—29, 56—58).

⁸ См.: Телетова Н. К. Забытые родственные связи А. С. Пушкина. Л., 1981, с. 116.

⁹ Симакина Г. Двоюродный дед поэта П. А. Ганнибал. — Газ. «Пушкинский край», 1976, 20 августа.

Сноски к стр. 276

¹⁰ Эти «Воспоминания» в сильно сокращенном и искаженном виде впервые опубликованы П. В. Анненковым в книге «А. С. Пушкин в александровскую эпоху» (СПб., 1874, с. 11—13). Затем, без сличения с подлинником, они перепечатаны Б. Л. Модзалевским в I томе «Писем Пушкина» (М.—Л., 1926, с. 489). Далее цитируются нами по подлиннику: ИРЛИ, ф. 244, оп. 3, № 162. См. также публикацию их в кн.: Телетова Н. К. Забытые родственные связи А. С. Пушкина, с. 171—173.

¹¹ См. об этом: Пушкин. Письма, т. I, с. 488.

¹² ИРЛИ, ф. 244, оп. 3, № 162.

Сноски к стр. 277

¹³ Симакина Г. Двоюродный дед поэта П. А. Ганнибал.

¹⁴ ИРЛИ, ф. 244, оп. 3, № 163.

¹⁵ Помимо «Немецкой биографии» А. П. Ганнибала и «Воспомипаний» П. А. Ганнибала Пушкин располагал еще одним источником биографических сведений о прадеде — это было «Прошение А. П. Ганнибала императрице Елизавете Петровне» от 1742 г. о выдаче ему грамоты на дворянство и закреплении герба. Ныне хранится в Пушкинском Доме (ИРЛИ, ф. 244, оп. 3, № 161). Частично опубликовано П. И. Бартеневым, см.: Русский архив, 1891, т. II, с.101—102. Полный текст см.: Телетова Н. К. Забытые родственные связи А. С. Пушкина, с. 170—171.

¹⁶ ЦГИА, ф. 1343, оп. 19, ед. хр. 617.

Сноски к стр. 278

¹⁷ См. об этом: Русская старина, 1873, т. VII, с. 496.

¹⁸ ИРЛИ, ф. 244, оп. 24, № 19, л. 3.

¹⁹ Там же, л. 8 об. Е. А. Ганнибал осуждена была на неотлучное пребывание во Введенском Тихвинском монастыре, но оставалась «белицей», т. е. вне пострига. Жила там еще в 1764 г. См.: Мордвинов И. П. Тихвинская старина. Новгород, 1911, с. 102.

Сноски к стр. 279

²⁰ См.: Малеванов Н. А. Прадед Пушкина. — Звезда, 1974, № 6, с. 159.

²¹ Там же, с. 158.

Сноски к стр. 280

²² См.: Klingspor C. A. Sveriges och Adels Wapenbok, Bd I. Stockholm, 1877, № 175 (Rotkirch).

²³ Шёберги, в лице деда Христины-Регины Отто-Маттиаса, получили шведское дворянство в 1668 г. См.: Klingspor C. A. Sveriges och Adels Wapenbok, Bd II, № 797 (Sjöberg).

²⁴ Цит. по: Телетова Н. Ганнибалы — предки А. С. Пушкина. — В кн.: Белые ночи. Л., 1978, с. 285.

Сноски к стр. 281

²⁵ ИРЛИ, ф. 244, оп. 3, № 161; Телетова Н. К. Забытые родственные связи А. С. Пушкина, с. 170.

²⁶ В немецком подлиннике «Mohr» — «мавр».

²⁷ Рукою Пушкина, с. 50.

²⁸ См. об этом: Хохлов Н. П. Присяга просторам. М., 1973, с. 61.

Сноски к стр. 282

²⁹ Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина. СПб., 1855, с. 435. Приложение I: Родословная А. С. Пушкина, составленная со слов сестры его О. С. Павлищевой в С. Петербурге 26 октября (7 ноября) 1851 г. Н. И. Павлищевым.

³⁰ См. рукопись «Письма Пушкиных 1828—1835 гг.» и комментарий к ней: ИРЛИ, ф. 244, оп. 20, № 169 (далее: Письма Пушкиных).

³¹ Письма Пушкиных, с. 572.

³² За полковником Шемиотом замужем была старшая дочь Роткирха Надежда. День именин всех трех сестер — Надежды, Веры и Любови —18 сентября по старому стилю. Кайбола — эстонское название их мызы близ Новопятницкого Ямбургского уезда.

³³ Письма Пушкиных, с. 569.

³⁴ Селезнев И. Исторический очерк Лицея. СПб., 1861, с. 192.

Сноски к стр. 283

³⁵ О Веймарнах см.: Genealogische Handbuch der baltischen Ritterschaften. Teil Oesel, [1928—1930], S. 436.

³⁶ Письма Пушкиных, с. 785. Фелициана-Елизавета — вдова полковника Романа Бистрома (1778—1821). Николай Алексеевич Аршеневский родился в 1812 г., погиб в Севастополе в 1855 г.

³⁷ Письма Пушкиных, с. 569 (письмо 1834 г.). Речь идет о Любови Адамовне Бельгард, по второму мужу Бибиковой.

³⁸ Ободовская И., Дементьев М. После смерти Пушкина. М., 1980, с. 162, 342. Авторы, однако, ошибаются, полагая, что Любовь Адамовна — двоюродняа сестра Н. Н. Пушкиной.

³⁹ См.: Фадеев А. М. Воспоминания. — Русский архив, 1891, т. I, с. 400.

Сноски к стр. 284

⁴⁰ О Траубенбергах см.: Genealogische Handbuch der baltischen Ritterschaften. Estland, Bd III [1928—1930], S. 180.