3
ПРЕДИСЛОВИЕ
Многообразие тем современной пушкинистики трудно обозримо. Вместе с тем в ее развитии ясно обозначились некоторые важные тенденции. В области изучения творчества Пушкина преимущественное внимание исследователей в последнее время обращается на произведения 1830-х годов, на процесс окончательного оформления реалистической системы Пушкина. Биографические же изучения (порой беллетризованные) все чаще приобретают «центробежную» направленность: от Пушкина — к его окружению, к его общественной среде.
Тенденции эти получили отражение и в очередном, восьмом томе серийного издания Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР «Пушкин. Исследования и материалы», продолжающем традиции историко-литературного изучения художественного наследия поэта и обогащения источниковедческой базы науки о Пушкине.
Открывает том статья Л. С. Сидякова, которая посвящена сопоставлению михайловских поэм с соответствующими главами романа в стихах «Евгений Онегин» и намечает реалистическую перспективу эволюции стихотворной пушкинской эпики. В статье А. А. Карпова исследуется художественный элемент исторического труда о Пугачеве в качестве подступа к историческому роману. В статьях О. С. Муравьевой (о «Пиковой даме») и Н. Н. Петруниной (о «Египетских ночах») своеобразие реалистических художественных решений Пушкина выявляется на фоне массовой русской повести конца 1820-х — начала 1830-х годов.
Как и в предыдущих выпусках настоящего серийного издания, ряд статей посвящен сравнительно-историческим исследованиям: традициям античной сатиры в творчестве Пушкина (статья Л. А. Степанова), реалистическому переосмыслению в «Евгении Онегине» и в «Станционном смотрителе» фабульных схем Мармонтеля (статья Д. М. Шарыпкина), сопоставительному анализу пушкинских переводов из А. Шенье (статья В. Б. Сандомирской). В сообщении И. Б. Мушиной публикуется отклик немецкого писателя Б. Ауэрбаха на открытие памятника Пушкину. «Нет, вероятно, — справедливо утверждает академик М. П. Алексеев, — ни одного большого или мелкого произведения Пушкина, которое не стоило бы поставить в связь с тем или иным памятником западноевропейской мысли, чтобы такое сопоставление или прояснило ту или другую личную особенность Пушкина как писателя, или подчеркнуло всю его самостоятельность и творческую зрелость».1 В обзоре Н. В. Измайлова «Пушкин в сравнительно-историческом изучении» освещается конкретизация данного тезиса в многочисленных трудах самого М. П. Алексеева.
Отдел «Сообщений» содержит новые эпистолярные и мемуарные, а также документальные материалы, касающиеся Пушкина, его окружения, общественно-политической и литературной борьбы его времени
4
(публикации А. В. Архиповой, Я. Л. Левкович, М. И. Гиллельсона, Р. В. Иезуитовой, Р. Е. Теребениной).
Отдел «Трибуна» включает в себя два полемических отклика на дискуссионные проблемы современного пушкиноведения. В первом из них (И. Г. Скаковского) уточняется время написания стихотворения «К Чаадаеву» («Любви, надежды, тихой славы...») и его общественно-политическая проблематика; во втором (статья В. П. Гурьянова с дополнением, написанным Т. Г. Цявловской и Н. Я. Эйдельманом) — обосновывается подлинность пушкинского письма к Николаю I по делу о «Гавриилиаде», дошедшего до нас в копии А. Н. Бахметьева.
В настоящем томе тексты Пушкина всюду приводятся по «большому» академическому изданию: тт. I—XVI, М.—Л., Изд. АН СССР, 1937—1949 и т. XVII («справочный»), 1959; при цитатах указываются том (римской цифрой) и страница (арабской цифрой).
———