Б. В. ТОМАШЕВСКИЙ
СКАЗКА ОБ ОРЛЕ
(Из бумаг Пушкина)
Среди бумаг Пушкина имеются наброски прошения для неизвестного нам лица, записанные на обороте чьей-то записи сказки.1 Запись эта, сделанная малограмотной рукой, повидимому, не напрасно находилась среди бумаг Пушкина. Можно утверждать, что сделана она для Пушкина по его просьбе и, следовательно, относится к собранию его фольклорных записей. Нам известны некоторые фольклорные записи, сделанные по просьбе Пушкина и хранившиеся в его бумагах, но это были записи иноязычных текстов. Запись русской сказки, сделанная для Пушкина, представлена только в этом документе. Запись эта до сих пор не опубликована. О ней имеются лишь отрывочные сведения. В книге «Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском Доме» (1937) на стр. 259 под № 726 читаем: «На лл. 12 и 22 находится сплошной текст сказки о царе Орле и птицах, писанный малограмотной рукою, чернилами». Текст прошения был опубликован в книге «Рукою Пушкина» (1937) и там, на стр. 817, сообщается: «На обороте двух листков находится полуграмотная запись неизвестною рукою сказки про царя Арола и птиц».
Документ датируется лишь приблизительно 20-ми годами. Можно думать, что написан он в Михайловском. В записи сохранились некоторые особенности местного говора. Приводим эту запись полностью, в новой орфографии, но с сохранением всех произносительных особенностей, отразившихся в написании слов. Оставляем эту запись без знаков препинания, которых не употреблял ее автор. Лишь в написании больших букв мы допустили некоторые отступления от подлинника, так как автор применял их совершенно без всякой системы. Сказка записана, повидимому, без окончания. Последняя строка записи явно не относится к предыдущему и представляет собой начало новой сказки — о Бове-королевиче.
————
В некоторомь царстве в некоторомь государстве бил жил царь Ароль и говорить что я за царь что я жени не имею и взял себе Сонку за жонку Сонка ему говорить что ты за царь когда они тебе панщини не роблють и податей не плотють что ж ани мне будуть за панщину работать Сонка говорить своему чару мужу когда ти царь над нима прикажи ж ти им всемь
237
птицам чтоб всякая пара птиць принесла по пари косток и когда наносють то ти продашь и много денегь будеш иметь И в то время ти продашь те косте кому небудь на дом <?> и много будешь иметь денег и в то время ты будеш государомь Ароль позвал всех птиц и сказал чтоб ви мне десятово дня всякая пара чтоб мне принесли по костьки Харашо принесем Девятого дня принесли всякая птица по костки А сыча неть неть Арол велел позвать сыча призвать и говорить сичу скурьвий сину что ты не бил на панщине Сич говорить государ мой я не бил дома арол ево спрашиваеть где ти бил Сыч отьвечал я бил у лесу щитать дерива чи болше сухово чи болше сырово Арол отвечаеть болше сырово а сич говорить Стой цару болше сухого потому что я и то за дериво щитаю что под деривомь лежить Арол говорить правда что больше
в доме бави
Некоторые особенности записи объясняются малограмотностью записывавшего. Таковы написания, связанные с выражением мягкости согласного перед гласным. В данной записи часто эта мягкость не обозначена: ароль, принесом; повидимому, тем же объясняется частое употребление (впрочем, непоследовательное) «и» вместо «ы»: сич (но есть и сыч), бил (вместо был), жени, ти и др. Однако в записи отразились и совершенно ясные особенности говора, а именно:
в лексике: панщина, робить, скурьвий сыну (бранное обращение);
в морфологии: формы третьего лица множественного числа глаголов: плотють, наносють; наличие звательной формы: сыну, цару;
в фонетике: «у» вместо «в»: у лесу.
Эти и некоторые другие менее определенные особенности текста, при небольшом объеме записи, позволяют отнести эту запись к каким-нибудь западнорусским говорам, близким к белорусскому языку. Поэтому данный текст следует отнести к территории псковских говоров, в которых присутствуют подобные особенности.2
Сказка, как сказано выше, повидимому, не имеет в записи окончания. Так как варианты ее встречаются в разных записях, то представляется возможность приблизительно восстановить недостающее окончание. За приведенным ответом сыча диалог должен был развиваться так: «Кого больше: баб или мужчин? — Мужчин больше. — Стой, царю, больше баб: потому что я за баб и тех считаю, кто баб слушается. — Орел подумал и отменил свой приказ о сборе костей».
Среди известных вариантов этой сказки можно назвать рассказ А. Ф. Погосского «О Соколе Сизокрыловиче, о Соколихе Сизокрыловне и о Кулике-мудреце носатом» (относится к началу 70-х годов XIX века). В этой сказке роль Орла играет Сокол. Его жена Соколиха требует, чтобы он приказал построить из костей дворец, а для этого созвал всех птиц и их бы перебил. Когда все птицы собрались, оказалось, что Кулик отсутствует. Его разыскали и привели, и между ним и Соколом произошел аналогичный разговор. Сокол спрашивал, чего больше — воды или земли, гор или долин, а Кулик давал неожиданные ответы, которые подтверждал доводами. Диалог кончался так:
«— Ну, говори, которого пола в моем царстве больше — баб или мужчин?
«— Баб больше, — отвечал Кулик.
«— Теперь-то врешь! — возопил Сокол; — я доподлинно знаю, что всех у нас по паре; значит, ровнехонько — и баб, и мужчин!
238
«— Это совершенная правда, — ответил покорно Кулик; — одначе, и тот самец, который слушает свою бабу — сам баба: — следовательно, баб у нас выйдет гораздо больше.
«Нахмурился Сокол, встрепенулся, зиркнул на Соколиху, махнул крылом и крикнул всем птицам: — пошли прочь!».3
Другой вариант той же сказки мы находим в записях П. П. Чубинского. Это украинская сказка, записанная в селе Косенове Новоградволынского уезда Волынской губернии. Этот вариант ближе к сказке, сохранившейся в бумагах Пушкина. Действующие лица здесь «кук» и «крук» (ворон). Диалог, вызванный опозданием крука, состоит из двух частей: сперва кук спрашивает крука, каких деревьев больше — сухих или зеленых, а затем, кого больше — женщин или мужчин. Возникает спор, в котором побеждает крук: «Женщин больше, потому что я и того мужчину считаю за женщину, который слушается женщины».4
Наконец, несколько иной вариант дает сказка, записанная Д. К. Зелениным в б. Вятской губернии. Там идет речь о костяном дворце, который собирается строить князь Кирбит по настоянию своей жены. Кирбит приказывает птицам наносить костей, причем опаздывает сыч (как и в записи Пушкина). Однако ответ сыча простой, без витийственных параллелей: «А кто бабы слушает, так тот деветь раз хуже бабы».5
В варианте, сохранившемся в бумагах Пушкина, характерным является мотив сбора костей: не для постройки дворца или гнезда, а для торговой операции. Этот мотив следует считать новым; скорее всего он не мог быть присущ сказке в ее первоначальном виде.
Сноски к стр. 236
1 ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 726. — Эта запись относится, очевидно, к числу тех бумаг Пушкина, которые хранились некоторое время у П. А. Плетнева. Я. К. Грот в статье «Дополнения к изданиям Пушкина» (напечатана в его книге: Пушкин, его лицейские товарищи и наставники, СПб., 1887) писал о них: «Сохранились также народные сказки (в прозе, как они выходили из уст рассказчика); они переписаны рукой писаря, но так неграмотно, что ими в настоящем виде трудно пользоваться» (стр. 213).
Сноски к стр. 237
2 Анализ говора данной записи принадлежит Г. Ф. Нефедову. См. также: К. А. Иеропольский. Говор деревни Савкино Пушкинского района Псковского округа. «Известия по русскому языку и словесности Академии Наук СССР», 1930, т. III, кн. 2, стр. 585—597.
Сноски к стр. 238
3 А. Ф. Погосский, Полное собрание сочинений, т. II, СПб., 1900, стр. 591—594.
4 Труды этнографическо-статистической экспедиции в западнорусский край, т. II, СПб., 1878, стр. 110—112, № 34, «Про кука». — Здесь в одной записи соединены две сказки: конец записи — самостоятельная сказка о победе сокола над куком.
5 Великорусские сказки Вятской губернии. Сборник Д. К. Зеленина. «Записки имп. Русского географического общества по отделению этнографии», т. XLII, 1915, стр. 173—174, № 46.